Дмитрий перечитал файл два раза, но ничего нового не узнал. Ни названия города, ни примерного времени, когда произошли события, даже год не проставлен, но раз нет снимков энергетических полей и результатов лабораторных проб, всё произошло ещё до его рождения.
Второе дело было схожим и одновременно разительно отличалось. Блуждающий (объект № 1) стал нападать на людей не сразу, а спустя тринадцать лет после своей безвременной кончины, а именно, убийства. Убийцей объекта № 1 был псионник (объект № 2), но сделал он это в порядке самозащиты, и был оправдан.
Призрак привязали, привязка действовала до дня смерти специалиста. Дальше тот же сценарий, что и в первом деле. Жертв было меньше (объекты № 6 — 15), блуждающего остановили. Выкопали то, что осталось от мертвеца, сожгли, пепел поместили в контейнер и определили в спецхранилище в Инатарских горах, там, где раньше было старое кладбище. Единственное на сегодняшний день место для заключения призраков, если так уместно говорить об умерших. Ни у кого не хватит сил на атаку из глубины старых гор.
Для Алленарии это могло бы стать выходом из ситуации. Но нужно со стопроцентной вероятностью доказать, что блуждающий опасен в массовых масштабах. Иначе в хранилище давно бы уже не осталось места, так много желающих отправить в заключение свои хвосты. С доказательствами проблемы. Призрак не нападёт бесконтрольно, он вообще, кроме Лены и тех, кто с ней связан, никого не трогает. По сравнению с другими, он невинная жертва, старающаяся отомстить убийце. В законодательстве есть статья, закрепляющая за убитыми такое право.
Станин оторвался от монитора. Дневной свет за окном сменился хмурыми сумерками. Гоша в комнате не было. Когда и зачем ушёл друг, он не знал, но спрашивать азартно колотящую по клавиатуре Эми не стал. Занята и ладно.
Дмитрий растёр руками затёкшую шею и вернулся к компьютеру, осталась последняя папка, под номером один.
Начиналось всё как в сказке: жила-была женщина, псионник (субъект № 3), и было у нее две дочери, к сожалению, без пси-способностей. Несколько пометок о вызове патруля корпуса правопорядка по поводу безобразных скандалов и драк в семье.
Младшая (субъект № 1) заболела, умерла. Вернулась и набросилась на своего главного врага — сестру. Убила. Вот тут-то и получился "пси-казус". Старшая (субъект № 2) тоже вернулась для того, чтобы отмстить убийце. А убийца у нас — призрак. Хвост прицепился к мёртвому. Образовался "хвост блуждающего" или "хвост хвоста".
Связанные друг с другом призраки стали единым целым. Очень опасным целым. Они убили многих, легко ускользая из ловушек. Привязки, устанавливаемые матерью, не давали результата. C таким расходом энергии она подорвала своё здоровье, душевное и физическое, и оказалась в психоневрологическом диспансере. Там женщина покончила с собой, написав предсмертное письмо, попросив похоронить её между дочерьми, чтобы она смогла их угомонить. Просьбу выполнили, и, как ни странно, это помогло, больше сестёр никто не видел.
На плечо легла рука, псионник вздрогнул.
— Я кофе сделала, — Эми поставила перед ним кружку, — тебе надо передохнуть. Со стороны зрелище страшненькое: то молчишь, то бормочешь, глаза, как у психа.
— Рад, что тебе нравится, — меньше всего Дмитрия заботил внешний вид.
— Я такое уже видела, — девушка указала на монитор и тут же недовольно надула губки. — Ты меня проверяешь, что ли?
Демону потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем говорит девушка. На экран из материалов дела была выведена схема энергетических излучений неугомонных сестричек.
— Где? — от неожиданности голос сел. — Где ты это видела?
— Ты сам велел разбираться с "настоящим".
Она ещё не успела договорить, а Станин уже застучал по клавишам, открывая новые папки. Готовы снимки полей энергии, вернее, то, что принято так называть. На самом деле, обычные графики, основанные на замерах специалистов. Псионник мысленно выругался, он же чувствовал нечто подобное, когда осматривал комнату Лены. Яркая, как росчерк пера, кривая ярости и маленькая, словно следующая за ней, нитка, которую он принял за остаточное излучение зарегистрированного хвоста.
— Найди Гоша, — приказал он девушке.
— Вот ещё. Сам придёт.
— Быстро, — Демон позволил раздражению отразиться в глазах, и Эми сердито застучала каблуками по полу. Одного у неё не отнимешь, знает, когда надо остановиться.
