Мак-Кой сделал неверный шаг к нему.
— Все эти ганглии… нервы — их миллионы… что я с ними буду делать? Таламус… палмиум…
— Боунс! Ты не можешь остановиться сейчас.
Сестра Чапел, не отрывая глаз от индикатора уровня биоактивности, сказала:
— Доктор, спинномозговая жидкость почти вся вышла!
— Но ты можешь, Боунс! Ведь это было для тебя детской игрой всего минуту назад.
— Все ушло, Джим. Он умирает — и я ничего не могу с этим поделать.
— Доктор Мак-Кой.
Придушенный, запинающийся, это все-таки был голос Спока. Они уставились на тело, распростертое на простынях. Мак-Кой до того остолбенел, что спросил:
— Спок, это ты? Как ты это сказал?
— Если ты закончишь с моими голосовыми связками, я смогу помочь.
Мак-Кой рванулся за ширму. Схватил один инструмент, отложил, выбрал другой и отдал короткое приказание сестре Чапел. Спок неожиданно кашлянул. Его голос окреп.
— Хорошо. Постепенно. Теперь, доктор, попробуйте акустический сепаратор. Не отчаивайтесь!
— Нет, Спок, это все равно что протащить канат в игольное ушко.
— Не отчаивайтесь, — повторил Спок, — я уже чувствую, ощущаю. Сейчас простимулируйте нервное окончание и следите за реакциями. Я вам скажу, когда проба будет верной. Тогда спаивайте окончания трилазерным коннектором.
Кирк обратился к Мак-Кою:
— Ну?!
В ответ тот что-то прогудел из-за ширмы. Кирк увидел сквозь загородку, как рука Спока шевельнулась, двинулась вверх-вниз, согнулась в локте.
— Очень хорошо, — сказал Спок. — Теперь, доктор, пожалуйста, переходите к соединению основных кровеносных сосудов. Начните с каротидной артерии.
Мак-Кой оглянулся через плечо на Кирка. Его лицо свела судорога.
— Даже если все получится, я этого не переживу. Этот чертов вулканит, который командует, где шить, где резать!
Кирк почувствовал громадное облегчение. К доктору вернулся его прежний тон. Мак-Кой остановился, чтобы дать сестре Чапел возможность вытереть пот с его лба, и снова склонился над столом. Спок произнес:
— Готово, доктор, они соединены.
— Так, Боунс?
Мак-Кой поднял голову:
— Откуда мне знать? Это только ему известно. Я, возможно, сделал тысячу ошибок в соединении нервных окончаний, ганглиев… Баланс жидкости в норме, но кто знает…
Сестра Чапел снова вытирала ему лоб, когда веки Спока дрогнули. Глаза открылись. Он приподнял голову, и его брови поползли вверх в знакомой гримасе, которую Кирк уже не надеялся увидеть опять.
— Джим! — закричал Спок.
Кирк подбежал к столу. Спок уже сидел.
— Джентльмены, — сказал он, — рад снова видеть вас.
— Спок… Спок, — Кирк сглотнул, — как ты себя чувствуешь?
— В целом, кажется, я в порядке, сэр.
Он стал спускаться со стола.
— Бога ради, осторожнее! — крикнул Кирк.
Спок дернулся от боли.
— Возможно, вы правы, капитан. У меня, кажется, что-то вроде мигрени. Лучше я прикрою глаза.
— Тебе нужно спать и спать.
Спок сонно прикрыл глаза и тут же опять открыл их с удивлением.
— Веки работают, — произнес он, — восхитительно! Кажется, вы не все соединили не так, как надо, доктор.
— Я совершил хирургическое чудо, чтобы собрать тебя в одно целое, — заявил Мак-Кой.
— Доктор, я сожалею, что не смог снабдить вас подробным чертежом.
Мак-Кой повернулся к Кирку.
— И зачем только я снова соединил его мозг со ртом!
