Но повезло, уцелел. А вот надолго ли?
Счастье мое, что я плюхнулся почти в ту же самую ямку, откуда набирал воду. Правда, не в саму воду, что тоже радует. Но с глаз долой от стрелка я пропал. Слава богу, что за моей спиной нет настолько высоких отдельно стоящих деревьев, откуда можно было бы просмотреть это убежище. Нет, высоких-то деревьев здесь до фига. Но толку с этого не много, потому что все эти деревья расположены так, что их с моего места не видно совсем: соседи закрывают обзор. Аналогично, надо думать, не просматривается и моя лежка. Вот когда я стоял или сидел, меня было видно. Стрелок успел меня заметить, приложился и шарахнул.
Это если он на дереве сидит. А если просто по лесу идет следом за мной?
Осторожно приподняв голову над краем ложбинки, пытаюсь обнаружить след от попадания пули. Еще ныряя вперед мордой в ямку, краем глаза успел засечь какое-то движение чуть впереди. Очень может быть, что это именно то, что я и ищу. Не факт, конечно, но в моем положении особо выбирать не приходится.
К моему безмерному удивлению, таковой след действительно обнаружился. И не так уж и далеко. Именно поэтому я его и заметил. Пуля снесла верхушку небольшой кочки, благодаря чему это и стало заметно.
Теперь посчитаем.
В момент выстрела я стоял.
Сшибленная пулей кочка находится метрах в пятнадцати от меня.
И что это мне дает?
Для непосвященного человека — ровным счетом ни хрена. Но я таковым не являюсь. Прикинем. Мне лупили если и не точно в голову, то уж в грудь, по меньшей мере. И после промаха пуля взрыла землю совсем недалеко от точки прицеливания. Стало быть, стрелок находится… Прикидываю угол стрельбы и направление выстрела.
Нет, стрелок сидит на дереве. И я даже приблизительно представляю, на каком. Ну, в смысле, не на конкретном дереве, а на группе деревьев. Они стоят чуть-чуть наособицу, слегка возвышаясь над лесом.
Так, местоположение стрелка определено, пусть и приблизительно. И что?
В смысле, что это мне дает?
Удаление от полянки? Метров триста. С этой дистанции он полянку видит всю, и если я хоть как-то обозначу свое существование, оттуда тотчас же прилетит свинцовый подарок. То есть, башку поднимать нельзя и до леса добраться тоже не выйдет. Крайне фигово, если он там не один. В этом случае стрелок будет контролировать непокидание мною простреливаемого места, а его сотоварищи подойдут к поляночке и проконтролируют результаты первого выстрела. Если он оказался неудачным (и меня недострелили до конца), то они исправят данную ошибочку.
Веселое положение, нечего сказать. Добежать до леса, даже в том случае, если я покажу выдающиеся спортивные достижения, попросту не дадут. Раз уж этот стрелок с трехсот метров чуть-чуть не прострелил мне башку, то как бы быстро я ни бегал, а за то время, пока буду пробегать оставшиеся две сотни метров, он так или иначе меня достанет. Даже если сразу не пристрелит, то навряд ли от этого будет намного лучше. Передернет затвор — и добьет вторым выстрелом. Или его сотоварищи постараются.
Что же делать?
Стрелять по невидимому стрелку из пистолетов?
Щас…
Он там может вообще открыто сидеть, чаек из термоса попивать, с интересом наблюдая за моими попытками попасть в человека с трехсот метров из пистолета. А когда ему надоест подобное времяпровождение, он очень быстро поставит точку. Свинцовую.
Нет, ребята, этот фокус у вас не выйдет. Не стану высаживать патроны в неизвестность. Максимум, чего этим можно достичь, так это показать всем желающим, что я жив, относительно здоров и до сих пор опасен. Так что обойдемся без стрельбы.
Что сейчас может думать стрелок? Целился он по спокойно стоящему человеку. Время между тем, как я упал, и свистнувшей над головой пулей было ничтожным. Навряд ли он успел сообразить, что тот, по кому он стрелял, упал раньше, нежели пуля вынесла ему мозги. Видел ли он попадание пули в кочку?
Сомневаюсь… любой снайпер в момент выстрела видит прежде всего цель. А в момент нажатия на спуск — только ее и ничего больше. Есть, конечно, и среди них особо выдающиеся товарищи, которые вообще видят, пожалуй, все на свете. Но я сильно сомневаюсь в том, что именно такой стрелок сейчас сидит на дереве. Отчего?
Да просто все.
