— Конечно, госпожа Цветкова — заметная личность, но то, что она не убийца, я могу гарантировать. Ее проверяли много раз, да и в ловушке она оказалась вместе с вами.
— Тогда ее хотят убить! — не сдавался Семен.
— Вот в это я охотнее поверю, только все, кто не отказался бы ее убить, сидят в тюрьме, — продолжал глумиться следователь.
— Да это тебя хотели убить! — взорвалась Яна, набрасываясь на Семена. — Так же довел какого-нибудь человека своей неуступчивостью, вот тебя и решили подпалить!
— Успокойтесь, не кричите так, я сейчас оглохну. Эксперты работают, — похоже, пытался успокоить сам себя Василий Николаевич. — Мы здесь и собрались, чтобы рассмотреть все существующие версии. Были еще люди вместе с вами?!
— Нет, нас было четверо, — ответил самый здравомыслящий из всех Максим.
— У вас есть враги? — обратился к нему следователь.
— Таких открытых нет, да и таких, которые хотели бы меня сжечь заживо, тоже, — не задумываясь, ответил Максим.
— Извините, а чем вы занимаетесь? Ваши конкуренты по бизнесу? — задавал очень важные вопросы Василий Николаевич.
— Мои конкуренты по бизнесу — милые женщины, обычно зрелого возраста, со скромной внешностью и часто несложившейся личной жизнью, — улыбаясь, ответил Максим, и Яна уже чуть было не сломала голову, думая о том, кем бы он мог работать. К ее стыду, ничего не шло в голову.
— Я с недавних пор писатель женских любовных романов, — ответил Максим, видя ее замешательство.
— Точно! — заорала она не своим голосом. — Максим Ведьмакин! Я вас и по телевизору видела, и книги ваши везде стоят. Вы же известный писатель!
— Да? — поднял бровь следователь, с удивлением глядя на Максима. Видимо, он не очень разбирался в любовной прозе, но на слово Цветковой поверил.
— У Макса огромные тиражи и соответствующие гонорары, — фыркнула Нелли, — а еще он пишет сценарии к фильмам. В этом доме могут жить только состоятельные люди!
— Я это уже понял, — кивнул следователь, — вас-то я знаю, то есть видел… У вас точно есть злопыхатели.
— Кто? — широко открыла глаза Нелли под смешок Яны.
— Люди, желающие вам зла, — пояснил Василий Николаевич.
— А… — глаза Нелли все еще ничего не выражали, а следователь решил схитрить: — Вы такая молодая, талантливая и красивая, и наверняка есть много женщин, ревнующих и завидующих вам?
— Да! Таких много! — попалась на крючок Нелли.
— Кто? Имена, адреса, место работы, — оживился следователь.
— Берите телефонную книгу да смотрите, — пожала плечами актриса.
— В смысле? — не понял Василий Николаевич.
— Мне завидуют все, и все жены ревнуют к своим мужьям, — пояснила Нелли, поправляя вырез на аппетитной груди. — Особенно из-за эротических сцен, когда мужское внимание полностью переключается на меня.
— А конкретнее никого не назовете? — расстроился следователь.
— Все! — упрямо выпятила нижнюю губу актриса.
— Поверим на слово и проверим, — пообещал Василий Николаевич, — а с домом вам повезло. Эксперты сказали, что не нарушился ни фундамент, ни несущие стены, так что проживать в нем вполне можно.
— А то бы что? — испугалась Нелли.
— А то бы выселили бы вас всех в гостиницу или другое место, а судьбу дома решали бы специальной комиссией, подлежит он сносу или восстановлению. Думаю, что вы можете быть свободны… пока. Но по вашим врагам и коллегам по работе все равно пройдет проработка, предупреждаю вас всех, кроме госпожи Цветковой.
— Почему меня выделили? — обиделась Яна. — Пусть моих врагов тоже проверяют.
— Боюсь, Цветкова, чтобы проверить всех ваших врагов и недоброжелателей, не хватит и нескольких лет. Гиблое это дело, Цветкова! Висяк! — вконец распоясался следователь, позволяя себе даже весьма наглую ухмылочку.
Яна наконец-то очутилась рядом с квартирой Изольды Игоревны, на втором этаже, под номером 12. Она открыла дверь ключами с брелком в виде зеленой лягушки, крепко держащей стрелу, видимо, выпущенную Иван-царевичем. Квартира Изольды Игоревны выглядела очень стильно и красиво. Максимум открытого пространства, современные экологические материалы в отделке, современная система освещения на фотоэлементах — и едкий запах сгоревшего топлива, пропитавший все вокруг. Яна простучала каблуками по ламинированным полам, отделанным под простую доску, прошла в большую гостиную с огромным столом по центру, классическими стульями и красивой круглой люстрой, висящей над центром стола, и подошла к большому окну нестандартной арочной формы. Вскоре все окна в квартире были открыты настежь для проветривания. Яна прошла в одну из двух туалетных комнат в этой квартире и испугалась, заметив незнакомого человека.
