— Как вы пытались с ним связаться? — спросил Мак-Кей.
— Как обычно. Откуда вы узнали, что Эбнис наняла калебана?
— Она похвасталась своей подруге, та рассказала своей знакомой и так далее. И один из калебанов, прежде чем исчезнуть, намекнул на это.
— Вы усматриваете связь между исчезновением калебана и действиями Эбнис?
Мак-Кей встал.
— Мы должны все тщательно изучить, — сказал он. — Пойдем туда и сами осмотрим этот шар.
Когда они с Фурунео выехали на песчаный берег, постоянный планетный агент спросил:
— Почему для расследования выбрали именно вас?
Мак-Кей сказал:
— Люди Бюро знают, как меня использовать, вот и все.
Машина описала крутую кривую и взгляду открылась даль океана и темный скалистый берег. Вдали между глыбами лавы что-то блестело. Мак-Кей заметил две маленькие машины, которые медленно кружили над берегом.
— Что это?
— Что?
— Когда здесь темнеет?
— У нас есть два с половиной часа до заката, — ответил Фурунео.
— Этого должно хватить, — сказал Мак-Кей. — Как ваши люди относятся к ночным гостям?
— Люди, которые здесь живут, привыкли к моей машине, а дело нам предстоит важное.
— Вы думаете, никто еще не знает о происшествии?
— Только охрана этого отрезка побережья. И все они находятся под моим командованием.
— Вы, кажется, хорошо организовали здесь дело, — сказал Мак-Кей. — Вы не боитесь, что для вас это будет слишком опасно?
— Я очень стараюсь, — сказал Фурунео. Он коснулся плеча водителя, и машина остановилась среди скал над плоским лавовым блоком, на котором спокойно лежал шар калебана. Белая пена орошала темные рифы у берега, а дальше, за их границей, сквозь сетку дождя вырисовывались очертания скалистого острова. — Я спрашиваю себя, — продолжал Фурунео, действительно ли мы знаем, что это шар калебана?
— Его жилище, — сказал Мак-Кей.
Фурунео выбрался из машины. Холодный морской бриз пробрался под одежду, и нога сейчас же заболела.
— Уйдем отсюда, — сказал он.
Спускаться по уступам скалы было тяжело, через несколько минут Мак-Кей почувствовал, что ему стало прохладно и разозлился на себя, что не догадался одеться потеплее. А внизу, в облаке пены и прибоя, было еще холоднее и неприятнее.
Фурунео, казалось, чувствовал то же; когда он, пошатываясь, спустился на лавовый блок, то пробурчал:
— По-моему, здесь очень холодно.
Он рукой посигналил пилоту летательного аппарата, и тот отозвался. Мак-Кей последовал за Фурунео по рябой, с выступающими острыми краями лавовой поверхности, перепрыгнул через лужу, в которой кишели крошечные живые существа и промок насквозь в облаке пены, несомой ветром. Спотыкаясь, он побрел дальше. Внизу слышался гром прибоя, разбивающегося о скалистый берег. Мак-Кей и Фурунео должны были кричать, если хотели что-нибудь сказать друг другу.
— Вы видите? — проревел Фурунео. — Он выглядит так, словно столкнулся с чем-то.
— Эту вещь, должно быть, невозможно разрушить, — ответил Мак-Кей.
Шар калебана был приблизительно шести метров в диаметре. Казалось, он прочно лежал на лавовом блоке. В полуметре виднелся край углубления в скале, словно специально выплавленного калебаном для удобства.
Мак-Кей опередил своего спутника и первым подошел к шару. Там он остановился, засунув руки в карманы.
— Он гораздо больше, чем я думал, — сказал он, когда Фурунео остановился рядом с ним.
— Это первый шар калебана, который вы видите вблизи?
— Да.
Взгляд Мак-Кея скользил по шару: выступы и похожие на вмятины углубления покрывали тусклую металлическую поверхность. Ему показалось, что эти выступы и вмятины образовывали какой-то узор. Быть может, это сенсоры? Прямо перед ним была звездообразная вмятина, лучи которой исходили из общего пятна в центре. Не исключено, что это была иллюзия. Когда Мак-Кей ощупал это место рукой, он не ощутил никакой неровности.
— Что мы будем делать? А в шаре нет калебана? — спросил Фурунео.
— Не знаю. Вспомните, как нужно стучать.
— Нужно найти круглый гладкий выступ в верхней части шара и стучать по нему. Попробуем. В паре шагов налево как раз имеется такой выступ.
Мак-Кей двинулся вокруг шара в указанном направлении, и его тут же окатило еще одним ливнем пены. Дрожа от холода, он вынул руки из карманов, встал на цыпочки и постучал по выступу.
Ничего не произошло.
— В инструкции сказано, что у каждого из этих предметов где-то есть дверь, — прокричал он.
