— Это для того сделано, господа журналисты, чтобы никто не подумал, что это фокусы мастеров компьютерной графики. Вы же видите, человек держит в руках компьютер, который принимает сейчас данный репортаж. Это не монтаж, господа, а вполне себе реальная ракета. Полагаю, что очень многие из вас видели подобные вещи и ранее. Они не ушли в прошлое с уходом великой страны. Как видите, у нас есть холодный душ для очень многих горячих голов. Рекомендую это учесть.
Стоявшие у ворот телецентра СОБРовцы внимательно смотрели на громадный экран рекламного щита. Поскольку жилых домов непосредственно около Останкинской башни не имелось, динамики на экране присутствовали, и каждое слово, звучавшее в студии, было хорошо слышно на улице. Взвизгнув шинами, подкатил к воротам телецентра эскорт представительских автомашин.
— Где старший? — раздвигая бойцов властной рукой, быстро шёл к воротам приземистый генерал-лейтенант.
— Вот он… — указал на стоявшего рядом с остальными офицерами полковника кто-то из бойцов. Командир СОБРА, вместе со своими подчиненными, внимательно слушал трансляцию из студии.
— Полковник Ляхов?
— Так точно, господин генерал-лейтенант.
— Почему до сих пор не начат штурм?!
— Посмотрите на экран, господин генерал-лейтенант. Там более пятисот человек журналистов. В здании около тысячи человек сотрудников телецентра. Вы предлагаете начинать штурм прямо сейчас? Какие будут среди них жертвы, вы себе представляете? Мы же ничего не знаем о том, сколько человек прикрывают Имперца, где они расположены, какое имеют вооружение? Он не один — это даже на экране видно, но сколько их всего? Кроме этого, здание охраняют сотрудники территориального подразделения полиции. Они предупредили, что никого не пропустят внутрь. В противном случае — откроют огонь.
— Это приказ — господин полковник! Извольте выполнять! Перед вами заместитель министра!
— Я не поведу бойцов на штурм в таких условиях. Это будет бойня, господин генерал-лейтенант.
— А вот это — уже не ваше дело! Выполняйте приказание!
— Я не поведу бойцов, господин генерал-лейтенант.
— Вот как? Неподчинение приказу? В таком случае, господин полковник, я вас отстраняю от командования! Вам ясно?
Полковник вздрогнул, но ничего не ответил генералу. Кивнул и отошёл в сторону. Демонстративно повернувшись спиной к руководству, достал сигареты и закурил.
— Кто замещает полковника? — повернулся генерал к остальным офицерам.
— Я — подполковник Арефьев, господин генерал-лейтенант, — выдвинулся вперед медведеобразный офицер.
— Принимайте командование! Обеспечить очистку здания в самые кратчайшие сроки…
Повернувшись спиной к генералу, Арефьев подошел к своему командиру. Вытащил сигарету и прикурил от сигареты командира. Следом за ним двинулись и остальные командиры. Столпились кружком и сосредоточенно задымили…
Шаболовка.
На подходе к передающему центру.
— Что тут у вас? — спрыгнул из автобуса на землю командир штурмовой группы.
От стоявшего поперек переулка автомобиля отделилась темная фигура.
— Капитан Фролов, уголовный розыск.
— Полковник Машкин, ЦСН. А вы-то что здесь делаете, капитан? Почему розыск?
— А нет больше никого — все шпану гонять пошли. Их откуда-то понавылазило, вообще охренеть…
— Д а вы что?! А кто за зданием наблюдает?
— Я.
— Один?
— Ну, отчего же один? Вон там ещё ребята есть и там… вас ждём.
— Сколько вас тут?
— Пять человек.
— Что?! А если эти на прорыв пойдут?
— Зачем?
— В смысле — зачем? Это же террористы! Им этих заложников может показаться недостаточно…
— Бог с вами, господин полковник, какие тут заложники? Из здания народ свободно туда-сюда ходит, только что за молоком оттуда ребята выходили — вон, в магазин…
— Подожди, капитан… Стрельба здесь была?
— Была.
— Ну вот! Кто стрелял? В кого?
— Это президентские приезжали. Ну эти — наркокараульные. Ломанулись на трех машинах через центральный вход, шлагбаум снесли… Ну им и врезали по машине из ПК. Вон она стоит.
— А люди?
— Эти ушли, по ним никто не стрелял.
— А откуда огонь вели?
— Из здания — со второго этажа.
— Вот! Что и требовалось доказать! Что там за народ?
— Да всякие… вояки в основном.
— Откуда известно?
— Сами рассказали.
— Что? Как это? А подробнее?
— Вы, господин полковник, чем меня терзать, сами и порасспрашивайте их.