Из лифта на мостик вышел Скотти.
— Команда технической помощи направилась на седьмую планету, капитан.
— Уже есть донесение?
Скотти потер подбородок.
— Ну, сэр, восстановить дружеские отношения между полами будет нелегко. Они друг другу не доверяют.
— Очень по-человечески, — прокомментировал Спок.
— И еще — там очень холодно, — вмешался Мак-Кой, — особенно женщинам. Однако наши спасатели снабдили дам средством для добывания у мужчин пищи, еды и топлива.
— О? — Кирк повернулся от одного к другому. — Деньги?
— Нет, сэр, — ответил Скотти. — Духи.
— Я не склонен к предсказаниям, джентльмены, но сейчас решусь на одно, — сказал им Кирк. — Сексуальный конфликт на седьмой планете будет недолгим.
— Не вижу фактов, на которых вы основываете это предсказание, — сказал Спок.
— Факты? Длинные холодные ночи, мистер Спок. Обниматься — это гораздо теплее, чем горящие дрова.
— Обниматься, сэр?
— Человеческое пристрастие, Спок, — пояснил Мак-Кой. — Мы и не думали, что тебе что-то об этом известно.
— Конечно, нет, доктор. Общеизвестно, что вулканиты размножаются по почте.
Он ухмыльнулся.
— Спок! — заорал Мак-Кой. — Ты улыбнулся! Нет, клянусь святым Георгием, ты улыбнулся!
— Еще одна ошибка вашей хирургии, доктор. Я пытался чихнуть.
— Ну нет, из всех неблагодарных пациентов я… — начал было с негодованием Мак-Кой. Кирк с трудом сохранил серьезность, так подходившую к обычной, привычной, знакомой ситуации.
И конечно, Спок вежливо кивнул возмущенному Мак-Кою и вернулся на свой пост.
В конце концов Кирк не сдержался. Он рассмеялся смехом облегчения. Он сказал улыбающемуся Зулу:
— Здесь мы закончили, мистер Зулу. Фактор искривления три.
Пятая колонна
Пустынная поверхность этой планеты дала интересные образцы минералов и фауны, и Кирк был занят разбором контейнеров для телепортации на “Энтерпрайз”, когда порыв ледяного ветра швырнул горсть песка ему в лицо. Рядом с ним Зулу, державший на поводке кроткое собакоподобное животное, поежился.
— Температура начинает падать, капитан.
— Ночью доходит до минус 250, — сказал Кирк, мигая, чтобы удалить песок из глаз. Он потянулся было, чтобы потрепать животное, но вынужден был резко обернуться на крик. Техник-геолог Фишер свалился со скамьи, на которой работал. Его комбинезон был запачкан липкой желтоватой рудой от плеч до самых ног.
— Повредил себе что-нибудь? — спросил Кирк.
— Руку порезал, сэр, — поморщился Фишер.
Порез был глубоким, просто ужасным.
— Отправляйся в лазарет, — приказал Кирк.
Фишер послушно снял с пояса коммуникатор. В отсеке телепортации “Энтерпрайза”, Скотти, получив запрос на перемещение, сказал:
— Хорошо. Фокусируюсь на вас, — он повернулся к технику по телепортации Вильсону, стоявшему у консоли. — Разряд!
Но едва Фишер стал материализовываться из туманного сияния, над платформой на консоли вспыхнул предупреждающий красный свет.
— Включить синхронизацию! — поспешно приказал Скотти. Вильсон щелкнул тумблером. Красный свет погас.
Фишер, обретя плотность, сошел с платформы.
— Что произошло? — спросил Вильсон.
— Оступился, — ответил Фишер.
Вильсон присмотрелся к желтым пятнам на его комбинезоне. Несколько хлопьев упало на пол.
— На чем оступился? — поинтересовался Вильсон.
— Не знаю — что-то вроде мягкой руды.
Скотти потянулся за сканирующим устройством и провел им по комбинезону.