— Но не говорится, что эта дверь открывается от каждого стука, — ответил Фурунео.
Мак-Кей снова обошел вокруг шара, нашел второй выступ с гладкой поверхностью и снова постучал. Ничего.
— В этом месте мы уже пытались стучать, — заметил Фурунео.
— Не стройте из себя идиота, — сказал Мак-Кей.
— Может быть, никого нет дома?
— Вы думаете, он попал сюда, управляемый дистанционно?
— Нет, — сказал Фурунео. — Я думаю, может быть, его вообще нигде нет, а пустой шар случайно выбросило на наш берег.
Мак-Кей усмехнулся и показал на тонкую зеленую линию на поверхности шара, около метра длиной.
— Что это такое?
Фурунео нагнулся и уставился на линию.
— Не помню, чтобы я видел ее раньше.
— Мне хочется как можно больше знать об этом проклятом предмете, — проворчал Мак-Кей. — Мы стоим здесь как дураки и будем стоять до самой смерти?
— Может быть, мы стучали недостаточно сильно? — сказал Фурунео.
Мак-Кей задумчиво поджал губы. Потом достал “набор” и взял из него пакетик со взрывчаткой.
— Отойдем в сторонку, — сказал он.
— Вы уверены, что стоит использовать взрывчатку? — спросил Фурунео.
— Нет.
— Ну, тогда я… — Фурунео пожал плечами и отошел от шара.
Мак-Кей прилепил пакетик на зеленую линию, установил взрыватель и присоединился к Фурунео.
Через три минуты послышался глухой взрыв.
Мак-Кей внезапно почувствовал внутреннее спокойствие, потом напряженное ожидание. Что, если калебан разгневается и применит оружие, о котором никто до сих пор и не слыхивал? Он побежал наугад к месту взрыва.
Над зеленой полосой появилось овальное отверстие, как будто кто-то вытащил пробку.
— По-видимому, мы нажали нужную кнопку, — сказал Фурунео.
Мак-Кей подавил раздражение, которое, вероятно, было следствием принятой им пилюли ярости.
— Да, — проворчал он. — Помогите мне подняться наверх. — Он заметил, что Фурунео почти полностью контролировал действие принятой пилюли.
С помощью Фурунео Мак-Кей влез в отверстие и замер, глядя внутрь шара калебана. Его встретил тусклый красный свет, и в полутьме он заметил намек на какое-то движение.
— Вы что-нибудь видите? — спросил Фурунео.
— Пока не знаю, — Мак-Кей влез внутрь и спрыгнул на мягкий пол, покрытый ковром. Он присел на корточки, вгляделся в красный жар вокруг себя. Его зубы стучали от холода. Помещение, в которое он попал, казалось, занимало всю внутреннюю часть шара и было метра три в высоту. На внутренней поверхности слева от него танцевали радужные блики, а прямо перед ним, в центре помещения, высился предмет, похожий на гигантский половник. Стена справа была покрыта крошечными катушками, рычажками и кнопками. Намек на движение исходил от “половника”.
Мак-Кей понял, что перед ним калебан.
— Что вы видите? — прокричал снаружи Фурунео.
Не отрывая взгляда от “половника”, Мак-Кей прокричал в ответ:
— Здесь калебан.
— Я могу быть свободен?
— Нет. Прикажите вашим людям ждать и ждите сами.
— Хорошо.
Теперь Мак-Кей все свое внимание сосредоточил на “половнике”. Горло его пересохло. Он еще никогда не был наедине с калебаном. Это преимущество всегда оставляли за собой ученые.
Он откашлялся:
— Я… а, я Джой Кс. Мак-Кей из Бюро Саботажа, — сказал он.
В “половнике” что-то зашевелилось, и из этого движения вырвалось подобие излучения, полное точного смысла.
— Я рад познакомиться с вами.
Все ясно, решил Мак-Кей. Калебан излучил то, что произнес. Его тип связи разум воспринимает как звук, однако уши обманывают его, и ему кажется, что он что-то слышит. Подобное же действие калебан оказывает и на зрение: разуму кажется, что он что-то видит, но сетчатка глаз не соглашается с этим.
— Я надеюсь, что не очень помешал вам, — сказал Мак-Кей.
— Я не обладаю ничем, чему можно помешать, — ответил калебан. — Вы привели с собой спутника?
— Мой спутник остался снаружи, — сказал Мак-Кей. — Никаких поводов для беспокойства.
— Пригласите спутника, — сказал калебан. Мак-Кей мгновение поколебался, потом крикнул:
— Фурунео! Идите сюда!
Планетный агент, кряхтя, протиснулся в отверстие, спустился вниз и присел на корточки слева от Мак-Кея.
— Снаружи адский холод! — сказал он. Его нос был сильно заложен, а сам он сильно дрожал.
