Второй этап формирования казачества начинался с середины XVI века, и связан он со всем ходом общеевропейского развития. В первой половине XVI столетия в большинстве стран Западной Европы ведущую роль стали играть капиталистические отношения, начался промышленный переворот, который втянул европейскую экономику в рыночные отношения. Землевладельцы Речи Посполитой, в том числе украинские магнаты, старались все больше заниматься товарным производством продуктов сельского хозяйства. Произошли изменения и в общественных отношениях: теперь принадлежность к шляхетскому сословию определялась не военной службой, а частной собственностью на землю. Так, мелкая служивая шляхта перешла в разряд государственных крестьян и предстала перед дилеммой: какое место в обществе занять. Довольно привлекательным вариантом для них и стало казачество.
Таким образом, на втором этапе формирования казачества базой обновления казацких сил становится именно украинская мелкая служивая шляхта, которая не смогла юридическим путем подтвердить свою частную собственность на землю и вынуждена была реализовать себя в более присущий ей среде.
Следующий этап формирования казачества пришелся на последнюю четверть XVI века. Магнаты Речи Посполитой пытались найти новые источники обогащения, т. е. новые земли. И нашли они их в своем государстве, на свободном тогда от магнатского землевладения Среднем Поднепровье. Прибыв на свободные земли, эта масса мелкой и средней шляхты столкнулась с организованным и закаленным слоем украинского казачества, которое чувствовало себя здесь полноправным хозяином.
В итоге шляхта вынуждена была сотрудничать с казаками и значительно усилила общественный вес казачества, что предоставило ему статус привилегированной военной прослойки. Такая эволюция стала толчком к возникновению качественно нового элемента — реестрового казачества, которое было освобождено от подчинения местным властям и стало наемным королевским войском. Понимая бесполезность любых попыток подчинить далекую и непокорную Сечь, польское правительство, тем не менее, надеялось привлечь на службу городское казачество.
В 1572 году король Сигизмунд Август санкционировал образование отряда из 300 оплачиваемых казаков во главе с польским шляхтичем Бадовским, который формально не подчинялся правительственным чиновникам. И хотя этот отряд в скором времени был расформирован, его появление стало важным прецедентом: впервые польское правительство признавало казачество или, по крайней мере, его представителей как отдельный социальный слой.
Вторая, более удачная попытка создания санкционированного правительством казацкого отряда имела место в 1578 году, во времена правления короля Стефана Батория. Он установил плату шести сотням казаков и разрешил им расположить в городе Трахтемирове свой арсенал и госпиталь; за это казаки соглашались признать в качестве старшин шляхтичей и воздерживаться от «самочинных нападений на татар», что часто усложняло внешние отношения Речи Посполитой. Задача этих внесенных в реестр (т. е. реестровых) казаков заключалась в охране границ и, что не менее важно, в контроле за казаками, которые не являлись реестровыми. До 1589 года реестровых казаков насчитывалось около 3 тысяч. В основном это были выходцы из обеспеченных местных жителей.
Во второй половине XVI века усиление феодального гнета в Восточной Европе вынуждало украинских крестьян и мещан, особенно Западной Украины и Подолья, искать более благоприятные условия жизни. В свою очередь, магнаты приграничных территорий все активнее привлекали в свои владения новых переселенцев, предоставляя им определенные льготы в пользовании землей. Начали создаваться так называемые «слободы», жители которых были освобождены от любых феодальных провинностей сроком от 5 до 25 лет. Когда же этот срок заканчивался, крестьяне, не желая возвращаться под власть землевладельца, обычно вливались в ряды казаков. К этой категории «непослушных» относились не только крестьяне, но и городские ремесленники, купцы и даже представители городских администраций.
Так начинается четвертый — и последний — этап формирования казачества, который предопределялся также нарастанием освободительной борьбы украинского народа конца XVI — первой трети XVII веков.
Таким образом, украинское казачество, возникшее в 90-х годах XV столетия на территории Среднего Поднепровья, прошло сложный эволюционный путь от разбойных набегов и промыслов и, впитав в себя представителей разных сословий, вероисповеданий и этносов, превратилось в один из главных стрежней развития украинского народа на протяжении всей его истории.
