Лицо генерала побледнело, его глаза сузились, и в них промелькнул страх. Вынув из кармана пачку бельгийских франков, он положил на стол несколько крупных купюр и сказал своей спутнице:
– Идемте... – Повернувшись к шоферу, он приказал: – Заводи машину!
– В чем дело? – спросила женщина.
– Сообщение из Лондона: Армбрустер и Десоул убиты.
– Боже мой! Как же так?!
– Как бы это ни объяснили, все равно это будет ложь.
– Как же быть?
– Не знаю. Знаю одно: надо выбираться отсюда. Идемте!
Генерал и его спутница быстро прошли сквозь ажурную арку, пересекли широкий тротуар и сели в автомобиль. С обеих сторон капота водитель успел снять красные с золотом флажки, указывавшие на высокое звание его начальника, верховного главнокомандующего войск НАТО в Европе. Машина рванула вперед, но успела проехать меньше пятидесяти ярдов.
Мощный взрыв взметнул машину в воздух: тихая улочка в Андерлехте была обезображена битым стеклом и кусками искореженного металла, частями изуродованных тел и кровавыми лужами.
* * *– Мсье! – экзальтированно воскликнул официант, когда команды полиции, пожарных и «Скорой помощи», прибыв на место происшествия, занялись своим мрачным делом.
– Что еще? – откликнулся совершенно разбитый хозяин кафе, не пришедший в себя после жестокого допроса, которому его подвергли полицейские и журналисты. – Я разорен. О нас будут говорить как о «Cafe de la Mort» – кафе смерти.
– Мсье, взгляните!! – Официант указал на столик, за которым не так давно сидели генерал и его дама.
– Полиция его уже осмотрела, – пробормотал хозяин.
– Нет, мсье. Сейчас!!
На поверхности столика красной губной помадой было выведено:
«ДЖЕЙСОН БОРН».
Глава 20
Мари смотрела «Новости» по телевизору – передача шла из Майами через спутник. Когда оператор наездом камеры крупно показал поверхность столика в кафе Андерлехта в Бельгии и красную надпись на ней, она, не веря своим глазам, крикнула:
– Джонни!!
Сен-Жак вбежал в комнату. Он был в своих временных апартаментах, расположенных на втором этаже «Транквилити Инн».
– Что случилось?
Слезы ручьями текли у нее по щекам; Мари показала на экран. Комментатор зарубежных новостей бубнил, как это принято в передачах новостей:
«...Такое впечатление, что запятнанный кровью дикарь вернулся из прошлого, чтобы терроризировать цивилизованное общество. Гнусный убийца Джейсон Борн, уступающий только Карлосу-Шакалу на рынке наемных убийц, взял на себя ответственность за взрыв, который унес жизни генерала Джеймса Тигартена и его сопровождающих. Из разведывательных кругов Вашингтона и Лондона, а также из полиции поступают противоречивые сообщения. Источники в Вашингтоне утверждают, что убийца, известный под именем Джейсон Борн, был выслежен и ликвидирован в Гонконге пять лет назад в результате совместной англо-американской операции. Однако министерство иностранных дел и английская разведка отрицают, что им что-либо известно об этой операции, и заявляют, что совместная операция вряд ли могла состояться вообще. Правда, другие источники, в частности штаб-квартира Интерпола в Париже, сообщают, что в их отделении в Гонконге знали о планируемой ликвидации Джейсона Борна, но широко распространенные сообщения и фотографии были весьма сомнительны и не поддавались проверке, поэтому Интерпол не придал особого значения известию о гибели Борна. Предполагается, что Борн исчез в Китайской Народной Республике, куда он отправился на выполнение своего последнего, оказавшегося роковым, контракта. Пока ясно только одно: в тихом городке Андерлехте в Бельгии был убит генерал Джеймс Тигартен, верховный главнокомандующий войск НАТО в Европе, и кто-то, назвавшийся Джейсоном Борном, взял на себя ответственность за смерть этого славного солдата... А теперь мы хотим показать вам старый фоторобот из архивов Интерпола, составленный на основе словесных портретов тех людей, которые видели Борна. Помните, это фоторобот: черты лица складываются из отдельных фрагментов. Но, принимая во внимание, что убийца мастер изменять свою внешность, фоторобот не имеет слишком большой ценности».
Весь экран заполнила физиономия мужчины с неправильными неопределенными чертами.
– Но это не Дэвид! – воскликнул Джон Сен-Жак.
– Да-да, братик, – сказала его сестра. «А теперь переходим к другим новостям. Засуха, поразившая огромные районы Эфиопии...»
