Замначальника ОБНОНа продолжил:
– Так ты, Голодько, отдай водителю соответствующее распоряжение, пока мы во двор выйдем.
– Сделаю! Виталий Владимирович, – обратился дежурный к Старикову. – Не забудьте про свое обещание.
– Ну что ты, майор. Мое слово – закон. Идем, Веня.
– Идем, Виталик.
Кузнецов со Стариковым вышли на улицу, к стоящему у входа «УАЗу». К нему же буквально через минуту подбежал младший сержант.
– Куда едем, товарищ майор?
– К ТЮЗу. Там оставишь нас и обратно сюда.
Тут из двери выскочил Голодько. Николай напрягся. Дежурный, запыхавшись, произнес:
– Ух. Совсем забыл, Кузнецов. С охраной твоей что делать?
– Пусть отдыхают. Сегодня меня есть кому охранять.
– А, ну да, конечно. Понял, я тогда придержу ребят в резерве.
– Делай что хочешь. Мы исчезаем.
– Счастливо, Веня.
– Спасибо.
Кузнецов первым, Николай следом взобрались на высокое заднее сиденье милицейской машины.
– Ну что, тронулись? – спросил водитель скорее по привычке и сам себе ответил: – С богом.
Через пятнадцать минут младший сержант высадил пассажиров у Театра юного зрителя. Тут же, на площади, лихо развернулся, включив сирену вместе с мигалками, и помчался обратно в управление, не обращая никакого внимания на сигналы светофоров центральной улицы города.
– Ну и куда теперь? – спросил Кузнецов.
– Лови такси – и в ЦПКО. Там найдем место для продолжения беседы.
Кузнецову почти сразу удалось поймать такси. Вскоре они устроились на удобной, свежевыкрашенной лавке крайней аллеи Центрального парка культуры и отдыха, укрытой от посторонних взглядов густыми зарослями акации. Вечером это было излюбленное место сексуально озабоченных пар и алкашей, судя по нескольким использованным презервативам и изрядному количеству пивных, винных и водочных пробок возле каменной урны.
– Слушаю тебя, Стариков.
– Нет, майор, слушать буду я, а ты говорить. Много и подробно. И не только говорить!
Николай открыл кейс, достал небольшую пачку стандартной бумаги и диктофон. Закрыв, бросил «дипломат» на руки Кузнецову.
– Вот тебе диктофон и бумага, ручка, надеюсь, у тебя имеется. Ты рассказываешь все, что знаешь о связке Арнольд – Крюгер. Чем занимались в своем развлекательном центре? Дискотеки и проститутки-малолетки меня не интересуют, я имею в виду наркотики. Кто выступил инициатором уничтожения моей семьи? Имена и погоняла исполнителей на даче, оставшихся в живых и напавших на сестру. Их постоянное местонахождение. В общем, тебе понятно, чего я хочу от тебя. Да, не забудь рассказать о собственном участии в преступлении и той роли, которую играл в группировке. Рассказываешь в диктофон и сказанное излагаешь на бумаге. Врать или выгораживать себя не советую. Я все тщательно проверю. Только чистосердечным признанием ты сможешь спасти свою жизнь.
– Интересно, каким образом ты проверишь мои показания?
– Потом узнаешь, не теряй времени, начинай исповедь, майор.
Когда Кузнецов закончил и передал Старикову диктофон с шестью мелко исписанными листами, Николай задумался. Затем проговорил:
– Значит, Костик оказался прав? Наркота действительно шла в город?
– Да, – ответил Кузнецов. – За это Арнольд приказал Крюгеру убить пацана.
– Ладно, Кузнецов. Если все, что ты рассказал, – правда, жить будешь, но из ментовки и города уберешься навсегда. Если же хоть в малом солгал – умрешь. А теперь давай руку.
– Что? – переспросил мент.
– Руку, говорю, протяни.
– Зачем?
– Протяни. Или я заставлю тебя силой.
