Сюзан Джонсон Рискуя всем
Глава 1
1896 год, Монте-Карло
Пасхальная неделя
Из окон виллы Фелисии Гринвуд открывался чудесный вид на море. Сидя на кухне, хозяйка рвала только что полученное письмо на мелкие клочки и проклинала отправителя на все лады. Осыпав несчастного всеми мыслимыми и немыслимыми эпитетами, Фелисия обернулась к двум оставшимся слугам, сочувственно взиравшим на нее.
— Вот что я думаю о советах кузена Дики! — выпалила она напоследок. Девушка говорила по-французски с легким шотландским акцентом.
— Ваша тетушка тоже его не любила, — заметила престарелая экономка. — Скажи мадемуазель Фелисии, как графиня его называла, — обратилась она к мужу — единственному мужчине в их скромном хозяйстве.
Даниель невесело улыбнулся:
— Она прозвала его господин Зануда и никогда не слушала, что бы он ни говорил.
Фелисия усмехнулась. Что ж, на редкость точная характеристика!
— Я бы с радостью игнорировала кузена Дики, если бы он не вздумал отнять у меня виллу «Парадиз».
— У вас еще остается неделя на то, чтобы найти деньги.
Лицо девушки омрачилось. Целый год она безуспешно пыталась вернуть сумму, требуемую кузеном.
— Ах, если бы тетушкины вложения приносили хоть какой-нибудь доход!
— Он обкрадывает вас, мадемуазель, это ясно без слов. У графини всегда было достаточно денег! — возмутился Даниель.
— Знаю, ты не доверяешь ни Дики, ни его адвокатам, впрочем, как и я. Но сейчас следует думать не о наших чувствах, а о том, как исправить положение. Я решила продать тиару. Всю ночь не спала, размышляя, правильно ли поступаю. Надеюсь, тетушка поняла бы меня…
Бриллиантовую тиару подарил графине пылкий поклонник на заре ее юности, и она так и не забыла прежнюю любовь. Отринув сомнения и дурные предчувствия, Фелисия гордо выпрямилась.
— В отчаянном положении приходится прибегать к отчаянным мерам.
— Но денег все равно не хватит, миледи, — вмешалась Клер, знавшая стоимость тиары до последнего су.
Фелисия понимала, что рискует всем, но не собиралась выдавать слугам свои опасения.
— Поэтому я и собираюсь в казино, — объявила она с уверенностью, которой не ощущала. — Там наверняка удастся удвоить сумму.
— Я стану молиться Святому Девоте, чтобы вы сорвали банк, — объявила Клер, считавшая местного святого надежной защитой от всех бед и неприятностей.
— Прошу прощения, миледи, но вы ни разу не играли. У вас нет опыта, — возразил прагматичный Даниель.
— В таком случае я стану молиться Святому Девоте и Пресвятой Деве, — твердо объявила Клер, укоризненно взирая на мужа. — Ты настоящий безбожник, Даниель.
— Двадцать одно — игра несложная, — с деланной небрежностью бросила Фелисия. — Каждый сможет сосчитать до двадцати одного! Я все решила, и не стоит меня отговаривать! И нечего смотреть на меня так, Даниель! Тетина тиара — все, что осталось из драгоценностей, так что мне придется выиграть недостающую сумму в казино. Если повезет, разумеется, — трезво добавила она.
— Мои молитвы помогут! — заверила Клер.
— В конце концов, сейчас пасхальная неделя, а Господь иногда творит чудеса, — добродушно заметил Даниель.
Фелисия пригладила непокорные рыжие локоны — старая, еще с детства, примета на удачу.
— Почему бы ему не сотворить их для меня?
— Верно, мадемуазель, почему бы и нет? — кивнула Клер, одобрительно улыбаясь.
Герцог Графтон сразу же заметил огненно-рыжую женщину, едва она переступила порог игорного зала. Присутствующие на мгновение замолчали, потрясенные необычайной прелестью ее лица и фигуры. Но поскольку ему начало везти, он и не подумал оторваться от карт и помедлил только затем, чтобы запечатлеть в памяти чудесный образ. Он еще успеет познакомиться с волшебным видением. Обычно женщины не ведут крупную игру, вряд ли она скоро уйдет.
Делая ставки, герцог продолжал держать в поле зрения и ее, и толпу восторженных поклонников, собравшихся вокруг. Но женщина, казалось, никого не замечала, сосредоточившись на игре, а он, пробыв столько лет призовым жеребцом у светских львиц, не слишком волновался из-за соперников.
В этот вечер его посетило то, что называют счастьем игрока, и он долго не обращал внимания на незнакомку, пока случайно не увидел ее расстроенное лицо. Сделав партнерам знак, что выходит из игры, он поспешно шагнул к ее столику. Герцог Графтон видел подобное выражение сотни раз в различных казино по всему миру.
