— Мы договорились?
— Хотите, чтобы мы заключили контракт?
— Клятва вашей истинной сущности будет мне достаточно.
Взгляд демона потемнел. Казалось, еще миг, и он снимет красочную обертку человеческого облика и набросится на меня, чтобы развоплотить.
— Хорошо! Будь по-вашему! Клянусь… -
Во время произнесения клятвы свет вокруг померк. Ожидаемо.
— Надеюсь на вашу честность, о которой ходят легенды, — С плохо скрытой угрозой сообщил он, когда Клятва была принесена.
Я кивнул и переместился за пределы замка и мира демонов. Беседа отняла слишком много времени.
В кабинет императора без стука влетел начальник седьмой канцелярии герцог Райвел ла Фрос. За ним тенью проследовали двое телохранителей императора.
— Как это понимать? — сухой голос императора был спокоен и сух. — Научился открывать двери к своему Императору с ноги, Райвел?
Герцог словно не заметил тона императора и выпалил:
— Ваше императорское величество, плохие вести! Два дня назад пала крепость Тагаран! Она уничтожена! Эльфийский лес до сих пор полыхает, охваченный пламенем. Орки вторглись на наши границы и в настоящий момент Великий Светлый лес — поле боя!
Император вскочил на ноги:
— Немедленно собирать всех министров! Так же пусть свяжутся с тремя полками под командованием генерала Таркана. Их задача — немедленно выдвинуться к месту прорыва орков и оказать помощь светлоухим!
Секретарь императора, проскользнувший в кабинет к императору следом за начальником седьмой канцелярии, молнией выскочил за двери и понесся выполнять приказ.
Тем временем император подошел к стенному бару и, налив в пузатый бокал Гаранского крепленого, опрокинул его в себя. Наполнил бокал повторно и, чуть пригубив, вернулся.
— Рассказывай.
— Мой император, я думаю, что мой рассказ будет не полон, позвольте пригласить выжившую баронессу де Винолл. Она — одна из тех, кто был отправлен на практику академией. К несчастью, ее направили в крепость Тагарон.
Император кивнул.
Герцог Райвел кивнул одному из телохранителей императора:
— Приведите баронессу, пока она опять не упала в обморок в приемной.
Привели бледную девушку в пыльном охотничьем костюме. Несмотря на недавние слова герцога Лисарионна де Винолл, держалась она довольно спокойно, хотя вид имела бледный.
Взгляд императора стал на долю секунды пронзительно изучающим, даже оценивающим.
— Мой император!
Девушка попыталась сделать реверанс, но император только отмахнулся, и произнес мягким голосом:
— Оставим церемонии, сударыня! Расскажите, как вы спаслись из крепости, и что там произошло?
Девушка решительно кивнула и неосознанно потянулась правой рукой к запястью левого. Вздрогнула:
— Мой император, я могла бы даже показать, что творилось внутри крепости, когда все началось, но дворцовая охрана отобрала все амулеты, среди которых был серебряный браслет. Мне его подруга сделала… она учится со мной на третьем курсе.
Император посмотрел на герцога, и тот развел руками:
— Ну, да. Изъяли все амулеты. Безопасность императора для меня важнее, чем какой-то скандал с семьями благородных! Тем более, исполнение любопытное. — Хмуро взглянул на телохранителя, приведшего баронессу, приказал: — Отдайте леди браслет и потом не забудьте вернуть все изъятое!
Девушка осторожно приняла тонкий ободок браслета и, надев на запястье, прикоснулась указательным пальцем к крупному кристаллу-накопителю. Стоящие за ее спиной телохранители подобрались и построжали.
Появившаяся перед императорским столом иллюзия не была особенно большой, примерно метр на метр, но очень четкой и объемной.
— Я тогда наблюдала из окна, когда начались взрывы. Я — лекарь, учусь на третьем курсе лекарского факультета. У нас как раз был раненый — маркиз ла Корью. Оркские шаманы сумели поймать нескольких эльфов и, затуманив их разум, заставили атаковать группы патрулей…
Тем временем иллюзия показывала внутренний двор крепости.
Прозвучавшие взрывы оказались полной неожиданностью как для наблюдавших за происходящим императора и герцога, так и для стоявших за спиной девушки телохранителей императора. Последние от неожиданности даже обнажили мечи. Легкая отмашка руки императора — и они снова застыли за спиной баронессы каменными статуями. Просмотрев иллюзию от и до, император потребовал сделать копию этого отрезка воспоминания девушки, после чего еще около часа выспрашивал различные подробности.
Девушку увели. От благодарности императора она слегка покраснела и сыпала короткими фразами благодарности.