Пожав плечами, Кузнецов протянул руку. Николай тут же ввел ему шприц-тюбик с сильно и быстро действующим снотворным «Удар».
Майор закатил глаза, уронил голову на грудь и уснул крепким, наркотическим сном.
Николай положил «клин», диктофон и исписанные листы в кейс, достал сотовый.
– Семен? Не узнал? Это подполковник ФСБ Карелин.
– Здравствуй, Николай. Рад тебя слышать. Какие-нибудь проблемы?
– Мне, Сень, нужна помощь с тачкой.
– Когда и куда подъехать?
– Вот это военный подход к делу. Подъезжай к ЦПКО по улице Добролюбова, знаешь такую?
– Знаю, конечно.
– Остановишься напротив искореженной телефонной будки, где в ограде парка пролом, представляешь местность?
– Примерно.
– Зайди в парк, обозначь себя. Остальное при встрече. Жду, Семен. Если можешь, поторопись.
– Уже выезжаю.
Отключив связь, Николай закурил.
Кузнецов сбросил ему массу ценной информации. Нужно ее систематизировать и использовать в своих целях. На данный момент очень важно, что Крюгер как минимум до среды останется в доме врача Германа. С ним можно повременить. А вот сбежавший Седой может испариться из своей берлоги. В любой момент. Но пока он там. Не повезло мерзавцу. Даже Кузнецову известно его местонахождение. Да, хитер, мент, ничего не скажешь. И в ОБНОНе служил, и на бандитов работал, на них же и досье собирал. Чтобы обезопасить себя? Или при случае шантажировать наркодельцов? Впрочем, не все ли равно. Главное, он получил адреса объектов, подлежащих ликвидации, и может действовать не вслепую, а целенаправленно, планомерно.
Николай выбросил окурок и услышал звук подъехавшего автомобиля.
– Николай, Коля!
Стариков вышел из-за дерева, махнул Семену рукой. Тот подошел.
– Пройдем на аллею, – сказал Николай. – Там тип один спит. Надо бы его в поселок доставить.
– Ого.
Семен увидел человека в форме майора милиции, спросил:
– И он бандит?
– Хуже. Этот мент работал на бандитов, входил в их руководство. Оборотень, одним словом.
– Да? Никогда бы не подумал.
– Не будем терять время, Сеня, так везем его в поселок?
– Без проблем, но как-то в голове не укладывается, офицер милиции – и вдруг бандит.
– Как видишь, бывает и такое.
Стариков одной рукой взял кейс, другой подхватил Кузнецова и вместе с Семеном волоком потащил его к «Волге». Кузнецова бросили на заднее сиденье и уже через час въехали в дачный поселок.
У дома Филиппыча остановились. Дед вышел на улицу.
– Привет. Чегой-то вы явились, не предупредив? Аль забыли что?
– Дела, дед, – ответил Стариков. – Как тут, Филиппыч, чисто?
– Насчет чего? – не понял старик.
– Народ на дачах есть?
– Не, не видал никого. Бродил тут поутру один, я его давно знаю. Он в деревне обретается. А сюда приходит по домам прошвырнуться. Стащить, что плохо лежит. Тем и кормится, но он безвредный и глухонемой, боле никого не было. У вас-то что за дела?
– Да надо одного козла на сутки где-нибудь закрыть покрепче, – ответил Николай. – Так, чтобы не сбежал. У меня подвал хороший, но пожарище, место ненадежное. У тебя, дед, вариантов нет?
– А этот тип меня не увидит? А то сожгут потом живьем бандюки за своего товарища.
– Не увидит, – успокоил деда Стариков, – я об этом позаботился. Пока он спит, надо его в погреб засунуть. А потом вывезти отсюда. Он даже не поймет, где был. Да и не до этого ему будет.
– Ну, раз так, отнесем его в дом к сестре. У нее погреб бетонный и труба посередине, привязать его можно от греха подальше.
– Давай, Сеня, подъезжай к дому.