Она вот-вот потеряет все!
Толпа мужчин расступилась при его приближении — репутация герцога Графтона была здесь известна каждому. Не стоило задевать его, что бы он ни делал: исследовал неизведанные земли или участвовал в модных развлечениях аристократического общества.
— Позвольте мне, мадемуазель, — резко бросил он, поставив аккуратную стопку тысячефранковых фишек рядом с жалкой кучкой ее собственных.
Девушка обернулась и удивленно уставилась на него. Он улыбнулся. Потрясенная Фелисия позабыла, что леди ни в коем случае не должна принимать деньги от незнакомых мужчин.
— Вы позволите мне заказать от вашего имени две карты?
Голос… бархатный, и взгляд обдает теплом, а запах изысканного одеколона напоминает аромат любимого шотландского вереска.
— Пожалуй, не стоит, — промямлила она, вспомнив о приличиях.
Он, разумеется, расслышал нотки нерешительности в ее голосе… колебание на грани капитуляции. Что ж, она не первая и не последняя, сколько раз он был свидетелем подобных сцен!
— Это всего лишь карты, — возразил герцог, улыбнувшись. — Позвольте принести вам удачу.
Фелисия тоскливо оглядела внушительную гору пожертвованных фишек и подняла глаза к нарисованным на потолке облакам. Неужели это и есть обещанное чудо?!
— Две карты для мадемуазель, — повелительно бросил незнакомец. Да, на ангела он не похож, но все уже решено за нее.
На зеленое сукно легли новые карты, а красавец благодетель снова улыбнулся ей.
— Двадцать одно, мадемуазель. Разве я не пообещал принести вам удачу?
Крупье пододвинул к ней лопаточкой выигрыш, и Фелисия впервые в тот вечер почувствовала робкую надежду. Значит, все еще может обойтись: ее не выгонят на улицу, и она сохранит свой дом. Подумать только, спасение пришло как раз тогда, когда, казалось, все было потеряно!
— Я очень, очень вам обязана, — выдохнула она с невыразимой благодарностью. — Месье…
— Саффок. Томас Саффок.
Флинн небрежно поклонился, темные волосы блеснули вороненой сталью в свете люстры.
— На этот раз позвольте предложить…
Он ловко выровнял готовую рассыпаться стопку фишек и, взяв одну, пятитысячную, сунул в ее ридикюль.
— …пожалуй, одной карты вполне достаточно.
С этой минуты он продолжал играть за нее, изредка улыбаясь, ведя светскую беседу ни о чем, пока Фелисия тайно упивалась пьянящим теплом, исходившим от него. Она заставляла себя оставаться спокойной при виде вершившегося волшебства.
— Этого хватит? — спросил он наконец, добавляя к выигрышу очередную груду.
— О да, с лихвой!
Флинн знаком велел служителю собрать фишки и предложил Фелисии руку.
— Вам потребуется страж, — пошутил он несколько минут спустя, когда они стояли у кассы, и красноречиво показал на толстую пачку банкнот, которую она стискивала в руке.
— Не знаю, как и благодарить вас, мистер Саффок, — восторженно пробормотала она. — У меня до сих пор сердце не на месте.
Флинн, имевший свои соображения относительно способов выражения благодарности, нагло предложил:
— Поужинайте со мной в соседнем ресторане. Бокал шампанского успокоит вас.
При обычных обстоятельствах Фелисия ни за что не стала бы ужинать с незнакомым человеком. Однако в «Отель де Пари» она в полной безопасности, поскольку здесь служат брат и кузены Даниеля. Кроме того, незнакомец спас ее от тусклой, тоскливой жизни гувернантки или компаньонки и уже поэтому заслуживает ее признательности.
— С удовольствием, — согласилась она.
— Прекрасно! — воскликнул он, протягивая руку.
— Вы здесь отдыхаете? — осведомилась она.
— Собственно говоря, возвращаюсь из Баку.
— Вы занимаетесь нефтью?
Флинн покачал головой.
— Навещал друга. А вы? Приехали на сезон?
Глава 2
Фелисия не намеревалась оставаться надолго, но три часа спустя все еще болтала так свободно, словно знала своего благодетеля всю жизнь. Рассказала о своем неудачном замужестве, раннем вдовстве, переезде в Монте-Карло, где пришлось ухаживать за престарелой тетушкой, о стараниях кузена Дики получить долю наследства, хотя Фелисия считала, что ему вообще ничего не причитается. О жалких грошах, оставленных ей теткой, и вообще всех жизненных передрягах, в которых исповедуются под воздействием превосходного шампанского и неподдельного мужского интереса.