«Кто это? Что он тут делает? Меня никто не предупреждал, что в квартире живет негр», — за сотую долю секунды пронеслось в голове Яны, пока она не поняла, что видит собственное изображение в овальном обширном зеркале.
— Черт побери! — в голос протянула она. — Что ж мне никто не сказал, что я так паршиво выгляжу? Еще Василий Николаевич меня узнал! Совесть бы поимел, как в этом чудище с растрепанными волосами и грязным лицом можно было бы узнать меня?
Яна ощупала свои щеки, словно они ей не принадлежали, и сразу же полезла под душ, скинув одежду. Настоящая мраморная ванная темно-изумрудного цвета и роскошная итальянская сантехника с душем-массажером. Ей понравилось все, а мягкое большое полотенце тоже темно-зеленого цвета — еще больше. Яна щедро полила свои длинные волосы вкусно пахнущим гигиеническим составом и вышла из ванной. Теперь уже Яна спокойно смогла оценить обстановку в квартире подруги матери. В гостиной по стенам висели красивые картины, написанные акварелью и маслом, а в спальне хозяйки — фотографии ее самой в молодости и на театральных подмостках. В спальне была организована гардеробная для вещей, а еще у Изольды Игоревны был кабинет с рабочим столом и шкафом для книг. Две туалетные комнаты, кухня со стандартным набором функциональной мебели и дорогой техникой, кладовка с сухими, непортящимися продуктами и большим профессиональным холодильником. Лестница с кухни вела наверх на какой-то большой балкон с зимним садом. На открытом воздухе Яна быстро замерзла и спустилась вниз. Решив, что уже поздно, она преспокойненько направилась в спальню и рухнула плашмя на мягкую кровать.
«Отдых, только полноценный отдых сможет восстановить мои силы», — решила Яна, закрывая глаза. Как ни странно, но после перенесенного стресса заснула она очень быстро, и ей даже снился какой-то беспокойный и яркий сон. В конце ее сновидений она упала прямо в сугроб, и все бы было ничего, если бы не холод, разрывающий ее тело. Ресницы Яны дрогнули, и она поняла, что проснулась. То, что она увидела, ей явно не понравилось. Прямо над ней нависла тень мужчины с каким-то предметом в руках. Мужчина склонился над ней и явно хотел причинить ей вред. Яна отреагировала мгновенно. Она скатилась с кровати и, схватив с журнального столика декоративную вазу в виде статуи вождя африканского племени, что есть силы стукнула ею по голове незнакомца, издав при этом победный клич. Мужчина вскрикнул и упал на кровать. Яна метнулась по комнате и включила свет. На кровати лежал, корчась от боли и держась за голову, Максим собственной персоной.
— Ты?! — удивилась Яна. — Что ты здесь делаешь?! Какого черта?! — горячилась она, совсем позабыв, что стоит перед ним в одном белье. Но, похоже, Максиму тоже было не до рассматривания ее прелестей.
— Ты всех своих гостей так встречаешь? — сел на кровати Максим, рассматривая свою ладонь — она была в крови.
— Так то гостей! А ты тут что делаешь?! По-моему, я тебя не приглашала! Ночь на дворе! Напугал до смерти! — ругалась Яна, уже несколько переживая за Максима. — Больно?
— Приятно, — передразнил он ее.
— Пойдем в ванную, я посмотрю, — побежала Яна в ванную включить горячую воду, затем передумала и перевела кран в холодное положение. Максим плелся за ней, держась за голову. На его лбу на глазах надувалась красная шишка.
— Давай под холодную воду, — суетилась Яна, намачивая край махрового полотенца и прикладывая к его голове.
— Ты бы хоть оделась, — буркнул Максим.
— А ты не разглядывай меня! — фыркнула она в ответ, но завернулась в самое большое полотенце, добавив: — Не я к тебе ворвалась, и ночью покоя нет. Ну спасибо Изольде Игоревне, подсуропила! Как только сюда попала, так и началось! Неприветливо встретил меня этот домик, плохая у него аура.
— Что же твоя подруга ауру не почистит, раз уж прикидывается магом?
— А это ты у нее и спрашивай, а меня в покое оставь, — быстро отреагировала Яна.
— Со слов следователя я понял, что у тебя и раньше все время что-то начиналось, раз тебя уже знают.
— Больно умный! Вот я тебе мозги-то немного и укоротила.
— Больно умный! Вот я тебе мозги-то немного и укоротила.
— Спасибо большое, дорогая.
— А где твой нож? Или что ты там нес, чтобы меня убить или покалечить? — спросила Яна у Максима в лоб.
