– Все могло быть, Юлечка. Но я узнаю, обещаю тебе. Ты поужинаешь сегодня со мной?
– Поужинаю, – согласилась она легко. – Только с Игорем, согласен?
– Ты и в туалет с ним ходишь?
Она покраснела и отключила телефон.
– Ну все, приехали, – сказал Шубин. – Вот твое кафе. Я подожду, а ты сходи, посмотри, здесь ли Крыштопа.
Юля вошла в кафе и сразу же заметила худенькую востроносую девушку в соломенной шляпке и белой блузке. Она сидела в полутемном углу за столиком таким образом, чтобы ее от двери было видно всю целиком, – закинув ногу за ногу, она демонстрировала красную, с черной вышивкой, длинную юбку. Красная же тонкая косынка небрежно накинута на плечи. В ярко накрашенных губах была сигарета. Юля подошла к ней:
– Вы Татьяна Крыштопа?
– А вы Земцова?
– Да. Сейчас я отпущу машину, и мы с вами обо всем поговорим…
Отпустив Шубина, она вернулась, села и заказала фаршированные яйца под майонезом и лимонный сок.
– Итак, вы работали бонной у маленького Миши Лунника?
– Да, все правильно, работала. – Татьяна тяжело вздохнула. Ее тонкий нос с горбинкой был усыпан едва заметными веснушками. Большие карие глаза рассматривали сидящую перед ней молодую женщину, представившуюся работником прокуратуры. От Крыштопы пахло сладкими духами. – Даже не верится, что могло такое случиться…
– Я пришла для того, чтобы поговорить с вами о Лоре Захаровой. Она исчезла в тот же день, когда было совершено убийство, а потому мы склонны предположить, что эти два события каким-то образом связаны.
– Полагаете, я об этом не думала? Понимаете, я бы могла много чего рассказать вам о Лоре, но где гарантия, что после того, как это произойдет, меня не постигнет та же участь, что и Ефима с Наташей и Мишенькой?
– В смысле? – не поняла Земцова. – Вы боитесь кого-то? У вас есть что рассказать мне?
– Да. Я долго молчала, меня же уже допрашивали в прокуратуре… Вот я и не знаю, как мне поступить: то ли рассказать все, что я знаю, или же продолжать играть в молчанку?
Она так смешно, наивно и по-детски произнесла последнюю фразу, что Юля чуть не рассмеялась. Что-то ненатуральное, кукольное сквозило во всей внешности сидящей перед ней маленькой бонны. Искусственным было все, начиная от вышитой красной юбки и кончая веснушками на остром носу.
– Говорите и ничего не бойтесь, – пообещала она ей. – Чем быстрее мы их поймаем, тем спокойнее будет всем… Так что вы имеете мне сказать?
– Лора – глубоко порочная личность, – начала Крыштопа чуть ли не торжественно и закатила глаза к потолку. – Вы понимаете, я работала бонной, постоянно находилась в детской комнате, а Лора могла устроиться с Ефимом где угодно… Я видела, как один раз он зажал ее в спальне, и она, я вам скажу, нисколько не сопротивлялась… Вот если бы меня, к примеру, зажали, то сильно бы пожалели…
«Ну да, поцарапались бы о твои острые локотки», – подумала с улыбкой Земцова, представляя, как мужчина отскакивает от худенькой бонны, потирая ушибленные места.
– Другими словами, вы хотите сказать, что между Лорой и хозяином дома была связь? Они были любовниками?
– Да разве это любовники? Животные! – вынесла та свой вердикт. – Наташа, жена Ефима, всячески помогала ей, подкидывала деньжат, а Лорка тем временем трахалась с Ефимом, как кошка. Говорю же, она без этого вообще не могла жить… Я не удивилась бы, если бы узнала, что она занимается растлением Мишеньки…
– Таня, вы понимаете, что говорите? Ведь это очень серьезное обвинение!
– Поэтому я и говорю.
