К сожалению, звонившая оказалась права. Когда племянник открыл дверь квартиры и вошел внутрь, его глазам предстала страшная картина. Его тетка сидела за столом, сжимая в руке телефонную трубку и запрокинув голову на спинку кресла. Левая часть ее лица была залита кровью. Женщина была мертва.
На момент отъезда дочери в Америку Зоя Федорова уже редко снималась в кино (всего три фильма за всю вторую половину 70-х, в то время как за предыдущее пятилетие она снялась в четырнадцати картинах), и основной заработок ей приносила другая деятельность. В народе ходили слухи, что популярная актриса занимается скупкой и перепродажей бриллиантов и на этой почве даже подружилась с Галиной Брежневой. Благодаря помощи последней Федорова получила престижную квартиру на Кутузовском проспекте, недалеко от дома, где проживало семейство Брежневых. Поэтому, когда в декабре 1981 года по Москве пронеслась весть о том, что Зоя Федорова убита в своей собственной квартире выстрелом в голову, все связали эту смерть именно с деятельностью актрисы на бриллиантовом поприще.
Приехавшая по вызову оперативно-следственная группа зафиксировала смерть 72-летней актрисы от огнестрельного оружия иностранного производства – бельгийского пистолета «Зауэр» модели 38, калибра 7,65 мм. Убийца хладнокровно выстрелил женщине в затылок в тот момент, когда она собиралась кому-то позвонить. Кому? Это предстояло выяснить следствию.
По словам подруги убитой (той самой, которая вызвала на место происшествия племянника Федоровой), она приходила к дверям квартиры № 234 дважды: в начале второго и около пяти вечера. Оба раза она долго звонила в дверной звонок, но ей никто не открыл. Это было странно, так как потом следствие установит, что в начале второго Федорова находилась дома и была еще жива. Установить это помог свидетель, который в промежуток времени с 13.45 до 14.30 дважды разговаривал с актрисой по телефону. Они обсуждали вопросы предстоящей гастрольной поездки актеров Театра-студии киноактера. Отсюда возникал вопрос: почему Федорова не открыла дверь своей подруге? Боялась? Или ждала в гости кого-то другого? Если этот другой и был убийцей, то выходило, что Федорова его хорошо знала. Такой вывод напрашивался сам собой. Дело в том, что следствие установило – Федорова была крайне осторожным человеком. За все время своего проживания в доме на Кутузовском проспекте она ни разу не пустила к себе в квартиру не только никого из соседей, но даже техника-смотрителя. Обычно с посторонними посетителями актриса разговаривала через дверь, и, если гость настаивал на встрече, Федорова просила его спуститься во двор и встречалась с ним там.
Версия первая: бытовое ограбление.
Эта версия «хромала» с первых же дней – следов активного поиска драгоценностей в квартире обнаружено не было (даже две тысячи рублей, лежавшие на тумбочке, убийца не взял). А что это за грабитель, который ничего в доме у жертвы не ищет и не берет весьма большие, по советским меркам, деньги, лежащие на виду?
Версия вторая: убийство по личным мотивам.
Она тоже ни к чему не привела. Оказалось, что у актрисы было не так много недоброжелателей, но даже среди них не нашлось человека, которому покойная могла «насолить» настолько, чтобы тот взялся за пистолет.
Версия третья: политическая.
Согласно ей, к убийству Федоровой был причастен КГБ. История этой версии уходит своими корнями в конец 20-х годов, когда Федорова якобы была завербована ГПУ (мы об этом упоминали в начале этой главы). Эта связь могла длиться не одно десятилетие. Однако в 1981 году Федорова вдруг засобиралась в США, причем в этот раз случайно проговорилась, что намерена остаться у дочери навсегда. Однако в очередной поездке ей отказали, а через несколько дней после этого к ней пришел убийца.
Версия четвертая: «бриллиантовый» след.
Эта версия базируется на том, что Федорова в течение нескольких лет входила в так называемую бриллиантовую мафию, костяк которой состоял из жен и детей высокопоставленных кремлевских деятелей. Участники этой мафии занимались скупкой и перепродажей изделий из золота, антиквариата и произведений искусства. Федорова вошла в этот клан в начале 70-х и добилась в нем определенных высот. Во всяком случае, она довольно быстро сумела поменять свою двухкомнатную квартиру на набережной Тараса Шевченко на роскошную квартиру в престижном доме на Кутузовском проспекте. Отныне ближайшими соседями стали семьи Брежнева, Андропова, Щелокова. Не каждому смертному выпадала удача попасть в такой привилегированный круг.
