Из комнаты до нас долетели голоса ожесточенно споривших Пули и Блинта. Слит не обратил на это никакого внимания. Он внимательно разглядывал меня.
— У тебя не глупая голова на плечах, парень, — сказал он наконец. Ты меня почти убедил. Я недолюбливаю великого Джона Уорда и не желаю сражаться вместе с ними против испанцев. Тем не менее я хочу получить свою долю добычи, а ради этого стоит потрудиться. — Его светло-серые глаза впились в меня. — Возможно мы сумеем найти выход, устраивающий нас обоих.
Я ждал, что он скажет дальше. Оглянувшись и бросив взгляд на ссорящихся капитанов, Слит подмигнул мне.
— Думаю, сделать это будет не так уж сложно. Полагаю, мастер Близ, что все драгоценности, захваченные у испанцев, все золотые безделушки и камешки вы храните отдельно и можете в случае необходимости быстро достать их. Так что бы вы сказали, если я предложу вам небольшую сделку? Это будет касаться лишь нас двоих.
Я продолжал молчать.
— Предположим я возьму вас с собой, и мы вместе улизнем от этих двух болванов. Предположим, я доставлю вас прямо к Джону Уорду. А когда вы вступите на трап «Королевы Бесс», то передадите мне небольшой мешочек. Так сказать, вознаграждение за оказанную услугу. А, мастер Близ?
— Драгоценности, о которых вы говорите, спрятаны в надежном месте, — ответил я, — и ждут часа открытого и честного дележа. Почему это вы решили, что я возьму часть добычи из общего котла, чтобы уплатить вам?
Слит ухмыльнулся.
— Потому что у вас нет другого выхода. Ничто другое не заставит меня помочь вам, а тогда испанцы побьют ваших друзей.
Он держал меня за горло. Я это отлично понимал. Его предложение было моим единственным шансом, и я был уверен, что Джон одобрил бы мое решение.
— Решено, капитан Слит, — ответил я, — вы доставляете меня на «Королеву Бесс». Как только моя нога вступит на ее трап, я передам вам кожаный мешочек, в котором будет двадцать неограненных алмазов.
— И никому ни слова об этом? Поклянетесь в этом? — Его глаза заблестели от возбуждения. — Двадцать, вы говорите? И крупные? Я возьму камни только самой чистой воды.
— Вы станете богатым человеком. И одновременно мы оба превратимся в мошенников. Хотя не думаю, что это заставит вас страдать от угрызений совести.
— Думаю, спать по ночам мне это не помешает. — Он схватил мою руку и с силой сдавил ее. — А я могу доверять вам? Кто может мне поручиться, что поднявшись по трапу «Королевы Бесс», вы выполните свое обещание, а не махнете мне шляпой и не рассмеетесь в лицо?
— А кто может мне поручиться, что вы не отнимите у меня камни, как только я поднимусь на борт вашего корабля? Я рискую больше, чем вы, капитан Слит.
Он покачал головой.
— Вам ничто не грозит, и вы хорошо это знаете. Ведь кроме алмазов я хочу получить причитающуюся мне долю добычи. Тут вы меня держите за горло.
— Мы оба должны доверять друг другу.
Он уселся на перила и задумался. Я понимал, что в столь важном деле доверять кому-либо полностью невозможно. Наконец он спрыгнул вниз и со вздохом произнес.
— Ничего не поделаешь. Придется поверить вам на слово, как ни мало мне это нравится. Но помните, если потом вы проговоритесь кому-нибудь о нашем уговоре, пощады от меня не ждите.
— Никто об этом ничего не узнает, — пообещал я. — Постараюсь так подправить описи, что никто ни о чем не догадается. Я граблю остальных, но другого способа спасти им жизнь не вижу. Честного способа.
— Честность — слово, которое очень любят произносить глупцы, — заявил Слит.
Он впал в глубокое раздумье. Потом после некоторого размышления сообщил мне, что мы уходим из гавани вечером вместе с отливом. Пока же нам необходимо перехитрить двух индюков, спорящих в комнате. Он, Слит, сообщит им, что придется договариваться с беем и постарается как следует подпоить обоих. По его мнению, для того, чтобы усыпить их подозрения нам не мешало бы появиться на свадебной церемонии. Я согласился с ним, но весьма огорчился, когда он добавил, что идти туда мы должны прямо сейчас.
Многолетние усилия тети Гадилды привить мне бережливость в отношении праздничной одежды принесли свои плоды, и сегодня утром я как всегда надел будничную одежду, собираясь переодеться перед тем, как отправиться во дворец. Теперь мне придется появиться на торжестве в сером запачканном чернилами камзоле и в плохо сидевшем на мне трико того же цвета.