– Выключи этот чертов ящик! – крикнула Мари, направляясь к телефону. – Где же номер Конклина? Я записала его на какой-то бумажке у тебя на столе. А, вот он, на промокашке... Святому Алексу придется многое мне объяснить. Вот ведь сукин сын! – Сдерживая гнев, Мари набрала номер. Она постукивала кулаком по столу, слезы текли по ее щекам. Слезы боли и гнева. – Это я! Ублюдок чертов!.. Ты убил его! Ты помог ему уйти – а теперь убил его!!
– Я не могу говорить сейчас, Мари, – сдержанно сказал Александр Конклин. – У меня на другой линии – Париж.
– К дьяволу твой Париж! Где он? Вывези его!!
– Поверь, мы пытаемся найти его. Здесь настоящий ад! Англичане готовы вцепиться Питеру Холланду в задницу всего лишь за одно словечко об их связи с Юго-Восточной Азией, а французы подняли шум по поводу своих подозрений о специальном грузе Второго бюро на самолете, вылетевшем с Мартиники. Я перезвоню позже, клянусь!
Линия отключилась, и Мари бросила телефонную трубку.
– Я лечу в Париж, Джонни, – вытирая слезы, решительно заявила она.
– Что ты сказала?
– Ты слышал. Пригласи сюда миссис Купер. Джеми ее любит, а с Элисон она обращается лучше, чем я. Да и как может быть иначе: она ведь вырастила семерых детей, которые теперь навещают ее каждое воскресенье.
– Ты с ума сошла! Я тебе не позволю!
– Мне кажется, – сказала Мари, пристально посмотрев на брата, – что-то подобное ты говорил и Дэвиду, когда он сообщил тебе, что отправляется в Париж.
– Да, говорил!
– Тебе не удастся удержать меня, так же, как и его.
– Почему?!
– Потому что я знаю все места в Париже, где можно его разыскать: каждую улочку, каждое кафе, каждую аллею – от Сакре-Кёр до Монмартра. Он где-нибудь да промелькнет, и я найду его задолго до того, как это удастся Второму бюро или Сюрте. – В этот момент раздался звонок, и Мари подняла трубку телефона.
– Я сказал, что сразу же перезвоню, – раздался голос Александра Конклина. – У Бернардина есть одна идея, которая может сработать.
– Кто такой этот Бернардин?
– Мой старый приятель из Второго бюро, который помогает Дэвиду.
– Что за идея?
– Бернардин достал Джейсону-Дэвиду арендованный автомобиль. Его номер сейчас сообщают по радио всем полицейским постам в Париже, которые, обнаружив его, сразу же дадут знать. Они не должны будут останавливать его или преследовать – просто будут наблюдать, и об этом доложат Бернардину.
– И ты думаешь, Дэвид-Джейсон не заметит этого? У тебя, видно, плохая память, хуже, чем у моего мужа.
– Это всего лишь одна из возможностей, есть и другие.
– А именно?
– Ну... ну, он обязательно позвонит мне. Когда узнает о том, что произошло с Тигартеном, он обязательно позвонит мне.
– Почему?
– Ты сама сказала: для того, чтобы мы его вытащили!
– Когда до Карлоса уже рукой подать? Никогда этого не будет. Я придумала кое-что получше: я полечу в Париж.
– Ты не можешь!
– Я не желаю больше ничего слушать. Ты мне поможешь или мне придется добираться самостоятельно?
– Мне теперь во Франции почтовой марки не продадут, а Холланду не сообщат даже адреса Эйфелевой башни.
– Тогда я стану действовать на свой страх и риск и в данных обстоятельствах буду чувствовать себя значительно спокойнее.
– Что ты будешь делать, Мари?
– Могу сказать. Я побываю везде, где мы прятались когда-то. Рано или поздно он тоже объявится там. Непременно, потому что на вашем проклятом жаргоне эти места называются безопасными, и он, ведомый сумасшедшей долей своего мозга, вновь пойдет туда, ведь он знает, что там безопасно...
– Благослови тебя Бог, моя милая леди.
– Бог оставил нас, Алекс. Его просто нет.
* * *Префонтен вышел из здания аэропорта Логан в Бостоне. На тротуаре толпились люди. Он машинально проголосовал, но оглядевшись, опустил руку и встал в очередь. За тридцать лет многое изменилось. Все вокруг, включая и аэропорты, превратилось в сплошной кафетерий: везде надо было выстоять очередь – будь то тарелка паршивого супа с тушенкой или необходимость взять такси.
– В «Риц-Карлтон», – сказал он водителю.
– Я смотрю, ты совсем налегке? – хмыкнул таксист. – Всего только маленькая сумка?
– Да, – буркнул Префонтен, – багаж ждет меня в отеле.
– Фу-ты ну-ты, – протянул водитель, пряча в карман огромный редкозубый гребень. Такси влилось в поток транспорта.
– А вам забронировали номер, сэр? – спросил портье за стойкой в «Рице».
– А вам забронировали номер, сэр? – спросил портье за стойкой в «Рице».