Согласно этой версии, Федорова обладала уникальной информацией о многих участниках бриллиантовых махинаций в СССР. О ее широкой осведомленности говорит такой факт: в ее записной книжке были записаны 2032 телефонных абонента, 1398 почтовых адресов (971 московский и 427 иногородних). Не исключено, что именно эта осведомленность и стоила Федоровой жизни. Когда ее не отпустили в США, она могла пойти ва-банк и попытаться шантажировать кого-то из высокопоставленных мафиози (она могла стать весомым козырем в руках конкурента Андропова – Щелокова, который всячески стремился скомпрометировать шефа КГБ, стремившегося к власти в Кремле). Чтобы не допустить подобного исхода, Лубянкой и было принято решение о ее ликвидации.
Версия пятая: щелоковская.
Эта версия была запущена КГБ, и впервые ее обнародовал писатель Юрий Нагибин в своем рассказе «Афанасьич» (конец 80-х). Согласно этой версии, убийство Федоровой заказала не Лубянка, а ведомство-конкурент – МВД с его министром внутренних дел СССР Николаем Щелоковым. Якобы в личной коллекции актрисы был уникальный бриллиант, который очень нравился супруге министра Нонне. Чтобы завладеть им, министр и наслал на Федорову наемного убийцу.
Ничего не скажешь, красивая версия. Однако малоправдоподобная. Первым ее разоблачителем был другой известный писатель – Юлиан Семенов. В своей повести «Тайна Кутузовского проспекта» он мотивировал свои сомнения следующим аргументом. Федорова часто устраивала «левые» концерты артистов, и МВД было прекрасно об этом осведомлено. Поэтому убивать актрису не требовалось. Достаточно было завести на нее уголовное дело, прийти с обыском и конфисковать бесценную реликвию.
Следствие по делу об убийстве Зои Федоровой велось довольно активно первые год-два. В ходе его было опрошено около четырех тысяч свидетелей, среди которых, без сомнения, фигурировал и убийца. Сыщики, видимо, догадывались, кто он, и это стало известно дочери убитой Виктории Федоровой-Пойнт. В сентябре 1984 года она прислала в МУР письмо, в котором благодарила сыщиков «за найденную справедливость». Однако далее произошло непонятное. Подозреваемый так и не был привлечен к уголовной ответственности, имя его так и не стало достоянием гласности. В итоге с момента преступления минуло уже почти три десятка лет, но убийца так и не предстал перед законом. Одно из самых громких и загадочных преступлений советской эпохи по сей день остается нераскрытым.
Волчья яма Талгат Нигматулин
В 70-е этот актер был одним из самых популярных в советском кинематографе, эдаким суперменом без страха и упрека, одной рукой расправляющимся сразу с несколькими врагами. Но в реальной жизни все оказалось куда более трагично. В 1983 году он снялся в фильме «Волчья яма», где его герой – честный парень Самат – погибал по вине человека-оборотня, которого он любил и которому всецело доверял. Спустя полтора года после съемок в этой картине актер в точности повторил судьбу своего экранного героя. Только теперь «волчьей ямой» для него стала вильнюсская квартира одного художника, где его забили до смерти по приказу духовного наставника актера – человека, которому он безгранично верил. Люди до сих пор гадают, почему этот человек, будучи чемпионом Узбекистана по карате, даже пальцем не пошевелил, чтобы защитить себя от гибели.
Т. Нигматулин родился в киргизском поселке Кызыл-Кия 5 марта 1949 года. Его отец погиб незадолго до рождения сына. А поскольку в семье Нигматулиных на тот момент было несколько детей и матери в одиночку тянуть их было трудно (она работала директором школы), Талгата отдали в детский дом. Там парень хлебнул лиха, что называется, выше крыши. Будучи от рождения хилым и болезненным (Талгат переболел рахитом), Нигматулин стал «боксерской грушей» как для своих ровесников, так и для ребят старше его. Били Нигматулина чуть ли не каждый день, причем никакие слезы и уговоры на малолетних садистов не действовали, и даже более того – еще больше распаляли их садизм. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Именно тогда Нигматулин дал себе слово в будущем обязательно заняться спортом, чтобы пресечь насмешки и нападки сверстников на корню. Вскоре его мечта сбылась – он записался в секцию легкой атлетики, а чуть позже увлекся карате, которое в Узбекистане пропагандировали выходцы из Кореи. С тех пор руку на него уже никто не поднимал.
