Согласно другой версии, все выглядело несколько иначе. В конце сентября Гарин и Пугачева приехали в Сочи. Первый должен был участвовать в очередном Всесоюзном конкурсе на лучшее исполнение советской песни в качестве члена жюри, вторая приехала в роли рядового зрителя. Среди конкурсантов была молодая известная певица Жанна Г. (одно время она вела на ТВ передачу «Артлото»), у которой тогдашний супруг был весьма влиятельным криминальным авторитетом. Он заслал к Гарину гонцов: мол, если моя благоверная не получит первого места, ты об этом пожалеешь. Гарин почему-то отнесся к этой угрозе без подобающего внимания. В результате певица хоть и стала лауреатом, но только с краю – она заняла 3-е место. Спустя пару дней после этого и произошла драка, в которой Гарин погиб. Видимо, все было обставлено так профессионально, что следствие не нашло прямых виновников преступления и списало смерть Гарина на роковую случайность.
Пули для великого Битла Джон Леннон
В самом конце 1980 года мир потрясла гибель одного из основателей легендарной группы «Битлз» 40-летнего Джона Леннона. То, как расправились с экс-Битлом, стало настоящим потрясением для миллионов людей, поскольку подобным образом с кумирами еще не расправлялись. Но, прежде чем перейти к этой трагедии, стоит хотя бы вкратце рассказать о последних годах жизни Леннона.
После распада «Битлз» Леннон вел довольно противоречивую жизнь. Он продолжал «искать самого себя», постепенно уставая и от музыки, и от политики, и от собственной жены Йоко Оно. Эмоции он по привычке гасил с помощью наркотиков. В октябре 1975 года выходит его альбом «Бритая рыба», после чего Леннон «умолкает» на долгих пять лет. В июле 1980 года Джон Леннон, кажется, вновь обретает «второе дыхание» и берется за гитару. Из-под его пера начинают появляться песни, сулящие Леннону новый взлет популярности. Из этих песен Джон Леннон составляет очередной свой альбом под названием «Двойная фантазия». В ноябре 1980 года эта пластинка выходит в свет. Возвращение Великого Битла состоялось. И планы его теперь были обширны: на начало 1981 года он наметил большое концертное турне по Англии и поездку в западногерманский город Гамбург. Он дал ясно понять всем, что намерен вернуться в мир популярной музыки и вновь утвердиться на сцене.
В это самое время на Гавайях, в городе Гонолулу, жил 25-летний молодой человек по имени Марк Дэвид Чэпмен. Он родился в США, в городе Деккатуре, что в штате Джорджия, но в 1968 году переехал с родителями на Гавайи. Здесь он работал охранником в одной из больниц. В 1965 году, в десятилетнем возрасте, он впервые услышал записи группы «Битлз» и с тех пор стал ярым их поклонником. Его квартира, по словам его друзей, всегда напоминала что-то вроде музея «Битлз». Особенно Чэпмен почитал Джона Леннона. И это почитание выходило далеко за рамки нормальности. Например, зная, что его кумир связал свою жизнь с Йоко Оно, Чэпмен тоже познакомился с японкой, которая была на несколько лет старше его, и вскоре женился на ней.
В октябре 1980 года, когда пресса вовсю уже заговорила о новом возвращении Джона Леннона в музыку, Чэпмен пошел в магазин и купил себе револьвер. В ноябре он сказал жене, что скоро поедет в Нью-Йорк и ему для этого нужно 2500 долларов. Жена пошла навстречу своему молодому мужу и помогла ему собрать эту сумму. В дорогу Чэпмен взял с собой револьвер и кассеты с записью песен «Битлз». Записей было на четырнадцать часов. А в заявлении на отпуск, которое он написал в больнице, где работал, Чэпмен поставил подпись: «Джон Леннон».
Точно такую же подпись он поставил и в книге посетителей в отеле «Шератон» в Нью-Йорке 4 декабря. В одном из номеров этого отеля он и остановился.
Прибыв в Нью-Йорк, Чэпмен почти каждый день по несколько раз приезжал к комплексу зданий «Дакота» на 72-й стрит, где жил Джон Леннон. 8 декабря 1980 года в пять часов вечера произошла их первая встреча. Вместе с толпой поклонников Чэпмен подошел к певцу и протянул ему его пластинку «Двойная фантазия». На ее обложке Леннон написал своей рукой: «Джон Леннон. 1980». Фотограф, стоявший рядом, запечатлел этот момент на пленку. До роковых выстрелов оставалось несколько часов.