– Надеюсь, об этом позаботился один из моих помощников. Моя фамилия Скофилд, Уильям Скофилд из Верховного суда. Мне бы не хотелось думать, что «Риц» забыл о моей брони – особенно теперь, когда на каждом шагу кричат о защите прав потребителя.
– Судья Скофилд?.. Уверен, что у нас где-то записано ваше имя, сэр.
– Я специально заказывал апартаменты «Три-Си» – это должно быть в вашем компьютере.
– "Три-Си"... забронированы... сэр...
– Что, черт побери?
– Нет, нет! Это досадное недоразумение, господин судья. Они не прибыли... Я имею в виду, что это ошибка... они в другом номере. – Портье резко нажал на кнопку звонка, вызывая коридорного.
– Нет необходимости, молодой человек, я путешествую налегке. Вам достаточно выдать мне ключи и указать, как пройти.
– Пожалуйста, сэр!
– Надеюсь, наверху найдется несколько бутылок приличного виски?
– Если их нет, то будут, господин судья. Какой сорт вы предпочитаете?
– Ржаное, бурбон, бренди. Беленькое – для неженок, не правда ли?
– Совершенно верно, сэр. Пройдите сюда, сэр! Спустя двадцать минут со стаканом виски в руке Префонтен поднял трубку и набрал номер телефона доктора Рэндолфа Гейтса.
– Резиденция Гейтсов, – ответил мелодичный женский голос.
– Надо же, Эди, верно, и под водой я узнал бы твой голос, а ведь прошло без малого тридцать лет.
– Ваш голос мне тоже знаком, только я что-то не могу вспомнить, кто вы...
– А ты вспомни сурового адъюнкт-профессора на юридическом, который выбивал дурь из башки твоего мужа. К сожалению, безрезультатно, вероятно, в этом была своя логика – потому что я сам закончил тюрьмой. Вспомни! Первый из местных судей, кого отправили в отставку. И правильно сделали, честно говоря.
– Брендон?! Боже мой, это вы? Я никогда не верила всему тому, что о вас болтали.
– И зря, дорогая, все это – правда. А сейчас мне необходимо поговорить с достопочтенным лордом Гейтсом. Он дома?
– Думаю, дома, но точно не знаю. Он со мной теперь не так уж много разговаривает.
– А что происходит? Или дела идут неважно?
– Мне надо поговорить с вами, Брендон. Понимаете, с ним не все в порядке, а я об этом даже не догадывалась.
– Уверяю тебя, Эди, это не единственное, о чем ты не догадывалась. Обещаю тебе, что мы поговорим. Но сейчас мне необходимо связаться с ним. Немедленно.
– Я вызову его по внутреннему телефону.
– Только не говори ему, что это я. Скажи: некто Блэкберн с Монсеррата в Карибском море.
– Что-что?
– Сделай, как я говорю, дорогая Эди. Ради него и ради себя, может быть, даже больше ради себя, по правде говоря.
– С ним что-то не в порядке, Брендон...
– Да, я понял. Давай постараемся помочь ему. Соедини меня с ним.
– Подождите немного.
Молчание казалось бесконечным, две минуты тянулись как два часа. Наконец в трубке раздался сдавленный голос Рэндолфа Гейтса.
– Кто вы? – прохрипел прославленный правовед.
– Расслабься, Рэнди, это Брендон. Эдит не узнала меня, но я-то ее помню. Ты ведь у нас счастливчик.
– Что тебе надо? Что еще за Монсеррат?
– Я только что вернулся оттуда...
– Что ты сделал?
– Я подумал, что мне необходим отпуск...
– Ты не мог!.. – Гейтс перешел на крик.
– Я это сделал, и теперь вся твоя жизнь должна измениться. Видишь ли, я нарвался на ту женщину с двумя детьми, судьбой которой ты был столь заинтересован... Это целый роман, и я хочу рассказать тебе его со всеми захватывающими подробностями... Ты сделал все, чтобы их убили, Дэнди-Рэнди, и это не сойдет тебе с рук.
– Я не понимаю, о чем ты болтаешь! Я никогда не слышал о Монсеррате, не знаю никакой женщины с двумя детьми. Ты паршивый пьяница, и все твои показания я буду отрицать как пьяный бред закоренелого преступника!
– И хорошо, советник. Можете отрицать все, что угодно, но это еще не самое главное. Гораздо страшнее – Париж.
– Париж?!
– Точнее, некто в Париже. Я думал, что этот человек не существует в действительности, но меня убедили в обратном. Непонятно почему, но на Монсеррате произошла довольно странная штука: меня ошибочно приняли за тебя.
– Тебя... что? – едва слышно переспросил Гейтс.