— Каким образом?
Капитан вытащил мобильник и набрал номер.
— Земеля? Я к тебе на огонёк загляну? Не, зачем один? С соседом. Ага, из тех. Лады. Встречай!
Он убрал телефон и оглянулся.
— Ждут нас. Правда, видок у вас… кого хошь напугать можно… ну да ладно, там народ не пугливый.
Полковник и впрямь выглядел грозно. В темном комбинезоне, бронежилете и разгрузке, в «Сфере» — он казался ожившим роботом из кино.
— Огородников! За меня останешься! — кивнул он заместителю.
Перейдя через улицу, они миновали проходную, разбитый автомобиль президентской охраны и подошли к зданию передающего центра.
Поднявшись по ступеням, капитан решительно толкнул дверь.
В большом холле здания было почти безлюдно, только на посту охраны о чем-то разговаривал с охранником плечистый мужик в камуфляжном комбинезоне. На его плече висел автомат, а на столе охранника лежал старый «ППС».
— Привет, мужики! — повернулся к вошедшим камуфляжный. — Никитич, а это с тобой кто — такой страшный?
— Полковник Машкин, центр специального назначения.
— Ух ты! Целый полковник?! Ну а я — майор Горбунов, спецназ ГРУ. В отставке, к сожалению, так что уж извини — тянуться не стану. Чай будем?
— А то как же? — удивился опер. — За тем и шли…
Пройдя через КПП, все трое завернули в комнату охраны. Там было пусто, только на плитке исходил паром чайник.
— Присаживайтесь! — сделал широкий жест майор. — У нищих слуг нет, так что чай себе сами наливаем.
Машкин, опустившись на диван, снял «Сферу» и положил её рядышком.
— А к чаю что?
— Сушки!
— И то дело… Слышь, майор, а я тебя раньше не встречал? Уж больно лицо знакомое…
— Да и мне тоже… две тысячи пятый? Нет… О! Восьмой — в Бабушерах!
— Точно! Я тогда в местный ЦСН прилетал.
— Ну а я тогда взводом разведки командовал, мы у них на стадионе базировались. Там ещё рота сорок пятого полка стояла. А мы — чуток сторонке расположились.
— Нет, не рота — батальон.
— Ну, могет и так быть. Ты смотри — сколько лет прошло! Всё служишь?
— Ну, так… А ты — в запасе?
— Разогнали нас… не нужны более… со всеми нынче мы в дружбе, стало быть…
— М-м-да… А сюда как попал? Вот уж не ожидал! Чтобы свои — и в террористах!
— Да ладно тебе… — нахмурился Горбунов. — Скажешь тоже… Какие мы, к лешему, террористы? Ограбили кого, аль подстрелили?
— Ну а здание вам зачем?
— Вот передача пройдёт — и забирайте.
— Имперца-то?
— Ну да. Оттого и президентских шуганули — они связь нарушить хотели. Немного осталось-то, всего минут пятнадцать. Как он закончит — так и мы уйдём.
— Много вас?
— С полсотни будет.
— Как уйти хочешь?
— Да тут дыр — слона можно протащить!
— Добро! Тогда — через полчаса? Хватит?
— С запасом.
Резко зазвонил мобильный у майора.
— Да? Что?! Когда?! М-м-ать!
Он бросил трубку на стол.
— Извини, полковник, но уходить мы станем сейчас. Президентские на штурм Останкино пошли, сейчас там такое будет… Тебе центр оставляем, всё исправно, всё работает. Народ рабочий на местах, обстановка нормальная.
Он вскочил и побежал к двери.
— Майор!
— Да? — обернулся Горбунов.
— Как ты через город пройдешь? Да и к Останкино… Там же всё перекрыто — СОБР там. И сюда уже ОМОН сейчас подойдёт — не выпустят вас кучей-то. Да и пулеметы не унесешь.
— Твоя правда… Но идти надо! Налегке рванем — поодиночке. Там такие парни!
— Обожди, — полковник включил рацию. — Огородников? Три автобуса освободить, бойцам взять под охрану передающий центр. Никого не пропускать без моего личного приказа! Хоть господа Бога!
— А террористы?
— Нет тут никаких террористов, недоразумение всё это. Своя своих не познаша, усек? Автобусы — на территорию центра к боковому подъезду. Две машины — в сопровождение, маршрут — Останкино. Понял?
— Выполняю! — прохрипела рация.
Вырулившие на трамвайные пути автобусы проехали всего метров триста, как дорогу им преградила колонна автобусов и машин ОМОНа.
Выскочившие из них бойцы притормозили маленькую головную машину.
— Вот же блин! — сплюнул Горбунов, вылезая на улицу из автобуса. — Сегодня что — день неожиданностей? Бойцы! Кто тут у вас главный?
