— Не дождёшься!
Спустя пару минут, предварительно вытребовав у Ивана чистую одежду и полотенце, я с наслаждением подставляла тело струям горячей воды. «Вальтер» я, разумеется, не отдала, аккуратно пристроив его за трубой.
Охранник у дверей вежливо посоветовал идти за ним. Мы проследовали к кабинке лифта. Здешняя резиденция Чингиза была оборудована куда комфортабельнее «Глубины» — не надо топать по крутой лестнице.
В обширном холле второго этажа почти многолюдно. Все главные «персоны» в сборе. Неторопливо потягивавший апельсиновый сок Чингиз, раскрасневшийся после душа Артём — оба в белоснежных махровых халатах. И Иван, встретивший меня пристальным, не слишком добрым взглядом.
— Присаживайся, Таня, — указал Чингиз на удобное кресло, — Чай, кофе, сок?
— Какой там сок, — пробурчал Артём. — С самого утра маковой росинки…
— Придётся чуть обождать, — пожал плечами бритоголовый. — Скоро всё приготовят…
Не обращая внимания на эти бытовые подробности, я шагнула к окну. Обычный московский вид за односторонне поляризованным бронестеклом, обычное вечернее небо, пушистые комочки мелких облаков… Там, в слепневском подвале, я уже поверила, что больше никогда этого не увижу.
— Слушай, Чинга, — вдруг спохватился Артём, — мне бы коми или «мыльницу». Надо кое с кем связаться… Дать о себе знать.
Иван извлёк из кармана плоскую коробочку мини-компа и положил на столик.
Не слишком это разумно с их стороны — позволять физику выходить на связь неизвестно с кем.
Артём откинул экранчик, выдвинул клавиатуру и быстро застучал по клавишам. Вдавил «Enter», отправляя «мыло». Иван и Чингиз наблюдали за этим со странной индифферентностью.
Наконец Король не выдержал. Кашлянул и мягко заметил:
— Артём, по этому адресу ничего не пройдёт.
— Это ещё почему? — изумлённо воззрился на него физик.
— Потому что сегодня утром он аннулирован.
— Откуда ты можешь знать? — недоверчиво прищурился Артём.
Чингиз чуть развёл руками.
И спустя секунду «пальм» отозвался резкой трелью, подтверждая его слова: «Несуществующий адрес!»
Физик ошарашенно уставился на экран.
— Извини, дружище, мы должны были это сделать, — вздохнул блондин. — Подстраховаться на случай, если тебе развяжут язык.
Хотя левая нога Артёма явно его не слушалась, он попытался вскочить с кресла:
— Не знаю, о чём вы, ребята… Мне пора!
— Сядь! — резко проговорил Чингиз. — И куда ты, интересно, пойдешь? Там давно нет никого. С самого утра!
— Лабораторию пришлось перебазировать, — более миролюбивым тоном заметил Иван. — Такими вещами нельзя рисковать.
Артём опять свалился в кресло и непонимающе затряс головой. Мне, впрочем, тоже впору было трястись.
— Какое вы имеете отношение к лаборатории? — выдавил наконец физик.
Чингиз засмеялся. Потом стал серьёзным и мягко уточнил:
— Как, по-твоему, на чьи деньги вы существовали всё это время? Кто доставал новейшие «юсовские» чипы? Кто освободил из лагеря Володю Малеева?
— У СОКа ничего нет на Володю! Они сами его выпустили, когда он был уже при смерти.
— Правильно, — кивнул блондин. — Только для этого одному дальнему… очень дальнему родственнику пришлось выложить круглую сумму.
— Понятно, — криво усмехнулся Артём. — И теперь ты хочешь получить дивиденды с вложенного капитала? Извини, Чинга, некоторые вещи не продаются…
— Да, — серьезно сказал Король. — Самые важные вещи не продаются.
Я пощупала «вальтер» в кармане. Устала от загадок. Хотелось ткнуть стволом в блондина и заставить его выложить всю правду. Но, боюсь, этим я окончательно испорчу о себе впечатление. Иван и без того подозрительно косится в мою сторону. И «стечкин» всё ещё при нём.
— Чингиз, — вмешалась я в разговор, — выходит, вам было заранее известно о встрече в «Глубине»?
В ярко-голубых глазах Короля появилось что-то вроде сочувствия. Не люблю, когда на меня так смотрят. Словно на бездомного щенка, путающегося под ногами.
— Да, Таня. Мы знали.
— Почему не остановили Артёма? Ведь догадывались, что в «Глубине» — западня?
Чингиз прищурился, отводя взгляд:
— Не догадывались. Были уверены.
Тут мне опять захотелось ощутить успокаивающий холодок «вальтера» в руке… Они заодно со Стариком? Но тогда… к чему устраивать вечер вопросов и ответов? Легче разобраться с нами по отдельности, без всех этих драматических эффектов.