Дмитрий распечатал графики, чувствуя, как всё внутри подрагивает от напряжения, как у гончей, напавшей на след. Теперь он понимал, как призрак ушёл из его петли. Петли, рассчитанной на одного призрака, но никак ни на их объединение. Ни один псионник не удержит двоих блуждающих сразу, да и не собираются они обычно компаниями.
Снимки не были идентичными, разные призраки, разные энергии. Но отображали одну и ту же ситуацию — "хвост хвоста". Явление редкое, слишком много условий для их осуществления должно быть соблюдено.
В далёкую ночь двадцать пять лет назад произошло три смерти. Монахиня. Новорождённая. Павел.
Блаженный повесился. Марината умерла без медицинской помощи. А девочка, настоящая дочь Артаховых?
"Хвост хвоста" образуется лишь в связке "убийца — жертва". Если Лена, тьфу-тьфу, погибнет и вернётся, то они с Эилозой не смогут душевно посидеть вечером, разрывая мозг очередного бедолаги, не уступившего им место в транспорте. Объединение может произойти только между жертвой и её мёртвым убийцей. А может и не произойти.
Теперь надо определить "личности призраков". Новорождённая девочка и монахиня?
Вернувшаяся любовница Артахова убила ребёнка, из-за рождения которого Сергий уехал и не смог помочь Маринате? По времени впритык, но допустимо.
Дмитрий сделал себе пометку: поинтересоваться у экспертов, исследующих эксгумированные останки, о причине смерти девочки.
Сергий и Злата стали бы следующими, но у блуждающего банально не хватает времени, спустя несколько часов Нирра установила на месте погребения любовницы сына привязку. Если бы не это, трупы начали появляться уже тогда. О призраке забыли на двадцать пять лет.
Девочка тоже вернулась, та девочка, которую носила Злата, о смерти которой Нирра не знала, иначе привязка была бы и там. Ещё одна блуждающая. Кому она могла мстить? Врачам? Мёртвой монашке, если та всё же убила чужого ребёнка? Но Марината "привязана", заперта в нулевом пространстве. В прямоугольнике своей могилы.
Для новорождённой Лена — живой двойник, но атаки начались лишь сейчас. Почему не сразу? Имя! Вот что надо узнать: когда дали имя? Время — важнейший фактор. Когда призраки объединились?
Хрупкое равновесие держалось многие годы, пока привязка на могиле монахини не разорвалась и мёртвая девочка не нашла своего убийцу. Образовался "хвост блуждающего". Их ненависть стала общей. Пока всё логично и более или менее доказуемо, но дальше…
Кто разорвал привязку? Версию "оно само" Демон не рассматривал. Тут не обошлось без пси-сил, то есть без одного из его коллег.
Что ещё общего в делах, помимо способности преодолевать привязки? Псионник.
Сколько специалистов в окружении Лены? Ближайшие — он и Нирра.
Хм, интересно получается. Вернее, совсем не получается.
Ставить знак равенства между самоубийством Нирры Артаховой и матерью блуждающих сестричек рано. Только дурак решит, что, прикопав мёртвого псионника между агрессивными блуждающими, сможет их приструнить. Ага, пси-специалист возьмётся за воспитание ближайших соседей по загробному миру. Даже если допустить абсурдную мысль, что, прочитав дело, старуха провела параллели и решила ценой жизни спасти… кого? Лену? Но это чушь. Она не знала о новорождённой, до очередной любовницы сына ей не было никакого дела. Если же погрузиться в это бредовое предположение с головой, то Нирра должна была завещать похоронить её бренное тело… где? Между девочкой, о смерти которой она не знала, и Маринатой? Ага, между Вороховкой и Суровищами? Точно, где-нибудь в лесу на пригорке.
Псионник — связующее звено во всех делах. Тогда его слова о ненайденном захоронении Павла Бесфамильного чересчур опрометчивы.
Есть ещё вариант. Мысль об этом иногда закрадывалась Демону в голову. Может случиться и так, что новорождённая была псионником. С такой наследственностью — более чем возможно. Надо озадачить экспертов, Демон сделал ещё одну пометку.
— Что ж, — бодро начал Дмитрий, когда помощники сели на свои места, — пора подводить итоги. Эми, ты, вроде, что-то говорила про кофе?
— Да, но он наверняка уже остыл, — девушка красивым движением закинув ногу на ногу. — Хотите? Наливайте.