Казачьи подводные лодки
Историки свидетельствуют, что чертеж первой подводной лодки был создан гениальным художником и изобретателем эпохи Возрождения Леонардо да Винчи. Но была ли она хоть раз использована по назначению — остается неизвестным. Зато в исторических архивах имеются документальные свидетельства, что подводные лодки существовали у запорожских казаков. И это не сказка, не вымысел, а реальность. Так, по крайней мере, считают некоторые историки.
Казацкая «чайка» атакует корабль
В свое время украинское казачество было наиболее творческой и перспективной силой украинского народа. До формирования казачества в Украине ее народ прошел тысячелетнюю дорогу труда, борьбы и страданий за независимость и волю. Из-за постоянной угрозы извне украинцы веками стояли перед опасностью духовного и физического уничтожения. И в итоге сами нашли в себе силы защитить себя путем создания народных вооруженных сил — казачества. Сухопутные, морские и кавалерийские подразделения запорожских казаков считались в свое время одними из лучших в Европе.
Запорожское казачество не возникло на голом месте, а унаследовало лучшие традиции своих предшественников. Запорожская Сечь была христианской казацкой республикой и представляла собой первую модель демократического государства в Европе. В мореходстве же казаки во многом унаследовали традиции древнерусских моряков. Они начали осваивать Азово-Черноморский бассейн за несколько веков до появления там военного флота Русской империи.
Создав морские вооруженные силы, запорожцы зарекомендовали себя на протяжении XVI–XVII веков едва ли не лучшими моряками в мире. Конечно, казаки-мореплаватели были детьми своего времени: их боевая слава на море во многом была лишь следствием стремления к наживе и обогащению. Это и неудивительно, ведь для XVI–XVII веков конкистадорство было обычным явлением для многих регулярных флотов того времени.
Но запорожцы выполняли и важную историческую задачу. Их морские походы сковывали турецко-татарскую экспансию не только на Украину, а и на всю Западную Европу, значительно ослабляли могущественную Османскую империю.
Основу казацкого флота составляли знаменитые «чайки». К сожалению, среди археологических находок поры казачества нет хорошо сохранившейся казацкой «чайки». Тем не менее, интересную реконструкцию этого типа судна позволили сделать обломки, найденные на реке Сисиний — притоке Днепра, — которая протекала в пределах Великого поля параллельно реке Подпольной, т. е. на месте последней Запорожской Сечи. Судно имело 10 саженей в длину и одну в глубину. У «чайки» не было киля, днище делалось плоское с круглыми выгнутыми сторонами; дно, нижняя часть бортов и палуба изготавливалась из ели, шпангоуты из дуба. Вся обшивка крепилась деревянными ясеневыми, в два пальца толщиной, и железными, грубой кузнечной работы, гвоздями с большими шляпками в таком порядке: через два деревянных гвоздя шел один железный.
По сторонам лодки были встроены уключины, или кочетки, для весел. По остаткам снаряжения специалисты сделали вывод, что «чайка», кроме весельного хода, имела и парусный. Сведения о запорожской «чайке», подтверждает итальянский посол д’Асколи, который в 1634 году сообщал: «По Днепру спускаются запорожские казаки на своих „чайках“ для опустошения Черного моря… Эти „чайки“ длинноваты, наподобие фрегатов, вмещают 50 человек, идут на веслах и под парусами. Дабы они могли выдержать жестокие буры, их обвязывают вокруг бортов соломой, которая поддерживает их на воде… на море же ни один корабль, каким бы большим и хорошо вооруженным он ни был, не находится в безопасности, если, по несчастью, встретится с ними, особенно в тихую погоду».
Действительно, «чайки» обладали высокой плавучестью, были быстроходны и маневренны, на них запорожцы ходили и в морские походы. Фактически их можно отнести к суднам класса «река-море». Д. Яворницкий считал, что кроме малых суден и «чаек» на вооружении у запорожцев были и другие корабли. Именно один такой корабль изображен на Большом Военном флаге казацкого флота времен Новой Сечи, который подарила запорожскому войску Екатерина II. О существовании кораблей типа галер говорится в одной из статей международного договора 1649 года.