Телецентр.
— Собственно говоря, дамы и господа, я закончил. Готов отвечать на ваши вопросы, — беру у соседа бутылку воды и смачиваю пересохшее горло.
Журналисты растерянно молчат. Свалившаяся на них глыба информации — да, какой! Многих заставила призадуматься.
— Я никого не тороплю, господа, подумайте. У вас есть ещё время…
Разбрасывая по сторонам всполохи красно-синего цвета, к воротам телецентра подкатила колонна автомашин.
Выскочившие из автомашин мужчины в одинаковых черных костюмах и с автоматами, образовали вокруг них плотное кольцо.
Президент…
— Генерал-лейтенант Чернышов! Где он? — подбежал к воротам человек в штатском.
Кто-то из СОБРовцев указал ему в сторону.
— Генерал? Вас требует господин президент!
Заместитель министра вздохнул и поднялся со скамьи, на которой до этого сидел.
— В чём дело, генерал? — нетерпеливо повернулся к нему президент. — Почему не начат штурм?
— Командир СОБРа отказался вести на штурм своих бойцов. Я отстранил его от командования и назначил на этот пост его заместителя…
— Так в чём же дело?
— Он также отказался. И все остальные офицеры — тоже. Вон они стоят… курят.
— Так… понятно. СОБР — расформировать! Завтра же! Ничего, люди будут. Сейчас сюда подъедут бойцы из… в общем, человек восемьсот у нас наберётся. Отдайте команду выводить людей из здания — иначе откроем артиллерийский огонь. Танки уже на подходе.
— Командир! — пробивается ко мне наш связист. — Абзац, командир — по проспекту Мира танки идут!
Среди журналистов — паника. Повскакивали с мест, загомонили…
— Тихо! — сдергиваю у с плеча ближнего бойца автомат и стреляю в потолок. — Всем — на место!
Кое-как они усаживаются.
— Прошу спокойствия! По вам никто стрелять не станет! Всех выведут из здания! Всех вас и весь обслуживающий персонал! Мишка — организуй!
Полицейские и мы — все вместе образовываем коридор. По нему, торопливо, испуганно озираясь, бегут к выходу журналисты. Полицейские проверяют комнаты и выталкивают оттуда местную обслугу — на выход! Всем на выход — к зданию идут танки! Быстрее — нет времени на сборы!
Растолкав оцепление, подходит ко мне грузный мужик.
— В чём дело, уважаемый?
— Вы остаётесь?
— А куда ж денемся-то? — пожимает плечами начальник местной полиции. — Пятнадцать лет тут… куда я уйду?
— Ну… тогда и я останусь. Лейтенант запаса Сверчков. Командир пулеметного взвода. Олег! — кричит он куда-то. — Дуй сюда!
Ещё один мужик — помоложе.
— Рогов это. Олежка. Он снайпер — до сих пор ещё работать может, не сомневайтесь!
— Да куда ж я вас-то…
— Да всё туда же, командир! Куда и все. Оружие дай, а дальше…
Всё… ушел народ. Скрылись за оградою телецентра испуганные журналисты. Но далеко не ушли — столпились на той стороне проспекта, сверкая вспышками фотоаппаратов. Ну как же — такое зрелище пропустить! Раз в жизни две такие сенсации подряд выпадают. Правда, и у нас тоже не все ушли — в полном составе осталась дежурная смена в аппаратной — обеспечивают постоянную трансляцию. Остались и спецы из ГУУР — будут помогать им до последнего. Нас ещё видят. Все усилия властей поломать это дело оказались пока не слишком удачными. Кое-что, конечно, покорежили — не без того. Но интернет — этот нас видит и слышит хорошо.
Как этот дом оборонять? Стекло повсюду, да окна — в полэтажа. Один снаряд — и тут все стеклом битым позасыпет.
Хрен его знает… как-нибудь попробуем. Этот вариант мы тоже рассматривали — как крайний случай. Правда, мы ожидали «помогальников». Но те тихо сидят в своих городках — призрак падающей на голову ракеты оказался убедительнее любого приказа.
А к президенту, помимо его охраны, подошли и вовсе какие-то личности непонятные. Правда, хорошо вооруженные и экипированные — что есть, то есть. Не знаю как они в бою… увидим. В ФСО раньше парни были, что надо! Но их, практически всех поувольняли, как воюют новые — никто не знает.
Всего — больше тысячи человек. И всё — никто больше не пришёл.
Да, припекло мужика… Где сейчас армия? Могучие спецслужбы — где они? Нет никого. СОБР на штурм не пошел — спасибо, ребята! С вами воевать было бы тяжко…
Конечно — можно ударить ракетой по бульвару и смести их всех каленой метлой. Можно. И пару окрестных домов с их обитателями.