— Низкая температура и высокая влажность, — согласился с ним калебан. Мак-Кей увидел пластину, вышедшую из стены рядом с отверстием и закрывшую его. Ветер, пена и шум прибоя сразу же исчезли.
Температура внутри начала подниматься.
— Скоро станет жарко, — сказал Мак-Кей.
— Что?
— Жарко. Вспомните инструкции. Калебаны любят сухой и горячий воздух, — одежда на нем и на Фурунео стала нагреваться и слегка парить. Мак-Кей почувствовал, как мокрая рубашка приклеивается к телу.
— Верно, — фыркая, сказал Фурунео. — Но пока что мне еще недостаточно тепло. А теперь пройдем вперед?
— Нас пригласили побывать здесь, — сказал Мак-Кей. — Мы ему не помешали, потому что нечему было мешать.
Он снова повернулся к “половнику” и замолчал.
— Где он? — через мгновение спросил Фурунео.
— В этом “половнике”.
— Да… Я, ах — да!
— Бы можете называть меня Фанни Мей, — сказал калебан. — Я способен воспроизводить свой род, и в этом аспекте вы можете рассматривать меня как женщину, хотя мы и не знаем различия полов.
— Фанни Мей, — ошарашенно повторил Мак-Кей. “Как бы мне увидеть эту проклятую штуку, — подумал он. Где ее лицо?” — Мой спутник — Алихино Фурунео, планетарный агент Бюро Саботажа. — “Фанни Мей! Проклятье!”
— Рад познакомиться с вами, — сказал калебан. — Разрешите спросить вас о цели вашего посещения?
Фурунео почесал правое ухо.
— Как мы слышим все это? — пробормотал он, качая головой. — Я понимаю слова, но…
— Неважно, — пробурчал Мак-Кей. Он повернулся к “половнику” и сказал. — Я… у меня приказ… Я ищу калебана, который находится в услужении у Млисс Эбнис.
— Я принимаю ваш вопрос, — сказал калебан.
— Принимаете мой вопрос?
Мак-Кей попытался покачать головой, чтобы таким образом, если удастся, обнаружить хоть признаки внешности того, кто, как он предполагал, имел видимую субстанцию.
— Что вы делаете? — спросил Фурунео.
— Я пытаюсь разглядеть его.
— Вы ищете видимую субстанцию? — спросил калебан.
— Да, — сказал Мак-Кей.
“Фанни Мей, — подумал он. — Это напоминает открытие планеты Говахия, когда первый исследователь-землянин встретил лягушкоподобного говахинца, а тот представился ему как Вильгельм. На каком из девяноста тысяч миров калебан откопал это имя? И почему?”
— Я создам отражение, — сказал калебан, — которое спроектируется снаружи и покажет мою внешность.
— Мы его увидим? — прошептал Фурунео. — До сих пор никто не видел калебана.
— Ш-ш-ш-ш.
Что-то диаметром в полметра, овальное, зеленое, голубое и оранжевое, без видимой связи с находящимися здесь предметами, материализовалось над гигантским “половником”.
— Представьте себе это как сцену, на которой перед вами появляется мое “я”, — объяснил калебан.
— Вы что-нибудь видите? — спросил Фурунео.
Зрительные нервы Мак-Кея создали неопределенное ощущение чего-то живого, что бестелесно и ритмически танцевало в цветном овале, словно морской прибой в пустой раковине. Ему вспомнился его одноглазый друг, и как трудно было сконцентрироваться на его единственном глазу и не замечать второй, пустой глазницы. Почему он, идиот, не хотел купить себе новый глаз? Почему он мог…
Мак-Кей сглотнул.
— Это самая странная вещь, которую я когда-либо видел, — прошептал Фурунео. — Вы видите это?
— Я верю вам, — сказал Мак-Кей.
— Попытка визуального наблюдения не удалась, — сказал калебан. — Может быть, я использовал недостаточный контраст.
Мак-Кею показалось, что он услышал печальные нотки, и он спросил себя, не было ли это слуховой галлюцинацией. Может быть, калебан сожалеет о своей невидимости?
— Это хорошо, — сказал Мак-Кей. — Мы теперь можем говорить о калебане, что…
— Может быть, зрение к этому непричастно, — прервал его калебан. — Мы находимся в таком состоянии, когда помочь ничем нельзя. “С таким же успехом можно спорить с ночью”, — сказал один поэт.
Казалось, калебан тяжело вздохнул. Это была грусть, печаль о неотвратимости судьбы.
— Вы чувствуете это? — спросил Фурунео.
— Да.
Глаза Мак-Кея горели от напряжения. Он часто мигал. Между двумя миганиями он увидел внутри овала что-то похожее на цветок — ярко-красный, пронизанный черными венами. “Цветок” медленно распустился, вспыхнул, пропал, распустился снова. Мак-Кей, полный сострадания, почувствовал потребность протянуть руку и коснуться его.