Запорожцы, которые велели специфическую морскую войну с турками, должны были быстро маневрировать, оставаться незаметными в открытом море, прятаться в прибрежных камышах, мелководных протоках, перетягивать судна волоком, а при необходимости и притоплять на некоторое время целые флотилии. «Чайка» как нельзя лучше соответствовала этим условиям.
Следовательно, 500 лет назад украинские казаки уверенно чувствовали себя на Черном море. О подобных морских походах в те времена не могли и мечтать ни Польша, ни Россия. Впервые русские корабли появились на Черном море в качестве военного флота только в 1772 году. Но и тогда они не могли обойтись без взаимосвязи с казацкими «чайками», несколько флотилий которых действовали в устье Дуная.
В морские походы запорожцы отправлялись как на значительном количестве судов, так и небольшими флотилиями. Историки отмечают, что обычно число кораблей насчитывало от 16 до 400 суден, а в отдельных случаях на Черном море действовало одновременно до 1500 «чаек». Нередко в союзе с запорожцами выступали и донские казаки. Но в борьбе с Османской империей главную роль играл именно флот запорожцев, их бесшабашные морские походы на Турцию и Крым поражали европейцев.
Во Франции, Англии, Италии, немецких государствах, которые славились своим мореходством, время от времени появлялись сведения о военно-морском искусстве запорожцев. Есть многочисленные свидетельства о том, что западноевропейские государства на протяжении всего XVII века приглашали казаков на морскую и военную службу. Например, уже упоминавшийся нами д’Асколи писал: «Казаки так отважны, что не только при равных силах, но и 20 „чаек“ не боятся 30 галер падишаха, как видно это ежегодно на деле». Ему вторит польский историк Павел Пясецкий: «Можно без конца перечислять преимущества… милиции (нанимаемых польским правительством казаков. — Авт.), которые подрывают силу турок и намного превосходят любое из европейских войск. По словам самих турок, никого они не страшатся больше казаков». А турецкий историк Наима так характеризовал казачьи морские походы: «Можно уверенно сказать, что не найти во всем мире людей, которые бы меньше думали о жизни или меньше боялись бы смерти. Как рассказывают люди, сведущие в военном деле, эта голь своим уменьем и храбростью в морских битвах превосходит другие народы».
Первый морской бой с участием казаков, о котором сообщают исторические документы, произошел в 1492 году около города Тягиня (Бендеры). Казаки взяли на абордаж турецкую галеру и освободили всех невольников. А закончилась их морская эпопея в 1696 году при взятии Азова. Турки днем и ночью стерегли выход в Черное море с помощью разных средств. Например, от крепости Кизикермен и города Ослана к острову Тавань поперек Днепра крепились железные цепи. Оставались свободными лишь узкие ворота, находившиеся под прицелом всей береговой артиллерии.
Казаки проходили через эти ворота ночью. Сначала они пускали несколько больших стволов деревьев. Причем с одной стороны к бревнам привязывал камни, чтобы они плыли торчком. Когда деревья ударяли в железные цепи, то турки, принимая их за мачты кораблей, открывали ураганный огонь. Запорожцы же ждали в камышах, пока израсходуется боезапас и турки разобьют ядрами собственные преграды, и выходили на оперативное пространство почти без потерь.
Как видим, подтверждений морской отваги казаков предостаточно. Но нас интересуют еще и казацкие подводные лодки, сведения о которых многим кажутся фантастикой.
Иезуит Фурнье, который в конце XVI века находился в Константинополе, описал из слов турок такой эпизод: «Здесь мне рассказывали совершенно необыкновенные истории о нападении северных славян (т. е. запорожцев. — Авт.) на турецкие города и крепости. Они являлись неожиданно, они поднимались прямо со дна моря и повергали в ужас всех береговых жителей и воинов. Мне и раньше рассказывали, будто славянские воины переплывают море под водой, но я посчитал их рассказы выдумкой. А теперь я лично говорил с теми людьми, которые были свидетелями подводных набегов славян на турецкие берега».