И всю эту толпу журналистов.
Нам, кстати, тоже прилетит, хотя и не так основательно.
Много кого можно порубить в кровавый винегрет.
Можно — но, нельзя.
Ударить ракетой по своему городу?
Ну уж нет…
— Командир! — это Мишка. — Камеры ещё работают!
А что — тряхнем стариной?
Вот и снова телестудия. Пустая на этот раз. Нет здесь зрителей — только камеры подмигивают мне красными огоньками.
Впрочем, отчего же их нет? Через объективы камер сейчас смотрят на меня тысячи глаз. Десятки тысяч. Сотни.
По всему миру.
— Добрый вечер! — беру я микрофон. — Надеюсь, для вас он таким и будет…
— Господин президент! — пробился через толпу референт. — Волин опять вышел в эфир!
Мог бы и не кричать — на опустевшем было экране появилась знакомая фигура. Её хорошо было видно отовсюду.
— Заткните ему пасть!
Ду-ду-ду-ду-рах-х!
Зашлась кашлем пушка на бронетранспортере — освещенные окна студии были хорошо видны.
Ого, как там озлобились! И за что?
Подумаешь — доброго вечера пожелал!
А если бы я его по матушке послал?
Дом бы срыл?
Осколки стекол дождем падают вниз — но не сюда, здесь окон нет. Снаряды такого калибра стену не пробьют… можно говорить дальше.
— Это ваш ответ, господин наркопрезидент? Других аргументов у вас нет?!
Бегущая строка пробежала по экранам мониторов — компьютерщики подполья ещё работали.
Огонь!
Рявкнуло танковое орудие, и на стене здания появилась черная подпалина.
— По экрану смотреть! Корректировать огонь!
Рыча мотором, пробирался по газону второй танк…
Уже серьёзнее калибр подтащили… не иначе, танки подошли. Сейчас меня тут прихлопнут.
Но, пока они бьют по телестудии, никто не стреляет по остальному дому — ребята пока ещё могут что-то там сделать. Каждая лишняя минута здесь — чьи-то спасённые жизни в другом месте.
А значит — нельзя уходить.
— Интересные аргументы у господина наркопрезидента… шумные и весомые — вы всё это ещё можете видеть.
Могут-могут! Камеру только одну покорежило — пять пока работают.
— Следует ли это понимать так, что иной формы беседы со своими избирателями господин наркопрезидент не признаёт?
Ещё снаряд — и снова мимо.
— Неэффективно… плохие у вас артиллеристы господин наркопрезидент…
— Батя… — тронул Ляхова за плечо заместитель. — Они ж его там сейчас по стенам размажут! С трех стволов бьют! Что ж он не уходит-то?!
— Своих спасает. Их в здании человек сто всего… вместе с полицейскими. Вот он на себя огонь и оттягивает, против пушек им не сдюжить… — сказал кто-то за спиною полковника.
Рявкнуло танковое орудие — вывалился кусок стены.
— Плохо стреляете, господин наркопрезидент… — прохрипели динамики рекламного щита. — Не тех себе вояк нашли…
Ду-ду-ду-ду-рах-х!
Не выдержали нервы — брызнул осколками экран рекламного щита!
— Автомат дайте! — протянул руку Ляхов. В неё кто-то сунул оружие.
Лязгнул затвор, досылая патрон в ствол.
— Пошли, ребята…
Мелькнули синие маячки со стороны Марьиной рощи — полным ходом, разбрасывая таранными бамперами передовых бронегрузовиков заторы на перекрестках, перли к Останкино автобусы ЦСН и ОМОНа…
Поселок Вотерхауз.
— Ну что, командир? Долго нам ещё тут куковать? — капитан Марченко просунул голову в дверь штабного автобуса. — В городе почти что война идёт, а мы тут этих наркош спасаем! Как телевизор вырубился — парни и вовсе озверели!
— Ладно… Строй парней — пора работать! — майор Симченко поднялся со своего места и сунул в карман мобильник, который он держал в руках. — Ждать меня!
Выйдя из автобуса, он поправил берет и двинулся в сторону проходной поселка. За его спиною слышался топот ботинок — строились бойцы ОДОН.
Мур-р-р!
Приятно промурлыкал звонок на КПП — за стеклянной дверью (не пробиваемой даже из автомата) появился дежурный.
— Что вам угодно, господин офицер? — спросил динамик переговорного устройства.
— Дверь открой!
— Это против правил, господин офицер.
— Тебе русским языком сказано! Дверь — открой!
— Не имею права, господин офицер.
— Ладно, черт нерусский… Марченко!