Джон Леннон и Йоко Оно после этого отправились в студию «Хит Фэктори», где они записывали песни к своему новому альбому. Марк Чэпмен остался у «Дакоты». Фотограф-любитель Пол Гореш позднее рассказывал: «Чэпмен встретился мне 8 декабря, когда Джон и Йоко садились в машину, чтобы ехать в «Хит Фэктори». Чэпмен, держа в руках только что подписанный Ленноном конверт, спросил меня: «Ты получил автограф на свою пластинку?» – «Нет», – ответил я. – «Почему же ты не ждешь? Ведь Джон вернется и подпишет ее». – «Да я не тороплюсь, – ответил я. – Приду завтра и подпишу». – «Я бы на твоем месте остался, – произнес Чэпмен, – откуда ты знаешь, что увидишь его еще раз».
Судя по этому разговору, Чэпмен уже все для себя решил.
В 22.30 Джон и Йоко, закончив работу в студии, поехали домой. У дома, вопреки обычному правилу, Джон не проехал через боковой вход прямо к «Дакоте», а вышел из машины перед главным порталом. Он не заметил, что чуть в стороне от него стоял молодой человек. Леннон и Йоко подошли к дому. Молодой человек (а это был Чэпмен) сделал несколько шагов следом за ними и громко произнес: «Мистер Леннон?»
Леннон в ответ лишь повернул голову назад и увидел направленное на него дуло револьвера. В следующую секунду раздался выстрел. За ним – второй, третий, четвертый, пятый… Почти в упор. И это не оставило Великому Битлу никаких шансов: две пули угодили ему в спину, две другие застряли в плече, а последняя ушла в «молоко». «Я убит», – только и произнес Леннон, делая несколько шагов в сторону подъезда. Он сумел подняться на пять ступенек, которые вели к ложе портье (в тот день дежурил Джей Хейстингс), после чего рухнул лицом вперед. Именно Хейстингс первым подбежал к Леннону и попытался оказать ему первую медицинскую помощь. Но помочь экс-Битлу уже никто не мог – он умирал. Кровь струей била у него изо рта и из груди. По словам Хейстингса, «глаза были открыты, но смотрели в пустоту. Его начало тошнить сгустками крови и частичками живой ткани…»
Пришедшая в себя Йоко Оно стала кричать Хейстингсу, чтобы он вызвал полицию и «Скорую помощь». Тот набрал 911. После чего опять вернулся к месту трагедии и заметил неподалеку Чэпмена. «Ты понимаешь, что ты натворил?» – закричал он убийце. Тот ответил одной фразой: «Не бойся». После этого он отбросил в сторону пистолет и стал спокойно дожидаться приезда полиции. О том, насколько он был спокоен, говорит хотя бы следующий факт: он взялся читать книгу Д. Сэленджера «Над пропастью во ржи», главу 27.
Полицейская машина прибыла к месту трагедии уже через несколько минут. Чэпмена задержали, причем, когда ему приказали поднять руки вверх, он внезапно заплакал и запричитал: «Я все сделал один! Пожалуйста, не бейте меня!» Джона Леннона осторожно положили в другой полицейский автомобиль и повезли в госпиталь имени Рузвельта. Однако спасти его врачи были уже не в силах. Леннон к тому времени потерял около восьмидесяти процентов крови. Когда Джон Леннон умер, о его смерти мгновенно сообщили все телеграфные агентства мира.
Буквально сразу после убийства «Дакоту» осадили скорбящие толпы. Люди плакали и держали в руках зажженные свечи. Из многочисленных магнитофонов неслась ввысь музыка Леннона.
Четырнадцатого декабря 1980 года в два часа дня в нью-йоркский Сентрал-парк пришли более пятисот тысяч человек. В исполнении импровизированного многотысячного хора долго звучал рефрен песни Джона Леннона «Дайте миру шанс». После этого по просьбе Йоко Оно на десять минут наступила тишина.
В связи со смертью Джона Леннона высказывались различные версии. Говорили даже о происках ЦРУ и ФБР (в 1970–1974 годах они вели тайную слежку за Ленноном из-за его активной антиниксоновской деятельности). Однако большинство исследователей все-таки сошлись во мнении, что артист стал жертвой душевнобольного человека.
С тех пор минуло более трех десятков лет. Убийца Леннона до сих пор сидит в тюрьме, хотя попытки выйти на свободу предпринимались им неоднократно. Одна из последних датирована 2010 годом. По законам штата Нью-Йорк приговоренные к пожизненному сроку после 20 лет отсидки имеют право на помилование, вот Чэпмен и решил испытать судьбу. Однако его прошение было в очередной раз отклонено. Следующую попытку получить помилование и выйти из тюрьмы Чэпмэн имеет право сделать в 2012 году.
