- По артиллерии ситуация еще хуже? - С сарказмом спросил Сталин.
- Так точно, - ответил вместо Тухачевского Ворошилов. - И с танкистами, и с авиаторами не сильно лучше. Конечно, стремительное расширение и активизация деятельности Осоавиахима дает о себе знать, но нам нужно время, чтобы рапортовать о приходе РККА в хотя бы удовлетворительную готовность к большой войне.
- Сейчас у нас, - поддерживает своего начальника Тухачевский, - всего три армейских корпуса, которые полностью укомплектованы по новым штатам и подтянуты по своей общей подготовке на удовлетворительный уровень. Кое в чем даже на хороший. Это - лучшие наши сухопутные воинские части. Кроме того, у нас есть еще две приличные авиационные дивизии, первая - бомбардировочная, укомплектованная в основном из летчиков, летавших в Испанию, а вторую, истребительную, курирует лично Чкалов.
- Значит мы не можем перейти от блефа к реальным боевым действиям без острой необходимости... - констатировал вождь. - Это очень плохо. И ускорить подготовку войск, как я понимаю, нельзя?
- Нельзя, - с грустным видом кивнул Тухачевский. - Если только в ущерб качеству. Но это будет не подготовка, а очковтирательство. Через два месяца мы сможем подтянуть еще один армейский корпус до удовлетворительного уровня подготовки личного состава и полного укомплектования всем необходимым. Через полтора года - подтянем практически все регулярные части до этого уровня. Главное - наладить учебный процесс, а для этого нужны боеприпасы, топливо и прочее. Впрочем, настолько я знаю, к началу 1939 года с пуском новых производственных линий ситуация значительно улучшится, и мы сможем ускорить общую подготовку.
- Но Чехословакия очень рассчитывает на нашу помощь, - с нажимом произнес Молотов. - И вы сами поучаствовали в том, чтобы генерал Войцеховский взбаламутил там воду, - намекнул председатель СНК на личную ответственность маршала.
- И Советский Союз поможет братской Чехословакии, - с таинственной улыбкой произнес Тухачевский. - Я предлагаю поступить по Испанской схеме и как только во Франции будет утверждено правое правительство, начать формировать в Советском Союзе 'интернациональные бригады'. Само собой, подготовленные заранее из числа советских военнослужащих, официально уволенных из армии.
- Но ведь Польша закроет границу, - пожал плечами Молотов. - Как мы их в Чехословакию переправим? Через Румынию? Не пропустит. Окольными путями? Долго и очень сложно.
- Так мы прямо сейчас и начнем их отправлять. - Невозмутимо ответил Тухачевский. - Потихоньку. Маленькими партиями в гражданской одежде. Ровным слоем размазывая их по Чехословакии в качестве туристов и путешественников. Это не считая того, что мы можем несколько тысяч человек открыто отправить туда в командировку, ведь военно-техническое сотрудничество с Чехословакией у нас стремительно расширяется. После утверждения правого правительства во Франции мы имитируем бурное начало сбора интернациональных бригад на территории Советского Союза, наслаждаясь пафосными криками из Варшавы, и зная, что весь личный состав уже в Чехословакии.
- И как мы объясним чудесное перемещение бригад из Советского Союза в Чехословакию? - Развел руками Молотов.
- Нам нужно будет это объяснять? - Удивленно поднял бровь Тухачевский. - Официальная позиция Москвы - я не я и лошадь не моя. Интербригады - это личная инициатива сознательного советского населения и мы, будучи страной свободной и лишенной политического угнетения, оставляем за ними право самостоятельно распорядиться своими жизнями и судьбой. Как они добирались в Чехословакию нам не ведомо и не интересно. В кулуарах же намекнем, что Польша совершенно спокойно пропустила наших ребят, стараясь под шумок насолить Германии.
- Но ведь это серьезное обвинение и его нужно как-то доказывать? - Возмутился Молотов.