Артём выглядел растерянным, словно человек, получивший пулю между лопаток:
— Чинга… Что-то до меня доходит как до жирафа. Вы… Вы специально меня подставили?
— Прости, Артём, — вздохнул Король, — если сможешь…
— Несколько раз меня чуть не застрелили, пару рал едва не разорвали в клочья, а ты говоришь «прости»? — тихий голос физика дрожал от ярости.
Хорошо, что у парня сейчас нет оружия.
Чингиз посмотрел на Артёма долгим взглядом:
— Ты прав на все двести… Иногда надо принимать тяжёлые решения. У нас не было выхода.
— А я считал тебя другом… — пробормотал физик и швырнул в стену пустым стаканом. Стакан не разбился. Глухо ударился о мягкое покрытие и упал на толстый ковёр.
Артём скривился как от зубной боли:
— Я не понимаю, Чинга, не понимаю… Ради чего?
— Ради многого. Американцы давно занимаются нуль-генераторами. И всё равно у них нет ничего подобного… «Стилет» — это лакомый кусок. Мы должны были им его бросить.
— Зачем так рисковать? — спросила я.
— Чтоб заставить их выложить все козыри. Даже те, которые они прячут в рукаве…
— Вы подозревали Миха… полковника Карпенко?
— Мы догадывались, что часть подпольных организаций существует на «юсовские» деньги. Мы забросили наживку, и кто-то должен был заглотить крючок.
— Погодите… — вмешался Артем, — но ведь «Стилет» не пустышка, а реальность. И если бы меня взяли, они действительно бы всё получили!
— Не всё… — покачал головой Иван, — далеко не всё.
Последнее и так было ясно. Для меня. Но не для Артёма. Для него это оказалось очередным ударом.
— Знаешь, дружище, ты достойный ученик академика Копылова, — примирительно кивнул Чингиз. — Теория спинорных полей — штука непростая, и твои модели здорово помогли.
— Это что же… Вы держали меня за дурачка? — забормотал физик с растерянной улыбкой. Мало того что его подставили! Его, оказывается, ещё и элементарно водили за нос!
Блондин поморщился:
— Ты не прав. Ты классный спец в своей области, в теории нуль-перехода. Но никто не может одинаково хорошо разбираться во всём.
Артём снова попробовал встать. Неуклюже перевалился через подлокотник кресла. Я дернулась помочь, но он раздражённо оттолкнул мою руку. Больше всего на свете ему хотелось не видеть наших сочувственных рож.
Глава 10
Кое-как физик доковылял до бара в противоположном конце холла. Схватил бутылку коньяка и тяжело опустился на стул. Спиной к нам.
— Надо, чтобы врач посмотрел его ногу, — сказала я.
— Уже смотрел, — кивнул Иван. — Скоро все пройдёт.
— Ты что, врач?
— Я лучше чем врач, — усмехнулся бритоголовый и достал из кармана кулёчек с пистолетным патроном. — Вот таким же его ранили в ногу. Само ранение — пустяк. Всё дело в пуле.
Он протянул мне пакет. Я непонимающе завертела в руках. Пуля как пуля. Разве что цвет необычный. Чернильно-чёрный.
— Пористый композит, пропитанный нервно-паралитической дрянью, — объяснил Иван таким тоном, словно злосчастный патрон был его собственным вкладом в мировую культуру. — Если смазать химикатом обычную пулю — нужного эффекта не добьёшься. Большая часть яда окислится при выстреле. Совсем другое дело — пористые пули.
Он внимательно на меня смотрит. Будто не верит, что я могу не разбираться в таких вещах.
— И где эту дрянь делают? — спросила я без особого интереса.
— Тебе лучше знать, — прищурился бритоголовый. — Это ведь твой друг пальнул в Артёма?
Ну да. Подобного вопроса я ждала.
— Перестань, Иван, — вмешался Король.
— А я что? Я ничего, — расплылся в ухмылке бритоголовый. — Так, любопытство одолело.
Я почти физически чувствую его взгляд. Да уж, любопытство… Если бы не Чингиз, думаю, наш разговор давно проходил куда в более интенсивной манере.
— Таня, ты должна нас понять, — вздохнул Король, — вся эта история с Михалычем очень запутанна. Нам хотелось бы услышать твою версию. Желательно, максимально полную. — Он сделал на слове «максимально» особое ударение.
Опять допрос. Но, в отличие от Алана, ментосканировапием мне не угрожают. Пока не угрожают.
Что ж, они имеют право на недоверие. И я действительно должна им всё выложить? Я ведь мечтала добраться до Новосибирска, чтобы найти кого-то из своих. И вдруг такое везение. Свои сами меня нашли…
Свои?