В погребе Стариков прицепил Кузнецова наручниками к трубе, поднял лестницу, на замок закрыл лаз.
– Ну вот и порядок. А теперь, Семен, давай в обратку, на Театральную площадь.
– Тебе ничего не надо, Филиппыч? – спросил племянник. – А то подвезу в следующий раз.
– Езжай. Все у меня есть.
– Может, тебе, дед, в город на время перебраться? – предложил Николай. – А то будешь за дачей сестры следить, покоя себе не давать.
– Ничего. Обойдусь без города. А следить, само собой, буду. Ты мне только вот что скажи, Коля, почему этот мужик в милицейской форме? Снял с кого? Или муляж?
– Нет, Филиппыч, этот мужик действующий майор милиции. Это ему я звонил насчет наркоты, помнишь, рассказывал?
– Помню.
– Вот он меня и сдал бандитам. С него все и началось.
– Короче, конец ему?
– Пока не знаю. Но долго такие оборотни не живут в любом случае. Жизнью доказано. Ну все, поехали мы. На днях буду. Или один, или с Семеном, если тот согласится.
– Коль? Ну, что за разговоры? – подал голос Семен. – Считай, что я у тебя на службе.
– Не боишься? Хотя, извини, ты уже отвечал на этот вопрос.
– Ничего. Я, как помогать тебе стал, словно заново родился. Ты уж не отказывайся от меня, а я…
– Понял тебя, Сеня. Не надо ничего говорить. И так ясно. ЭТО с тобой когда-нибудь должно было произойти. Не может мужчина постоянно жить в страхе. На смену страху приходят сила, отвага, желание драться, мстить врагам. Ну что, едем?
– Едем, – ответил Семен.
Белая «Волга» помчалась в сторону города.
Пастор вышел на связь с Хакимом, подпольной химической лабораторией, находящейся в глубине Кавказских гор, недалеко от чеченского селения Каблак. Там производилось синтетическое снадобье, которым травили клиентов владельцы развлекательного центра, оттуда и ждали партию наркотиков, о которой совершенно случайно узнал Стариков.
– Хаким? Ассалам аллейкум, дорогой.
– Ва аллейкюм ассолом, брат, как дела?
– Ай, как тебе сказать? Могло быть лучше.
– Что-то случилось, Пастор?
– Да, возникли проблемы.
– Проблемы? Серьезные, с чем они связаны?
– Один шакал пронюхал о прибытии последней партии наркоты в город и слил информацию в ментовку. Хорошо, на нашего человека напоролся, а то бы не избежать беды. Мы его, конечно, взяли за жопу вместе с семьей. Баб его кончили, а сам он сумел уйти и теперь доставляет нам массу хлопот.
– Товар, надеюсь, не пострадал?
– С ним – порядок.
– Слава Аллаху. Что думаете делать?
– Арнольд решил, что тебе следует отменить запланированную ближайшую поездку, мы сами к тебе приедем. Встречай нас на месте перегруза товара в пятницу, после обеда.
– «Дурь» сбросили?
– Нет. Придется отдать ее Дракону в Ростове. Он согласился взять. Арнольд говорил с ним. Потеряем, правда, в «бобах», но немного.
– Плохо это, Пастор.
– Кто бы спорил.
– Почему вы не можете справиться с каким-то мужиком? Вот что мне непонятно.
– Он действует не один, к тому же служил в спецназе, разведчик, старший офицер, не одну войну прошел. И друзья его «профи».
– Значит, это гяур, братьев наших убивал?
– Да, в Чечне майор поработал на славу, насколько мне известно. И здесь мы уже потеряли пятнадцать человек, пытаясь выйти на него.
– Вот как? Ай, тварь. Ничего, придет время, я ему лично голову отрежу, собаке. Ему и всей его стае шакалов. Сам на охоту в город отправлюсь со своими наемниками, землю перед смертью жрать заставлю, матерью клянусь.
