Без тормозов. Мои годы в Top Gear - Джереми Кларксон 7 стр.

Тут наступает время пошарить под раковиной, и я обнаруживаю, что купленный всего неделю назад автомобильный шампунь испарился тоже. Я ору на детей, они отпираются. Пепелю взглядом жену, она плачет, и я угрожаю придушить пса, если не признается, что шампунь слопал он. Но пес никогда не признаётся, и это приводит меня к неизбежному выводу: шампунь растаял в воздухе. Если только его не стырил, проникнув в дом, тот тип, что завязывает узлами мой шланг.

Остается пользоваться жидкостью Fairy, которая, как я теперь выяснил, содержит соль и при длительном употреблении превращает любой автомобиль в DeLorean[46]. Все равно, я лью ее щедро и снова плещу воду на вымытую машину, ведро за ведром, вдруг обнаруживая, что немалые ее куски вообще не мылись.

Как это может быть? Я тер ее по науке, поверхность за поверхностью, но половина крыши, три четверти задней правой двери и квадратный метр капота — грязны, как и до начала мытья.

И вот я мою заново, а потом тянусь за замшевой салфеткой, купленной вчера в автосервисе и впитывающей влагу, может, чуть получше алюминиевой фольги. Яростно тру, пока не пролью семь потов и не задышу на манер кузнечных мехов. С тех пор, как начал ездить на этой тачке, я уже потерял почти два стоуна[47] веса.

И все же, провозившись два часа, я обязательно отступаю полюбоваться делом своих рук, которое… никуда не годится. Искусственная замша оставляет столько разводов, что кузов будто из варенки. А решение только одно. Тряпка, Turtle Wax и еще несколько минут ручного труда.

Разумеется, после этого машина чистая… пока не падет ночной туман. Меня это настолько достало, что мы взялись строить гараж, который, по всему выходит, обойдется в цену двух «шаттлов».

Вот вам совет. Jaguar XJR V8. Шикарный. Должен быть синим.

Июль 1998 года

Экзамен по вождению

До того, как стал риелтором и разъездным обсуждальщиком каминов, Квентин украшал переливами своего тенора телепередачу под названием «Автошкола». Вы, может быть, ее помните. Она рассказывала о людях, обучающихся вождению, и сделала звездой Морин, у которой был рот вверх тормашками. Увы, водить эта Морин так и не научилась, но что за беда? Какой-то чиновник в бежевых брючках выдал ей удостоверение, официально позволяющее шпарить зимой по Снейк-Пасс[48] на Ferrari F40.

Ну не прелестно ли это? И Морин такая не одна. В той передаче была другая дамочка, которая, уже сдав экзамен, взяла еще один урок, поскольку чувствовала себя за рулем не слишком уверенно. А где ей было взять уверенности, если она всюду возила с собой на переднем сиденьи псину размером с антилопу гну.

Ох, как мы смеялись… ровно до того дня, когда некая автомобилисточка, типа той собачницы, не влетела на детскую площадку в садике, убив тридцать детишек.

Как ни жаль, я каждый день вижу за рулем людей, рожденных ездить в автобусе. Сгорбившись над баранкой и почти прижав к подушке безопасности полупустые грелки, которые привыкла звать грудью, пялится такая в туман, не оглядываясь ни направо, ни налево.

Хоть Том Круз будет из соседей машины махать в окно причиндалами, она не осмелится скосить глаза в сторону. Катит вперед, окаменев. Что твоя жертва Горгоны. Такие не глянут в зеркало, посмотреть, что творится сзади, и не повернут головы увидеть, кто едет рядом: прут своим курсом и плевать хотели на катавасию за кормой.

Вчера догнал одну на свободном и пустом автобане, ехала 50 км в час. Солнечный щиток опущен, а голова просунута между ним и стеклом, и, разумеется, эта курица не видела, что я обгоняю, когда стала — вообще без всякого предупреждения — поворачивать направо.

Все мы такое видим и хотим, чтобы полиция прибавила бдительности и суровости, но давайте смотреть на вещи здраво. Даже если полиция остановит такого водилу, его ведь не обвинишь в том, что он «неправильно сидит за рулем», или в езде со скоростью 50 км в час.

Нет. Чтобы решить проблему, следует добраться до ее корня — инструктора-экзаменатора. Я где-то жалею этих бедняг. Вот подумайте. Если экзаменуемый на дороге пугает вас до полусмерти, вы ему, конечно, поставите зачет. Так останется лишь слабенькая вероятность, что темной ночью на дороге он где-то выскочит вам навстречу.

