Этот диск Дин записывал не только для распространения в странах Восточного блока, но и собирался издать его у себя на родине в США. Об этом он договорился с Дикси Ллойд Шнеблоу еще осенью прошлого года, когда был с пятинедельным визитом в Америке. Он собирался отослать запись этого диска Дикси с тем, чтобы она использовала эти песни в его пиар-кампании, которая должна была предшествовать гастролям в США осенью 1986 года. Незадолго до отъезда в Прагу, в январе, Дин писал Дикси: «Есть тысячи певцов в Америке, которые моложе меня, лучше выглядят и кто поет лучше меня. Я никогда не буду иметь коммерческого успеха для нормального американца. Я – политический человек и продолжаю быть таким… Я мятежник против несправедливости и эксплуатации. И хочу, чтобы слово «революционер» не воспринималось как ругательство. Двести лет назад люди гордились этим словом. Вот и лично я очень горд, что являюсь американским мятежником и посвятил свою жизнь борьбе против несправедливости везде, где я ее видел…»
Из Праги Дин отправился в Москву, чтобы здесь встретиться с популярным американским телеведущим Майком Уоллесом, который вел на Си-би-эс передачу «60 минут». Идея пригласить в свою передачу именно Дина Рида возникла у Уоллеса не случайно, а была следствием той ситуации, которая сложилась в американо-советских отношениях.
После прихода к власти в СССР Михаила Горбачева и тех односторонних шагов, которые он сделал в отношении США (летом было заявлено о прекращении подземных испытаний ядерного оружия, а осенью советская сторона предложила американцам сократить на 50 % число боезарядов стратегического оружия и понизить их количество у каждой из стран до 6000 единиц), Америка возликовала, расценив эти предложения не как добрую волю Москвы, а как проявление ее слабости, как положительный результат того давления, которое администрация Рейгана оказывала на Кремль в течение пяти последних лет. В итоге даже всегда умеренный в своих американских устремлениях северо-восточный истеблишмент США принял эту точку зрения. А Дин этого не учел, рассчитывая, что уж эта часть США положительно оценит его попытки стать неким мостиком между Восточным блоком и его родиной. Вот почему даже после неудачи в Денвере он все еще продолжал надеяться на чудо и рассчитывал осенью 1986 года устроить свое концертное турне по США. И в качестве пиар-кампании согласился дать большое интервью программе «60 минут».
Но в то время как он рассчитывал предстать в этой акции как победитель (вот, мол, как все обернулось: я призывал к потеплению советско-американских отношений, и оно в итоге произошло), Уоллес преследовал иную цель – сделать из Дина побежденного. Поэтому название передаче о нем он дал весьма определенное и хлесткое – «Перебежчик» (и это в то время, когда между США и СССР уже прошли первые телемосты, и на этом фоне Дина можно было представить в ином качестве: не как отступника и предателя, а, например, как посла мира).
Дин прилетел в Москву 10 февраля. Здесь он встретился с Уоллесом, и они записали часть будущего большого интервью (общая продолжительность 2 часа). Кроме этого, Дин встретился с московскими друзьями, среди которых была и его новая возлюбленная Рада. Встреча с последней продемонстрировала Дину, что девушка совершенно потеряла голову от любви к нему, в то время как он сам толком так и не мог дать точного определения своим чувствам: то ли это тоже была любовь, то ли мимолетное увлечение. Скорее всего последнее, поскольку явилось прямым следствием того ухудшения отношений, которое произошло у Дина и Ренаты в последнее время. И Рада стала именно той отдушиной, которая помогала Дину хоть как-то держаться на плаву и не впадать в окончательную депрессию. Ведь если раньше он переносил свои нелады в личной жизни более спокойно, то после сорока все изменилось и спокойствие сменилось истерикой.
После интервью в Москве Майк Уоллес приехал в Восточный Берлин, чтобы снять последнюю часть этого двухчасового материала непосредственно в доме Дина. Эти съемки продолжались в течение двух дней.
Тем временем мирные инициативы Михаила Горбачева, которые он продолжал выдвигать с завидным постоянством (в январе предложил уничтожить ядерное и химическое оружие до 2000 года, а также согласованно сократить обычные вооружения и вооруженные силы), все больше нравились Дину. Самое благотворное впечатление произвел на него и XXVII съезд КПСС, который прошел в Москве 25 февраля – 6 марта. Принятая на съезде Новая программа КПСС оказалась более реалистичной, чем все предыдущие программы, вместе взятые: в ней уже не декларировалось скорое построение коммунизма, а провозглашалось «совершенствование реального социализма». Выступая на съезде с политическим докладом, Горбачев охарактеризовал брежневскую эпоху как время застоя и заявил о необходимости проведения глубоких реформ в системе управления народным хозяйством и демократизации общества.