Этот неведомый дядя очень ловко и грамотно сумел вычислить путь, которым я буду отходить. Грамотно просчитал предполагаемый маршрут передвижения цели. Нашел наивыгоднейшую для себя позицию. То есть, этот человек великолепно ориентируется в лесу. И вероятность того, что он же окажется таким вот суперснайпером, исчезающе мала. Ну, не встречаются в жизни такие вот уникумы. Во всяком случае, я за всю свою долгую службу таких не видел и даже не слышал ничего про подобных людей.
А впрочем… Это я что-то вру. Есть такие люди.
Таежники это. В смысле — таежные охотники.
Те, кто постоянно живет в лесу. Или, во всяком случае, жил там достаточно долго. Вот его-то и не надо учить, как и каким именно образом поймать в лесу человека. Подобный спец на раз-два мог просчитать все вероятные пути моего отхода и устроить грамотную засаду. А уж стрелять-то таких охотников учить не надобно. Сами кого хошь научат.
К слову, этим можно объяснить и странный звук выстрела. Подобные охотники не носят с собой штатного армейского вооружения, им его никто попросту не даст. А работают они (именно что работают, для них охота — это работа, а не развлечение) своими собственными винтовками, у кого какая есть. И вот здесь можно встретить самые экзотические агрегаты. Я сам, например, был немало поражен тем, что встретил где-то под Мурманском как раз у вот такого вот охотника американский «Гаранд». И в достаточно неплохом состоянии. Уж где этот дядя его добыл и как доставал для него патроны — Бог весть… Но управлялся он с ним так, что любой наш войсковой снайпер попросту удавился бы с тоски.
Да, вот такой-то дядя вполне может на дереве и сидеть.
Хорошо, допустим, что это так. И какой из этого можно сделать вывод? Как мне дальше жить? Вообще-то хотелось бы подольше. И не самым хреновым образом.
Раскинем пасьянс.
В лесу мой оппонент, скорее всего, чувствует себя гораздо лучше и свободнее, чем я. Что и не удивительно: для него это дом родной. Это первая неприятность.
Стреляет он из своего агрегата весьма неплохо. Я бы даже сказал, что великолепно стреляет. Особенно на такую дистанцию, как сейчас.
Вывод?
Убежать и спрятаться от него в лесу — затея совершенно безнадежная и напрасная. Обмануть подобного спеца я абсолютно точно не смогу.
Далее.
Он спокойно может пойти за мной, не взирая на то, как быстро и как далеко я бы ни постарался убежать. Выждет нужный момент и пристрелит с дальней дистанции. Здесь он имеет все преимущества и безусловно ими воспользуется. Среди таких людей круглых дураков что-то не водится. Здесь его поле деятельности, и он на нем король.
Что ему можно противопоставить?
Он силен в лесу. Значит, это преимущество надо как-то убрать.
Как?
Да хрен его знает…
Он безусловно превосходит меня в меткости стрельбы, особенно на длинных дистанциях — свыше двухсот метров. Откровенно говоря, сильно сомневаюсь в том, что где-то здесь отыщется второе такое место, где бы он мог палить по цели с расстояния, превышающего сотню метров. Может быть, где-то и есть такие полянки, только я туда больше не полезу, хватило одного раза.
Значит, надо исключить и это преимущество: сократить дистанцию боя. А вот тут преимущество будет на моей стороне. Два пистолета существенно превосходят винтовку по скорострельности. А на расстоянии в полсотни метров никакого преимущества в меткости у него уже не будет. Здесь мы с ним будем абсолютно равны. Была бы винтовка, я бы и на триста метров с ним поспорил — кто кого. Но её у меня нет. Нет даже автомата, хотя это ни разу не снайперское оружие.
Так, задачи ясны. Осталось только придумать, как их воплотить в жизнь…
А тем временем…
Скрипнула дверь.
— Павел Андреевич?
Погонин оторвал взгляд от экрана ноутбука.
— Ну?!
— Все собрались… ждут только вас.
— Ага! — он бодро вскочил на ноги и выдвинув ящик стола, достал и сунул за пояс сзади наган. — Пошли!
— А зарядить? Не надо?
— Зачем это? Ещё стрельнет ненароком… на фиг!
Выйдя на крыльцо дома «властитель дум молодежи» огляделся по сторонам. Небольшая площадь перед домом сейчас была заполнена народом. Преимущественно — молодыми парнями, но изредка мелькали там и девичьи лица. Чуть в сторонке выстроились в аккуратную линейку мотоциклы — штук пятьдесят.
Приосанившись, Погонин быстро взбежал на небольшую трибуну. С неё, каждую неделю он толкал своей пастве различные нравоучения, поддерживая в их головах священную ненависть ко всему, что лежало за пределами их маленького мирка.
— Друзья мои! — картинно протянул он вперед обе руки. — В неурочное время собрал я вас! Но так надо! Ибо не забыл про нас тот проклятый мир чистогана и алчной наживы!
