Сегодняшний день у Ибрагима не задался с самого начала. Обещанный товар не прибыл, контрагент долго мямлил в трубку, пытаясь объяснить причины опоздания. Поэтому в офис Хамзаев вошел в неважном расположении духа. Поздоровавшись с сидевшими внизу охранниками, он небрежно кивнул вскочившей при его появлении секретарше и прошел в свой кабинет. Ткнув пальцем в кнопку селектора, буркнул: «Кофе и рюмку коньяка!» Плюхнулся в кресло и, вытащив из верхнего ящика стола дорогую сигару, привычно щелкнул гильотинкой, отрезая у нее кончики. Прикурив, откинулся в кресле и выпустил струйку дыма в потолок.
— Вкусно?
— Э-э-э… Да… — Ибрагим крутанулся в кресле.
Напротив него в гостевом кресле удобно устроился незнакомец. Здоровенный мужик, в возрасте, с цепким и недобрым взглядом внимательных глаз. В правой руке у него виднелся пистолет с глушителем.
— Кто вы такой? И как вообще сюда попали?
— А телевизор вы не смотрите? — удивился визитер. — Напрасно. Тогда бы мне не пришлось представляться. Я Имперец. Кстати, скажите вашей секретарше: пусть обождет приносить вам кофе и коньяк. Я кофе по утрам не пью, а для коньяка еще не настало время.
Ткнув пальцем в кнопку селектора, Ибрагим пробормотал:
— Э-э… Света… Потом все принесешь, не хочу сейчас.
— Как скажете, босс.
— Ну, вот, — кивнул головой визитер, — теперь и поговорить можно.
— Но что вам от меня нужно?
— Сущая безделица: у вас ведь есть родственники, господин Хамзаев?
«Выкуп пришел требовать! Не иначе украл кого из родни! А что — с него станется, он же на всю голову отмороженный!» — промелькнуло в голове у «бизнесмена».
— Э-э… Ну, конечно же, есть.
— Много?
— Ну, да.
— Наверное, есть и те, кого вы никогда даже и в глаза не видели?
— Конечно, есть.
— Но ведь они от этого не становятся чужими людьми, не так ли? И их беды — это и ваши беды, уважаемый?
«Точно, выкуп требовать станет! Кого же он украл? Говорит, дальние — не здесь украл?»
— Конечно, всякий уважающий себя мужчина должен помочь своему близкому… Но я не понимаю…
— Не волнуйтесь, господин Хамзаев, речь в данном случае идет не о ваших родственниках. У меня есть такие же родные люди в этом городе. Так уж сложилось, что мы не встречались много лет. Но это же ведь ничего не значит? Они такие же родные, как мой дядя или отец, ведь так?
— Так.
— Я рад, что вы меня понимаете. Дело в том, что один из уважаемых мною людей работает в этом городе, — Имперец вытащил из кармана бумажку и положил ее на стол перед Хамзаевым. — Вот в этом заведении.
— Ну, а я — то здесь причем? Почему вы пришли ко мне?
— Он уже старый человек, и ему трудно ходить на работу. А особенно плавать на лодке. По какому-то странному недоразумению, сотрудникам этой организации стали мешать ходить туда по земле. Я спросил, кто может исправить данную ситуацию, и мне указали на вас. Поэтому — я сегодня здесь, и мне бы хотелось услышать ответ на свой вопрос.
— Но на какой? Вы же ничего не спросили?
— Разве? Вот склероз! Я хочу знать, уважаемый, когда мой родственник вместе с другими сотрудниками сможет ходить на работу так, как он привык? Я не думаю, что проблемы, этому мешающие, настолько серьезны и трудно разрешимы. Впрочем, если это не в ваших силах и кто-то вам мешает, назовите мне этого человека. Думаю, что он проявит должное понимание…
«Да уж, тебе только попадись! Ведь пристрелит же — и глазом не моргнет. Как он прошел мимо охраны? И ведь никто не задержал! Нажать кнопку под столом? А если он выстрелит?»
— Я полагаю, господин Хамзаев, у вас нет необходимости в том, чтобы нажимать тревожную кнопку. Она у вас справа под столом, и вы только что на нее посмотрели. Мне бы не хотелось прерывать нашу спокойную беседу какими-то нежелательными эксцессами. Да и, кроме того, вы же человек разумный и должны понимать, что я не пришел бы сюда, не предприняв соответствующих мер предосторожности, — гость поднял вверх левую руку. — Вы знаете, что это?
В его руке была зажата какая-то серая коробочка с мигающим красным светодиодом.
— Нет, а что это?
— Это радиовзрыватель. Если я сейчас разожму руку, то установленные напротив вашего офиса мины взорвутся. Вы можете посмотреть себе за спину, там у вас дерево. Так вот, вместо вороньего гнезда на нём установлена мина «МОН-50». Как вы понимаете, она там не одна. А стекла навряд ли станут серьезной защитой от осколков. Весь ваш офис подметет стальной метлой. Есть желание проверить мои слова?