2 марта Дин выступил в «Днях искусства» в «Палас дер Републик» в Восточном Берлине. Затем съездил на Лейпцигскую книжную ярмарку, где среди множества представленных книг была и его биография (дополненное издание той самой книги Ханса Дитера Брайера, которая впервые вышла в 1980 году). Эта поездка оставила у Дина приятное впечатление: он воочию убедился в том, что его имя все еще пользуется в ГДР популярностью – к стенду, где он представлял книгу, выстроилась огромная очередь из желающих получить его автограф.
8 марта в США в программе «Entertainment Tonight» была показана небольшая часть интервью Дина, которое он дал Майку Уоллесу в Москве. Дин этот эфир, естественно, не видел, о чем он и сообщает своим американским друзьям супругам Першманнам в своем письме от 13 марта:
«Вы видели мое интервью 8 марта? Я не видел, но слышал, что это было неплохо. Мы снимали это в Москве. Майк Уоллес был здесь и покажет интервью в Америке в какой-то из дней апреля. Мы отсняли около двух с половиной часов материала, о котором я думаю, что он успешен процентов на 75. Но, конечно, поскольку ему нужны лишь 20 минут, вероятно, он вполне способен запятнать мою репутацию. Мои друзья в Америке предостерегали меня и просили не участвовать в шоу, но я чувствую, что это – единственно возможный реальный шанс поговорить со 130 миллионами американцев, и я должен воспользоваться им. Быть может, одна или две истины переживут цензуру? Я спел ему песню «Моя еврейская мама» – и он плакал!!! Я сомневаюсь, что он покажет эту часть!!!
Передайте мою любовь и поцелуй малышке. Скажите ей, что я никогда не забуду тот момент, когда она дала мне цветы в Миннеаполисе. Берегите ее и друг друга.
Обнимаю, Дин»Тем временем пока Горбачев продолжал призывать своих западных партнеров к обоюдному разоружению, те предпочитали гнуть свою прежнюю линию. 27 марта министр экономики ФРГ Мартин Бангеман и министр обороны США Каспар Уайнбергер подписали в Вашингтоне два рамочных соглашения, предусматривающих участие западногерманских фирм в исследовательской программе СОИ (Стратегическая оборонная инициатива). Как мы помним, эта программа должна была помочь американцам заменить стратегию ядерного устрашения, так как лазерное оружие, размещенное в космическом пространстве, могло уничтожать неприятельские ракеты с ядерными зарядами еще в полете. Большая часть населения США восприняла подписание этого документа положительно. Зато совсем иную реакцию вызвало у американцев другое событие – показ в программе «60 минут» интервью с Дином Ридом (эфир 20 апреля). Стоит отметить, что в первоначальных планах Уоллеса было показать это интервью осенью, но затем он изменил свое решение и показал выступление Дина на полгода раньше. Не случись этого, возможно, будущей трагедии можно было бы избежать.
Приведу большую часть из показанного по ТВ интервью.
Д. Рид: «Я думаю, я был бы очень хорошим американским посланником в мире. Я общался с людьми, многие из которых никогда не видели американцев, и я показал им те стороны Америки, которые, я полагаю, они уважают. Люди в мире могли бы уважать Соединенные Штаты за науку, культуру, моральные ценности, в их же представлении Америка – мощная милитаристская держава, которую они боятся и страшатся».
М. Уоллес: «Вы не верите, что мы уважаемы во всем мире за науку, культуру, моральные ценности?»
Д. Рид: «Майк, вам следует поездить со мной по миру, и я покажу вам улицы в странах Латинской Америки, где кричат: «Янки, убирайтесь домой!» Это был наибольший шок в моей жизни, когда я услышал такие слова. И я подумал: почему? Мы выиграли войну, революцию 200 лет назад. Мы не хотели быть колонией Англии. И люди в мире – третьем мире – говорят: «Мы не хотим быть колонией Соединенных Штатов или полуколонией. Позвольте нам иметь свой собственный суверенитет и независимость».
М. Уоллес: «Разве Восточная Германия не является колонией Советского Союза, Польша не колония? Румыния, Болгария?»
М. Уоллес: «Разве Восточная Германия не является колонией Советского Союза, Польша не колония? Румыния, Болгария?»
Д. Рид: «Конечно, нет».
М. Уоллес: «Вы арендуете свой дом в ГДР?»
Д. Рид: «Да, мы арендуем наш дом. Это стоит сумму, эквивалентную примерно 40 долларам в месяц».