Слепая пуля Юрий Каморный
Киноактер Ю. Каморный чаще всего играл роли сильных и смелых мужчин, этаких советских Рэмбо. Причем он и в обычной жизни был достаточно сильным человеком, да еще собирающим коллекцию холодного оружия. Именно последняя и сыграла в его жизни роковую роль, приведя актера к гибели из-за нелепейшей случайности. Но расскажем обо всем по порядку.
Каморный родился 8 августа 1944 года. После окончания средней школы в 1962 году поступил в Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМиК). Причем поступил случайно: пришел «поболеть» за своего приятеля на экзамены, но попался на глаза режиссеру Зиновию Корогодскому, которого поразила статная внешность «болельщика», и он зачислил Каморного в студенты. Как оказалось, у режиссера оказался наметанный глаз.
По словам своих сокурсников, Юрий был одним из самых талантливых и дисциплинированных студентов. Его общительный характер позволял ему быть везде и всюду заводилой и душой любой компании. Он был удивительно музыкален и играл на самых различных инструментах: начиная от гитары и заканчивая гармошкой. Поэтому не случайно, что, еще будучи студентом, он обратил на себя внимание кинематографистов. Первым его заметил режиссер Михаил Богин, который в 1966 году пригласил молодого актера на одну из центральных ролей (советский офицер) в советско-польскую картину «Зося». В прокате фильм имел большой успех у зрителей (22,8 млн), а исполнительница главной роли польская актриса Пола Ракса (это она играла Марусю в «Четырех танкистах…»), по опросу читателей журнала «Советский экран», будет названа лучшей иностранной актрисой 1967 года.
Кстати, досужая молва приписала Каморному роль соблазнителя этой польской красавицы. Мол, во время съемок картины у них случился пылкий роман, который едва не закончился браком. Эта легенда кажется вполне правдоподобной, так как актер действительно имел огромный успех у женщин и не случайно приобрел в артистических кругах славу первого любовника.
Окончив институт в 1967 году, Каморный попал в труппу ленинградского ТЮЗа имени Брянцева, которым руководил его преподаватель по ЛГИТМиКу З. Корогодский. Еще со студенческих времен режиссер относился к Юрию с большой симпатией, поэтому многие считали Каморного его любимчиком. Правда это или нет, судить трудно, но одно несомненно: на то, что Каморный активно совмещает игру в театре со съемками в кино, Корогодский смотрел сквозь пальцы. А снимался он тогда весьма активно. Вот неполный список его картин: «Освобождение» (1968–1971), «Карантин» (1969), «Кремлевские куранты» (1970).
В те же годы он женился на молодой актрисе Ирине Петровской. В 1967 году у них родилась дочь Полина.
Стоит отметить, что в 70-е годы творческая судьба Каморного складывалась гораздо успешнее в театре, чем в кино. На театральной сцене ему посчастливилось играть самые разные роли в таких спектаклях, как «Хозяин», «Наш цирк», «Глоток свободы». Лучшей же его ролью в ТЮЗе станет Ризположенский в спектакле «Свои люди – сочтемся».
В кино же ролей масштабных, достойных его таланта, у него практически не было. В основном режиссеры приглашали его играть красивых и удачливых молодых людей, эдаких суперменов и покорителей женских сердец. Назову лишь несколько картин, в которых он тогда снялся: «Рудобельская республика», «Люди на Ниле» (оба – 1972), «Дверь без замка», «Будни уголовного розыска», телефильм «Быть человеком» (все – 1973), «Стрелы Робин Гуда» (1976).
В начале 70-х распался первый брак артиста, и он какое-то время жил один в тесной гримуборной ТЮЗа (квартиру на Суворовском, как и положено настоящему мужчине, он оставил бывшей жене и дочери). В 1972 году в его жизнь вошла новая женщина – студентка юридического факультета ЛГУ, с которой он познакомился на съемках фильма «Дверь без замка». Эта женщина, судя по всему, оказывала на Каморного благотворное влияние – после знакомства с ней актер впервые всерьез задумался о собственном здоровье, перестал пить (до этого он уже перенес две полостные операции: у него было ущемление грыжи и спаечная болезнь). Она устроилась администратором на «Ленфильм» и в течение нескольких лет сопровождала Юрия во всех его киноэкспедициях.
Несмотря на то что кинематограф не раскрывал полностью его возможностей, Каморный все-таки выбрал его, а не театр – в 1976 году он ушел из ТЮЗа. К тому времени у него уже была дача в Соснове, собственный катер (его он купил у режиссера БДТ Г. Товстоногова), богатая коллекция холодного оружия. Собирать ее он начал еще в пору своего студенчества (он тогда даже подрабатывал в милиции оружейным мастером), и к описываемому периоду она насчитывала порядка трех десятков единиц, среди которых были и довольно редкие экземпляры. Отмечу, что, как и положено супермену, актер прекрасно владел этим оружием и мог запросто метким броском пронзить ножом цель, находящуюся в нескольких метрах от него.