Когда двери за ней закрылись, император устало откинулся на спинку кресла, и помассировал уставшие глаза.
— Что думаешь?
— Похоже на провокацию.
— Я тоже так подумал. Отправь с тремя полками своих дознавателей и группу следопытов. Пусть перероют все, что осталось от крепости, но дадут мне полную картину! — Император задумчиво посмотрел на заполненный коротким воспоминанием баронессы кристалл, после чего потянулся за забытым в ходе просмотра бокалом. — Что думаешь по поводу того парня, что ее вытащил? А так же по поводу младшего ла Корью?
— Хм-м… интересный юноша… очень интересный! — задумчиво протянул герцог. — Ваше императорское величество, вы обратили внимание на то, что он ощущал, «как гаснут жизни»? Как минимум, потомственный маг смерти, и весьма перспективный!
— Бери в разработку. Чем дышит, откуда, кто родители, чем живет и с кем спит. Найди, чем заинтересовать паренька и сделай его должником Трона. Так же выясни, что с младшим ла Корью. Мне плевать на разногласия его и его отца, мне нужен этот парень на подходящей должности, у них очень хорошая наследственность, для того чтобы приблизить к трону. А воспитание заставляет кусать локти, глядя на моих оболтусов! На младшего надежды мало, а старший, боюсь, долго не протянет — шестое покушение за месяц!
— Мы работаем над…
— Если б ваша канцелярия РАБОТАЛА, виновник бы давно был подвешен за…
Император резко поднялся на ноги. Поставив бокал на край письменного стола, направился к выходу из кабинета:
— Идем, канцелярская крыса, наши оловянные солдатики, наверное, уже собрались в зале совета!
— Слушаюсь, мой император.
Вокруг цепи имперских полигонов за границей столицы был выстроен настоящий временный городок. Сотни и тысячи людей и купцов съезжались к месту проведения ежегодного имперского турнира.
Множество наемников, магов, и прочих соискателей стягивались к месту проведения отборочных туров, ибо финальные соревнования будут происходить на главном имперском полигоне, расположенном отдельно, и огороженном густым забором из шатров и телег имперской стражи.
Герцогиня Силлана де Савор пребывала в крайне отвратном настроении. Причиной тому была даже не сама практика, от которой ее вежливо освободили (ее присутствие в качестве монаршей особы необходимо в императорской ложе для того чтобы служить символом империи на соревнованиях). Причиной был ее брат! Теллан узнав, что зачета как такового не будет, а им предстоит постоянно торчать в ложе и смотреть на осточертевший за все эти годы турниры, впал в уныние, и всячески портил настроение окружающим.
Взревели трубы, и на приготовленную для состязаний площадку вышла очередная пара фехтовальщиков. Скосив глаза на брата, который снова напялил на себя маску «Золотой недоросль» и неторопливо причитал о том, как же ему тяжко и душно носить титул младшего принца, и о том, что его сердце так одиноко, и некому его согреть. Маркиза, которая была приглашена в императорскую ложу, посекундно охала и ахала, пораженная несправедливостью и тяжестью одиночества принца.
«Очередная расфуфыренная кукла, которая готова ради надежды повиснуть на шее брата… и что он в них находит? Кукла — куклой: лицо смазливое, густые рыжие волосы, и полное отсутствие веснушек и загара… из косметических заведений эльфов, видимо, не вылезает. Вкуса у брата — никакого! По-крайней мере, об этом должны подумать окружающие»
Неприязненно поведя плечами, принцесса отвернулась от щебечущей парочки, чей вечер, скорее всего, закончится постелью и очередным разбитым сердцем, и принялась рассматривать соревнующихся людей на площадке.
Внезапно ее внимание привлек высокий блондин, спокойно отражающий все атаки мечника длинным белым посохом. Затертое выражение «оружие в его руках оживает» именно сейчас обрело краски и объем. А его противник все еще не проиграл только потому, что владелец посоха не хотел быстро заканчивать поединок.
«Симпатичный. Интересно, откуда он? Покрой одежды и черты — не имперские… Западник? Или он из-за горного перевала прибыл?»
— Брат, отвлекись на минутку. Тебе этот боец никого не напоминает, такое чувство, что где-то я видела подобный стиль боя. Не могу вспомнить! — Принцесса даже невольно наморщила лоб (если дуэньи наблюдают — не избежать нравоучений), вглядываясь в плавные движения бойца с шестом.
— Прошу прощения, маркиза, моя сестра так ревнива, что ревнует к каждой из тех, кто появляется подле меня…
От принцессы донесся громкий смешок.
«Делать мне больше нечего, как ревновать брата к накрашенным курицам! Сам ее бросит — весь в папашу нашего, тирана и душителя свобод!»