– Да. Странно, не правда ли? Мне представляется, что, когда человек из Парижа попытался связаться с тобой здесь, в Бостоне, кто-то сказал ему, что твоя императорская персона куда-то отбыла... Тут и началась путаница: два изощренных юридических ума, которые имели отношение к женщине и двум ее детям... Вот в Париже и решили, что я – это ты.
– А дальше что?
– Успокойся, Рэнди. В данный момент тот человек, вероятно, считает, что ты мертв.
– Что-о?!
– Он попытался убить меня, считая, что это ты... За превышение полномочий.
– О Боже!
– И когда он узнает, что ты живешь – не тужишь в Бостоне, то уж постарается исправить свою ошибку.
– Господи!!!
– Спокойно, есть выход, Дэнди-бой. Нам надо встретиться и побеседовать кое о чем. Кстати, по чистой случайности я сейчас нахожусь в тех же самых апартаментах в «Рице», где когда-то ты принимал Меня. Номер «Три-Си» – надо подняться на лифте. Жду тебя через Полчаса, и помни, что я не терплю опаздывающих клиентов, потому что я очень занятой человек. И еще: мой гонорар составляет двадцать тысяч долларов в час, поэтому захвати деньги, Рэнди. Да побольше. Не Чек, а наличные.
Кажется, все в порядке, подумал Боры, изучая свое отражение в зеркале. Он потратил три часа, готовясь к поездке в Аржантей – в кафе «Le Coeur du Soldat», которое служило явкой для «дрозда», для Карлоса-Шакала. Хамелеон выглядел именно так, как было принято в подобных заведениях. Нужную одежду он нашел на Монмартре во второразрядных магазинчиках, торгующих подержанными товарами: он купил там потертые брюки и рубашку со складов французской армии, а также выцветшую нашивку, свидетельствующую о ранении, полученном в бою. С внешним видом было несколько сложнее: пришлось покрасить волосы и брови в рыжий цвет, не бриться и наложить повязку на правое колено, чтобы прихрамывать при ходьбе. Грязная, нечесаная рыжая шевелюра – то что надо для его нового местожительства, дешевого отеля на Монпарнасе, где настороженный консьерж старался как можно меньше общаться с постояльцами.
Повязка на шее теперь скорее раздражала, чем сковывала движения: либо он привык к ней, либо процесс заживления делал свое таинственное дело. Скованность движений при его теперешней внешности была скорее достоинством, чем недостатком. Этого озлобленного ветерана, одного из списанных за негодностью сыновей Франции, надо было хорошенько завести, чтобы лишить равновесия. Джейсон сунул пистолет Бернардина в карман брюк, проверил, на месте ли деньги, ключи от машины и охотничий нож (его он купил в спортивном магазине) и прохромал к дверям маленькой грязной комнатки. Его цель: бульвар Капуцинов и неприметный «пежо» в подземном гараже – лишь бы с ним было все в порядке...
Выйдя из отеля, он зашагал к стоянке такси. В этом районе Монпарнаса такси были не в моде... На углу у газетного киоска царило странное оживление. Люди громко переговаривались, энергично жестикулируя и размахивая газетами; в репликах прорывался страх и гнев. Инстинктивно Борн ускорил шаги; кинув несколько монет на прилавок киоска, он схватил газету.
Пробежав заголовки, он почувствовал, как перехватило дыхание; он изо всех сил старался подавить охватившую его ярость. Тигартен убит! Джейсон Борн – убийца! Джейсон Борн! Сумасшествие, безумие! Что случилось?! Неужели воскресли Гонконг и Макао?! Может, он теряет остатки разума? Это – кошмар, ставший реальностью и воплотивший его сумасшедшие сны... Он выбрался из толпы, шатаясь прошел по тротуару и прислонился к стене какого-то дома; ему не хватало дыхания, шею пронизывала острая боль, он лихорадочно пытался собраться с мыслями. Алекс! Телефон!!!
– Что случилось?! – заорал он в трубку.
– Сбавь обороты, – не повышая голоса отозвался Конклин. – Слушай внимательно: прежде всего, где ты сейчас? Бернардин заберет тебя. Он все уладит и устроит тебя на рейс «Конкорда» в Нью-Йорк.
– Подожди минуту, минуту подожди!.. Это работа Шакала?
– Нам известно, что это контракт, заключенный экстремистской ветвью «Джихада» из Бейрута: они взяли на себя ответственность за это убийство. Кто настоящий убийца, сейчас не имеет значения. Сначала я не поверил этой версии – после Десоула и Армбрустера, сам понимаешь, в это трудно поверить, – но потом кое-что стало проясняться. Тигартен всегда выступал за то, чтобы послать войска НАТО в Ливан, где, по его мнению, надо было стереть с лица земли все подозрительные палестинские группы. Ему и раньше угрожали, вот только его связь с «Медузой» – это чертовски подозрительное совпадение. Но если быть кратким: разумеется, это работа Шакала.
– И эта сволочь повесила убийство на меня!