Уйдя из театра, Каморный устроился в штат Театра-студии киноактера при «Ленфильме» и вскоре получил новую жилплощадь: ему дали 12-метровую комнату в коммуналке в доме на улице Салтыкова-Щедрина. Рядом располагался знаменитый в те годы пивной бар «Прибой», и Юрий стал его завсегдатаем. Пивная тусовка любила Каморного за его веселый нрав и сочные байки из киношной жизни. Даже местная милиция почти вся ходила у него в друзьях.
Тем временем, несмотря на свои периодические загулы, Каморный продолжал весьма активно сниматься, и почти ежегодно на экраны страны выходили фильмы с его участием. Назову лишь некоторые из них: «Птицы наших надежд» (1977), «Посейдон» спешит на помощь» (1978), «Голубые молнии», телефильм «Звон уходящего лета» (оба 1979).
К началу 80-х годов как творческая, так и личная жизнь Каморного складывалась вполне благополучно. Во всяком случае, внешне все выглядело именно так. В 1980 году он наконец получил звание заслуженного артиста РСФСР. Несмотря на то что близкие отношения со студенткой ЛГУ прекратились в 1979 году, она продолжала поддерживать с ним деловые отношения и вела его финансовые дела. Мытарства в коммуналке подходили к концу: ему твердо обещали выделить отдельную квартиру (ордер на нее появится 15 ноября 1981 года). Количество режиссеров, желающих снимать его, не уменьшалось. В 1980–1981 годах он снялся сразу в двух главных ролях: в художественном фильме «Правда лейтенанта Климова» и телефильме «Игра без козырей». Роли были разные: в первом он сыграл морского офицера, во втором – главаря банды. Последняя роль ему особенно удалась: в ней он выглядел настоящим суперменом со всем набором необходимых атрибутов в виде виртуозного владения приемами карате, везения в карточных делах, любви женщин и т. д.
Именно во время работы в последней картине (съемки проходили в Литве) актер познакомился с молодой гримершей местной киностудии и привез ее к себе в Ленинград. В последний день его жизни именно она была с ним в квартире в доме на улице Салтыкова-Щедрина, и именно она стала главным участником разыгравшейся трагедии. Но расскажем обо всем по порядку.
В полдень 27 ноября 1981 года соседи Каморного по коммунальной квартире внезапно услышали истошные женские крики, доносившиеся из его квартиры. Когда же они распахнули дверь и заглянули внутрь, то увидели жуткую картину: девушка, обхватив голову руками, сидела в углу, а их сосед стоял на тахте и держал в обеих руках по кинжалу. Его лицо было обезображено страшной гримасой, губы шептали какие-то дикие слова: «…они убьют тебя… ты не должна выходить… лучше я убью тебя сам…» Решив, что актер впал в белую горячку, соседи тут же вызвали по телефону врача-нарколога. Тот, в свою очередь, прихватил с собой и нескольких милиционеров из Дзержинского РОВД.
Когда стражи порядка прибыли к месту происшествия, Каморный продолжал буйствовать и, размахивая кинжалами, никого к себе не подпускал. Сегодня уже невозможно определить точно, какую реальную опасность он тогда представлял и можно ли было нейтрализовать его без применения огнестрельного оружия, но милиционеры решили не рисковать и оружие применили. Причем сначала, как и положено, сделали два предупредительных выстрела вверх. Одна из пуль срикошетила и попала девушке в руку. Она истошно закричала, и это, наверное, вывело милиционеров из себя. Третий выстрел они сделали по актеру. Правда, метили по ногам, а попали в бедренную артерию. Из раны фонтаном хлынула кровь. Буквально через несколько секунд Каморный скончался.
Как установила затем экспертиза, в крови у погибшего не было ни грамма алкоголя. Не нашли у него и никаких изменений в мозгу. Тогда что же произошло с актером в тот день? Об этом теперь можно только догадываться. То ли действительно внезапно аукнулась в нем прошлая загульная жизнь, то ли рассудок на некоторое время помутился по какой-то неведомой причине. Тайна сия покрыта мраком.
Как это ни странно, но гибель Каморного прошла практически незамеченной для ленинградцев, а в Москве многие и вовсе не знали, что в городе на Неве погиб известный актер. Отчасти виноваты в этом были власти, которые запретили публиковать в печати некрологи. В морг Боткинской больницы, где лежало тело артиста, проститься с ним пришли всего лишь несколько человек. Среди них была и мать актера, которая затем увезла тело сына на родину в Старую Руссу. Там его и похоронили.