— Какой нож?! Ты с ума сошла? Я шел с фонариком. Хотел тебе позвонить или постучать, а у тебя дверь открыта нараспашку, я даже немного за тебя испугался в свете последних событий. Зашел, везде сквозняк и темень. Ты спишь, наклонился, чтобы проверить, все ли в порядке? А потом — искры из глаз!
— Да, это означало, что со мной все в порядке, — самодовольно заявила Яна.
— Кто-то говорил о любви к животным, — оторвал полотенце ото лба Максим.
— Кто? — спросила Яна, честно глядя на него.
Максим выдержал паузу.
— Я? — догадалась Яна. — Я не помню, когда я тебе успела сообщить о своей любви к животным, но отрицать не буду… Я люблю животных: лошадей, коров, собак… — Яна замерла, почувствовав какой-то легкий дискомфорт, который увеличивался у нее в душе как снежный ком.
— Вот и я о том же, — вздохнул Максим. — Вышел вечером на балкон покурить, слышу, кто-то плачет. Прислушался, не плачет, а скулит… Бедная собачка Томми на мансарде… Вот я и подумал, что это ты над ним издеваешься? Вроде въехала сюда с одной лишь благородной целью ухаживать за псиной, а сама почему-то закрыла его на мансарде.
За время его речи вся кровь, что содержалась в организме Яны, хлынула ей в голову. Она с ужасом поняла, что ни разу за весь вечер даже не вспомнила о Томми, а была занята мыслями исключительно о своей персоне, и даже катаклизм ее не оправдывает.
— Что? — поинтересовался Максим, заметив перемены в ее лице. — Не вспомнила даже?
Яна вместо ответа рванула из ванной на кухню и вверх по лестнице, ведущей на мансарду. Она перепрыгивала сразу через две ступеньки, а щеколду с двери чуть не сорвала. Чуть ли не голая, в одном полотенце и белье Яна вылетела под стеклянную крышу мансарды. Несмотря на то что был конец мая, ночью на улице было очень даже прохладно. В народе в таких случаях говорили, что-то там цветет — не то сирень, не то черемуха, но какое это могло иметь отношение к городу Москве, где уже давно ничего не цветет?
— Томми! Томми! Хорошая собачка! Ты где? Мама вернулась! Иди сюда! — засуетилась Яна, свистя и осматривая все вокруг. От ее взгляда не ускользнуло, что здесь было очень красиво. Такой интересной планировки последнего этажа Яна еще не видела. Потолок и стены были сплошь из стеклопакетов под дерево. Создавалось впечатление полного открытого пространства, и ночной вид центра Москвы стоил того, чтобы его увидеть. Светящиеся огнями дома выглядели инопланетными кораблями, а улицы с оживленным даже ночью движением напоминали волшебные реки, перетекающие одна в другую. При этом на мансарде была хорошая звукоизоляция и сохранялась тишина. Чтобы большая площадь не создавала ощущения пустоты, по всему периметру стеклянных стен стояли живые зеленые растения в горшках. Посередине крыши располагался бассейн с прозрачно-чистой изумрудной водой, а вокруг него стояли белые пластмассовые шезлонги и скамейки, словно на средиземноморском курорте.
— Красота! — невольно вырвалось у Яны.
— Это наше место отдыха, — пояснил пришедший за ней Максим.
— Что значит — наше? — спросила Яна.
— Всех жильцов дома. Кто живет сразу под мансардой, имеет свой собственный вход, а остальные — общий.
— Здорово, — как завороженная смотрела Яна на бассейн. Она плохо плавала и не очень любила моря и океаны, но зато имела какую-то необъяснимую тягу к бассейнам различной конфигурации.
— Эту площадь хотели разбить еще на квартиры и продать их, а мы — все жильцы — на равных долях выкупили этот кусочек неба и сделали себе здесь такую общую зону отдыха. Теперь платим зарплату специальному человеку, чистящему и следящему за бассейном, — с гордостью пояснял Максим.
— Да, бассейн на крыше в центре Москвы — это круто! — согласилась Яна, встрепенувшись. — Ну, вот! Мы опять отвлеклись! Где же Томми?
Они вдвоем принялись искать маленького терьера, заглядывая под каждый куст и скамейку. Собаки нигде не было. Яна впала просто в истерику.
— Что же делать? Где Томми? Мне же его доверили, и чем я отплатила за доверие? Что, если он утонул?
— В бассейне его нет, — быстро откликнулся Максим.
— А если он упал с крыши? — продолжала нервничать Яна, и на этот раз Максим промолчал, потому что такое теоретически было вполне возможно, хотя он в это и не верил.
— Где он, Макс?! — в отчаянье выкрикнула Цветкова, дрожавшая от холода и нервного возбуждения.