Собравшаяся на площади толпа замерла.
— Вы спросите меня — что случилось? Мы ушли от этого алчного мира в наш, построенный своими руками и свободный от его пороков, так что же им всем от нас нужно?!
— Что случилось, вождь?! — выкрикнул кто-то из первых рядов.
— Не вождь я вам — старший товарищ, не более… — покачал головою Погонин. — На вопрос же твой, брат, отвечу. Ничего нет более святого для врагов наших, нежели деньги. И за них готовы они продать мать родную, не то что интересы этого государства угнетателей. И продали! Нет, не забыли о нас! Помнят — и опасаются! Того, что прозреют души ваших сверстников, отряхнут они со стоп своих мерзость, которая их окружает. И придут — к нам придут! Чтобы встать плечом к плечу рядом со строителями светлого будущего. И вот тогда…
Он хищно оскалился.
А по рядам слушателей прошёл легкий смешок, кое-кто даже улыбнулся.
— Да! — Выбросил вверх кулак оратор. — Именно это их и страшит! Нас обманом и интригами выжили из Москвы. Не удивительно — эти телепузики не могут терпеть рядом со своим домом тот островок света и чистоты, которым был наш центр… Слишком уж заразителен пример! Вы же помните — к нам ежедневно приходили десятки молодых людей. И многие из них стоят теперь рядом с вами — вот они!
И его рука указала куда-то в центр толпы. Стоявшие там парни расправили плечи, заслужив одобрительные возгласы окружающих.
— Да! И все мы — это авангард светлого будущего! За вами, стоящими здесь, пойдут тысячи! Десятки и сотни тысяч! Вы встанете во главе этих колонн и поведете их вперед! Пред вами падут все картонные бастионы прогнившей власти!
И он вскинул вверх сжатые кулаки. Толпа ответила одобрительным ревом, взметнув вверх руки — кое-где с обрезами винтовок и револьверами в потных ладонях…
— Так будет! Но… — обвел внимательным взором своих приверженцев оратор. — Так — может быть… Но может — и не быть. Если мы не защитим с е й час себя самих!
— Веди нас!! — выдохнула толпа.
— И поведу! Многие из вас помнят — меня уже пытались убить! — Погонин тронул рукою шрамы на лице. — Чтобы остановить. Но враги просчитались! Я жив — и я с вами!
Новая порция одобрительных выкриков.
— Вы не всё ещё знаете… — поднял оратор перед собою ладони. — Хоть мы и отринули этот мир, но я — таков мой крест, должен быть в курсе того, что сейчас там происходит. Так вот, друзья мои — к нам ехали новые братья!
Толпа ответила восторженным ревом.
— Увы… — покачал головою Павел Андреевич. — Они не доехали… Совсем недалеко отсюда, на дороге, их ждала засада — несколько человек с автоматами. Которые и расстреляли наш автобус! Исподтишка, в упор! Но даже и в такой ситуации, почти безоружные, истекающие кровью из многочисленных ран, наши новые братья смогли дать им отпор! Да! Они уничтожили большую часть нападавших!
— А-а-ах! — выдохнула толпа.
— Да! И те из наемников, кому посчастливилось уцелеть, сейчас пытаются сбежать от возмездия! Они уходят лесом!
— Поймаем их! — взмахнул оружием в воздухе стоявший в первых рядах худощавый парень с лихорадочным блеском глаз. — И на сосну!
— Ты! Ты поведешь нас! — ткнул рукой в его сторону Погонин. — И я пойду со всеми вместе! В одной цепи!
— Да-а-а!!! — заорала толпа.
— Они идут оттуда! — указал направление оратор. — Уходят от дороги, ничего не подозревая о том, какой прием будет оказан им здесь!
Он выхватил из-за пояса незаряженный наган и потряс им в воздухе.
— Пойдем! Всем, кто идет из тайги — смерть!
Взревели моторы мотоциклов. Худощавый парень, внезапно ставший командиром, быстро указывал кому и куда ехать. Группами и поодиночке разлетались мотоциклы из поселка. Уехал и оратор, оседлавший со своим помощником один из мотоциклов. Правда, в отличие от прочих, Погонин сел-таки в коляску, а не примостился за спиной у водителя. Описав круг по узким тропкам, они остановились неподалеку от поселения.
— Здесь обождем… — откинулся на спинку кресла коляски Погонин. — Часок выждем — и в офис. Мне как раз из банка должны позвонить…
— Как вы думаете, Павел Андреевич, поймают они хоть кого-нибудь?
— Убьют, скорее всего… стрелять они умеют.
— Но ведь там — профессионалы!
