— Легко. Я ведь не помешан ни на чем, мне было интересно вас слушать — обоих. Но что еще важнее: большую часть времени я просто вас игнорировал. Я научился изображать вежливое внимание, а сам в такие моменты вспоминаю, что ел на ужин накануне вечером, или что сказала мне Капля в день нашей свадьбы, или еще что-нибудь.
— Ты всегда слушаешь, — сказал Арлиан. — Могу поклясться, что ты помнишь каждое слово, произнесенное на расстоянии сотни ярдов от твоих ушей.
— Я слышу каждое слово и запоминаю те, которые считаю важными, но я не слушаю. Это очень полезное умение.
— Ты должен меня научить.
— Может, и научу, когда ты в достаточной степени освободишься от своего собственного помешательства, чтобы усвоить мои уроки.
В этот момент они подошли к двери гостиницы, Ворон распахнул ее, и Арлиан шагнул внутрь, мечтая согреться и просохнуть.
Глава 7 Сомнительное возвращение домой
Они добрались до Мэнфорта поздним утром следующего дня и проехали сквозь городские ворота, никем не замеченные; Арлиан обратил внимание на то, что обитые железом катапульты, установленные на городских бастионах, заряжены копьями с обсидиановыми наконечниками, хотя до настоящего тепла еще было далеко, причем около каждой из них стоят солдаты, готовые действовать в случае возникновения малейшей опасности для города.
Фургон покатил по выложенным булыжником и промокшим от дождя улицам в сторону Верхнего города, где высились особняки и дворцы городской аристократии. Солнце проглядывало сквозь расступающиеся облака и засияло над головами Арлиана и Ворона, когда фургон остановился около Серого Дома.
Большинство жилищ аристократов Мэнфорта представляли собой великолепные сооружения из дерева, камня, стекла и гипса, с огромными окнами и крошечными лужайками; Серый Дом, построенный восемь веков назад во время Войн Людей с Драконами, больше напоминал крепость, чем дворец. Немногочисленные узкие окна выходили во дворы, вымощенные серым камнем; тут и там виднелись почерневшие от дыма камни или темные плитки. Дерево и крытые соломой поверхности легко загораются, когда на город обрушивается огонь из пасти драконов, и потому в Сером Доме даже внешние двери защищали металлические пластины.
Арлиан никогда не выбрал бы такой мрачный дом в качестве жилища, но он унаследовал его от покойного лорда Энзита — своего заклятого врага, который тем не менее оставил ему все состояние, очевидно, посчитав, что Арлиан лучше им распорядится, чем любой из его союзников, оставшихся в живых.
Когда Арлиан прибыл в Мэнфорт под именем сказочно богатого лорда Обсидиана, он сознательно приобрел самый великолепный из выставленных на продажу особняков и прожил некоторое время в Старом Дворце, давным-давно служившем резиденцией герцогов Мэнфорта. Увы, Старый Дворец погиб в огне пожара, и Арлиану ничего не оставалось, как перебраться в Серый Дом. Впрочем, он так мало времени проводил в Мэнфорте, что не видел необходимости менять его на более уютное жилище.
Арлиан и Ворон соскочили на землю и дружно направились к дверям, где Арлиану пришлось подождать, пока Ворон отыщет нужный ключ и откроет неприступного вида ворота.
Арлиан удивленно огляделся по сторонам.
— Я думал, нас будет встречать стражник, — сказал он.
— С какой стати? — спросил Ворон, подняв голову, когда щелкнул и открылся замок.
— Чтобы сообщить герцогу, что мы прибыли. Ролинор наверняка сказал ему, что мы возвращаемся. Вообще-то я полагал, что у городских ворот нас будет ждать эскорт, чтобы немедленно доставить в Цитадель.
Ворон придержал ворота, и Арлиан вошел внутрь.
— А зачем герцогу спешить?
— Ну, мне казалось, ему интересно узнать, как прошла наша последняя кампания.
— Не сомневаюсь, что он уже и так все знает, — заметил Ворон. — У Ролинора длинный язык.
— Да, наверное, — согласился с ним Арлиан. — Однако не следует забывать, что я главнокомандующий армии герцога, и мое положение требует соблюдения определенных условностей.
— Не сомневаюсь, что условности будут соблюдены — чуть позже.
Они подошли к двери в дом, и Ворон отыскал нужный ключ, но прежде чем он успел вставить его в замок, дверь распахнулась.
На пороге, низко кланяясь, стоял тощий седовласый человек в черно-белой ливрее лорда Обсидиана.
— Добро пожаловать домой, милорд, — сказал он.
— Спасибо, Феррезин, — ответил Арлиан и снял шляпу. — Как хорошо дома.