Маркиза лучезарно улыбнулась, но ничего не ответила, продолжая пожирать принца «голодными» глазами.
На лицо принца тоже наползла тень узнавания, на долю секунды сбросив с лица маску богатого дворянина-увальня.
— У меня на потоке есть один. Очень похожие движения. Да, точно, движется почти, как Драффл, только у этого — явно завершенная техника боя, элегантная, я бы даже сказал. — Теллан, прищурившись, разглядывал бойца с шестом. — Очень похожий стиль. А что, сестренка, решила освоить бой с шестом? Могу устроить!
«ХАМ! Вылитый отец!»
— Делать мне больше нечего, для этого имеются телохранители! Так что за Драффл?
— А ничего особенного…
Тем временем боец с шестом уклонился от прямой атаки в грудь и, взмахнув шестом по замысловатой траектории, выбил из рук оппонента меч, после чего, используя инерцию удара, приголубил вторым концом посоха по затылку противника. Глухой удар, и на площадку упало бесчувственное тело фехтовальщика.
— Этот более прост и изящен… по-своему изящен. — Усмехнулся Теллан. — Драффла ты должна помнить. Худой и невзрачный с короткой стрижкой черных волос. Ходит в черной мантии, словно адепт темного факультета. Он еще постоянно таскается за ла Корью.
«А! Тот иллюзионист, со страшными историями… Бр-р-р! Чтобы я еще проехалась с ними на практику! От восставших растений до сих пор мурашки по коже, стоит их только вспомнить!»
— Они еще на экзамене тащились, словно черепашки… — Теллан вернул на лицо маску соблазнителя-простака и, облокотившись о кресло, наклонился в сторону маркизы. — Миледи, вы представляете, какой праздник будет вечером после отборочных соревнований! Фейерверк, выступление известных менестрелей из разных стран, выступления…
В следующий миг принц рванул в сторону, перевернув за собой кресло. На том месте, где он только что находился, глубоко войдя в спинку перевернутого кресла, искрясь голубыми всполохами, торчал кинжал маркизы. А сама она стояла с пустым взглядом, смотря на принца, и беззвучно шевелила губами — строила следующее заклинание.
Всполошившуюся охрану сбросило вниз сильным порывом ветра.
— Марионетка! Силь, пробей ее щит! Я добиваю!
Принцесса пнула свое кресло, словно то ничего не весило, в сторону маркизы, и послала следом ветвистый разряд молнии. Из амулета на груди принцессы — перевернутая пятилучевая звезда — ударила белая ослепительная линия света, сделавшая видимым защитный купол маркизы. Та, наконец-то, достроила свое заклинание…
Выругавшись, Теллан подхватив сестру за талию, спрыгнул с ней вниз. Не забыв активировать амулет на случай падения с высоты.
Как потом оказалось, принц принял не только своевременное, но и единственное правильное решение. Взрыв, который устроила марионетка, разнес все в радиусе десяти метров, превратив великолепную ложу императорской семьи в оплавленную конструкцию, покрытую жирным черным пеплом.
Императорскую чету тут же окружили гвардейцы.
Теллан аккуратно поставил сестру на деревянный настил площадки и, вновь выругавшись, отдал несколько распоряжений. Двое гвардейцев, громыхая тяжелыми доспехами, ринулись исполнять приказ.
— Кому-то сегодня точно не поздоровится. Это уже который случай за месяц? Пятый?
— Четвертый, — поправила брата пришедшая в себя принцесса Силлана. — В прошлый раз покушались на Лавелла. Нас хотели убить только за компанию.
— Похоже, надо менять охрану, — Громко произнес принц. — Эта, похоже, совсем мышей не ловит.
Гвардии лейтенант барон Маргос приуныл — не могла его порадовать перспектива немилости и, практически неизбежное в этом случае, окончание блистательной карьеры гвардейца.
Глава 14
Я стоял перед ажурными золотыми воротами.
Все вокруг насколько хватало взгляда, было невыносимо-белого цвета. Все словно утопало в клубах белого, густого тумана. И только массивные золотые ворота были словно островок иного оттенка.
Я обошел их по кругу, разглядывая. Они словно парили в трех сантиметрах над уровнем твердой, почти каменной почвы. И ничего более. Просто массивные створки ворот. Ни запоров, ни дверных петлей, или чего-нибудь к чему эти петли крепятся. И никого, ни единой души или иного эфемерного создания.
— Есть здесь кто? Я хотел бы поговорить с привратником!
Эха не было. Даже звуки моего голоса звучали не только приглушенно, но и чужеродно в этом мире.
Ответа не последовало. Я, как и полагается, произнес ритуальную фразу еще два раза, после чего осторожно толкнул от себя правую створку ворот.