– Хорошо. Тогда ответьте мне на такой вопрос, – с этими словами Юля извлекла из блокнота фоторобот Мура. – Вы видели когда-нибудь этого человека?
Татьяна взяла в руки листок и долго рассматривала, вертя его в руках, как будто это могло каким-то образом улучшить изображение. Ее лицо ничего при этом не выражало, разве лишь одну скуку.
– Нет, что-то не припомню. А кто это?
– Посмотрите внимательно, может, все-таки вы встречали этого мужчину прежде, с той же Лорой, например?
– С Лорой? Возможно… Стойте… Кажется, я действительно где-то видела его… Вот только где… – Крыштопа закусила губу и напряглась, пытаясь вспомнить. – Я не уверена, что видела этого мужчину именно с Лорой… Ну да! Да! Однажды мы с Лорой вышли от Лунников и столкнулись у дома с этим типом. Все, точно, вспомнила. Он поджидал Лору. Правда, выглядел он не совсем так, как здесь. Он показался мне чуть старше, чем этот, – она ткнула пальцем в листок. – Но это был точно он, точно… И эти впалые щеки, колючие глаза. Что-то в нем есть демоническое, согласитесь. Такие мужчины нравятся женщинам…
– Вы уверены в том, что видели именно его?
Юля, слушая Крыштопу и наблюдая за выражением ее лица, вдруг поняла, что каждое произнесенное бонной слово – сплошная ложь. И что, покажи она ей фотографию любого актера, она свяжет его непременно с распутной Лорой. Но почему? Что же такого могла сделать ей простая домработница, чтобы ее так ненавидели? Неужели зависть? Возможно, Крыштопа была влюблена в Ефима, а хозяин оказывал всяческие знаки внимания Лоре? Подарки… А почему бы и нет? Ведь Лора очень соблазнительная девушка.
– Абсолютно.
– А сама Лора вам о нем ничего не рассказывала?
– Кажется, нет. Она вообще не любила распространяться о своей личной жизни. Это мне нечего скрывать, у меня почти никакой личной жизни нет, одна работа, а у Лоры было много мужчин…
– Это она вам сама рассказывала?
– Как будто по ней не видно, – хмыкнула девушка и сделала несколько глотков только что принесенного официанткой пива.
И тут Земцовой пришла в голову идея показать бонне фотографию Крымова, которую она, в тайне от Шубина, носила в своем бумажнике.
– А вот этот мужчина вам не знаком? – И она, слегка розовея, протянула маленькую фотокарточку своего некогда горячо любимого Женечки.
– И этого мужчину я тоже когда-то видела, – оживилась Татьяна. – Но только уже возле дома Лоры. Ну вот, я же говорила…
И тогда Юля решила пойти ва-банк. Неожиданно резко встав, она открыла сумочку и достала наручники. Они тускло блеснули, наводя ужас на вскочившую следом за ней Крыштопу.
– Дело в том, Таня, что мне придется вас прямо сейчас задержать…
– Как это? Почему? – Крыштопа дрожащей рукой принялась поправлять зачем-то выбившиеся из-под шляпки волосы. – Что я такого сделала?
– Я показала вам фото сначала своего брата, затем – своего мужа, и вы признали в них любовников ненавистной вам Лоры. Из этого следует, что из-за личных неприязненных отношений именно вы подставили Лору Захарову, а потому именно вы и обвиняетесь в причастности к убийству семьи Лунник…
Юля говорила очень тихо, так, чтобы ее не смог услышать никто из присутствующих в кафе.
– Протяните руки… ну?!
– Нет, нет! – Крыштопа отпрянула от нее и рухнула на стул. – Да, вы правы, я действительно ненавижу ее, ведь это она, она убила Мишеньку и Ефима, и Наташу… Кто, как не она? Ведь это отпечатки ее пальцев обнаружили в квартире, я знаю, у меня знакомые работают в милиции. Да и вообще, все указывает на то, что это она. И как же мне к ней после этого относиться? А что касается этих снимков, то здесь вы правы, но не во всем… Мужчину на втором снимке я никогда не видела. А вот тот, первый, на этой странной фотографии… Я действительно видела его. И это не ваш брат… Вы же нарочно так сказали… Я видела его, повторяю, но не с Лорой. Мне трудно говорить об этом, но я видела его в подъезде дома Лунников целующимся с… Наташей.