А вот если не поставите, все шансы будут за то, что через полгода он явится снова, готовый в этот раз пугать вас уже до смерти.

Вот как это можно исправить. Во-первых, тому, кто провалит экзамен трижды, просто сообщать, что больше сдавать он не может. Такому человеку придется смириться с тем, что он неспособен водить, как я смирился с тем, что никогда не смогу стать астронавтом или лесбиянкой.

Во-вторых: не допускать до экзамена людей старше двадцати пяти. Посмотрим правде в глаза. Если вождение и машины настолько вам неинтересны, что вы за целых восемь лет не почесались выучиться на права, значит, из вас нипочем не выйдет приличный водитель.

Это факт: в том, что тебе неинтересно, мастером не станешь. Доказательство: я не мастер играть в крикет.

В общем, вождение станет не правом, а привилегией, и боюсь, что экзамен на водительское удостоверение придется слегка изменить. Экстренное торможение и поворот задним ходом останутся; останется езда по городу — удостовериться, что вы ориентируетесь в пространстве.

Уцелеет и теоретическая часть, и не переживайте, что живете в Норфолке или Корнуолле. Я не предлагаю включать в программу изучение дорожной сети, так что кататься по всей Англии вам не придется.

Но кроме всего прочего нужно будет проехаться по треку, уложившись во временной норматив — ничего дикого, ровно с той поспешностью, чтобы на поворотах визжали шины. Мы должны убедиться, что машины вы не боитесь и, если нужно, можете кинуть стрелку спидометра подальше вправо.

Скоростных ограничений превышать не требуем, — они установлены не просто так, — но хотим точно знать, что по шоссе А44 вы будете двигаться быстрее, чем 50 км в час. А если не будете, слепая вы, глухая, старая ведьма, то однажды ночью мы поставим на ваш Rover 400 турбину. С заклиненной перепускной заслонкой.

Декабрь 1998 года

1999

1. Baby One More Time — Britney Spears

2. Blue (Da Ba Dee) — Eiffel 65

3. The Millennium Prayer — Cliff Richard

4. Mambo no. 5 (A Little Bit Of…) — Lou Bega

5. 9PM (Till I Come) — ATB

1. «Звёздные войны. Эпизод I: Скрытая угроза»

2. «Шестое чувство»

3. «История игрушек — 2»

4. «Остин Пауэрс: Шпион, который меня соблазнил»

5. «Матрица»

Уход с Top Gear TV

Многим кажется, будто ведущий Top Gear — едва ли не лучшая работа в мире. Дармовые тачки, перелеты бизнес-классом; можно разбить машину, и никто слова не скажет, и притом слава, удача и фуа-гра жирными ломтями. Поэтому, думаю, кого-то из читателей может слегка озадачить известие о том, что я оттуда ушел. А ушел вот почему.

Теперь не нужно каждое утро елозить по лицу бритвой. И покупать новые туфли, едва нынешние малость обшарпаются, а главное — ноги моей больше не будет в этой дыре, прикидывающейся вторым городом Великобритании.

Насколько мне нравился Пеббл-Милл, настолько я со временем возненавидел, всеми фибрами души, этот город. Если вам не случалось в сырой февральский день проезжать через Кингс-Хит, то вам не понять, что такое настоящий ужас.

Вы, наверное, видели репортажи из колумбийских городов, опустошенных недавним землетрясением. Так вот, Кингс-Хит — типа этого, только хуже. За семь дней Господь сотворил небо и землю, а потом, чтобы соперник не заскучал, дал Вельзевулу сотворить Бирмингем. Мне жаль Джеймса Мэя, парня, которого прочат на мое место. Его заманили обещаниями несказанного богатства, пресмыкающихся автомагнатов и пьянящего коктейля из многоголосой лести и Dom Perignon. Но он не учел, что на пути из Англии в Пеббл-Милл придется проезжать Кингс-Хит.

Есть, конечно, и другие причины, почему мне пришлось уйти.

Например, все встрепенулись, когда я назвал Corolla скучной, и по-настоящему изумились, увидев, как я в ней засыпаю за рулем. И потом опять удивились, как я растоптал Vectra: семь минут экранного времени отказывался сказать о ней хоть что-нибудь.

К тому времени, как я подступал к Cadillac Seville STS, наскоки Кларксона еще не стали почерком. Но теперь публика привыкла и ждет их. Шокирующий прием стал предсказуем, и, значит, больше не шокирует.

То же самое с метафорами. Впервые услышав, как я сравниваю какую-то машину с лучшими частями Камерон Диас, вы назавтра, видимо, все уроки напролет хихикали, вспоминая. Но сегодня это уже избито.