— Эта руда магнитна, — сказал он. — Смените вашу форму, Фишер.
— Есть, сэр.
Нахмурившись, Скотти осмотрел консоль.
— Эта штука разъедает металл. Мне это не нравится, — проворчал он Вильсону.
Голос Кирка отвлек его внимание.
— Капитан Кирк готов к перемещению.
— Момент, капитан, — Скотти снова проверил консоль.
— Сейчас, кажется, порядок, — сказал он Вильсону. — Но будем действовать с удвоенной осторожностью. Сходи за синхронометром. — Вернувшись к микрофону, он сказал:
— Порядок, капитан. Фокусируюсь на вас. — И он активировал телепортатор.
К гулу аппаратов примешивался незнакомый воющий звук. Поспешно сняв настройку, Скотти решил сообщить Кирку о том, что отменяет перемещение. Но процесс уже начался. Инженер с беспокойством взглянул на приемную платформу. Там, окруженный мерцанием, стоял Кирк, непривычно бледный, с тревогой в глазах. Когда он сошел с платформы, ноги его чуть не подкосились. Скотти подбежал к нему.
— Что случилось, капитан? Дайте-ка я вам помогу.
— Немного кружится голова. Наверняка ничего серьезного. — Он огляделся. — Отсек не останется без присмотра, если вы меня проводите?
— Нет, сэр. Вильсон сейчас вернется, я его послал за инструментом.
Дверь за ними закрылась. Над платформой снова поднялось искристое марево, и в нем стала появляться какая-то фигура. Когда она обрела плотность, это была точная копия Кирка — кроме глаз. Это были глаза бешеного зверя, выпущенного из клетки.
Он осмотрелся по сторонам, напряженный, словно в ожидании нападения. Вильсон, открыв дверь, немедленно почувствовал это напряжением и спросил:
— Вы в порядке, капитан?
Ответом ему было гортанное рычание. Двойник снова окинул взглядом помещение в поисках выхода. Он облизал сухие губы и вдруг заметил дверь, которую Вильсон оставил открытой.
В коридоре Кирк сказал:
— Дальше я сам. Вы, Скотти, лучше возвращайтесь назад.
— Есть, сэр.
— Спасибо за помощь.
— Вы бы дали доктору Мак-Кою осмотреть себя, капитан.
— Хорошо, инженер. Пусть осмотрит мои двигатели.
Идти было недалеко. За углом он столкнулся с Мак-Коем.
— Думаю, нам необходим светофор на этом пере… — Мак-Кой осекся при взгляде на капитана. Что с вами случилось?
— Не знаю, — ответил Кирк.
— У вас такой вид, будто вы врезались в стенку.
— Это ваш официальный диагноз?
— Да плевать на диагноз. Идите и ложитесь. Мне нужно осмотреть одного симулянта, а потом я вернусь и осмотрю вас.
— Если сможете меня найти, — сказал Кирк и двинулся по коридору. Мак-Кой проводил его удивленным взглядом.
Затем он поспешил в лазарет к ожидавшему его Фишеру.
Тот уже сменил испачканный комбинезон. Мак-Кой промыл рану на его руке.
— Похоже, придется немного отдохнуть, маленькие каникулы, а?
Фишер ухмыльнулся. Мак-Кой, осушая порез тампоном, оглянулся на звук открывшейся двери.
Дубль заговорил сразу же.
— Бренди, — сказал он.
Это требование и манеры копии Кирка были совершенно нехарактерны для оригинала. Но присутствие Фишера несколько смягчило удивление Мак-Коя. Он решил не обращать внимания на требование.
— Не спешите приступать к работе, — сказал он Фишеру. — Смачивайте повязку вот этим антисептиком, возьмете пузырек с собой.
— Да, сэр, — Фишер поднял перебинтованную руку. — Не так плохо, капитан.
Замечание повисло в воздухе. Мак-Кой обернулся к дублю и знаком позвал его войти в кабинет.