В русском издании «О подводном плавании и о войне» 1827 года французского историка Монжери со ссылкой на Фурнье рассказывалось о том, что украинцы отходили от турецких галер «с помощью больших подводных лодок»: «Запорожские казаки пользовались гребными судами, которые были способны погружаться под воду, одолевать в погруженном состоянии большие расстояния и отправляться назад под парусами». Ю. Тушин, автор книги «Русское мореплавание на Каспийском, Азовском и Черном морях (XVII век)» считает, что это идеализация, поскольку там речь шла о проекте самого Монжери, и отстаивать правдивость этого сообщения нет достаточных оснований. Тушин полагает, что поскольку мореплавание запорожских казаков нашло широкое отображение в материалах русского, украинского, польского, турецкого, французского документов, но никаких сведений о подводном флоте казаков в них нет, то этого не могло быть. В конце концов автор делает вывод, что состояние техники того времени целиком исключает подобную возможность. Аргументация, может быть, веская, но все же недостаточная.
Можно с достаточной долей уверенности утверждать, что идея подводной лодки родилась все-таки у запорожцев. Ведь они часто использовали притопление судов, а также могли долго находиться под водой, дыша через камышинку, маскируя таким образом целые отряды. Такой практический опыт мог вполне привести казаков к подобному изобретению. Сообразительные и любознательные запорожцы шаг за шагом совершенствовали технику мореходства, они были ловкими мастерами и навигаторами, прекрасно знали особенности Азово-Черноморского бассейна.
К тому же и в турецких документах встречаются сведения, как казаки появлялись просто-таки из-под воды. В 1595 году зафиксировано появление возле турецкой крепости Синоп казацких подводных «чаек», с помощью которых запорожцам удалось неожиданно захватить город, что явилось потрясением для турецкого султана и всей Европы. Именно об этом случае и вспоминал Фурнье. Относительно же того, что 40 запорожцев в 1643 году на Черном море в подводных лодках, сделанных из шкуры вола, напали на турецкие корабли, можно утверждать, что это уже реальный факт.
Изготавливались такие подводные лодки из цельных стволов. В них делалось двойное дно со створками. Для балласта на дно насыпался песок. При необходимости нижние створки второго дна разгибались и лодка «выдавливалась» на поверхность. Вверху находились задраенные створки люка. Чтобы внутрь поступал воздух, выдалбливались отверстия и в них вставлялись все те же камышовые трубки. Иногда вместо них на герметичной палубе строили шахту, внутри которой находился казак, который управлял лодкой. Через эту шахту в лодку поступал воздух для гребцов. Подводное судно было обшито кожей.
Двигалось оно с помощью весел, вмонтированных в бортовые отверстия. Преградой для проникновения воды в глубь лодки на веслах были кожаные манжеты с плотной припасовкой.
Поверить во все вышесказанное нелегко, тем более что реальность и факты часто искажаются и перерастают в небылицы и легенды. Одно можно сказать с уверенностью: казацкие сорвиголовы и характерники были способны на яркие, необыкновенные поступки не только на суше, но и на воде. Возможно, запорожцам действительно удалось создать подводную лодку. И не исключено, что эта загадочная лодка все еще терпеливо лежит где-нибудь на дне моря и ждет, что ее все же найдут…
А было ли письмо запорожцев султану?
В культовом советском фильме «В бой идут одни старики» есть сцена, когда летчики второй эскадрильи коллективно сочиняют письмо немецкому генералу, с частями которого им предстоит драться. Полностью текст не зачитывается, однако герои фильма в этом эпизоде расположены так же, как и герои едва ли не самой известной картины Ильи Репина. Да и зритель понимает, что они пародируют то самое письмо: одна из фраз, звучащих в эпизоде, прямо подталкивает нас к аналогии.
И. Репин.
Запорожцы пишут письмо турецкому султану
Эта картина оказала огромное влияние на творческих людей. Так, например, потрясение от творения Репина с пленившей его стихией жизнелюбия заставило художника Константина Маковского забыть о салонной живописи и вернуться к издавна волновавшей его теме народного ополчения XVII века.
Однако уже не один десяток лет муссируется тема, к которой периодически возвращаются журналисты и культурологи: было ли письмо на самом деле, или этот эпизод — всего лишь плод воображения художника, что-то сродни старательно выписанной немой сцене в финале пьесы Гоголя «Ревизор». Потому есть необходимость вспомнить об авторе этой знаменитой картине и о том, как же возник ее замысел.