— Нет, конечно, что вы про меня думаете?!
— Я так и полагал. Так что вы можете сказать мне в ответ?
— Э-э-э… Но я хотел купить этот дом. Мы хотели построить там деловой центр…
— Вам что — в этом места не хватает?
— Но ведь здесь целый этаж занимают…
— «Десантники» вы хотите сказать?
— Ну, да.
— Так это не проблема. Съедут они от вас. Я могу лично заняться этим вопросом.
«Ага, и сколько могил прибавится на здешнем кладбище? И как потом на меня посмотрят „помогальники“? Там тоже дураков нет. Быстро поймут, в чьих интересах все сделано».
— Нет, эти проблемы я решу сам. Я тоже не последнее лицо в этом городе.
— Вот и славно. Так что я могу сказать своему родственнику? Как скоро он сможет ходить по привычной ему дороге?
— Э-э… Ну, завтра сможет.
— Вот и хорошо. Я рад, что мы поняли друг друга. Я всегда считал, что умный человек не будет создавать неприятностей другому умному человеку. Тем более из-за каких-то мелочей…
«Это для тебя, злодей, полмиллиона долларов мелочи! Ты еще заработай такие деньги! А ведь ничего не поделаешь: откажу ему — так он тотчас же меня и пристрелит. И кого тогда назначат на мое место? Мусу? Скорее всего… Он давно уже пытается меня отсюда спихнуть. А на словах вежливый… Семью, понятное дело, не оставят. Но и так жить, как сейчас, они уже не смогут. Забрать это здание все равно уже не выйдет: родственники там у него, как же! А может и родственники… Кто их там разберет… От этого типа чего угодно ждать можно. Его вся страна поймать не может. Ясно же, что не один он тут шурует. Ну, застрелим мы его сейчас, а завтра ещё какие-нибудь мины взорвут. И что с того, что именно эти снимут? Могут и новые повесить. Или машину заминируют. Нет уж, надо что-нибудь придумать. Позвоню этим, в мэрию. Пусть напишут какую-нибудь бумагу, что там берег слабый или еще что-нибудь изобретут. Найду, на кого списать. Много вокруг всяких ушлых бегают. На них и свалю. Денег, понятное дело, всех не вернуть. Ладно, эти дома снесем, они все равно уже мои. Тут никто ничего не скажет. Могу строить что хочу. А этот институт пусть стоит, фиг с ним. Пусть Иблис утащит в преисподнюю это здание со всеми его обитателями!»
— Разумеется, уважаемый. Надеюсь, у нас впредь не будет возникать таких неприятных ситуаций…
— И я хотел бы на это надеяться. Впрочем, если у вас случится какая-то неприятность… Разверните на улицу вот эту лампу, — гость ткнул рукою в сторону настольной лампы, — и я навещу вас. Возможно, мы сумеем найти выход из любой ситуации.
«А вот это может быть козырем! И если я скажу дяде о том, что у меня была встреча с Имперцем, и мы договорились о взаимодействии… Таким разговором не может похвастаться никто! Я скажу, что сам его нашел! И посмотрим тогда, кто рискнет глянуть косо в мою сторону!»
— Да, уважаемый, надеюсь, следующая наша встреча пройдет уже в другой обстановке.
— Я тоже на это надеюсь, — гость убрал за пазуху пистолет. — Полагаю, вы не откажетесь проводить меня?
— Это честь для меня!
Хамзаев встал из кресла и распахнул перед гостем дверь.
— Прошу!
— После вас, уважаемый.
Обалдевшие охранники, вскочив с мест, молча наблюдали за тем, как их босс лично провожает человека, возникшего неизвестно откуда. Про то, что в кабинете босса имеется шкаф, который они по идее должны ежедневно проверять, никто из них в этот момент и не подумал.
Спустившись на улицу, прощаюсь с Хамзаевым, пожимаю ему руку.
— Благодарю вас, уважаемый, дальше меня провожать не нужно. Несомненно, у вас есть множество дел, требующих личного участия.
— До свидания.
— И вам не хворать.
Отойдя в сторону, выключаю радиодетонатор. Вытащив из кармана телефон, делаю пару звонков.
Зашедший с улицы невзрачный мужичок, проходя мимо двери в подземном гараже, неловко задел рукояткой метлы притолоку. Да так неловко, что приклеенный на ней электромагнит отскочил и упал на землю (правда, со второй попытки… Уж очень крепкий скотч оказался).