— О Господи, — пробормотала она наконец, театрально поднося ладонь ко рту, после того, как бутылка шампанского опустела, — я же слова не даю вам сказать!
— Я с удовольствием слушал вас.
— Большинству мужчин не знакомо искусство слушать. Они любят наставлять или в крайнем случае распространяться об охотничьих успехах, о видах на урожай или новом пальто… совсем как Дики…
Она хихикнула.
— Упомянув про охоту, я имела в виду своего невыносимого мужа. Поверьте, он был ужасным занудой, его занимали только тонкости лисьего гона. — Фелисия ослепительно улыбнулась. — Впрочем, что еще оставалось бедняге, выросшему в такой омерзительной семейке!
— Почему же вы согласились выйти за него?
— Потому что у него были деньги, а у меня — ни пенни, но в основном по настоянию отца. Честно говоря, он запер меня в спальне, пока я не согласилась.
— Понятно.
— Вряд ли вы можете это понять, — усмехнулась Фелисия, оценив его сдержанность, — при такой внешности и деньгах. Но в Абердине у меня, бесприданницы, почти не было шансов сделать удачную партию, а у папы не хватило денег свозить меня в столицу на сезон. Даже когда я пять лет назад приехала сюда, тетя взяла меня только в компаньонки, да и то на определенных условиях.
— Но очевидно, она вас все же полюбила.
Фелисия грустно усмехнулась, и Флинн снова подумал, что сегодня у него счастливый день. Он не только выиграл в рулетку целое состояние, но и самую прекрасную женщину в Монте-Карло, которая сейчас сидит напротив. Громадная постель в номере наверху уже ждет, и утром они вместе полюбуются ослепительным рассветом.
— Кажется, мы подружились. У вас есть родные?
Он покачал головой.
— Вы постоянно путешествуете?
— Несколько месяцев в году провожу в Англии.
— Охотитесь? — поддела его Фелисия.
— Иногда, — кивнул герцог Графтон. — Но чаще сопровождаю своих чистокровок на различные скачки.
— Беговая конюшня. Да, при таких расходах просто необходимо время от времени заглядывать в казино. Томас Саффок, — пробормотала она. — Мне почему-то знакомо ваше имя…
Флинн, как обычно, не открыл своего титула.
— Хотите еще десерта?
— Господи, нет! Кстати, — добавила Фелисия, заметив, что, кроме них, за столиками никого не осталось, — мне пора домой. Я, должно быть, вам надоела, хотя еще раз хотелось бы поблагодарить вас за все.
Она широко развела руками, не обращая внимания на то, что в декольте открылись соблазнительные округлости грудей.
— И если я чем-то могу выразить свою признательность… только скажите. Благодаря вам у меня теперь есть крыша над головой, вы спасли меня от жалкого существования.
Она еще долго продолжала бы восхваления, но при виде его лица растерянно умолкла.
— Есть один способ, — спокойно кивнул он.
Фелисия восторженно рассмеялась:
— Как чудесно вы это произнесли! Мягко, тихо и нетребовательно. Меня так и подмывало спросить, но вы были так учтивы… — Она перевела дыхание. — А я никогда раньше не просила мужчину лечь со мной в постель… Опасалась, что вы можете унизить меня отказом или, наоборот, так быстро согласиться, что я сгорю со стыда. — Фелисия набрала в грудь побольше воздуха и поспешно продолжала: — Значит, ответ — да, конечно, да! Я готова, если вы не считаете меня чересчур доступной. И пожалуйста, прошу вас помнить, что после смерти моего мужа я не спала с мужчиной вот уже пять лет, да и при его жизни не приобрела большого опыта, поскольку от него было мало проку. — Умоляюще сложив руки, Фелисия добавила: — Поверьте, я не хотела бы оказывать на вас давление, мистер Саффок. Мало того, заранее извиняюсь за собственное невежество.
Он рассмеялся в ответ:
— Я уже не уверен, что хочу чего-то.
— Ну вот. Так и знала, что все испорчу, никогда не могу вовремя остановиться! Но думаю, сегодня во всем виновато шампанское. Кстати, вы невероятно красивы и, думаю, знаете об этом.
— Спасибо, и позвольте вернуть вам комплимент, хотя, подозреваю, и вам это известно. А теперь, не угодно ли подняться наверх? Тут недалеко, всего несколько пролетов, — предложил Флины, поднимаясь, — и закончим нашу беседу на террасе.
— Под звездами? Как романтично!
— Боюсь, романтик из меня неважный, — признался он.
— Вам ни к чему быть романтиком, — возразила Фелисия, вставая. — Мне достаточно видеть вас.
Его белые ровные зубы блеснули в улыбке.
— Господи, вы и в самом деле под хмельком!
Проплыв мимо, она бросила на него взгляд через плечо.