– Не кипятись, Хаким. Придет время, отрежешь. А пока давай окончательно договоримся. Резвана еще не выслал к нам?
– Ночью должен был выехать.
– Останови его.
– Теперь конечно. Жалко, что так получилось. У Резвана тут родственник, Салех, в полевых командирах у Масхадова служит. Взял где-то пленных русских солдат. Предлагает купить по сходной цене. Оптом.
– Сколько человек?
– Пятнадцать рыл, но Резван говорит, что Салех может доставить и больше.
– Они нам нужны?
– Нужны. Старый материал приходит в негодность. От одного укола дохнут. Еще недели две, и препарат не на ком будет проверять. Рабы нужны.
– И сколько этот Салех за штуку просит?
– Пять тысяч.
– Хм. Цена хорошая. Пусть Резван начинает торг с пятидесяти кусков за всех.
– Такой сикиш не проканает, Пастор. Я Салеха знаю. Меньше чем за семьдесят не отдаст. Лучше порежет.
– Хорошо. Предлагайте пятьдесят, за семьдесят возьмем, но рабов сами отберем. Пусть больше приводит.
– Ты с Арнольдом советоваться не будешь?
– Ему сейчас не до этого.
– Запил?
– Начинает. Надо его быстрей в горы доставить, пока «белочку» не поймал. Тогда наделает делов, ты его знаешь.
– В пятницу буду ждать вас у Гореловки, на стоянке грузовых машин.
– Понял тебя.
– Как насчет оплаты охране и закупки сырца?
– Деньги привезем. На все хватит.
– При подъезде к Гореловке сигнал подай.
– Подам, до встречи, Хаким.
– До встречи. За Арнольдом присматривай. Привезешь его ко мне, быстро на ноги поставим. И подумаем, что делать будем. Удачи тебе, брат.
– Взаимно, дорогой.
Полуянов, получив эту информацию, сразу же передал ее в Центр, генералу Борисову. Тот вызвал на связь подполковника:
– Этого, Вадим, я и ждал. Значит, все-таки химическая лаборатория. И использование людей в качестве подопытного материала? Ясно. Это уже дела Службы. Посему слушай приказ: Арнольда и Пастора не трогать, пусть уходят. Возьмем всю шоблу при встрече. Ну и о пленных подумаем. Ребят нам придется вытаскивать.
– Вытащим, Феликс.
– Не сомневаюсь. Но слушай дальше: как только Арнольд переберется к Пастору, все внимание на усадьбу последнего. Акцию ликвидации разрешаю лишь в отношении Крюгера и нелегальной лечебницы. Но так, чтобы не пострадало главное дело. Необходимо узнать время и маршрут ухода бандитов из города. Точно зафиксировать время их выхода из усадьбы, силы и порядок сопровождения, техническое оснащение и вооружение. Дата, определенная в разговоре Пастора с Хакимом, вполне может быть условной. Мы не знаем, шифруются ли преступники? Так что пятницей может быть и четверг и суббота. Или какой-нибудь другой день. Поэтому контроль над главарями наркокартеля установить тотальный, используя все имеющиеся у вас средства. Не забывай, Вадим, неожиданно может объявиться твой друг и сорвать замысел не только противника, но и наш. Его нельзя подпустить к усадьбе Пастора.
– Что делать с Кузнецовым?
– Это не твой объект. Как и майор Березкин с женой. Твои – Арнольд и Пастор. За их жизни ты отвечаешь головой. Самодеятельность прекратить. Служба начинает операцию под кодовым названием «Ответный удар». По выявлению и уничтожению химической лаборатории и преступной группировки, осуществляющей подпольное производство, транзит и реализацию синтетического наркотического средства, с выполнением побочных задач. Ты меня хорошо понял, Вадим?
– Так точно, товарищ генерал.
– Отлично. Вопросы есть?
– Два. Первый, как там Лиля?
– Почти здорова, думаю привлечь ее к работе в госпитале.
– Прекрасная идея.
– Значит, осуществим ее. Давай второй вопрос.