- Зачем нам вообще что-то кому-то доказывать в такого рода вопросах? - С совершенно невинным и честным лицом спросил маршал. - Собирали в СССР интернациональные бригады? Собирали. Заранее сделанные фотографии сборов с временными маркерами вроде календарей на стенах с нужными числами и так далее мы предоставим. Мало того - опубликуем в прессе, чтобы ни у кого не было сомнений. Оказались эти бригады в Чехословакии? Оказались. Как они туда могли добраться? Да откуда же мы знаем? - Пожал плечами с тем же невинным видом Тухачевский. - Это частная инициатива, которой мы не противились. Кто их мог пропустить? Учитывая скорость переброски - только Польша или Румыния. А кто у нас громче всех кричит? Обычно в таких ситуациях громче всех кричит то лицо, которое старается отвести подозрение от себя. И чем больше поляки станут оправдываться, тем сильнее будут выглядеть виноватыми. А зная характер их руководства, они быстро не заткнутся. И даже напротив - из кожи будут лезть, чтобы показать, что это не они тут главные злодеи. Гитлер будет в ярости, да и в Лондоне подобного шага не поймут, они ведь считают Польшу своей цирковой болонкой. - Улыбнулся Тухачевский. - Само собой подобный план требует того, чтобы с генералом Войцеховским уже сейчас начались переговоры, так как дивизиям потребуется оружие, обмундирование и прочее. Арсеналы Чехословакии должны этот вопрос закрыть в разумные сроки. Так что, не думаю, что он откажется от двух-трех кадровых пехотных дивизий. Тем более, что мы можем посулить в будущем расширить контингент и обнадежить его. Если добавить их к тем сорока пяти чехословацким дивизиям с двумя миллионами бойцов, преимущественно территориальным получится вполне солидно. Особенно учитывая, что у Вермахта сейчас тридцать пять пехотных, пять танковых, четыре моторизованных, четыре легких и три горнострелковых дивизий при одной кавалерийской бригаде общей численностью порядка двух миллионов двухсот тысяч. И обученного резерва из-за печально известного Версальского мирного договора у Рейха практически нет - весь ушел на стремительное расширение армии. Фактически, перебросив в Чехословакию кадровый корпус, мы уравняем силы сторон. Кроме того, мы можем помочь чехам командным составом.
- Хм... - Усмехнулся Сталин. - Опять авантюра?
- Не авантюра, а точный расчет, - невозмутимо пояснил Тухачевский. - Шанс спасти Чехословакию хотя бы еще на год. Если мы подорвем уверенность Берлина в поляках и усилим чехов хотя бы двумя-тремя дивизиями... Да, вероятнее всего Чехословакии придется принять бой и не самый простой. Но у них есть очень серьезные шансы на ничью. Сильные позиции левых во Франции даже при формально правом правительстве, странное поведение Польши, которая вроде союзник, а вроде и нет, ожесточенное сопротивление чехов, новая показательная волна сбора интербригад в Советском Союзе при официальном нейтралитете, нерешительность Великобритании.... Вряд ли при таком раскладе Рейх решится на хоть сколь-либо затяжную войну. Я совершенно уверен в том, что если он не сломит оборону Чехословакии за неделю, то отступит и сядет за стол переговоров. И главное - Польше в Берлине больше доверия не будет. Вообще.
- И кого вы предлагаете отправить в Чехословакию во главе нашего корпуса? - Спросил с хитринкой в глазах Сталин.
- Понимая, что инициатива наказуема, я предлагаю отправить меня. В конце концов это я предложил эту схему. Мне и голову под пули совать нужно. Было бы подло с моей стороны предлагать возглавить этот экспедиционный корпус кому-то другому, а самому отсиживаться в Москве...
Глава 6
22 октября 1938 года. Московская область. Ближняя дача Сталина
Последнее рабочее совещание перед длительной командировкой в Чехословакию несколько тревожило маршала. Очень не хотелось пускать на самотек многие вопросы из-за опасений тех самых дров, что могут в любой момент наломать пытливые умы без присмотра. Оставалось только верить и надеяться на успех. Впрочем, быстрым и простым это совещание назвать было нельзя, так как в связи с проблемами в Чехословакии еще острее встал вопрос подготовки РККА в частности и СССР в общем к предстоящей войне. Сталину требовалось держать этот вопрос под контролем, а потому, уже в который раз перемывали косточки 'железкам' основательно.
Начали, впрочем, несколько 'не с той ноги', так как в очередной раз всплыл вопрос о интенсификации работ по танковому дизелю с целью до войны перевести на него большую часть парка автобронетанковых войск. Кто-то очень упорно в руководстве СССР хотел продвинуть дизельный двигатель в танковый парк любой ценой, невзирая ни на что, заходя то с одной, то с другой стороны. Михаил Николаевич терялся в догадках в отношении этих лоббистов, так как не мог просчитать ради чего это делалось. Вероятно, очередные 'красные директора' с 'тремя классами церковно-приходской школы' и 'революционными университетами' за спиной, волею судьбы, оказавшиеся на высоких должностях опять воду мутят. Но маршал к таким 'кадрам' уже привык, стараясь не делать резких движений и терпеливо работать.