М. Уоллес: «Не может быть!»
Д. Рид: «Даю вам слово» (Смеется.).
М. Уоллес: «У вас под Берлином замечательный дом. И всего 40 долларов в месяц?»
Д. Рид: «Да, это вполне нормально».
М. Уоллес: «Вы имеете деньги в банках Америки?»
Д. Рид: «Нет».
М. Уоллес: «В швейцарских банках?»
Д. Рид: «Нет».
М. Уоллес: «Богатый человек, бедный человек?»
Д. Рид: «Я богатый человек, потому что миллионы людей любят и уважают меня. Я не имею много денег, но сейчас мне их и не нужно. Школа для моих детей, университет – все есть и будет бесплатно, моей дочери и моему сыну не придется платить за образование. Когда я иду к доктору, я не должен ничего платить…»
Далее Дин рассказал о многих явных преимуществах социализма, о том, что Горбачев ему нравится больше Рейгана, поскольку советский лидер более морален и более миролюбив, а академик Андрей Сахаров, находящийся в ссылке в Горьком, не такая уж и жертва коммунистического режима. Все это настолько задело Уоллеса, что он задал Дину прямой вопрос.
М. Уоллес: «Вы действительно считаете социализм и коммунизм самой лучшей системой?»
Д. Рид: «Нет, я так не считаю. Если бы вы знали, как много вещей, с которыми я не согласен, и как часто я получаю удары по голове, потому что не согласен с очень многим. Вы просите назвать три вещи, с которыми я не согласен. Я не согласен с засилием бюрократии. Я не согласен с тем, что социалистическое общество недостаточно открыто для критики. Я полагаю, что должно быть больше индивидуальной свободы…»
М. Уоллес: «Вы думаете о своей политической карьере?»
Д. Рид: «Я не знаю, Майк. Наступит ли когда-нибудь в Соединенных Штатах время для социалистической партии или, может быть, даже социал-демократической партии, я не знаю. Но я бы хотел вернуться в Колорадо и стать сенатором от своего штата».
Эту передачу посмотрели свыше 60 миллионов американцев. И подавляющая их часть восприняла все сказанное Дином в штыки. Американцы были возмущены тем, что Дин хвалит Горбачева, а Рейгана ругает, что защищает Берлинскую стену, а свою родину называет «милитаристской страной, которую все боятся». Как раз в те самые дни Америка переживала очередной великодержавный бум, что только подогрело возмущенную реакцию американцев на интервью Дина.
Бум был связан с событиями в Ливии. В январе Рейган обвинил эту страну в причастности к взрывам на аэродромах Вены и Рима (27 декабря 1985 года), где погибли американские граждане. В январе 1986 года Белый дом объявил экономическую блокаду Ливии, а 15 апреля (за 5 дней до интервью Дина) американская авиация в составе 33 бомбардировщиков совершила ночной налет на ливийские города Триполи и Бенгази. В результате ракетно-бомбового удара погибли 100 человек, в основном гражданских, несколько сот человек получили ранения. Эти налеты были с одобрением встречены большинством американцев, а когда стало известно, что СССР их осудил, это вызвало в США взрыв антисоветской истерии. Причем подогревали ее не только пресса и ТВ, но и кинематограф.
В январе на экраны США вышла четвертая часть фильма «Рокки», сюжет которого заключался в следующем: американский боксер Рокки (Сильвестр Сталлоне) получает вызов на поединок с советским боксером Иваном Драго (Дольф Лундгрен) и в тяжелом поединке побеждает его, на радость всем своим соотечественникам. На первый взгляд обычное спортивное кино. Но это только на первый. Тот, кто видел эту картину (а ее наверняка видело большинство нынешних россиян), согласится, что сделана она как мощное пропагандистское полотно о торжестве цивилизованной Америки над дремучей и жестокой Россией (поэтому Лундгрен играл своего Ивана Драго как патологического убийцу и садиста).
Благодаря своей антисоветской направленности фильму «Рокки-4» был выдан карт-бланш на широкую демонстрацию по всей стране. Говорят, «зеленую улицу» ему обеспечил сам Рональд Рейган, который посмотрел его и остался очень доволен сюжетной коллизией. Фильм запустили сразу более чем в 3 тысячах (!) кинотеатров по всей территории США, тогда как обычно лента поступает на экраны в лучшем случае в несколько сотен кинозалов. Большая часть Америки приняла фильм так же восторженно, как и ее президент: за первые два месяца проката он принес его создателям свыше 100 миллионов долларов! Журнал «Ньюсуик» вынес на обложку одного из своих номеров заключительный кадр из «Рокки-4» – Сталлоне, закутанного в звездно-полосатый флаг. «Вы можете его любить или ненавидеть, – писал журнал, – но Сильвестр Сталлоне вернул героя американской мифологии, облаченного в военную форму и вершащего суд с помощью винтовки».