А получившие экстренный вызов сотрудники МЧС, подогнав пожарную лестницу к растущему напротив офиса дереву, сняли с него деревянную коробку. После внимательного исследования в ней обнаружилась мина «МОН-50» с устройством радиоподрыва. Данный факт нашел отражение в ежедневной сводке происшествий, но поскольку никакого дальнейшего развития событий не последовало, об этом случае быстро забыли. А поинтересовавшимся непонятной возней около офиса охранникам господина Хамзаева посоветовали обратиться за разъяснениями в городское управление МЧС. Никто из них там не появился, но это совсем не означало того, что данное происшествие было оставлено ими без внимания. Есть, знаете ли, и другие источники получения информации… Получив эти сведения, их босс, напротив, не расстроился, а только удовлетворённо покивал головой. Всё сходилось — он принял правильное решение!
С самого утра погода не заладилась. Нехотя выглянувшее солнце, стоило лишь ему бросить взгляд на раскисшую дорогу, с негодованием спряталось за низко нависшие тучи. Поэтому водители грузовиков, следовавших по разбитой дороге, были предоставлены сами себе. Никто, в конечном итоге, не заставлял их ехать именно этим маршрутом — были дороги и получше. Правда там частенько попадались патрули ГИБДД, да и помимо них хватало любопытных глаз. Именно поэтому, те кто не хотел лишний раз раскрывать свой кошелёк, выбирали подобные окольные тропки. Здесь, по правде говоря, тоже хватало всевозможных неприятностей, но зато никто не препятствовал проезжающим оборонять себя в меру собственных возможностей. Кому-то хватало крепких кулаков, иные тащили из-под сиденья обрезы — словом, обычная картина для российской глубинки. И нельзя сказать, что тут царила какая-то анархия! Власть — присутствовала и периодически являла своих представителей окрестным жителям. Те, собираясь по зову прибывших, выслушивали их ритуальные словоизвержения. Они всегда, вот уже много лет, были одинаковыми.
«Экономический кризис» («военная угроза», «объективные трудности переходного периода», «последствия восстановления разрушенного хозяйства» и т. д. и т. п.) — менялись лишь причины. Причины, по которым здесь, уже десятилетиями, никто из представителей власти и не думал строить какие-то нормальные дороги, проводить газ и электричество, завозить товары первой необходимости… Зато, именно эти словосочетания всегда были поводом для того, чтобы в очередной раз повысить налоги (или придумать новые), урезать пособия и выплаты, отменить дотации, озадачить местных жителей и вовсе какими-то странными новациями. Представители власти изображали честность и неподкупность, население делало вид, что в это верит. И привычно динамило все начинания, спущенные сверху. Мало ли, какая очередная блажь стукнет в начальственную голову, что ж теперь, всё это всерьёз воспринимать? Начальство сердилось и хмурило брови. Население пожимало плечами и разводило руками. Встречи эти обычно заканчивались пьянкой, после чего автомашины (лошади, вертолеты…) уносили больных головою начальников восвояси, и всё шло по-прежнему… Местные «лихие» ребята никого по-настоящему не грабили и всерьёз не хулиганили, так, пощипывали понемногу проезжающих… Но задувшие ветра всевозможных перестроек занесли в эти края новых людей. Тех, которые в своих родных местах жить более не могли. По разным причинам, в том числе и потому, что уж очень многие соседи жаждали с ними всерьёз побеседовать. Очень всерьёз! И с вытекающими последствиями. Понятное дело, что наш человеколюбивый президент объявил амнистию всевозможным бандюганам и «борцам» за неведомо какие идеалы, но вот только их соотечественники отчего-то не все прониклись духом всепрощения. И мудрых мыслей верхнего народа почему-то не разделяли. А авторитета местных «князей» не всегда хватало.
Вот и потянулись в эти глухие края всевозможные «беженцы». По правде говоря, уж на кого-кого, а на «мирных беженцев» многие из них совсем не походили — скорее, наоборот. Население привычно пожало плечами — бог с ними! Однако, как вскоре выяснилось, с ними был не только бог. Имелись и иные, сугубо материальные, можно сказать — насквозь железные, средства убеждения.
По старой привычке пришлые урвали себе лишней земли для выпаса скота — местным поначалу это было до лампочки. Однако заглянувшее на огонек начальство намекнуло — за землю надо платить! «Беженцы» показали фигу (усиленную всевозможными устрашающими причиндалами), и начальство озабоченно зачесало в затылке — что делать? Эти платить не станут. Жаловаться наверх? Хм… это на амнистированных-то? Тем самым давая понять руководству, что оно, возможно, пожалело кого-то не того? Чревато…
Выход нашелся быстро. Поскольку вновь прибывшие сюда жители пользовались (по президентскому указу, не самовольно!) значительными льготами (правда, земля в этот перечень не входила), а налоги платить всё-таки нужно, то дополнительные выплаты возложили на старожилов. А вот уже они показали… и не только фигу… И прозрачно намекнули на большие и дремучие леса, в которых может пропасть любой (даже самый высокий!) начальник. Обидевшееся руководство моментально испарилось, и тонкий ручеек федеральных выплат отчего-то совсем усох. Налоги же платить нужно! Население подтянуло пояса… и внимательно уставилось в сторону дорог. А заодно и на поселения «беженцев». И ещё кое-куда… Голод, он, как известно — не тетка!