– С Наташей?
– Да, с Наташей Лунник. Думаю, что это был ее любовник.
– Скажите, Таня, а у вас нет с собой случайно фотографии Наташи Лунник?
– У меня есть их семейная фотография. Снимки были сделаны на Новый год… Перед тем как нам распрощаться на несколько праздничных дней, Ефим нас поздравил, и мы все вместе сфотографировались. Это было в последний Новый год.
– Вы не могли бы мне дать этот снимок на время?
– Да, конечно… – Татьяна достала из сумки записную книжку, откуда и вынула фотокарточку. – Вот. Держите.
– И все-таки, почему вы так ненавидите Лору? – все же решилась спросить Юля, разглядывая групповой снимок, где высокий полноватый брюнет в черном костюме и белой рубашке обнимал одной рукой худощавую белокурую женщину с большими голубыми глазами, а другой – маленького светловолосого мальчика в костюмчике мухомора. На переднем плане, присев, разместились красавица Лора в зеленом атласном платье, выгодно подчеркивающем высокую грудь, и худенькая, с немного выпуклыми глазами, словно испуганная, Крыштопа в красной, украшенной кружевом блузке и черной бархатной юбке.
– Я же вам сказала!
– Но с чего вы взяли, что она имеет отношение к убийству семьи? Отпечатки пальцев еще ни о чем не говорят, ее могли заставить прикоснуться к стенам окровавленными руками…
– Вы не знаете Лору. Ее невозможно заставить что-либо сделать. Каждый ее поступок, каждое движение ее не случайно и обдуманно. Она очень, очень практична, умна, целеустремленна, знает, чего хочет от жизни, и абсолютно ничего не боится. У нее есть цель в жизни.
– Вы не знаете Лору. Ее невозможно заставить что-либо сделать. Каждый ее поступок, каждое движение ее не случайно и обдуманно. Она очень, очень практична, умна, целеустремленна, знает, чего хочет от жизни, и абсолютно ничего не боится. У нее есть цель в жизни.
– И какая же?
– Добиться благополучия, чего бы ей это ни стоило. Она мне, собственно, так и сказала незадолго до трагедии…
– О чем вы говорили?
– Она домывала полы в передней, а потом вдруг как запустит тряпкой в стену… Выругалась, уселась прямо на пол и сказала, что ей осто… осточертело вывозить чужое дерьмо, что еще немного, и все в ее жизни изменится…
– Может, она собиралась замуж или строила планы относительно своей учебы в университете?
– Да бросьте вы! Все это сплошной блеф! Она даже не пыталась туда поступить…
– У меня другие сведения.
– Все ложь. Она мыла полы в доме, который ненавидела. Она ненавидела и Наташу. Завидовала ее богатству, мужу, благополучию…
– Так она на самом деле была любовницей Ефима?
– Сто процентов. Я же сама, собственными глазами видела…
– Что именно вы видели?
– Не хочу рассказывать, противно. Да и Ефим умер, неудобно…
– Хорошо. Оставим это. Тогда постарайтесь вспомнить, не происходило ли с Лорой в последнее время что-нибудь странное. Как она себя вела? О чем вы разговаривали? Что ее интересовало? Какие имена она называла, какие планы строила?
– Она всегда говорила только о деньгах. Мужчины ее тоже интересовали, но о них она предпочитала молчать. Она просто спала с ними, и все. Какие имена? Левин… У нее был мужчина по фамилии Левин. Но она его не любила. Кажется, у него были деньги, вот она с ним и якшалась…
Юля поняла, что попусту тратит время. Крыштопа продолжала лгать, отчаянно, самозабвенно. Эта ложь даже попахивала шизофренией. Но информация о том, что Наталья Лунник встречалась с Муром, стоила того, чтобы ради нее убить целый час. Хотя и ее надо проверить.