Я был так огорчен этим, что подумывал даже попросить Слита немного отложить наше отправление во дворец, с тем, чтобы переодеться. Местный портной, сшивший мой новый наряд, был маленького роста и походил на кузнечика. Однако он оказался настоящим кудесником. Мое черное шелковое трико, украшенное на лодыжках золотым шитьем, облегало ноги без единой морщинки. Камзол синего бархата, отделанный черным атласом сидел на мне так, будто его сшил лучший лондонский портной. Шляпу мою украшали голубые страусиные перья. Наряд довершали изящные туфли из мягкой голубой кожи. Как мне хотелось покрасоваться в этом великолепном костюме перед донной Кристиной и увидеть в ее глазах отражение того восхищения, которое несомненно вызвал бы мой наряд у Кэти Лэдланд!
Однако я не рискнул спорить с капитаном Слитом, ибо тот, взглянув на линию горизонта заявил, что к вечеру возможен шторм. Я понимал, что непогода добавит нам хлопот, тем более что Слит собирался взять с собой как можно меньше матросов. Остальные его люди должны были пьянствовать на свадьбе и тем самым отвлекать общее внимание от нашего отплытия. Поэтому мне пришлось примириться с мыслью о том, что я буду играть роль пугала на празднестве. Про себя, однако, я поклялся, что в жизни никогда больше не поддамся унизительной скаредности.
19
Новые стены бело-голубого дворца были так высоки, что подойдя к воротам, мы могли разглядеть лишь грибообразные верхушки угловых башен. Из-за стен доносился такой шум и гомон, будто там проходил карнавал. Я слышал громкие голоса, горланившие английские песни, шарканье ног, веселые выкрики. На улице стояли группки местных жителей. На их лицах застыло явное презрение к пьяным выходкам белокожих варваров. Я уже начал испытывать сомнения по поводу того, стоило ли вообще устраивать подобное празднество.
Мои сомнения еще более усилились, когда я услыхал пронзительный женский крик, перекрывший прочий шум. Слит и я бросились к воротам, и ирландец бешено заколотил по их створкам. Ворота распахнулись и ворвавшись внутрь, мы увидели служанку донны Кристины, Луизу, в окружении полудюжины наседавших на нее матросов. Остальные стояли чуть поодаль и улюлюкали, подбадривая товарищей. Одежда на Луизе была порвана, и моряки с вожделением разглядывали ее полные плечи и грудь. Она отступила к фонтану и в следующее мгновение вся компания рухнула в бассейн.
— Какое вино испортили! — произнес капитан.
Прежде чем мы успели вмешаться, в арке внутреннего дворика появилась донна Кристина в сопровождении двух прислужников. Судя по всему, они помогали на кухне, так как лица обоих так и пылали от кухонного жара. Один из них смачно сплюнул на землю. Не обращая внимания на свой парадный наряд, донна Кристина ринулась в толпу орущих матросов, стараясь протолкнуться к фонтану.
— Сейчас я все улажу, — произнес Слит. Его темное лицо почти почернело от ярости, вокруг глаз появились белые ободки. — Вытащите женщину, а я займусь этими горлопанами.
Он нанес стоявшему рядом матросу такой удар в спину, что тот повалился ничком на землю. К тому времени, как я вытащил изрядно наглотавшуюся вина Луизу из бассейна, он выстроил всех матросов в ряд и обратился к ним со следующей тирадой.
— Следовало бы, обожравшиеся скоты, заставить вас ползать на животе перед дамой и молить ее о прощении. И я непременно заставил бы вас это сделать, если бы не был уверен, что ей неприятно будет вдыхать ваш свинюшный запах. И запомните, негодяи, если кто-нибудь из вас хоть раз поднимет голос или позволит себе какое-нибудь безобразие, я собственноручно отрежу тому уши. А теперь разойдитесь, мерзавцы, и ведите себя как джентльмены, если только вы понимаете значение этого слова.
Он повернулся к Кристине и поклонился с любезной улыбкой.
— Больше они не причинят вам никаких хлопот, мадам и не произнесут ни словечка, которое оскорбит ваш слух.
Луиза, с каждым шагом распространяя запах хорошего вина, уже скрылась в доме. Взяв Кристину под руку, я повел ее обратно во внутренний дворик.
— Я так рада, что вы пришли, дон Роджер, — прошептала она. — Я была очень напугана. Не знала, что с ними делать.
— Ничего худого они бы не сделали, — заверил я ее, — просто они очень давно не видели ни одной белой женщины.
— Я думала, что все будет как на свадьбах у нас в Испании. Мы пляшем, поем и все очень счастливы. Но эти люди! Они хотят лишь пьянствовать и драться. Это ужасно.