Между тем, помимо спорта Нигматулин увлекся театром и записался в драмкружок. Занятия там велись на русском языке, и Талгату, который в школе большими знаниями по этому предмету не блистал, пришлось изрядно над собой потрудиться. Большим подспорьем в этом ему стала домашняя библиотека его матери, которая насчитывала несколько сот томов классических произведений. Нигматулин все их прочитал, а роман «Война и мир»… полностью переписал от руки для того, чтобы лучше знать русский язык. Этот случай окончательно убедил его близких в том, что этот парень всегда будет добиваться того, чего он хочет. Вспомним характеристику Земляного Быка: «Он честолюбив, но при этом реалист и готов работать сутками, чтобы добиться своей цели».
В старших классах Нигматулин два года проработал на заводе во Фрунзе. Однако идти в рабочие не входило в его планы (просто нужны были деньги и трудовой стаж), поскольку всеми его помыслами завладело кино. Он мечтал стать знаменитым артистом и ради этого готов был преодолеть любые преграды. Поэтому, окончив десятилетку, Нигматулин в 1966 году отправился в Москву поступать во ВГИК. Но первая попытка поступления оказалась неудачной. Однако покидать столицу Талгат не захотел и подал документы в Училище циркового и эстрадного искусства на эстрадное отделение. И вот там уже молодому абитуриенту из южных краев повезло – его приняли. Что неудивительно: абитуриент был очень спортивным человеком. Однако и про кино Нигматулин не забывал: регулярно наведывался на киностудии, где пытался устроиться на съемки хотя бы в массовку. Но поначалу ему не везло. Его уже было взяли на эпизодическую роль фашиста в картину «Арена», как вдруг кто-то из киношников возмутился: «Если он немец, то я француз». И Нигматулина с роли сняли.
Впору было впасть в отчаяние, но Нигматулин, как истинный мужчина-Бык, не сдавался. В итоге добился того, чего хотел: в 1967 году его пригласили пройти пробы в картине «Баллада о комиссаре». Режиссером фильма был сын директора «Мосфильма» Александр Сурин, а главную женскую роль играла его тогдашняя супруга Галина Польских. По словам самого Нигматулина: «Когда я читал сценарий, думал, что ничего не получится, нервничал очень. Но, спасибо, Галина Польских помогла тогда, и постепенно роль стала вырисовываться…»
В этом фильме ему досталась более чем отрицательная роль – он сыграл садиста-белогвардейца, который измывается над красным комиссаром (его роль исполнял Юрий Назаров).
Фильм еще был в производстве (его премьера состоится по ЦТ 10 ноября 1967 года), когда Нигматулина приняли в актерскую мастерскую Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. Его однокурсниками стали будущие звезды отечественного кино: Николай Еременко-младший, Вадим Спиридонов и четыре Наталии: Белохвостикова, Бондарчук, Гвоздикова и Аринбасарова. Самые дружеские отношения из всех перечисленных у Нигматулина сложились с Еременко. Правда, это была своеобразная дружба – не из разряда неразлейвода, а эдакая конкурентная борьба за право быть лидером.
Что касается отношений с противоположным полом, то и здесь Нигматулин был не одинок – закрутил роман со своей сокурсницей Ириной Шевчук. Впоследствии она прославится ролью в фильме «А зори здесь тихие…» (1972).
Отношения Нигматулина и Шевчук длились более двух лет и завершились в конце их обучения во ВГИКе. По словам актрисы, она сильно любила Талгата, но он был увлекающейся натурой – хранить верность одной женщине он не мог. Видимо, именно это и предопределило исход их романа.
На момент окончания ВГИКа (1971) Нигматулин уже успел сыграть главную роль в кино. Правда, фильм снимался на родине Талгата, в Узбекистане, и больше был известен там, чем в других республиках. Речь идет о фильме с поэтическим названием «Ее имя – Весна» (1970) режиссера Искандера Хамраева. Нигматулин сыграл в нем своего ровесника по имени Пулат Сарыков.
Участие в этом фильме предопределило дальнейшую судьбу Нигматулина. Окончив институт, он уехал в Ташкент, где поступил в штат «Узбекфильма». И именно там (а также на соседних киностудиях) стал делать себе карьеру в большом кинематографе. Правда, роли ему тогда чаще всего доставались второстепенные. Так, он снялся в фильмах: «Ночь на 14-й параллели» (роль – Ситонг), «В черных песках» (эпизод), (оба – 1972), «Седьмая пуля» (Исмаил; 1973).
Сыграв в кино несколько второстепенных ролей, Нигматулин вскоре удостоился приглашения на главную роль. Это случилось в 1973 году. В фильме знаменитого узбекского режиссера Эльера Ишмухамедова (снял такие «нетленки», как «Нежность», 1967; «Влюбленные», 1969) «Встречи и расставания» Нигматулин сыграл своего современника по имени Рустам.