– Мне пора… Спасибо, что пришли на встречу. Я понимаю, что вами движет чувство глубочайшей неприязни к Лоре, а потому вы не можете быть объективной… Я даже знаю, чем вызваны эти негативные чувства…
– И чем же? – заносчиво спросила бонна.
– Мы поговорим об этом как-нибудь в следующий раз. И все же… Про Наталью и этого мужчину вы на самом деле не придумали?
– Нет. Могу поклясться собственным здоровьем.
– Ну что ж, проверим… Еще раз спасибо и извините за резкость… Если вспомните еще что-нибудь, позвоните вот по этому номеру…
Юля уже направилась к выходу, как вдруг услышала:
– Она звонила мне…
Земцова остановилась.
– Кто?
– Лора.
– Когда?
– Несколько дней тому назад.
– И что же? Что?
– Ничего. Я наговорила ей кучу гадостей, и все.
– А откуда она звонила? Она ничего не сказала?
– Нет. Но слышно ее было отлично. Мне даже показалось, что она говорит в соседней комнате…
Харыбин тоже сказал «прекрасная слышимость», когда поговорил с Лондоном.
– А что именно вы ей сказали?
– Не помню… Кажется, нагрубила и выпалила что-то о наводчиках… Я же подозреваю ее в том, что это именно она навела убийцу на квартиру…
– Жаль. Очень жаль, что вы даже не попытались выяснить, откуда она звонит. По нашим данным, Лора Захарова находится в плену и никакого отношения к убийству семьи, в которой она проработала столько лет, не имеет. Вероятно, у нее появилась возможность позвонить, и единственным человеком, которому она могла сообщить что-то важное, были вы, Таня. Но вы все испортили, и теперь, наверное, именно по вашей вине она не сможет дать о себе знать…
Крыштопа молчала, закручивая локон на палец. Ярко накрашенное личико ее показалось Земцовой отвратительно злым. Даже нос побелел от злости.
– Если она позвонит вам еще раз, вы снова?..
– Нет, я поведу себя по-другому… Я же не знала…
– Вот мой телефон. Если узнаете еще что-нибудь о Лоре – позвоните…
«Когда моему сыну было 12 лет, он часто сетовал на то, что редко видит меня из-за постоянных репетиций. Чтобы его утешить, я пообещала, что все деньги, заработанные за этот сезон, я потрачу на домик для него в саду… Я построила детский домик с двумя комнатами – гостиной и столовой, – с полной сервировкой, серебром и бельем. Вова был безумно рад. Однако я заметила, что после осмотра комнат и всего того, что там было, Вова как-то приуныл и, казалось, что-то ищет. Наконец он спросил, где находится туалет. Я ответила, что дача совсем рядом и он может сбегать туда, но если ему очень хочется, то я еще немного потанцую, чтобы хватило денег на постройку туалета. Однако осуществить этот план не удалось – началась война».
«В том году исполнилось десять лет со времени нашего знакомства с Андреем, и 22 июня, в тот незабываемый для нас день, я получила от Андрея великолепный подарок: два крупных сапфировых кабошона, обрамленных бриллиантами. Фаберже, у которого были приобретены эти камни, сказал мне по секрету, что сапфиры взяты из знаменитого гарнитура графини Зинаиды Лейхтенберг».
Глава 14
Шубин с Дмитровки покатил на запад Москвы, в сторону Крылатского, где жили Лунники. Адрес он знал наизусть, но на дорогу из-за пробок ушел почти час. Прежде чем напрашиваться в гости к соседям, он решил для начала позвонить непосредственно в квартиру Лунников. Он почти не удивился, когда домофон сработал, и раздался тихий женский голос: «Да? Кто это?»