— Они ничуть не хуже, чем моряки других стран. Но боюсь, было ошибкой звать их сюда.
Во внутреннем дворике гостей не было. Он был наполнен благоуханием алоэ и мимозы. Стены сверкали девственной белизной. Балконы были украшены богатыми коврами и шалями. С одного из них на меня гордо глядела какая-то туземная девушка, но когда я поднял глаза, она сразу же исчезла.
Мы уселись на скамью, и моя спутница глубоко вздохнула.
— Все идет вкривь и вкось. Пудинги какие-то странные на вкус, а бычья туша подгорела. Не понимаю, как может понравиться такая еда.
— Я бы на вашем месте не беспокоился. Лучшего они не заслуживают. Было бы достаточно вина, остальное их не волнует. А где Клим?
— Я уже давно не видела его. Должно быть переодевается. — Она стала рассказывать мне о приготовлениях к церемонии.
— Невесту уже две недели держат в ее комнате и кормят каким-то блюдом под названием элуда, для того, чтобы она поправилась. Перед этим ей на лодыжки надели медные кольца, и вчера ее отец с гордостью заявил мне, что снять их можно, лишь распилив. Так она располнела. Только бы не рассмеяться, когда мы увидим ее.
— Климу это понравиться. Он любит толстых женщин.
— Да, наш славный Клим выглядит сегодня очень счастливым. Мне кажется, все довольны. Видите ли, по местным законам, если невеста недостаточно толста, ее семья имеет право лишь на половину выкупа. Теперь же они получат выкуп за невесту целиком. Отец потребовал выплатить его золотом. Я уже приготовила и отдам ему деньги, когда он приведет невесту. Они в великолепном кожаном кошельке. Он так красив, что мне жалко с ним расстаться.
Для меня было большим облегчением узнать, что Клим пребывает в благорасположении. Поначалу он всячески противился свадьбе и согласился лишь после моих долгих увещеваний. Сам он хотел просто увести девушку из семьи силой, а потом спустя некоторое время отпустить ее. На неприятности с местными властями, которые непременно последовали бы, ему было наплевать. Ведь это были темнокожие, а следовательно обращать внимание на них не стоило.
Из задних дверей дворца появилось великолепное видение.
— А вот и жених, — заметил я с невольным восхищением.
На Климе был потрясающий пурпурного цвета камзол. Ноги его были обтянуты трико в желтую полоску. Шляпу из небесно-голубого бархата украшали ярко-красные страусиные перья. Было ясно, что он потратил все свои богатства на приобретение этого сказочного наряда. Весь он буквально раздувался от гордости. Моя спутница не удержалась и захихикала.
— Ну, разве он не великолепен? Я очень полюбила нашего великана Клима. Он просто большой мальчишка. Иногда, дурной мальчишка. Очень часто дурной.
— В битве он настоящих лев. Я тоже его очень люблю. Я рассказывал вам, что он спас мне жизнь?
Клим, гордо улыбаясь, спустился во дворик.
— Прошу прощения, мэм, но я хотел бы побеседовать со своим приятелем, прежде, чем начнется церемония, — сказал он.
— Я очень горжусь вами, — произнесла сеньорита, — вы выглядите так красиво и нарядно.
Он прошелся перед нами взад-вперед, выгнув грудь колесом и искоса наблюдая за моей реакцией — по достоинству ли я оценил его великолепие.
— Я купил этот костюм у грека, принявшего местную веру. То-то все будут пялиться на меня, когда я пройдусь по Чипсайду, верно? Как тебе нравятся эти красные перья? Красиво, правда?
— Сказать — красиво, значит ничего не сказать. Рядом с тобой я выгляжу просто ощипанным воробьем, Клим.
Кристина, казалось, только сейчас заметила, что я не надел свой новый наряд.
— Вы не сдержали своего слова, дон Роджер, — укоризненно произнесла она. — Неужели вы приберегаете ваш наряд для свидания с какой-нибудь другой дамой?
— У меня не было времени переодеться. Мне необходимо сегодня вечером срочно отплыть на поиски капитана Уорда, — но ни слова об этом, — обратился я к Климу, который глядел на меня, широко раскрыв глаза. — Никто не должен знать об этом, пока мы не отплывем.
Девушка с волнением смотрела на меня.
— Что-нибудь случилось? У вас дурные вести?
— Я расскажу вам об этом позже.
Пока мы беседовали, я услышал позади нас гомон туземных голосов. Клим вернулся к дверям, из которых вышел, и заглянул внутрь. Потом снова подошел к нам с широкой глуповатой ухмылкой.