Я никогда не устаю выдумывать новые способы описания машин, и меня частенько можно застать в четыре утра, записывающим полулежа какие-то фразы на клочке бумаги.

Вот и прошлой ночью я думал об одной машинке. «Чувствую себя ребенком, которого оставили возле паба с бутылкой «криспа» и сумкой «колы»». Отлично, только теперь мне это некуда пристроить.

Я, конечно, продолжу писать в этот журнал, и мистер Мердок всегда будет храбро отгонять голодного волка от моего крыльца, но я уже начинаю скучать по Top Gear.

Мне не хватает трёпа с Квентином и Тиффом; вспоминаю, как мы зубоскалили насчет Стива Берри, и что он разбил на прошлой неделе. Я скучаю по глазам Вики и по ее умению привносить эротизм абсолютно во все. Скучаю по моменту, когда садясь за руль очередной тачки, думаешь: «Так-с, что у нас тут есть?»

Вы можете решить, будто самое лучшее в той работе — бесконечная череда новых и новых автомобилей. Но нет. Самым лучшим было садиться к компьютеру с выжидательно мигающим на экране курсором, а спустя четыре дня отдавать продюсеру семь минут видео.

Само вождение всегда было обузой. Ждешь на обочине перед закрытым поворотом бог весть где, пока по рации не сообщат, что дорога свободна. Выезжаешь по сигналу, а она не свободна, или оператор потерял фокус, и, в общем, нужно все проделать снова и снова, и снова.

Поверьте мне. Не такое уж удовольствие вести Ferrari, если с тобой оператор, тонна оборудования, а с капота в глаза бьет здоровенный юпитер.

Меня часто спрашивают, что нужно, чтобы работать в Top Gear, и на это у меня всегда один ответ. Конечно, любите машины, но больше любите писать. Настолько, чтобы за этим делом отдыхать душой. Смотрите на новую Alfa и любую машину, как на орудие, которое помогает вам производить текст.

Пусть вас не волнует, за какое время она разгонится до 100 км/ч. Беспокойтесь лишь о том, как объяснить эту бессмысленную цифру зрителям или читателям.

Итак, чем же я заполню пустоту на месте Top Gear? Все просто. Буду писать, писать и писать, пока публика не заулыбается вновь.

Март 1999 года

Mercedes S-класса

На прошлой неделе Энди Уилман, человек-ковер, которого вы иногда видите в Top Gear, спросил, не одолжу ли я ему ключи от Mercedes S-класса, который мне на время дали.

Ничего удивительного. Если кто приезжает к тебе погостить, он обязательно спросит, нельзя ли проехать на машине, которая стоит во дворе. А новый S-класс — это событие. Иные считают его лучшей машиной во всем мире. А иные говорят, что он даже лучше, вот Энди и захотелось самому пойти и проверить, не блекнет ли легенда на фоне реальности.

Тем более странно было, что через пять минут он вернулся, не прокатившись ни метра.

— Что такое? — спросил я.

— А зачем? — ответил Энди.

И он, пожалуй, прав. Когда Mercedes представляет новую модель S-класса, ты, вроде, и так знаешь, что она будет совершенно бесшумной и безудержно быстрой. Можно не сомневаться: все работает как часы, включая часы. Ну и какой смысл заморачиваться проверять?

Чего мы хотим? Если честно, то дивиться игрушкам — и, поверьте мне, S-класс удивляет, и более чем. Вот смотрите: в каждом сиденье установлено общим счетом 40 моторчиков, а еще миниатюрные вентиляторы, которые, пока едешь, подогревают или охлаждают тебе задницу.

Но мало того: в зависимости от того, как отрегулируешь температуру, специальная панелька подсвечивается красным или синим. Просто балдеж. Не нужно сидеть думать: холодно моей заднице или жарко? Глянул, и понял.

Ну и вокруг тоже есть что поразглядывать: телевизор, телефон, стерео и спутниковый навигатор, упакованные в одном ящичке размером 15x15 на приборном щитке.

Что ж, тех, кому за тридцать, это немало впечатляет — в годы нашей юности усилители были размером со стиральную машину, телевизоры показывали мир черно-белым, спутников не было, а твой телефонный номер записывался как «дарроуби 35».

Закономерно, для меня, ребенка докалькуляторной эры, компьютеры — темный лес. Но это не мешает мне лупить по всем кнопкам и радостным визгом сопровождать появление меню на телеэкране. Обычное включение музыки по радио уже дает пожилым людям планеты надежду когда-нибудь купить Интернет и подстригать им газон.