Феррезин вздрогнул и смущенно заморгал.
— Ах, лорд Обсидиан, — проговорил он. — Знаете, на мгновение я принял вас за лорда Энзита.
Арлиан замер на месте и удивленно посмотрел на старика.
— Энзит умер, — сказал он через минуту. — Он умер уже… сколько? Шестнадцать? Нет, семнадцать лет назад.
— Разумеется, милорд, разумеется. Я знаю. Но я прослужил двадцать лет его управляющим, а сорок лет до этого был его рабом, как и моя мать до меня, и за все годы лорд Энзит не постарел ни на один день, а я не видел, как он умер, и не видел его тела. Умом я понимаю, что он умер давным-давно в пещере Пустоши. Вы, лорд Обсидиан, и Ворон, и заклинание, оставленное мне лордом Энзитом, — все говорит о том, что его нет в живых, но мое сердце никак не может поверить… Мне нередко кажется, что вот сейчас он появится из-за угла или войдет в дверь дома.
— Он умер, — довольно резко повторил Арлиан.
Феррезин снова молча поклонился.
Арлиан посмотрел на управляющего, его белоснежные волосы и худое лицо и вдруг подумал, а не пришла ли пора отправить старика на заслуженный отдых, найти ему какое-нибудь спокойное, тихое место и семью, которая стала бы о нем заботиться? По собственным словам Феррезина, он прожил более семидесяти пяти лет, причем без колдовства и драконьего яда; не может же Арлиан рассчитывать, что старик будет служить у него, пока не рухнет замертво, исполняя очередное распоряжение.
Арлиан пытался понять, почему глупые идеи старого дурака так его волнуют. Они с Энзитом оба были высокими, темноволосыми, прекрасно сложенными мужчинами, со шрамом на правой щеке, и оба, как правило, предпочитали черный цвет в одежде — принять одного за другого действительно ничего не стоило.
Однако Энзит украшал свои костюмы золотом, в то время как Арлиан предпочитал белую отделку; лицо Энзита, который никогда не носил бороды, было изуродовано многочисленными шрамами, Арлиан же очень старательно следил за своей бородой и всегда аккуратно ее подстригал, к тому же его шрам представлял собой всего лишь алую полоску на щеке. Любому, у кого есть глаза, различия между ними были очевидны. Даже несмотря на то что Арлиан снял со шляпы белое перо.
Наверное, дело в том, что Феррезин стал плохо видеть. Да, пора отправить его на покой…
— Моя жена дома? — спросил Ворон, нарушив размышления Арлиана и напомнив ему о еще одном очевидном различии между ним и Энзитом.
У Энзита никогда не было спутника, хотя бы отдаленно похожего на Ворона.
— Думаю, да, господин, — ответил Феррезин, забирая у Арлиана плащ. — Приказать разгрузить фургон?
— Пожалуйста, — ответил Арлиан. — Надеюсь, мы задержимся на некоторое время.
Феррезин поклонился и повернул в сторону коридора, который вел на кухню, чтобы поскорее — насколько это было в его силах — отыскать кого-нибудь из лакеев, а лучше двух. Плащ Арлиана он повесил на согнутую руку, но, очевидно, тут же забыл о нем, потому что, не останавливаясь, прошел мимо входа в гардеробную.
Да, ему давно пора на покой. Теперь Арлиан не сомневался. Хорошо, что он вернулся, и решение этого вопроса не пришлось откладывать на четыре или пять лет — длительный срок в данной ситуации.
Когда Феррезин скрылся из виду, Ворон и Арлиан прошли в гостиную. Там Арлиан остановился и огляделся по сторонам, словно заново знакомясь с собственным домом. После столь долгого отсутствия комната показалась ему неприятно чужой. Пока его не было, кто-то все здесь изменил: шкаф, стоявший у двери, исчез, на окнах висели новые шторы, а в одном из углов появился отделанный золотом стул.
Что ж, он отсутствовал несколько лет, а в доме живут люди…
Он слышал, как за спиной Феррезин отдает приказы, раздался топот ног, где-то хлопнула дверь.
— Капля! — крикнул Ворон, выходя в галерею. — Я дома!
Арлиан пожалел о том, что не чувствует такой же уверенности; в конце концов, это ведь его дом, и он им владеет, но он так мало проводит здесь времени и давно сюда не наведывался…
Он медленно опустился на маленькую табуреточку, обитую коричневым бархатом, и положил шляпу, которую должен был взять Феррезин вместе с плащом, на стоящий неподалеку стол.