— Я не знаю, — честно ответил Максим, — я точно слышал его лай. Куда собака делась, ума не приложу! Он такой маленький… Но здесь его точно нет!
— Все! Я больше не могу! Я побежала искать Томми! — прокричала Яна и бросилась назад в свою квартиру, вернее, квартиру Изольды Игоревны, предположив, что они могли не заметить, как собачка забежала домой. Все с тем же Максимом в джинсах и чистой голубого цвета футболке, не очень гармонирующей с его красной шишкой на голове, Яна обыскала всю квартиру Изольды Игоревны, но собаку так и не нашла.
— Может, скотинка где-то прячется? — с надеждой в голосе спросила Яна. — Может, он специально надо мной издевается?
— Конечно, можно предположить в собаке такие умственные возможности, но я так не думаю. Томми нет ни на его месте, ни у его мисок с водой и кормом, — вполне здравомысляще ответил Максим.
Он видел, что Яна переживает вполне искренне, и решил ее подбодрить:
— Ладно, утро вечера мудренее, ложись спать, а утром еще раз поищем.
— Нет, я буду искать сейчас, — упрямо заявила Яна и, скинув полотенце, натянула свой длинный трикотажный джемпер ярко-малинового цвета, который мог вполне сойти за мини-платье.
Максим обреченно вздохнул. Он не мог оставить женщину одну в ночи и в печали. Они вместе обошли все этажи и закоулки дома, заглядывая и в техническое помещение, и в подвал, где располагалась прачечная, бильярдная. Отсек подземного гаража был опечатан. Собаку они не нашли, и Яна сдалась.
— Ладно, пошли спать, завтра еще по квартирам пройдусь.
— Умное решение, — согласился Максим.
— Ну и видок у тебя, — отметила Яна, невольно любуясь проделанной работой в виде шишки на лбу.
— Ты уже второму мужчине в этом доме набиваешь шишку. У тебя хобби такое? — лукаво спросил Максим.
— Ладно язвить! Ты вот что! Известный писатель! Принеси мне пару своих рукотворных рукописей… я имею в виду книг. Хочется иметь представление о твоем творчестве, — попросила Яна, чтобы хоть как-то отвлечься.
— А ты читаешь любовные романы? — спросил Максим Ведьмакин.
— Честно? Нет.
— Тогда тебе может не понравиться моя писанина, — несколько смущенно отметил Максим.
— Тебе что? Жалко?
— Конечно, принесу, — сдался он, проводя Яну до квартиры номер двенадцать.
Яна махнула ему рукой и вошла в жилище Изольды Игоревны, которое уже не казалось ей чужим, хотя что она тут собиралась делать без собаки, она ума не могла приложить.
Теперь она по-новому отнеслась к помещению и поняла, что ремонт, сделанный здесь Изольдой Игоревной, очень современно организовывал пространство, и уже по-другому оформление интерьера Яна и не представляла себе. Она устало прошла в спальню и ухнула лицом вниз на кровать в форме морской звезды. Сердце ее стучало слишком часто, мысли в голове проносились слишком быстро, а уши прислушивались, не раздастся ли по ламинатному полу стук маленьких лапок? Неизвестность не оставила ни одного шанса, чтобы заснуть. Яна села на кровати и приняла единственно правильное решение пойти искупаться в бассейне. Во-первых, она лелеяла мысль, что, возможно, Томми все-таки прячется на мансарде, и боялась думать, что он может свалиться в бассейн и ему никто не поможет. Во-вторых, увидев это великолепие с прозрачной водой на крыше, она вообще думать ни о чем больше не могла, да и, в-третьих, заснуть тоже не имела возможности. Яна решительным шагом направилась к лестнице, ведущей наверх, и снова оказалась на мансарде.
«Какие несознательные жильцы… Никого… Имеют такой шикарный бассейн и не пользуются. Да я бы не вылезала отсюда… хотя тоже бы, наверное, надоело».
— Томми, Томми! Глупая собака! Ну где же ты?! — Еще раз осмотрела все Яна и скинула свое малиновое платье.
Она спустилась по ступенькам в воду и проплыла от бортика до бортика несколько раз, испытав истинное блаженство, и наконец замерла, не выходя из воды. Все происходящее внизу, бурная ночная жизнь Москвы, казалось ей чем-то нереальным и потусторонним. Это действительно был оазис, островок совсем другой жизни, тишины и покоя, гармонии. Яна, наверное, пребывала бы на высшей точке блаженства, если бы не исчезновение несносной псины. Ее влажного лица коснулось легкое дуновение, Яна открыла глаза и обомлела. Если бы она не держалась руками за бортик, то точно бы ушла под воду. На мансарду со стороны, противоположной той, откуда появилась она, вошел высокий худой парень, отбрасывающий на пол длинную тень.