— Она там, — объявил он. — Ее посадили на мула. Вся в цветах и лентах. Думаю, дома в Англии многим бы понравилась невеста на муле, вся в цветах и лентах, верно, приятель? — Он помолчал, а потом неуверенно покачал головой. — Может быть, не следовало сажать ее на мула. Наверное, лошадь была бы лучше. Красивая арабская лошадь. И хорошо, что на лице у нее вуаль. Уж больно она темнокожая.
— А сейчас что они делают? — поинтересовался я.
Он совершил еще одно путешествие к дверям и вернулся с еще более глуповатой улыбкой.
— Надевают на нее еще какие-то украшения с басурманскими наговорами. А другие женщины держат для нее наготове какое-то питье.
— Из молока и меда, — объяснила Кристина. — Это первая часть церемонии. Думаю, нам уже пора выходить.
Клим приобрел себе турецкий ятаган в облупленных ножнах и пристегнул его к поясу. Оружие путалось у него между ног. Я боялся, что он споткнется и упадет. Улыбнувшись, я взглянул на Кристину, но она важно и торжественно смотрела прямо перед собой. Должно быть все женщины воспринимают свадебную церемонию, какой бы странной она не казалась, с абсолютной серьезностью.
Во внешнем дворике и саду собралось больше сотни матросов, но под бдительным взглядом капитана Слита все они держались довольно чинно. Однако когда они узрели Клима во всем его великолепии, то разразились приветственными криками и истошными завываниями.
— Ай да жених, вырядился на славу! — заорал один из матросов, стоявший в середине толпы. — Кого ты ограбил, парень? — вопил другой. — Уступи мне свою одежонку, и я сам женюсь на этой темнокожей бабенке, — надрывался третий.
Слит резким голосом оборвал все это веселье, потребовал тишины. Кристина знаком велела жениху встать посередине двора, и вместе со мной подошла к нему. Мы встали с одной его стороны. Все взоры обратились к высокому сводчатому выходу, откуда появилась брачная процессия.
— Не хватает музыки, — прошептала Кристина. Какая же это свадьба без звуков органа.
— Это не свадьба, а просто церемония, которая позволит нам сохранить мир с местными жителями, — ответил я. — Клим должен пройти через это, но он вовсе не обязан навек оставаться с этой жирной кадушкой.
Она с упреком посмотрела на меня, а потом отвернулась, чтобы наблюдать за процессией. Родственники невесты в полном молчании один за другим выходили во двор. Они были одеты в белоснежные одежды. Лица всех женщин были плотно укутаны покрывалами. Последней шествовала невеста. Она была еще толще, чем я ожидал и так переваливалась с боку на бок, что среди матросов раздался громкий смех. Даже капитан Слит громко фыркнул. Кто-то сзади произнес.
— Ну и туша! Бедному Климу придется нелегко.
Ее отец нес какой-то длинный сверток, перевязанный лентой. Благодаря своим грозно торчавшим усам он гораздо больше походил на пирата, чем наши матросы. Сверток он передал невесте, которая опустила его на землю и начала длинную речь, произнося слова в нос.
— Что она говорит? — спросил я свою спутницу.
— Это слова торжественной свадебной клятвы, — прошептала Кристина. — По-моему, они прекрасны. В переводе звучит примерно так! «Как этот предмет притягивается к земле, так и я тянусь к моему супругу. И как ничто кроме силы не способно оторвать эту вещь от земли, так лишь смерть может лишить меня его любви и защиты».
— Очень хорошо, что Клим не понимает слов. Эти чувства вряд ли нашли бы отклик в его сердце.
Клим выглядел таким же довольным как и в начале церемонии. Он озадаченно взглянул на донну Кристину и спросил.
— Что мне нужно ответить, мэм?
— Ничего, — ответила она, — обряд закончен.
Круг матросов распался как морской вал, набежавший на каменистый берег. Они окружили своего товарища, хлопая его по спине и предлагая ему различные шутливые советы. Я слышал, как один из них спросил.
— Должны мы поцеловать невесту? Или может просто хлопнуть ее по толстой спине? Вряд ли она поймет разницу.
Несколько человек хором затянули шутливые куплеты о новобрачных. К нам подошел капитан Слит.
— Я бы посоветовал вам, мадам, как можно скорее избавиться от этих смутьянов.
— Семья невесты будет праздновать в доме, — ответила она, — и если вы сумеете удержать матросов здесь во дворе, я уверена, что все обойдется благополучно.
— Обещаю вам это, мадам.
— Климу нужно быть со своей невестой. Его там ждут. Слит усмехнулся.
— Готов побиться об заклад, что бездельник предпочел бы бражничать со своими приятелями. Но он теперь человек женатый, и его место, конечно, рядом с женой. Не беспокойтесь, мадам, я прикажу ему именно так и поступить.