— Садитесь, Джим, — произнес он. — Думаю, нам лучше…
Он осекся. Двойник уже стоял у запертого шкафа со спиртным, вцепившись ногтями в его дверцы.
— Я сказал — бренди! — прошипел он.
Мак-Кой ошеломленно вытаращился на него. Дубль ощерился, не в силах открыть шкаф. Обеспокоенный Мак-Кой нервно попытался еще раз.
— Сядьте, Джим.
Дубль содрогнулся. Он опять издал яростное шипение.
— Дай мне выпить!
— Да что с… — начал было Мак-Кой. Он увидел, что нервно скрюченные пальцы готовы разбить стекло в дверце шкафа.
— Джим! — закричал Мак-Кой.
Двойник развернулся, сжав кулаки, Мак-Кой едва увернулся от удара. Он попытался взять себя в руки.
— Хорошо, я дам вам бренди. Сядьте! — но ему не удалось осуществить свое намерение. Как только дверца была отперта, он был отброшен в сторону, и двойник, сжимая бутылку в руках, бросился к двери.
— Выпейте это в своей каюте, Джим! Я зайду к вам через…
Дверь с грохотом захлопнулась. Мак-Кой, подойдя к экрану внутренней связи, нажал кнопку. На экране возникло лицо Спока.
— Мистер Спок, не происходило ли чего-нибудь необычного на поверхности планеты?
Холодный голос ответил:
— Один небольшой инцидент, который наверняка не очень обременит ваши выдающиеся таланты целителя.
Мак-Кой был слишком взволнован, чтобы попасть на этот крючок.
— Капитан имел к нему отношение?
— Нет.
— Так. С ним что-то не то. Он только что покинул мой кабинет, ворвавшись, как бешеный.
Этот бешеный, продвигаясь по коридору, почувствовал вдруг желание выпить в одиночестве. Ближней к нему оказалась дверь с табличкой “Старшина Дженис Рэнд”. Двойник тронул ее, что-то прикидывая, и скользнул внутрь. Тут он откупорил бутылку, опрокинул ее и отхлебнул огромный глоток. Довольный рык вырвался у него. Бренди слишком приятно щекотал горло, чтобы удержаться от следующего глотка. Глаза полузакрыты в чувственном наслаждении, — теперь это было лицо настоящего Кирка, свободное от подавленности и напряжения. Самоконтроль и дисциплина читались на нем.
Кирк еще не вполне оправился от своего загадочного приступа. Оказавшись в своей каюте, он снял рубашку и стал массировать нывшие шею и мускулы плеч. Когда в дверь постучали, он отозвался:
— Да?
— Спок, сэр.
— Входите, — Кирк нажал кнопку замка.
— Доктор Мак-Кой просил меня заглянуть к вам, сэр.
Надевая рубашку, Кирк спросил:
— Почему вас?
— Только доктору Мак-Кою известен ответ на этот вопрос, сэр.
— У него должны быть основания.
— Может быть, — мягко сказал Спок, глядя Кирку в лицо.
— Ну, мистер Спок, думаю, вы меня узнаете, когда мы с вами увидимся в следующий раз.
— Доктор Мак-Кой сказал, что вы вели себя как дикарь.
— Это Мак-Кой сказал? — удивился Кирк. — Должно быть, он шутил.
— Я вернусь на мостик.
— Я скажу доктору, что вы были здесь.
Когда дверь закрылась, Кирк, озадаченный этим разговором, потянулся за своим капитанским кителем.
* * *На двенадцатой палубе, ниже уровня коридоров, его двойник ощущал воздействие бренди. Но он был достаточно трезв, чтобы укрыться в спальне Рэнд, когда послышался звук открываемой двери. Он наблюдал, как она вошла.
Когда она сняла с плеча трикодер, он вышел из своего укрытия.