- Товарищ Тухачевский, - поинтересовался Молотов, - мне не очень понятно ваше отношение к дизельным двигателям. Ряд товарищей в начальствующем составе РККА считает, что вы специально затираете это перспективное решение, позволяющие серьезно повысить энерговооруженность советских танков и увеличить их запас хода на том же объеме горючего.
- Дизельные двигатели - это, безусловно, очень важное направление и переход на них в Автобронетанковых войсках не только нужен, но и неизбежен, потому что их экономичность и тяга, особенно на низких оборотах, и неприхотливость в эксплуатации просто не имеют конкуренции.
- Тогда почему вы так последовательно отстаиваете использование бензиновых двигателей в перспективных танках? - Искренне удивился Молотов.
- Потому что компактные танковые дизельные двигатели - это опережающая технология.
- Что? - Переспросил Каганович. - Что значит опережающее технология? Что она опережает?
- Если кратко и не вдаваясь в подробности, то текущий технологический уровень, - невозмутимо ответил Тухачевский.
- А если вдаваясь в подробности? - Переспросил ничего толком не понявший Молотов.
- Хм. - На несколько секунд задумался маршал. - Попробую объяснить наглядно. На текущий момент на танки БТ-7 и Т-28 ставят в качестве силовой установки бензиновый двигатель М-17-Т. Он обходится нам примерно в семнадцать тысяч рублей, а гарантированный ресурс до капитального ремонта у этого агрегата выходит в районе двухсот пятидесяти часов работы в танке. На стенде до четырехсот. По оценкам, которые дали нам в НИИ Двигателестроения мы можем получить танковый дизель, в том числе и в промышленном масштабе, но в этом случае он будет тяжелее бензинового раза в два, даже при активном использовании в его конструкции легких сплавов, таких как силумин. Кроме того, его стоимость производства будет оцениваться минимум в три раза больше, чем весьма нетехнологичного двигателя М-17-Т, при этом ресурс в танке у него составит что-то около пятидесяти часов, после чего будет требоваться капитальный ремонт, который так же окажется дороже. Как не сложно посчитать, на один двигатель М-17-Т, с учетом двух капитальных ремонтов, потребуется для замены пять дизелей, переживших по два капремонта, для получения аналогичного количества часов моторесурса. Много или мало пятьдесят часов моторесурса? Это марш на триста-четыреста километров не по прямой, да с некоторым простоем под холостыми оборотами и маневрами. И вот после такого небольшого пробега придется массово делать капитальный ремонт дизельных двигателей на передовой, либо вообще их менять. Сразу у всей автобронетанковой части, которая из-за этого окажется практически парализованной. Не думаю, что это правильное решение - получить дорогой двигатель, который не сможет даже условно заменить дешевый бензиновый. А ведь довести до ума М-17 и сделать из него не авиационный, а чисто танковый двигатель намного проще и быстрее, чем 'родить' даже просто условно-съедобный танковый дизель. Вон, работы по В-2 до сих пор идут с весьма скромными успехами.
- И из-за чего это происходит? - Поинтересовался Ворошилов.
- Из-за того, что дизельный двигатель испытывает значительно более серьезные внутренние нагрузки, нежели бензиновый. В случае с корабельным или тракторным дизелем вопрос габаритов и массы не стоит так остро, поэтому получается двигатель масштабировать, значительно уменьшив удельную мощность на единицу объема и снизить тем самым общие внутренние нагрузки. В случае же современного танкового дизеля так легко выкрутиться не получится. Из-за высокой компактности начинаются предъявляться значительно большие требования к качеству материалов и их обработке. А потому разрушение той же поршневой группы происходит значительно быстрее, чем в случае с бензиновым. То есть, сделать-то танковый дизель мы сможем, но есть ли в этом смысл? У нас нет на текущий момент ни материалов, ни технологий обработки, позволяющих делать танковый дизель хотя бы удовлетворительного качества и надежности. А сама выгода от использования дизельного двигателя в танке оказывается полностью эфемерной, так как попытка сэкономить на топливе и получить несколько лучшие тяговые усилия самым решительным образом ударят по стратегической маневренности автобронетанковых частей, по подготовке личного состава, которому остро не будет хватать часов, и так далее. Вот такое положение вещей и называется опережающей технологией, когда уже можно, но еще рано.