Словом в происходящее здесь никакая власть не совалась. Уехал с большой дороги (от «официальных» разбойников) — так и вертись, как хочешь, договаривайся с местными «лихими людьми». Благо что расценки были почти одинаковыми. Но если на трассе деваться некуда — всё равно заплатишь, то здесь ещё оставался шанс проскочить «необутым».
Стоявший у небольшой рощицы в стороне от дороги грузовик ничем особенным среди своих собратьев не выделялся: обычная грузовая фура, таких много бегает по дорогам нашей большой страны. Какая-то рекламная надпись на борту, по-видимому, связанная с первым местом работы этой машины; потертый, но еще крепкий тент, чуть выцветшая под солнцем краска на кабине — как у многих других. Под стать своему железному коню выглядели и двое «наездников». Черты лица выдавали в них выходцев из восточной Азии. Один из водителей мирно спал, завалившись на койку в задней части кабины. А второй, уложив ноутбук на колени, увлеченно барабанил по клавишам.
Внимательный взгляд мог бы зацепиться за то, что машина стояла здесь относительно давно, не менее двух дней. Грунт под её колесами успел уже слегка просесть. Но несмотря на это двигатель машины отчего-то был теплым. Складывалось впечатление, что её экипаж кого-то ждёт. Правда, в этом случае оставалось непонятным, отчего водитель не подъехал поближе к дороге. Всё-таки оттуда их было проще заметить.
Экран ноутбука на коленях у водителя внезапно подмигнул ему, и в правом верхнем углу его высветился какой-то значок. Не отрываясь от компьютера, водитель локтем пихнул своего напарника. Тот почти мгновенно проснулся и, повернувшись, сел на лежанке.
— Что случилось?
— Сигнал. В нашу сторону движется автомашина.
Напарник молча кивнул и быстро обулся. Соскользнул на свое сидение, поерзал там, устраиваясь поудобнее.
Экран компьютера снова подмигнул, явив на этот раз целое сочетание значков. Никаких вопросов или пояснений со стороны водителя не последовало: проснувшийся напарник мог все видеть сам. Прошло еще несколько минут, и на поляну въехал небольшой фургончик. Стукнула дверь, и из кабины выбрался худощавый мужик весьма затрапезного вида. Оглядевшись по сторонам, он сплюнул на землю и зашагал к грузовику. Ему навстречу вышел напарник водителя.
— И далеко же вас черти затащили, — уважительно проговорил прибывший. — Других мест, что ли, не нашлось для стоянки?
— А чем это место вам не нравится? — удивился встречающий. — Солнце голову не печет, посторонних тут никого, разве что дуриком кто-то заедет, вот вроде вас.
— Ну, мало ли кто в наших местах может дуриком заехать…
— Ничего, мы всякому гостю рады.
Прозвучавшие кодовые словосочетания «черти затащили», «голову не печет», «дуриком заехать» и «всякому гостю рады» в данном случае означали то, что навстречу с водителями грузовика прибыл именно тот человек, которого они ждут. Водитель фургона протянул руку:
— Добрый день.
— Здравствуйте. Вы привезли?
— Разумеется.
Прибывший обошел вокруг своей машины и откинул брезент, закрывавший заднюю часть кузова. Там возвышался штабель из бутылок с водой.
— «Сенежская»? — пощелкал пальцем по пятилитровой бутылке помощник водителя.
— Она самая. Для первого раза вам хватит, а дальше уж сами определитесь. Перегружать сами будете? Здесь две тонны как-никак!
— А что, есть другой выход? Никакой помощи мы здесь не найдем.
Фыркнув мотором, фургон описал полудугу и задним бортом притерся к кузову грузовика. Лязгнула дверь, и приехавший водитель полез в кузов.
— Принимайте! — и первая упаковка из двух пятилитровых бутылок перекочевала от него в руки хозяев грузовика.
Худо-бедно, а через пару часов груз был размещен в кузове ожидавшей машины, накрыт брезентом и притянут ремнями. Кивнув на прощание, водитель фургончика спрыгнул на землю, и вскоре его машинка замелькала между кустами. Еще раз проверив крепеж груза, оба обитателя большой машины тщательно задраили тент и перебрались в кабину. Водитель уселся за руль, а компьютером завладел его помощник. Коротко отстучав на клавиатуре несколько слов, он принялся ждать. Прошло около минуты, и компьютер пискнул, сигнализируя о полученном сообщении.
— Маршрут прежний, — повернулся помощник к водителю.