Друг страдальчески посмотрел на Демона и пошёл к кофеварке.
— Тогда отчитывайся первая, — предложил псионник.
— Коротко: никто, нигде, ничего. Эта мышка никому никогда не причиняла вреда. Скучно работа, дом, звонки родителям и друзьям, редко походы в кино и кафе. Часто — поездки на соревнования, с воспитанниками и без. Любовника и того не в силах завести, — она подмигнула Демону, но он не отреагировал.
— Забываешь о зарегистрированном хвосте, — поддел её Гош.
— Глупость полная. Неуравновешенный подросток заканчивает жизнь самоубийством и потом навещает мнимых обидчиков. Вас что, никогда не толкали в транспорте? Тоже мне плевок в душу, — Эми улыбнулась, но, наткнувшись на взгляд Дмитрия, стала серьёзной. — Ситуация нелепая. Ей просто не за что мстить.
— Как тут не вспомнить об обречённых, — вставил друг.
Станин покачал головой. С этим делом стоило ожидать всяких мистических гипотез.
Секта или движение "обречённых" периодически возникало то в одной, то в другой части империи. Люди, в него входящие, поклонялись смерти. По их теории, по земле всегда ходил человек, отмеченный гибелью. На него постоянно совершались покушения призраков, причём любых, даже не имеющих к жертве отношения. Как только избранник погибает, сразу появляется другой. Цель людей, состоящих в секте, — стать именно таким любимым смертью покойником. По закону подлости, такое случалось сплошь и рядом, но только не с ними, избранными, а с быдлом, не понимающим оказанной чести.
— Твоя очередь, — кивнул Дмитрий Гошу.
Друг кивнул и начал отчитываться по новым данным. Большинство сведений псионник уже знал: о находке в монастыре, о двойнике, о непостоянстве Сергия Артахова.
— На этом самопальном кладбище полный бардак, хоронили впритык, без гробов, обходились обычной мешковиной.
— Каменный век, — фыркнула девушка.
— Эксперты ругаются, наши гробокопатели зацепили соседние захоронения и несколько чужих фрагментов привезли, — Гош протянул Дмитрию папку. — По результатам анализа методом генетической дактилоскопии, Алленария Артахова не является дочерью Сергия и Златы Артаховых. Вот так. Кровное родство лишь по линии Маринаты, кстати, она умерла от потери крови, и неизвестного лица.
"Лаборанты собрали достаточно материала, чтобы утверждать, что ребёнок не имеет к нам никакого отношения", — вспомнил Дмитрий.
— Вот тебе и монашка, — удивилась Эми, — Уважаю. Значит, она не внучка Нирры?
— Биологически да, но фактически — никто, подчёркиваю, никто, не отберёт у неё право на родство. Юридически она Артахова, это я к вопросу о наследстве, — Гош отпил из кружки и посмотрел на Демона.
— Первая девочка? — спросил Дмитрий.
— Младенец нескольких часов от роду умер от отравления смеси немиротацина и гаростида в равных пропорциях. В простонародье, материя блуждающих.
Как Демон и предполагал, в гибели девочки без призраков не обошлось.
— Анализ ДНК показал, что погибшая также не имеет родственных связей с Сергием Артаховым, лишь со Златой Артаховой, — добавил Гош.
— Ни фига себе, — буркнула Эми, полностью отражая точку зрения Дмитрия. — Что это за мужик, раз ему любая баба чужого ребёнка за своего выдаёт?
"А ведь Нирра была права, — подумал Демон, — без проверки никак".
"Докажи, — говорила она. — Докажи, что ты мой внук или что ты достоин называться им, — и, прищурившись, спрашивала, — разницу объяснить?"
— Вторая привязанная монахиня?
— Ничего интересного, — вздохнул друг. — Митириада Тиоховна Ерофеева. Умерла в возрасте шестидесяти четырёх лет, от диабета. Согласно монастырскому уставу и в отсутствие других пожеланий похоронена у стен обители около полутора лет назад. После трагической гибели мужа и сына приняла постриг и прожила в монастыре около двадцати семи лет. Монастырю отошла её двухкомнатная квартира в Творогове, это посёлок городского типа южнее столицы, — пояснил Гош. — Других претендентов на жилплощадь не было и нет. Никаких протестов и судебных исков. Кад-арт — цоизит. Официальных хвостов нет. Кто и зачем установил привязку, неизвестно, — закончил отчитываться Гош.