— Глоточек спиртного еще никому не повредил.
Оказалось, Фелисия знала дорогу, и, когда он уже засомневался, действительно ли молодая леди — та, за кого себя выдает, она подогрела его интерес, объявив:
— Вы скорее всего занимаете номер принца Уэльского?
Фелисия видела, как заискивали перед ним официанты во время ужина. Кроме того, удачливые игроки всегда занимали лучшие номера.
— Откуда вам известно? — удивился Флинн, вопросительно подняв брови.
— Значит, я права, — небрежно бросила Фелисия и поплыла по коридору, соблазнительно покачивая бедрами, чем вызвала у него еще большее раздражение. Неужели она все же куртизанка и он ошибся с самого начала? Или просто хорошая актриса?
Впрочем, вряд ли это так уж важно. Флинн последовал за удалявшейся фигурой, жадно вдыхая манящий аромат. Из углового номера открывался вид на гавань и дворцы Монако по ту сторону залива.
— Обожаю эти покои! — обернулась Фелисия к Флинну с видом воплощенной невинности.
— Вы часто это проделываете? — осведомился он, вставляя ключ в скважину.
— Что именно? Выигрываю деньги в казино или поднимаюсь к мужчинам в номера?
Не отвечая, он с легкой иронией воззрился на нее.
— Предоставляю выяснить это вам, месье Саффок, — азартно объявила Фелисия, принимая картинную позу. — Как по-вашему, я ночная бабочка или нет?
Он окинул ее взглядом и усмехнулся:
— Думаю, мы это скоро выясним, не так ли? Входите, миссис Гринвуд.
— Мисс Гринвуд, — дружелюбно поправила она, шагнула через порог и, словно что-то вспомнив, поспешно обернулась. — Кстати, вы, надеюсь, не женаты? Видите ли, хоть я и понимаю, что для мужчины супружеская верность не обязательна, все же не желаю причинять огорчений вашей жене.
— На этот счет не беспокойтесь, я не женат, — заверил Флинн, тихо закрывая дверь.
— Как подчеркнуто, мистер Саффок, — поддразнила она. — Можно подумать, вы не верите в счастливые браки.
— Подобно вам, я предпочитаю независимость.
— Господи, неужели вы еще и совестью наделены? Большинство мужчин сохраняют свою независимость, имея жен и детей!
— Не могли бы мы поговорить о прелестях супружества в другой раз?
— Ой!
Прижав к губам кончики пальцев, Фелисия кокетливо похлопала ресницами.
— Похоже, я не слишком гожусь на роль куртизанки, верно, сэр? По идее, я должна угождать, покоряться и лишний раз рта не раскрывать, не говоря уже о том, чтобы высказывать собственное мнение.
— Приятная мысль, — сухо буркнул он, кладя ключ на маленький столик.
— А что, все куртизанки действительно таковы?
— Думаю, это тоже стоит обсудить позднее.
— Разумеется, мы можем вообще не разговаривать. О, как я люблю этот номер! — восторгалась Фелисия, широко раскидывая руки. — Эти теплые желтые тона, цветочные букеты и мебель, такая мягкая, что когда садишься в кресло, словно в пуху тонешь!
Флинн оттолкнулся от двери и встал перед Фелисией.
— Вы часто здесь бывали?
— Родственники моего дворецкого служат в этом отеле. Благодаря им я видела все лучшие комнаты.
Почему-то ее ответ обрадовал его. Для куртизанки она слишком чувствительна и искренна. Что на уме, то и на языке. Дамы полусвета — по большей части особы сговорчивые, слова поперек не скажут. А во время поездки в Баку, где друг содержал целый гарем, Флинн достаточно близко познакомился с покорными женщинами.
И теперь находил контраст по меньшей мере освежающим.
Фелисия подошла к открытой балконной двери и остановилась спиной к нему.
— Я невероятно счастлива, — объявила она, — и готова кричать об этом всему свету!
— Пожалуй, не стоит.
— А что, если я вас не послушаю? — обернувшись, улыбнулась Фелисия.
— Придется найти способ заставить вас замолчать.
Стрельчатые брови взлетели в притворном изумлении.
— Неужели?! — Они стояли в самом роскошном номере «Отель де Пари», разделенные пространством в несколько ярдов, а теплый ночной воздух благоухал жасмином. Напряжение становилось все ощутимее. Фелисия открыла рот. — Не надо.
Ответная улыбка была страстной, искушающей и такой манящей, что на мгновение Флинну показалось, что все было ошибкой и эта женщина хорошо обучена искусству любви. Той, за которую платят, и платят дорого.
Ее торжествующий крик взорвал тишину, но длился те доли секунды, которые потребовались герцогу Графтону, чтобы сократить расстояние между ними.