– Пастор в разговоре с Хакимом упоминал некоего Дракона из Ростова. Именно ему бандиты хотят столкнуть наркоту.
– Понял тебя, отвечаю: есть такой деятель местного масштаба, раньше с наркотиками не связывался, по крайней мере, от резидента региона сигналов по нему не поступало. Сейчас, видимо, клюнул на легкий заработок и попал в поле зрения наших ребят в Ростове. Будем брать с поличным. Что еще?
– Все. Задача ясна, выполняю работу по Арнольду и Пастору.
– Удачной охоты, Вадим.
– Просьба, Феликс.
– Давай.
– Привет Лиле.
– Вернешься, узнаешь, сколько приветов я ей передал от тебя.
– Спасибо, генерал.
– Не за что. Работай, подполковник.
Вечером того же дня Николай Стариков направился в развлекательный центр. Там находился ключ к лежбищу Седого. И «ключ» этот звали Зойкой. Ее с сестрой и таскал к себе на «конспиративную» квартиру бандит. По информации Кузнецова, Седой больше западал на младшую, пятнадцатилетнюю Зойку. Только через нее Стариков имел шанс попасть в берлогу преступника. Выманить Седого из хаты другим способом сложно. Можно, конечно, рвануть гранатой дверь, но это опасно. Бандит, оставшись в живых, может встретить незваного гостя огнем своего оружия. Бой может затянуться и «спалить» обоих. ОМОН быстро явится на такое представление. Неизвестно также, не повлечет ли взрыв мощной «Ф-1» разрушений несущих конструкций здания. В этом Николай разбирался слабо, поэтому лучше не рисковать. А то еще завалит дом с жильцами, и сам погибнет. Следовательно, надо действовать через малолетнюю проститутку. Но как вытащить ее из центра? Кузнецов сказал, что малолеткам грозит жесточайшее наказание за любое непослушание. А выходить из здания центра проституткам категорически запрещено. Можно снять ее, вырубить и вытащить через окно, но для этого опять-таки надо попасть в номер первого этажа, да и охрана может заметить, когда он потащит девицу от здания. Нет, этот вариант отпадает. Нужен другой, но какой? Стоп. А что, если разыграть карту пьяного офицера ФСБ? Прибывшего из столицы, нажравшегося и решившего развлечься на стороне? Пьяный всегда ведет себя вызывающе, тем более гэбэшная «шишка» из Москвы. Такой не потерпит никаких возражений и на все запреты забьет хрен с прибором. Это решение. Искать другого просто нет времени. Николай зашел в рюмочную, принял сто пятьдесят грамм водки и направился к развлекательному центру.
Одетый в шикарный костюм, Николай, покачиваясь, прошел мимо толпящейся молодежи. Не дойдя до лестницы, где расположились два охранника, остановился. Закурил сигару, сверкнув драгоценным камнем перстня, и крикнул охранникам:
– Эй, служивые. Подойдите ко мне.
– Чего? – удивленные столь пренебрежительным отношением к собственным персонам, в один голос спросили охранники.
– Уши заложило? Подойдите, говорю. Кто-нибудь один.
Качки, не веря своим ушам, переглянулись. Однако повелительный тон необычного посетителя возымел свое действие. Один из качков медленно спустился к Старикову. Тот не дал ему рта раскрыть:
– Слушай меня, парень, кто тут у вас по блядям старший?
– А тебе не кажется, мужик, что ты ведешь себя по-хамски?
На этот раз удивление изобразил Стариков, осмотрелся вокруг и спросил:
– Это с тобой, что ли?
– А хотя бы и со мной.
– Дерьмо ты еще поросячье, чтобы с тобой говорить иначе. Ты не понял вопроса?
– Может, тебя огреть дубинкой, мужик?
– Согласен, в обмен на пулю в живот.
Только сейчас охранник заметил в кармане пиджака незнакомца пистолет, нацеленный ему прямо в солнечное сплетение.