Дмитрий вывел на экран файлы с делами и начал рассказывать. Стараясь обосновывать каждое слово сухими фактами, он не мог не заметить, как скептически на него смотрит Эми и как… совсем не смотрит Гош.
— Я ничего не поняла, — капризно протянула девушка, сморщив хорошенький носик — Кто кого должен убить? Где похоронить? И вообще, пси-сила — это ограничитель или мотиватор? Ты противоречишь сам себе, причём на каждом шагу.
Демон, не обращая внимания на вопросы сотрудницы, не сводил взгляда с друга.
— Гош? — когда пауза затянулась, спросил псионник, — твоё мнение?
— Не знаю, — ответил друг. — Закономерности не выводят из трёх случаев.
— Четырёх, — раздражённо поправил Демон.
— Всё равно.
— Ладно вам, — заметив напряжение между мужчинами, сказала Эми. — Каждый имеет право на своё мнение. Демон, ты, кажется, что-то говорил про приложения. Что в них?
— Я не смотрел, — честно ответил Дмитрий.
— Так давай, — девушка повела плечами.
Он демонстративно развернул экран к помощникам и открыл папку. Приложения состояли из двух документов: некой теории об "оболочках" и "Утилизации тел".
— Ну вот! И нечего было изобретать велосипед, — Эми отвернулась.
Специалист пробежал первые несколько строк глазами и вздохнул, хотя надлежало бы радоваться. Теория об оболочках некого профессора Сорокина Б.М. как раз раскладывала по полочкам жизнь после смерти псионников, а конкретнее — направление скопившейся в них энергии.
— Вы как хотите, мальчики, — подала голос девушка, — А мой рабочий день закончен. Я намереваюсь свалить отсюда. Кто со мной? — ни Гош, ни Дмитрий не проронили ни слова. — Ну, и ладно. Указания на завтра будут?
— Да. Найти мне тело Павла Бесфамильного.
— Как? — изумилась Эм., - С радаром по округе бегать прикажешь?
— Как хочешь, — огрызнулся Демон. — Хочешь, бегай, хочешь, прыгай. Мне всё равно. Не справишься — выгоню к чёртовой матери, и ни какой Адаис Петрович не поможет.
Глава 12. Приманка
Я не понимала, почему доверилась незнакомому человеку, своему несостоявшемуся убийце. Стоя утром на чужой кухне, заваривая чужой кофе в чужой кружке с изображением глупых мультяшек, на меня с устрашающей чёткостью обрушилось одиночество. По сути дела, рядом никого нет. Нет того человека, на которого можно безоглядно положиться. Влад — старый друг, но живущий своей упорядоченной жизнью. Имею ли я право вторгаться в неё и обременять грузом проблем, решить которые он не в состоянии? Думаю, нет. Отец? Мама? Даже если б они были здоровы, ничего бы не вышло. У каждого ребёнка есть уголки души, куда родителям вход запрещён. Кто остался? Хорошие знакомые, соседи по коммуналке, ученики из клуба и их родители.
Как только я это поняла, на смену страху пришло облегчение. Не надо ни на кого оглядываться, не надо считаться ни с чьим мнением. Я одна медленно схожу с ума, и никому нет до этого дела.
Вчерашнее решение обратиться к специалисту службы контроля пришло внезапно, по наитию. Расследование должно продолжаться. Я хочу, чтоб оно продолжалось. Но посмотреть в глаза Дмитрию выше моих сил. Значит, надо найти другого псионника.
Не знаю, что Гош понял из бессвязных объяснений, но парень не задал ни одного вопроса, просто посадил в машину и отвёз к себе.
Заснуть удалось сразу, крепко и без сновидений. Просто провалиться в пустоту, и, даже если сквозь неё пробивались слезы, их никто не видел.
Наверное, это было необходимо: провести какое-то время вдали от реальности, символически удалить из головы мысли. Тонкое серое утро я встретила в более-менее нормальном состоянии и даже набралась смелости включить телефон.
Квартира Гоша производила двоякое впечатление. Уют и запустение переплетались так плотно, что непонятно, чего здесь было больше. Красивые тёплые тона — бежевый, золотистый. Удобная мебель из светлого дерева, хорошо подобранные акварели на стенах. И клочки пыли, жирными червяками изгибающиеся вдоль плинтусов. Незаправленные постели с сероватым, давно не менявшимся бельём, небрежно брошенные вещи, одежда, бумаги. С большой цветной фотографии в тонкой чёрной рамке со срезанным уголком за мной пристально следила девушка с миндалевидными глазами. Алиса.