— Ну и что? Нас больше, а это главное. Профессионализм хорош, когда воюешь один на один! А в прочих случаях рулит численность!
— Но у них могут быть и автоматы!
— И что сделает автомат в густом лесу? Его хозяин попросту не увидит цели! Дальше пятидесяти метров автоматчик стрелять не станет — никого не заметит. А стрелок с обрезом или револьвером — тот подождёт… подпустит ближе… Все перестрелки в прошедших войнах велись на дистанциях сто-двести метров! Тут и из обреза попасть — плевое дело! Патрон-то мощный! Пуля аж на две версты летит… правда, толку-то там с неё…
— Н-н-да… И всё-таки, жаль, что у нас нет винтовок, можно было бы выманить его на открытое место и там спокойно расстрелять…
— Неплохо бы! Но хорошо, хоть обрезы достать удалось! Увы, но более серьезного оружия нам не раз… не вышло добыть. Да и, помимо всего, в использовании такого оружия есть и свои положительные стороны!
— Это-то я понимаю! С собою можно носить, никто и не заметит. Да и патрон мощный, как вы говорили, любой бронежилет пробьет!
Погонин самодовольно ухмыльнулся.
— Не только поэтому. Из обреза можно стрелять, почти не целясь — оружие наводят на цель рукой. Оно как бы является её продолжением. А человек, инстинктивно, именно рукою почти всегда указывает на цель точно. Ну… почти точно. Да и не удержать обрез иначе — отдача руку вывернет. Попробуй-ка пальнуть с согнутой руки — весь лоб расшибет! И ещё одна вещь есть…
Он потер подбородок.
— Когда стреляешь в человека с близкого расстояния — это совсем другое дело! Издали всё просто. Навел, нажал на спуск — фигурка упала. Всё! Как в компьютерной игрушке. Даже всерьез этого не воспринимаешь как-то… А здесь! Когда именно твоя пуля вывернет ему вонючие кишки или развалит башку на части — это впечатляет!
— Они же попросту с этого сблюют! У них это — первый бой! Ну… почти у всех.
— Да и хрен с ними! Я никому не нанимался в няньки! Сблюют, не сблюют… какая к чертям, разница? Даже если и крыша съедет — так и что с того?
— Но… это же наши люди…
— Мне нужны жестокие, не знающие пощады и жалости, волки! Им в будущем предстоит стрелять. Много! И — не всегда в бою. Это-то ты понимаешь? Нам ещё предстоит расчистить этот мир — тут слишком много лишних людей! Я специально не стал сейчас подробно объяснять им задачу. Даже то, что вся охота идет на одного человека. Какая беда в том, что они завалят ещё кого-нибудь постороннего? Сейчас — нам все спишут, лишь бы удалось уложить Имперца! А под его труп… — Погонин осклабился. — Под него я ещё много чего выторговать смогу!
Рыча моторами, мотоциклы разъезжались по округе. Сидевшие на них молодые люди, сжимали в руках оружие. Самое разнообразное. Но цель — она была у всех единой. Самая завлекающая охота — охота на человека! Что ещё может хоть как-то с этим сравниться? Загнать, показав и доказав жертве, что все её потуги — ничто, по сравнению с твоим желанием и азартом охотника. Лишить его сил, вымотать, сбить дыхание и внушить неуверенность в собственных силах. Так, чтобы человек даже не рискнул пустить в ход собственное оружие. Прижать к дереву и в последний момент, уже поднимая для рокового выстрела револьвер, увидеть в испуганных глазах «дичи» животный страх. И ужас, вызванный предчувствием близкой смерти. И вот именно в этот момент, за краткое мгновение, промелькнувшее перед нажатием на спусковой крючок, ощутить себя богоравным и всемогущим. Ибо, именно ты — и никто иной, здесь и сейчас являешься высшей властью. Властью над жизнью и смертью другого человека.
Напрасно беспокоился помощник Погонина — выращенные ими питомцы, не испытывали никаких нравственных колебаний. Только одна мысль напрягала их всех — «пусть они выйдут ко мне!»
Разъехавшись по указанным местам, мотоциклисты заглушили моторы. Всё… теперь — ждать. Закидав свои машины ветками, молодые люди растянулись цепью на границе совсем густого леса и молодого подлеска. Щелкнули взводимые курки…
Где-то в лесу.
Вот всё я вроде бы по полочкам разложил, а что-то покоя мне так и не даёт. Что же именно?
Да есть одна загвоздка.
Если стрелок сей, что где-то на дереве сейчас меня караулит, не один?
Ведь вполне так быть может, что есть у него парочка ушлых ребятишек на подхвате, которые, в данный момент как раз и топают в моем направлении. Может же так быть? Вполне. М-м-да… веселая перспектива, нечего сказать.