Посещать спальни привлекательных членов экипажа женского пола было не в привычках Кирка, и Дженис поразило его появление. Она решила улыбнуться.
— Приятная неожиданность, сэр, — сказала она игриво. Но ее улыбка погасла под тяжелым похотливым взглядом.
— Я могу чем-нибудь…? — Она напряглась. Двойник подошел достаточно близко, чтобы она смогла ощутить запах бренди в его дыхании. Она вспыхнула от близости мужчины, отшатнулась и в замешательстве повторила:
— Я чем-нибудь могу помочь, капитан?
— Наверняка, — ухмыльнулся двойник. — Но зови меня Джим, Дженис.
Ни слова, ни тон, которым они были произнесены, не соответствовали тому образу Кирка, который существовал в сознании Дженис Рэнд. Никогда она не видела его иначе как прохладно-галантным по отношению к женщинам — членам экипажа. С самого первого дня на корабле она смотрела на капитана как на самого недоступного и желанного мужчину, которого она когда-либо встречала. Однако это был ее секрет. К нему невозможно было подступиться, нет, кто угодно, — но не капитан звездного лайнера “Энтерпрайз” Джеймс Т. Кирк. И во всяком случае, не для скромного двадцатилетнего старшины по имени Дженис Рэнд. Конечно, он выпил, а когда мужчина пьян… И все-таки из всех женщин на корабле этот прекраснейший в мире мужчина обратил внимание именно на нее; и по какому-то таинственному стечению обстоятельств счел ее достойной своего сексуального интереса. Она вдруг почувствовала, что ее видят сквозь униформу.
— Я… капитан, здесь не… — она запнулась.
— Ты слишком женщина, чтобы не знать, — сказал двойник. — Я сходил по тебе с ума с того момента, как ты появилась на корабле. Мы оба знаем, что это внутри нас обоих. Мы не можем сказать этому “нет” — сейчас, когда мы наконец одни, только ты и я. Только попробуй отрицать это — после…
Он обхватил ее руками и крепко прижался к ее губам. На мгновение она от потрясения потеряла способность двигаться. Потом отшатнулась.
— Пожалуйста, капитан. Вы… мы…
Его красивое лицо свела судорога гнева. Он опять грубо поцеловал ее, со слабым стоном она попыталась высвободиться. Он только крепче привлек ее к себе, покрывая поцелуями ее лицо, шею.
— Мне… больно, — прошептала она.
— Тогда не сопротивляйся. Ты же знаешь, что тебе этого хочется самой.
Дженис взглянула в глаза, как она думала, Кирка. Ей было несколько стыдно признаться самой себе, что это была правда. Она не хотела противиться поцелуям капитана. Но как он смеет утверждать это?
— Я что, должен приказать вам, старшина Рэнд?
На этот раз поцелуй в губы был откровенно зверским. Дженис, возмущенная тем, что ее тайна, которую она хранила ото всех, так грубо открыта, начала сопротивляться по-настоящему. Она вонзила ногти в красивое лицо двойника. Он отшатнулся, и она рванулась к двери. Уже в коридоре она была схвачена. Фишер, возвращаясь в свою комнату с забытым пузырьком антисептика, увидел сражающуюся пару.
— Проходите! — это был командный голос Кирка.
Дженис почувствовала облегчение. Капитана заметили в этой постыдной сцене. Если наказанием ему будет потеря уважения экипажа, он должен винить только себя. Она закричала:
— Позовите мистера Спока!
Фишер уставился на нее.
— Позовите мистера Спока! — снова крикнула девушка. Фишер бросился бежать. Двойник крепче ухватил ее. Затем, поняв, какую опасность представляет свидетель, кинулся вдогонку по коридору.
Фишер добрался до интеркома на стене.
— Это Фишер из геологического! Подойдите на двенадцатую палубу, сектор… — двойник застал его на середине фразы. Фишер обернулся и получил удар правой в челюсть. Теперь была его очередь заорать.