Насколько я могу судить, кондиционер в S-классе газоны стричь умеет, как и многое другое. Бикини-ваксинг для жены? Пиццу испечь? Кто знает… Точно не я, потому что его интерфейс для меня непроницаем.

В американских машинах назначение кнопки написано по-английски прямо на ней. На кнопке открывания люка написано «люк». В других частях мира понимают, что существует такая вещь, как языковой барьер, и вместо слов рисуют символы.

Это тоже хорошо работало. Находишь кнопку с рисунком люка и, нажав ее, — если только ты не в Alfa Romeo, — открываешь люк. Но что, если в машине придумана какая-то новая опция, о которой ты не слыхал? Тогда значок на переключателе ни о чем тебе не скажет.

У S-класса на приборной доске есть кнопка, на которой нарисован вроде как полевой круг-геоглиф. Нажимаешь ее, и знаете что? Зажигается красная лампочка. Ничего не жужжит, никакого тихого шелеста, какой на Enterprise[49] сопровождает открывание дверей. Просто лампочка зажглась.

А рядом другая кнопка. На ней натрафаречены как будто булочка и бутербродница. И снова при нажатии не происходит вообще ничего. Я бы сказал, что из всех кнопок в S-классе, а их там сотни, 80 %, похоже, не выполняют никаких функций вообще.

Конечно, ответы можно найти в справочнике, но, знаете ли, тот справочник не тоньше Библии, а смысла в нем еще меньше. Пока доберешься до главы «Как ходить по воде», твоя машина превратится в груду ржавого железа.

И к тому же я, кажется, знаю, зачем все эти пупочки. Они слегка меняют поведение машины: чуть поживее на поворотах, чуть более склонна к заносу задних колес… И по правде сказать, это глупо, потому что ты не можешь вылететь в полицейский разворот, пока ты еще не отъехал от дома, с кучей друзей на заднем сиденье, которые спрашивают: «Эй, а вот эта зачем?».

Безусловно, попробовать порулить S-классом стоит. Со всеми этими Морин, выскакивающими на тебя с каждой боковой дороги, и школьниками, серфящими на твоем заднем бампере, не с руки расшифровывать древнеегипетские иероглифы всякий раз, как захочешь подстроить радио.

Разумеется, никто из покупателей S-класса не водит машину сам — у них есть водители. Но теперь водителей понадобится два: один — вести машину и распинывать пешеходов, жаждущих вашего автографа, а второй должен шарить в компьютерах, уметь управлять спутником на орбите и быть на ты с бортовой электроникой. В общем, если что, мы с Энди Уилманом свободны.

Май 1999 года

2000

1. Can We Fix It — Bob The Builder

2. Pure Shores — All Saints

3. It Feels So Good — Sonique

4. Who Let The Dogs Out — Baha Men

5. Rock DJ — Robbie Williams

1. «Гринч — похититель Рождества»

2. «Изгой»

3. «Миссия невыполнима — 2»

4. «Гладиатор»

5. «Чего хотят женщины»

Англия

Очередные новости о Rover по поводу 75-го. 8000 штук, проданных в Великобритании — это больше, чем Alfa Romeo 156, а итальянцы в опросе назвали 75-й «прекраснейшей машиной в мире».

Более того, целая кодла автообозревателей с Ближнего Востока назвала новый Rover своей машиной года. Вот так, ребята. Красота.

Что ж, как ни досадно оказаться человеком, мочащимся в костер, но я не проникся. Сколько бы жидкокристаллических дисплеев ни смонтировали на приборной доске и каким бы шедевром техники ни был двигатель серии К, имя Rover все равно отдает послевоенным аскетизмом, и потому 75-й — это своего рода Werther’s Original[50] на колесах.

А потом еще эта реклама, где новый 25-й едет по колесу рулетки. К чему это? Там за рулем должен был сидеть доктор Финли[51], а не цыпочка в шелковой ночнушке.

И я не вижу, как можно поправить дело: пока правит бал BMW, никак. Представьте, что Manchester United купил Liverpool и говорит им: «Играйте хорошо… но не лучше нас!» Все, на что может рассчитывать Rover, — это второе место, и именно потому они готовятся объявить миллионах о шестиста убытков. Такую сумму деловые люди в Сити определяют как «немало».

Вот еще Marks & Spencer, который, как и Rover, ассоциируется со средним возрастом и центральными графствами, и тоже собирается сообщить нам какие-то катастрофические цифры. Тем временем страна вложила £758 миллионов в постройку купола, куда никто не хочет ходить, в Огненную реку, которая так и не потекла, в огромное колесо, которое сломалось, и в Пламя надежды, что должно было гореть в Бирмингеме целый год, но затухло через пять дней[52].