— Чингиз, вы же знали, что в «Глубине» будет западня не только для Артёма?
Король смерил меня внимательным взглядом и спокойно кивнул:
— Логично рассуждаешь.
— Откуда вы знали?
У меня тоже есть право на сомнения. И в обойме «вальтера» осталось еще три патрона. Я успела проверить. Куклой в чужих руках я больше не буду.
Чингиз широко улыбнулся. Мои слова не произвели на него особого впечатления:
— Мы действительно кое о чем осведомлены, Таня… Не так хорошо, как тебе кажется. Имелась информация о скрытой борьбе, о враждующих группировках… Но мы не были уверены. Мы должны были забросить им очень лакомый кусок. Чтоб они перегрызлись по-настоящему. И у нас вышло.
Рассказывает, словно об охоте или рыбалке… Наверное, он прав. Но неужели, чтобы победить, обязательно надо кого-то предавать?
Я глянула в сторону бара. Артём не оборачиваясь продолжал молча пить коньяк.
Смогла бы я поступить как Чингиз? Не знаю. Если бы действительно была уверена, что по-другому нельзя…
— Почему именно он? — кивнула на ссутуленную спину физика.
Лицо Короля опять стало серьёзным. И под маской уверенного спокойствия что-то мелькнуло. Лишь на долю секунды. Всё он чувствовал. Только не хотел показывать. И правильно. Иначе вместо разговора получились бы сплошные сопли и причитания.
— Понимаешь, Таня, четыре года назад Артём успел засветиться в открытой печати. Один раз, но этого хватило… Американцы что-то подозревали о наших разработках. Рано или поздно они всё равно вышли бы на него…
— По-моему, мы уже достаточно были откровенны, — перебил Иван. — Может, теперь она сама поведает что-нибудь интересное?
Я ему явно не нравилась. Впрочем, чего ещё ожидать в этих обстоятельствах. Цветов и аплодисментов я не заработала.
Глубоко вздохнула и стала рассказывать. Обо всём начиная с того момента, когда меня взяла «охранка». Разве что не упомянула про свои видения. Не хочу, чтобы меня посчитали спятившей от американских химикатов. В конце концов, это мои личные проблемы.
Слушали они внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы.
— Так-так, — удивленно подытожил Иван, — похоже, у полковника Карпенко — мания величия? «Направлять человечество…» Забавно!
— Я сам слышал, как он говорил! — выпалил Артём. Ещё в начале моего рассказа физик обернулся, да так и застыл с недопитым коньяком в стакане.
— Знаешь, Иван, — потер висок Король, — эта история слишком уж круто замешана. Думаю, если бы нам толкали «дезу», она выглядела бы правдоподобнее.
— Да уж. Тут полно нестыковок, — скривился бритоголовый. — «Юсовцы» промывают нашей Тане мозги. Хорошо промывают. Почти до состояния зомби. Ясное дело, тут они должны были постараться. Но стоило бедной девочке встретить незабвенного Карпенко — и всё это программирование вылетает у неё из головы, будто юношеская влюбленность. Действительно, замешано круто. — Иван одарил меня полным едкого сарказма взглядом.
— Но ведь она боролась! Она себя преодолела! — вознегодовал Артём. Уж он-то мне доверял. Правда, толку от этого мало. Чем сильнее горячился физик, тем большим холодом веяло от бритоголового.
— Дальше еще интереснее, — сказал Иван. — В результате фантастического стечения обстоятельств Тане удаётся освободиться из лап Михалыча, который как раз собрался перепрограммировать нашу девочку.
— Ну, не всё здесь фантастическое, — заметил Чингиз. — Главную роль сыграл Артём. Мы ведь сами постарались, чтобы он смог выбраться.
— Разве? — хмуро процедил физик.
— В той степени, в какой это не ставило под угрозу наши планы. Например, вентиляция работала в минимальном режиме, и болты на крышке люка едва держались. А что вентиляция связана с соседним зданием, — про это ты знаешь не хуже меня.
— Знаю, — буркнул Артем.
— На пульт сисадмина постоянно шло нужное видео, так что они не сразу бы спохватились. Мы многое учли. Не всё. Ты захотел помочь Тане. И уж это — твоё собственное решение.
Надо же, какая сусальная картина! Меня передернуло от отвращения. Зачем эти увиливания, почему не сказать правду?
— Перестань, Чингиз! Вы совсем не хотели, чтобы Артём выбрался!
Блондин недоуменно, даже обиженно взглянул на меня:
— Не понимаю…
— Всё ты понимаешь! Засветка «юсовской» агентуры, выяснение противоречий во вражеском лагере — хорошо, замечательно! Но не главное. Это слишком мелко.