Серый Дом, в котором несколько веков жил лорд Энзит, — мог ли он когда-нибудь стать домом для самого Арлиана? Именно здесь погибла Голубка, здесь Энзит мучил и в конце концов отравил Конфетку, здесь разговаривал с драконами и проводил свои бесконечные эксперименты, чтобы стать истинно бессмертным. Арлиан получил дом как часть наследства Энзита и последние четырнадцать лет жил в нем, когда приезжал в Мэнфорт — но он так редко бывал в Мэнфорте!
Серый Дом, в котором несколько веков жил лорд Энзит, — мог ли он когда-нибудь стать домом для самого Арлиана? Именно здесь погибла Голубка, здесь Энзит мучил и в конце концов отравил Конфетку, здесь разговаривал с драконами и проводил свои бесконечные эксперименты, чтобы стать истинно бессмертным. Арлиан получил дом как часть наследства Энзита и последние четырнадцать лет жил в нем, когда приезжал в Мэнфорт — но он так редко бывал в Мэнфорте!
Старый Дворец, где поселился Арлиан, впервые приехав в Мэнфорт, был его настоящим домом — таким, каким Серому Дому не стать никогда, но Старый Дворец сгорел дотла во время нападения дракона.
Каменным стенам и сводчатым потолкам Серого Дома огонь не страшен; если драконы захотят уничтожить этот дворец, им придется прибегнуть к грубой физической силе. До тех пор пока Арлиан сражается с гнусными тварями, Серый Дом ему вполне подходит — холодный и надежный, — но он никогда не станет настоящим домом.
А когда придет счастливый день и умрет последний дракон, когда на свете не останется обладателей сердца дракона, что тогда? Будет ли он по-прежнему жить в этой крепости, ведь ему больше не придется защищаться от врагов?
Арлиан поморщился. Из его рассуждений получается, что он доживет до этого дня! В живых осталось еще сорок шесть драконов и двадцать шесть обладателей сердца дракона, старше него самого — но Арлиан может гордиться тем, что ему уже удалось сделать. Так что вероятность того, что он увидит конец кампании, весьма высока.
Если так и произойдет, Арлиан не останется в этом доме. Он найдет себе другой, стены которого не пропитаны болью, кровью и колдовством, место, не вызывающее таких страшных воспоминаний…
Или умрет. Самоубийство — весьма надежный способ позаботиться о том, чтобы на свет не появился новый дракон. Он не согласится на то, чтобы его сердце вынули из груди и очистили от порчи, а потом вернули обратно. Когда все его враги будут уничтожены, жизнь Для него потеряет смысл. Какое будущее может его ждать и ради чего терпеть чудовищную боль?
В таком случае, зачем ему новый дом? Нет, Серый Дом вполне подходит.
Арлиан услышал голоса, хлопали двери, звучали шаги, какие-то тяжелые предметы цеплялись за стены — видимо, слуги разгружали багаж, выполняя свои обязанности.
А вот он от своих уклоняется уже тем, что находится здесь — ему следовало быть в северо-западных горах, где, по сообщениям, есть логово драконов, или в Цитадели на докладе у герцога. Он поддался сомнениям и усталости и потому приехал сюда.
Ладно, сказал себе Арлиан, ты уже здесь; искать новое гнездо драконов слишком поздно, вот-вот начнется весна, и чудовища проснутся, а герцог не пригласил его на аудиенцию. Значит, можно немного и побаловать себя.
Арлиан встал с табуретки, посмотрел на свою шляпу, решил оставить ее на столе и пошел искать Ворона, который скрылся где-то в глубине дома.
Глава 8 Гости лорда Обсидиана
Ворон обнаружил жену в северном конце длинной галереи и подхватил ее на руки из инвалидного кресла. Арлиан решил не мешать их встрече и не путаться под ногами у слуг, которые затаскивали вещи в его апартаменты на втором этаже, и потому отправился на третий.
Когда-то здесь находилось царство лорда Энзита, куда даже его собственные слуги далеко не всегда осмеливались заходить. Именно здесь он издевался над рабами ради собственного удовольствия, а иногда убивал их. И именно в этих покоях ставил свои колдовские эксперименты, целью которых было избежать рождения дракона, растущего в его теле.
Все это осталось в прошлом. Теперь здесь расположились волшебники из Аритейна, которых нанял Арлиан, врачи, умевшие очистить кровь человека, выпившего эликсир из яда дракона.
Когда Арлиан шел по коридору, открылась одна из дверей, из комнаты вышла женщина и закрыла дверь за собой. Она обернулась и увидела Арлиана.
— Лорд Обсидиан! — улыбнувшись, вскричала она.
— Исейн, — улыбаясь в ответ, проговорил Арлиан.
Она присела в реверансе. Арлиан поклонился и пристально на нее посмотрел.