— Как прекрасно, — прошептал он.
— Что это? — шепотом спросил Фурунео.
— Я думаю, мы видим калебана.
— Мне хочется плакать, — сказал Фурунео.
— Возьмите себя в руки, — крикнул Мак-Кей.
Он откашлялся. Странные эмоции бушевали в его душе. Они, словно клочки некогда единого целого, взаимопроникающие в беспорядочном кружении, причудливым образом организовывались в новом сочетании. Действие пилюль ярости потонуло в этом хаосе.
Изображение в овале медленно поблекло. Каскад эмоций иссяк.
Фурунео шумно вздохнул.
— Фанни Мей, — поколебавшись, начал Мак-Кей. — Что было…
— Я на службе у Млисс Эбнис, — ответил калебан.
Мак-Кей молча взглянул на Фурунео я на то место, где они забрались в шар. От овального отверстия не осталось никакого следа. Жара в помещении была невыносимой. Он опять взглянул на калебана. В “половнике” все еще что-то мерцало, но глаза были не в состоянии различить ничего конкретного.
— Он задал вопрос? — спросил Фурунео.
— Да помолчите хоть минуту, — прошипел Мак-Кей. — Мне необходимо подумать.
Секунды шли. Фурунео чувствовал, как пот тек по его шее и сбегал за воротник. В уголках рта был соленый привкус.
Мак-Кей уставился на гигантский “половник”. Калебан, которого наняла Эбнис! Потребовалось некоторое время, чтобы эмоции утихли настолько, чтобы он мог взвесить все шансы, которые давало это открытие. Наконец он спросил:
— Фанни Мей, где Млисс Эбнис?
— Передача координат не разрешена, — ответил калебан.
— Она на этой планете?
— Разнообразные связи, — сказал калебан.
— У меня сложилось впечатление, что вы говорите на разных языках, — сказал Фурунео.
— Из всего, о чем я слышал и что читал, это была самая большая проблема, — сказал Мак-Кей. — Коммуникативные затруднения.
Фурунео вытер пот с лица.
— Вы хотите переговорить с Эбнис? — спросил он.
— Не будьте наивным, — ответил Мак-Кей. — Это первое, что я хочу сделать.
— И?
— Или тапризиоты говорят правду и мы не сможем установить контакт с калебаном, или Эбнис как-то купила их. Но какая разница? Предположим, я продолжу разговор. Но как узнать у него, где она находится?
— А как она смогла подкупить тапризиотов?
— Откуда я знаю? Как ей удалось купить калеба-на?
— В обмен на нечто ценное, — сказал калебан.
— Эбнис предложила вам что-то ценное? — попытался уточнить Мак-Кей.
— Я не могу выдать никаких решений, — ответил калебан. — Об Эбнис нельзя судить как о дружелюбной, миловидной и любезной.
— Это ваше мнение? — спросил Мак-Кей.
— Равным ей разумным существам запрещено бичевать другие разумные существа, — ответил калг-бан. — Млисс Эбнис стегает меня бичом.
— Почему вы не откажетесь? Просто не откажетесь? — спросил Мак-Кей.
— Обязательство по договору, — ответил калебан.
— Обязательство по договору, — пробурчал Мак-Кей. Он взглянул на Фурунео, но тот пожал плечами.
— Спросите, где находится стегающий бичом, — предложил Фурунео.
— Стегающий бичом приходит ко мне, — сказал калебан.
— Стегающий бичом причиняет вам боль? — спросил Мак-Кей.
— Объясните, что такое боль.
— Он причиняет вам неудобство, вызывает у вас чувство недомогания?
— Я вспомнил. Такое чувство объяснимо. Объяснения не касаются связей.
“Не касаются связей?” — думал Мак-Кей.
— Будете вы теперь, несмотря на все, избиты бичом? — спросил Мак-Кей. — Есть ли у вас выбор?
— Выбор есть, — ответил калебан.
— Теперь… У вас снова будет свободный выбор, если вам еще раз придется принимать решение?
— Запутанные отношения, — сказал калебан. — Если иметь в виду повторение, то у меня нет своего мнения. Эбнис отправила паленку с бичом и бичевание состоится.
— Паленки! — в ужасе сказал Фурунео.
— Вы знаете, что это должно быть, — сказал Мак-Кей. — Кто еще возьмется за такую грязную работу? У такого существа должен быть минимум мозгов и крепкие мускулы.
— Но паленку! Мы не сможем его обнаружить?
— Где вы собираетесь искать одного паленку? — спросил Мак-Кей. Он снова повернулся к “половнику”. — Как наблюдает Эбнис за бичеванием?