К моему удивлению она легко пошла, поворачиваясь вокруг своей оси…
Больше всего эти ворота напоминали портал. В глаза тут же бросились яркие краски, в которых больше всего преобладал зеленый цвет.
Как оказалось описания этого места не врали, хотя кто будет врать Смерти? Хм-м таких индивидов, кстати, довольно таки много… очень много. Ладно, суть не в этом.
Закрыв за собой створку, я неторопливо вошел внутрь. Стоило мне пересечь чету, отделяющую створки от этого зеленого царства как следом за цветами нахлынула волна звуков. Птичье пение, где-то в отдалении играла приятная мелодия, шелест листвы и травы.
— Есть здесь кто?
Тишина.
Почти тишина. Где-то недалеко слышался чей-то разговор. Ладно, терять мне нечего, туда и направился.
Через пять минут я с трудом пробрался через кусты итого «первозданного сада», и вышел на берег небольшого озерца. В белоснежно-белой беседке за столом разговаривали две души. На столе перед ними стояла ваза с фруктами и графин с прозрачной жидкостью. Как оказалось позже это были два философа, которое столетие обсуждавшие и создававшие новые тезисы, которые правда уже никто из живых не увидит.
— Прошу прощения, что беспокою. Где мне можно найти кого-нибудь из стражей сада?
Оба оппонента прервались и с удивлением, проступившем на их лицах, воззрились на меня. Тот, что находился, справа от меня непроизвольно икнул. Даже не представлял, что души и такое могут.
А в следующий миг раздался оглушительный женский голос:
— ИЗЫДИ ИСЧАДИЕ БЕЗДНЫ!
Я еле успел отскочить в сторону. Откуда-то сверху спланировала серафима в золотых доспехах с пылающим белым пламенем клинком. Стол, беседку, и невысокое дерево груши разрубило пополам.
— ДА КАК ТЫ ПОСМЕЛ ЯВЛЯТЬСЯ В ПЕРВОЗДАННЫЙ САД, ЧТОБЫ ИСКУШАТЬ И ПОХИЩАТЬ ДУШИ, КОТОРЫЕ ТЕБЕ НЕ ПРЕНАДЛЕЖАТ!
Если бы маска отражала эмоции, то у меня на лице бы читалась крайняя степень удивления, пополам с шоком. Тут до меня дошло, за кого меня приняли! Правда, от смеха я воздержался, ибо в голубых глазах белокурой воительницы с огненным мечем в карающей руке я прочитал для себя смертный приговор.
— ИЗЫДИ ТУДА, ОТКУДА ТЫ ЯВИЛСЯ СОЗДАНИЕ ХАОСА! ИНАЧЕ Я ПОКАРАЮ… ХОТЯ НЕТ! — От неожиданно изменившегося тона ее голоса я попятился, вцепившись в древко косы, которое уже приняло вид двулезвийной глефы. — ТЫ НИКУДА НЕ УЙДЕШЬ! Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ ВО СЛАВУ «ЕГО»!
Серафима взмахнула пламенным мечом, от которого пошла белая волна яркого, слепящего света, после чего ринулась на меня следом.
Плащ принял на себя основной удар этой неизвестной мне атаки, а коса словно ожив, выбила меч из руки серафимы и, описав дугу, застыла, в последний момент остановив окутанное темным пламенем лезвие, возле незащищенной шеи небесной воительницы.
— Браво! Просто великолепно!
На поляну спланировали еще двое серафимов в золотых доспехах. Но в отличие от полыхающей негодованием и яростью девушки они улыбались. Мечи крылатых воителей пребывали в ножнах на поясе.
Убрав лезвие от горла, серафимы я отослал косу во Тьму, куда коса ушла совсем неохотно, словно бы сопротивляясь. Я вежливо поклонился новым лицам, приветствуя, после чего произнес:
— Приветствую вас, видимо произошло какое-то недоразумение. Так же хочу извиниться, что явился незваным, но у меня осталось только шестнадцать часов.
Теперь я смог по достоинству оценить красоту серафимы. Белоснежно-белые волосы, водопадом падали на спину, чуть ниже лопаток. Поразительно чистые голубые озера глаз, смотрящие на меня с первозданной яростью. Молочно-белая кожа, под стать цвету волос, ярко алые, слегка пухловатые губы. За спиной, виднелись большие, примерно полутораметровые сложенные крылья, словно выточенные из куска горного хрусталя. Интересно, а когда она их расправляет какова их настоящая длина?. При этом каждое перо, словно отдельное произведение искусства. И нимб. Словно туманная дымка на уровне десяти-пятнадцати сантиметров над макушкой серафимы.