Стоит отметить, что за год до этого Сталлоне сыграл еще в одном пропагандистском фильме антисоветского толка: «Рэмбо-2», где его герой, лихой вояка Рэмбо, в одиночку расправляется с вьетконговцами и их пособниками – советскими военными советниками. Да что там сыграл: выступил также в роли сценариста и режиссера! И когда оба фильма вышли в американский прокат, Сталлоне выступил по калифорнийскому телевидению, где так объяснил идею обоих фильмов: «Мой герой несет послание людям. Это не мое послание, а послание американскому народу против сил зла…»
Кроме «Рокки-4» были еще причины для антисоветской истерии в Америке. Причем причины уже не киношные, а реальные. 26 апреля 1986 года случилась авария на Чернобыльской АЭС (Украинская ССР), которая существенно подорвала имидж не только СССР, но и всего Восточного блока. Многие американские издания писали, что Советский Союз не может обеспечить безопасность своих атомных реакторов и тем самым угрожает всему миру (суммарная радиация изотопов составила 50 миллионов кюри, что было в 30–40 раз больше, чем при взрыве атомной бомбы в Хиросиме в 1945 году). На Западе также вызывало возмущение и то, что советское руководство скрывает последствия аварии от своего народа, подвергая его смертельной опасности. «Если русские правители таким образом относятся к своему народу, то можно себе представить, каково их отношение к другим народам», – писали западные издания.
На этом фоне интервью Дина программе «60 минут» вызвало широкое недовольство в США. Сотни, если не тысячи людей не поленились взяться за перо и буквально завалили Си-би-эс и лично Майка Уоллеса возмущенными письмами, где прямым текстом обвиняли его в предательстве интересов родины. «Зачем вы предоставили трибуну этому предателю?» – вопрошали телезрители. Часть этих писем Уоллес потом перешлет Дину, что ввергнет того в шок, по силе еще более мощный, чем тот, что он испытал осенью прошлого года в Денвере. Он внезапно поймет, что все пути назад для него практически отрезаны. Именно осознание этой истины больнее всего ударит по нервной системе Дина, которая и без того была уже сильно расшатана тем образом жизни, который он вел (примерно с середины 70-х он познакомился с психотропными лекарствами, а в последние годы принимал их уже регулярно).
Но пока письма из Америки только идут на имя Дина, поэтому он пребывает в относительном покое. 3 мая его жене Ренате Блюме исполняется 42 года и Дин дарит ей красивые английские часы для камина с трогательной гравировкой: «Я люблю Ренату, с каждым часом все больше. Дин». В тот день никто из супругов даже не мог себе представить, что Дину осталось жить чуть больше месяца (936 часов).
В те дни Дин готовил очередной выпуск своей авторской телевизионной передачи «Человек из Колорадо». Репетиции передачи состоялись 6–7 мая в Лейпциге, а запись – 8 мая. В ней помимо Дина участвовали Нил Якоб (США), Людмила Солоденко (СССР), группа «Братья Вард» (Ирландия), Юрген Эрбе (ГДР), Майкл Тучи (ЧССР). Во время записи Дин внешне выглядит как обычно: много шутит, поет, подпевает другим исполнителям. Всего в этом представлении он исполнил шесть песен: «It’s the End of the Line», «Going to play in Leipzig», «Mama» (посвятил своей маме), «Er rette sich wer kann», «Jackson», «Oda a la alegria». К сожалению, эфира этой передачи Дин не дождется: ее покажут через два с половиной месяца после его гибели – 23 августа.
Между тем тот негативный резонанс, который вызвала в США передача «60 минут» с участием Дина, достигает пределов ГДР. В итоге, знакомясь с письмами своих земляков, которые переполнены самой откровенной злобой и ненавистью к нему, Дин впадает в ступор. Он всегда отличался ранимым характером и тяжело переживал свои творческие неудачи. Даже самая маленькая критическая заметка в адрес любой из его песен или фильма могла выбить его из колеи и стать поводом к депрессии. А тут он получил целый ворох писем с родины, где его называли только одним словом: «предатель». Некоторые авторы и вовсе не выбирали выражений: «ты достоин газовой камеры», «тебя надо посадить на электрический стул», «если ты вернешься в Америку, мы тебя линчуем» и т. д. Начитавшись этих писем, Дин пережил микроинфаркт.