Но это была не единственная радость Нигматулина в том году. Именно тогда он познакомился с женщиной, которой суждено будет стать его первой официальной женой. Это была его землячка, молодая эстрадная певица Лариса Кандалова. По ее словам:
«С Талгатом я познакомилась в гостях у общих знакомых. Он тогда снялся в фильме «Седьмая пуля». Но меня покорило не это, а его внимательность: у моей московской подруги в Ташкенте заболела мама, не с кем было оставить двух собак – Талгат помог забрать женщину из больницы, а когда я сдавала сессию, забрал одну собачку к себе и ухаживал за ней…
С Талгатом было интересно: он приобщил меня к восточной философии, японской литературе. Он писал стихи, прозу, даже пытался петь, хотя со слухом у него были проблемы. Давал мне уроки карате. Но суставы у меня уже были не те: я поиграла немного в спорт, и на этом все закончилось…»
Следующий, 1974 год Нигматулин провел нервно. Горькую пилюлю в тот год «подсластила» актеру премьера фильма «Встречи и расставания», которая состоялась 15 июля 1974 года. Но выход этой ленты на экран не способствовал взлету кинематографической карьеры Нигматулина – фильм остался практически незамеченным как критикой, так и широким зрителем.
Тем временем трещал по всем швам первый брак Нигматулина. Ситуацию не спасало даже то, что Кандалова к тому моменту была уже беременна (в 1975-м на свет появится дочь Урсула). В итоге Нигматулин завел себе на стороне новую пассию. Это была его поклонница Халима Хасанова. По словам Л. Кандаловой:
«Эта 18-летняя девочка мертвой хваткой вцепилась в моего мужа. Она приходила к нам домой, мама Талгата открывала Халиме дверь и пыталась скрыть от меня ее визиты – лгала, что это почтальон или соседка. Пусть Халима простит меня за эти слова, как я простила ее за причиненную мне в те годы боль. Она очень любила Талгата, жила только для него, по-моему, и материально его поддерживала – даже работала на стройке. Это очень мягкая и мудрая женщина…
Талгат умел дружить, но семьянин из него не получился. Мы прожили вместе всего год. Его постоянства хватило ненадолго. Влюбчивость и увлечения Талгата другими женщинами я воспринимала как предательство. По молодости не могла этого простить, не шла на компромиссы. В конце концов забрала ребенка и ушла от него…»
Потерпев поражение сразу на двух фронтах – кинематографическом и семейном, – Нигматулин решил взять паузу. И посвятил себя спорту. Он уже давно увлекался японской философией и на этом интересе приобщился и к карате. Несколько лет тренировок дали прекрасные результаты: Нигматулин стал участвовать в чемпионатах Узбекистана по этому виду спорта и вошел в тройку лучших каратистов республики, а также в десятку лучших в Союзе (на первенстве СССР однажды занял 6-е место).
Кроме этого, Нигматулин занимался литературным творчеством. Как мы помним, он еще в детстве любил много читать и перечитал все книги из домашней библиотеки своей матери, которая насчитывала несколько сот томов классических произведений. Именно тогда у него возникло желание самому стать писателем или поэтом. Он начал писать стихи, некоторые из которых впоследствии стали очень популярны. Например, «Русские березы» превратились в популярную песню.
Именно под влиянием литературы Нигматулин во второй половине 70-х решил поступить на Высшие сценарные курсы при ВГИКе. А направил его туда известный сценарист Одельша Агишев, с которым он плотно общался во время работы над фильмом «Встречи и расставания» (Агишев был сценаристом этой картины). Прочитав как-то несколько прозаических произведений Талгата, маститый сценарист сказал ему: «Тебе надо поступать на Высшие сценарные…»
Сценарному мастерству Нигматулина учил известный советский режиссер Витаутас Жалакявичюс.
Что касается актерской стези, то Нигматулин в ту пору ступал на нее не часто. Да и то для того, чтобы сняться в эпизодических ролях. Так было с фильмами «Вооружен и очень опасен» (слуга Джойс; 1977), «Сказание о Сиявуше» (Тулан; 1978).
Свою главную роль из разряда «визитной карточки» Нигматулин заполучил весной 1979 года, когда был утвержден на роль злодея-пирата Салеха в боевике «Пираты XX века». Режиссером фильма был Борис Дуров. Роль главного положительного героя в фильме сыграл бывший сокурсник Нигматулина по ВГИКу Николай Еременко.