— А что же главное? — одними губами обозначил улыбку Иван.
— Думаете, трудно сообразить? «Деза». Грандиозная «деза». Америкосы должны были не просто клюнуть — слопать наживку с потрохами! Выжать из Артёма всё до капли и вместе с настоящей информацией получить то, что отбросит их ещё лет на десять.
— Я догадываюсь! — вдруг выпалил физик. — В моей области у них полно крутых спецов. А вот стабилизация спинорного пучка! В одной штатовской работе доказывалась её принципиальная невозможность.
— Артём сбежал, и все у вас сорвалось. Так имейте мужество признаться, — вздохнула я.
Чингиз переглянулся с Иваном и хмыкнул. Бритоголовый посмотрел куда-то в потолок и сквозь зубы процедил:
— Умная девочка.
Блондин пожал плечами. В глазах у него заплясали озорные искорки:
— Маленькое уточнение, Таня. Ничего не сорвалось. Они получат то, что хотели.
— Это как? — захлопал ресницами Артём. И покосился на дверь. Словно боялся — оттуда появится делегация цээрушников, заранее приглашённая Чингизом.
— Когда ты сидел, якобы накачанный под завязку компьютерной дурью, — тебя ведь обыскали?
— Ну… да, — кивнул Артём. — Только у меня и не было ничего.
— Диск у тебя забрали?
— Игрушка. «Квэйк-13».
— Надеюсь, она им понравится.
— Это что же… Это?..
— Конечно, информация зашифрована. Очень надёжно. Только я думаю, им помогут найти ключ. Очень скоро.
Артём качнул головой и едва не расплескал остатки коньяка от возбуждения:
— Здорово!
Куда только девалась вся его недавняя обида? Пить ему больше не стоит.
— Я понял! Они сумеют выйти в режим нуль-перехода, но не смогут застабилизировать пучок! А значит, максимально достижимая мощность — доли милливатта. Здорово! При повышении уровня мощности их генераторы будут взрываться! И они ухлопают кучу времени и денег, прежде чем начнут догадываться!
— Надеюсь, это даст нам хотя бы пару лет, — скромно заметил Чингиз.
— Послушайте, — вмешалась я недоумевающе. — Неужели эти чертовы нуль-генераторы так важны? Это что, страшнее атомных бомб?
— В каком-то смысле, — кивнул Король.
— Ещё бы! — поддержал Артём, придвигаясь со своим стулом ближе. — Но главное — новый, почти неисчерпаемый источник энергии. Представляешь, Таня, — пускай эти уроды подавятся той нефтью и тем газом, которые они у нас отобрали! А мы будем получать энергию прямо из вакуума!
Глаза его лихорадочно блестели. В эту минуту он казался по-настоящему счастливым.
Голос Ивана прозвучал отрезвляющим диссонансом:
— Видишь, девочка, мы от тебя ничего не скрываем. А вот ты не хочешь быть до конца откровенной.
Чингиз кашлянул:
— Мы тебе доверяем. Но то, что тебе удалось выбраться, — действительно похоже на чудо. Ты — бесценный свидетель, Таня. Очень во многом надо разобраться. Помоги нам.
— В чем?
Господи, как я устала…
— Вопросов слишком много. Например, компьютерная «дурь» на тебя практически не подействовала.
— И на меня — тоже! — торопливо вмешался Артём. — Главное — вовремя закрыть глаза.
— Не так все просто, дружище. Если бы мы заранее не поработали с твоим терминалом — результат был бы иной.
— Да-а? Спасибо, — вздрогнул физик и залпом допил остатки коньяка.
— А что случилось в слепневском подвале, Таня? Как тебе удалось обезвредить Старика?
— Это совпадение. Мы одновременно вырубились.
— Слишком много совпадений.
Как я могу объяснить? Разве я понимаю в этом хоть чуть больше? Да, мне удалось закрыть глаза и сорвать с себя вирт-шлем. Но это не было чем-то сверхъестественным. А в подвале у Слепня… Да, я услышала Зов. И почти поверила, что это не галлюцинация… Пересказывать им содержание собственного бреда? Уж тогда мне окончательно перестанут доверять.
Пауза затягивается. Я чувствую их взгляды. Даже Артём теперь смотрит настороженно. Вздыхаю и говорю единственно возможное.
Правду.
— Я ничего не знаю…
Чингиз переглядывается с Иваном. Потом вдруг спохватывается:
— Ужин давно остывает.
В ярко освещенной столовой жалюзи на окнах были подняты — преимущество бронестекол с односторонней прозрачностью. Над Москвой медленно сгущались сумерки. Солнце уже успело провалиться за крыши домов. Осталось только красное сияние на западе. Какой длинный, жутко длинный день остался позади…