- И когда, по вашему мнению, наступит время для массового внедрения танковых дизелей? - Спросил Нарком тяжелой промышленности Лазарь Каганович с явно заинтересованным видом.
- Этого я точно сказать не могу. НИИ Двигателестроения ориентируются на десять-пятнадцать лет напряженной научно-исследовательской и опытно-конструкторской работы.
- В НИИ уверены в этом?
- Да. - Грустно ответил Тухачевский. - Я ведь и сам их нередко тереблю. Дизельный двигатель -очень хорошая вещь в войсках, позволяющая очень серьезно поднять эксплуатационные качества техники. Он проще в использовании, более тяговит, экономичней, не требует системы электрического зажигания и так далее. Но это только в том случае, если он нормальный. Сырая поделка создаст намного больше проблем, чем пользы. Можно сказать, что попытка сейчас внедрить массовый танковый двигатель в армии не только обойдется нам в большую копеечку и снизит общую боеготовность автобронетанковых частей, но и саботирует программу подготовки личного состава. А нашим бойцам нужно давать хороший накат на современной технике, без которого они не смогут получить столь важные навыки и квалификацию. Не думаю, что танки без обученных экипажей нужны Советскому Союзу, ведь именно экипаж превращает груду железа в грозную боевую машину и от степени его подготовки зависит то, насколько танк сможет раскрыться в бою и реализовать заложенный в него разработчиками потенциал.
- И поэтому вы предлагаете даже не пытаться перейти на танковый дизель перед войной? - С внимательным взглядом спросил Сталин.
- Да. - Твердо и уверенно ответил Тухачевский. - Ситуация с танковым дизелем аналогична той, что в свое время имелась с безоткатными пушками Курчевского.
- Но где мы будем производить М-17? - Воскликнул Каганович. - Завод номер двадцать шесть в Рыбинске совершенно перегружен. Вы предлагаете изготавливать танковые двигатели в ущерб авиационным?
- Нет, так поступать не стоит. Да и вообще - завод, выпускающий авиационные двигатели должен на них специализироваться, не отвлекаясь на непрофильные задачи. Французский контракт открывает перед нами довольно интересные перспективы. Я предлагаю сделать следующее. Передать с Ярославского автомобильного завода сборку тяжелых грузовиков на завод имени Сталина, который сейчас завершает свою модернизацию за счет французских поставок и справится с этой задачей. А на базе Ярославского автомобильного завода развернуть Ярославский завод силовых установок, куда по мере разворачивания мощностей перевести рабочих из двигателестроительных цехов ЗИСа и ГАЗа. Специализацией этого нового предприятия станут исключительно 'сухопутные', 'наземные' силовые установки для автомобилей и бронетехники. Этот шаг, подкрепленный новым оборудованием, позволит в конечном итоге не только обеспечить ЗИС и ГАЗ двигателями для их основных моделей в необходимом объеме, но и в дальнейшем расширить ассортимент.
- Расширить? - Переспросил Молотов.
- Перед нами стоит важнейшая задача, заключающаяся не только в создании тяжелого танкового двигателя мощностью пятьсот-шестьсот лошадиных сил, но и других силовых установок. Ведь в армии и тылу нужны не только танки. У нас на текущий момент совершенный провал в двигателях мощностью сто пятьдесят и триста лошадиных сил. Особенно остро стоит вопрос о стапятидесятисильных двигателях, которые должны закрыть нишу тяжелых грузовиков и легкой бронетехники. Мы ведь сейчас на Ярославском автомобильном заводе очень серьезно буксуем в вопросах производства тяжелых грузовиков прежде всего из-за силовых установок. Их нет и быстро 'родить' мы их не сможем, так как неверно сосредоточились, во-первых, исключительно на дизельных решениях, а во-вторых, на попытке разработать их самостоятельно без учета мирового опыта.
- Вы эту линейку двигателей предлагаете также создавать бензиновой? - Удивленно спросил Молотов. - И не собственных конструкций, а иностранных?
- Да. Бензиновые. А то что иностранных, то вопрос стоит очень просто - либо быстро и иностранный, либо никак, но наш. У нас просто нет серьезной конструкторской школы, позволяющей в разумные сроки создать компактные двигатели мощностью сто пятьдесят и триста лошадиных сил. Школу, безусловно, нужно создавать, но не в ущерб делу. Тем более в столь критической ситуации, когда стремительно приближается большая война, которая потребует много простых и надежных двигателей здесь и сейчас, а не когда-нибудь в будущем.