Исейн из Аритейна, похоже, наконец полностью приняла моду аристократии Мэнфорта; она была в пышной, ниспадавшей до пола зеленой юбке и бархатной, плотно зашнурованной зеленой жилетке, надетой на белую льняную блузку. Голову украшала изысканная прическа, состоявшая из локонов и перьев — несколько прядей выбилось на воротник блузки. Поскольку ее кожа, даже после стольких лет, проведенных на севере, оставалась более смуглой, чем у дам, рожденных в Мэнфорте, впечатление получилось, прямо скажем, весьма экзотическое.
Когда Исейн впервые приехала в Мэнфорт, она продолжала носить короткие свободные и очень яркие платья своей родины — пока не наступила первая зима и Исейн не поняла, что в такое время гораздо удобнее прятать руки и ноги. Впрочем, на протяжении многих лет Исейн предпочитала более свободные платья, чем того требовал обычай, а волосы всегда причесывала по моде, принятой в Аритейне.
Похоже, она изменила свои взгляды на внешность.
— Я был опечален известием о смерти Эшир, — сказал Арлиан. — Приношу вам самые искренние соболезнования и сожаления о том, что я не смог присутствовать на ее похоронах. То, что она сделала, еще больше прославило Дом Дери и очень помогло мне и моему народу. Очень жаль, что я не смог сказать ей этого лично.
— Благодарю вас, милорд. Со временем Смерть приходит за всеми, а Эшир прожила долгую и плодотворную жизнь.
— Ее ученики по-прежнему здесь? У них все в порядке?
— Лилсинир живет здесь, милорд, Асаф и Тивиш поселились в Цитадели вместе с Хлур, чтобы находиться рядом с его светлостью.
— Разумно. — Арлиан испытал облегчение оттого, что все три ученика в Мэнфорте, поскольку только они трое в Землях Людей могли совершить сложный очистительный ритуал, который превращал обладателя сердца дракона в простого смертного. Он был рад, что с ними все в порядке и они в городе. — А Кулу?
— Мы ждем его возвращения из Аритейна со дня на день.
— Снова отправился за товарами?
— Да, милорд.
— Ты не поехала с ним?
— Нет, милорд. Я осталась, чтобы присматривать за делами здесь. Мы посчитали, что не слишком разумно рисковать жизнью обоих, учитывая слухи о беспорядках в Пограничных землях.
Арлиан внимательно на нее посмотрел.
— Я ничего не слышал о беспорядках.
— Неужели, милорд? — удивленно спросила Исейн. — Вот уже два или три года до нас доходят известия о проблемах в Приграничных землях. Чародеи и магические существа нападают на путешественников; более того, говорят, что правитель Тирикиндаро уже может дотянуться до самых Пограничных земель, рассказывают множество историй о диковинных снах и призраках, которые посещают даже жителей Сладкого Источника.
— Я ничего такого не слышал. А дорога в Аритейн еще…
Арлиан замолчал, сообразив, что собрался задать глупый вопрос — дорога в Аритейн никогда не была безопасной.
— Трудно сказать, милорд, — ответила Исейн на его невысказанный вопрос. — Естественно, лучше она не стала — судя по последним донесениям, — но стала ли хуже, я не знаю.
Арлиан кивнул и продолжал вести себя учтиво, поддерживая разговор, однако новости из Пограничных земель его очень обеспокоили. Чуждое волшебство сумело добраться до самого Сладкого Источника? Городок стоит на границе Пустоши и принадлежит Землям Людей!
Арлиан надеялся, что с Кулу все в порядке и сейчас он возвращается в Мэнфорт. Из волшебников, нанятых много лет назад в Аритейне, с ним остались только Кулу и Исейн. Арлиан привез их сюда, чтобы они помогли ему продавать аритеянские заклинания и талисманы аристократам Мэнфорта, и составил на этом сказочное состояние.
Впрочем, Арлиан больше не нуждался в таком огромном состоянии; он унаследовал владения и предприятия лорда Энзита, а герцог назначил его главнокомандующим. Торговля волшебными талисманами перестала иметь для него принципиальное значение — однако Исейн и Кулу именно таким способом зарабатывали себе на жизнь.
Неожиданно Арлиан сообразил: ему давно следовало сказать, что они могут жить в его доме в качестве гостей столько, сколько пожелают, и им нет необходимости время от времени отправляться на юг за новыми партиями товаров. Он остается их должником за то, что они для него сделали в прошлом, и потому это будет только справедливо.
Когда Кулу вернется — если он вернется в целости и сохранности, — Арлиан предложит им с Исейн с почетом уйти на покой. Если же они захотят продолжать торговлю, это будет их собственное решение.
— А что герцог говорит про слухи? — спросил Арлиан. — В конце концов, безопасность дорог на территориях Земель Людей находится в его ведении.