– Моя фамилия Шубин. Я расследую дело об убийстве Лунников. Могу я поговорить с вами?
– Да, проходите… – раздался щелчок, и дверь распахнулась. Игорь вошел в чистенький подъезд и поднялся на третий этаж. На пороге интересующей его квартиры стояла невысокая молодая женщина в домашнем халатике и тапочках. Вид у нее был немного заспанный, на розовой щеке отпечатались складки подушки.
Шубин на всякий случай достал свое удостоверение и показал женщине.
– Я верю вам, проходите, – и она впустила его в дом.
– Вы кто? – спросил Игорь.
– Я Наташина сестра, Ирина. Вот как все произошло, так я и переехала сюда. Не могу оставить квартиру, мне кажется, что я и сейчас еще нужна Наточке.
– Вы ее родная сестра?
– Да. Вы проходите, пожалуйста, вот сюда. Кофе хотите?
– Мне бы что-нибудь похолодней.
– Минеральная вода вас устроит?
Ирина пригласила Шубина пройти в просторную гостиную, усадила в кресло и пододвинула пепельницу.
– Курите, если хотите. Я бросила… вчера. А то, знаете, вся квартира пропиталась табачным дымом. А Наточка не любила, когда курят в комнате. Но не курить после всего того, что произошло, я просто не могла. Я очень любила свою сестру.
– Ирина, а как вы могли вот так запросто открыть мне дверь? – задал Шубин вопрос, представляя себе, что и Наталья Лунник, должно быть, в свое время вот так же легкомысленно открыла дверь Муру и впустила его.
– Открыла, и все.
– Вам все равно, кто войдет в дом?
– Не сказать, чтобы все равно, я же нормальный человек… – Она запахнула плотнее халат и забралась с ногами в кресло, повела плечами, словно от холода. – Но какой смысл постоянно чего-то бояться? Я, знаете ли, фаталистка. Если суждено было моей сестренке погибнуть, она и погибла. Если и мне уготована та же участь, так тому и быть. Вот и все. Кроме того, мне с трудом верится, чтобы в эту квартиру кто-нибудь пошел по второму разу… Вы понимаете, о чем я? – Она подняла на Шубина большие, опухшие от слез глаза. – Так что спрашивайте, задавайте вопросы…
Но в это время у Шубина зазвонил телефон, он извинился, вышел с ним в переднюю и несколько минут говорил с только что расставшейся с Крыштопой Земцовой.
– Хорошо, походи по магазинам, а я скоро за тобой приеду. Если же у тебя планы изменятся, перезвони. Я у Лунников, здесь сестра Натальи… Вот и я о том же…
Он вернулся. Звонок оказался как нельзя более кстати – Юля рассказала ему о связи Наташи Лунник с Муром и о предполагаемой связи Лоры с Ефимом. «Но в это мне не верится. Постарайся разговорить об этом всех тех, кто знал Лору…» Интересно, расскажет ли ему об этом Ирина? Да и знала ли она об этом? И правда ли это вообще?
– Ирина, вам знаком этот человек? – Шубин достал распечатанную фотографию Мура.
Ирина, лишь бросив взгляд на снимок, тотчас протянула руку за пачкой с сигаретами. Она долго молчала, прежде чем что-то сказать. И Шубин понял, что она была в курсе любовных похождений своей сестры.
– Я вижу, что вам знаком этот человек.
– Нет… Я никогда его прежде не видела.
– Понимаете, у нас мало времени. Вы видели этого человека. Возможно даже, что именно вы и помогали вашей сестре встречаться с ним, предоставляли свою квартиру или что-нибудь в этом роде… Они были любовниками, и вы знали это.
Ирину как ударили. Она даже отшатнулась от Шубина и отвернулась к окну. Ее прерванный сон уступил место мучительному сомнению. Было видно, что она не знает, как себя повести, чтобы, с одной стороны, не предать память покойной сестры, а с другой – помочь следствию найти убийцу.