Поэтому нет ничего удивительного, что именно на двуглавом орле (символе как хеттской, так и московской государственности) восседала хеттская «Великая Мать». Она изображалась в длинном одеянии, с короной на голове. В Богаз-кеое найдено ее изображение в высоком 8-угольном головном уборе, что также перекликается с христианской традицией, по которой богородичная звезда имеет 8-лучевую форму.
Более того, в Православной церкви до сего дня существует икона Божьей матери «Азовская», где Богородица восседает на орле. Эта икона почиталась еще в XVI веке казаками, находилась с ними в отбитом у турков Азове — на берегах все того же Синего Азовского моря, где Дева «въсплескала лебедиными крылы».
Изображения двуглавого орла встречались у хеттов повсюду: на металлических нашивках для одежды, амулетах, подвесках, на барельефах и надгробных плитах. В Синопе найдена золотая бляха хеттского происхождения, вырезанная из листового золота, длиной в 6,5 см. К верхнему краю бляхи припаяно два выступа, которым в самой общей форме приданы контуры птичьих голов. На бляхе имеются дырочки для пришивания к одежде{145}. В Эюке найдены монолиты со сфинксами и двуглавыми орлами. В Богаз-кеое сохранились изображения богов, восседающих на двуглавых орлах. На надгробной позднехеттской плите хорошо виден двуглавый орел, взлетающий в небо. На его груди в круге изображение либо солярного знака, либо 8-конечной звезды «Великой Матери».
Нет сомнения, что двуглавый орел был чем-то вроде хеттского государственного символа, имеющего религиозное происхождение, связанного с воскрешением, возрождением, восстановлением, как это видно из имеющихся религиозных текстов. Символ этот оставил глубокий след в сознании народов, обитавших в Малой Азии не только в доантичной древности и античности, но и в первом тысячелетии по Р.Х. Недаром, перенеся столицу Римской империи на берега Босфора, Константин Великий сменил одноглавого римского орла на двуглавого византийского. Этот византийский орел, позаимствованный (позаимстовавнный ли?) позднее Московской Русью, восходит к хеттской культуре{146}. Надо признать, что все доморощенные толкования его символизма («смотрит одной головой на запад, а другой на восток») — не более чем жалкий лепет, не имеющий никакого отношения к сакральной загадке, насчитывающей уже почти четыре тысячи лет. А впервые в истории человечества символ двуглавого орла встречается в вавилонском городе Сирпурле, где он изображался на знамени. Видимо, именно этот город можно считать исходным пунктом странствий Магога, Мосоха и Фувала после вавилонского смешения языков.
Еще одной загадкой хеттской цивилизации является полное отсутствие царских погребений. Все окружающие народы придавали огромное значение посмертной участи своих правителей. Египтяне строили для фараонов гигантские пирамиды. Для крито-микенской цивилизации характерны роскошные, набитые золотом купольные гробницы царей. Да и впоследствии, в той же Малой Азии было достаточно примеров заботы о царских останках. Чего стоит только гробница царя Мавзола, давшая имя мавзолею на Красной площади. А вот у хеттов не нашли ни одной царской могилы. Ученые тешат себя мыслью, что некрополь хеттских царей еще не отыскан. И напрасно тешат. Вожди хеттов были яфетидами («индоевропейцами»). Их трупы кремировали.
До появления хеттов индоевропейский (яфетический) ритуал сожжения умершего царя в Анатолии не встречался. Сохранилось подробное хеттское описание этого обряда и ритуальная песня, которая и по основному содержанию, и по форме возводится к древней индоевропейской традиции:
Не только самое представление о загробном мире как пастбище, где пасутся домашние животные, приносимые в жертву и сжигаемые при погребении царя, но и название этого пастбища (хеттское uellu, родственное греческому названию Елисейских полей и имени восточнославянского «скотьего бога» Велеса — покровителя загробной жизни) возводится к общеиндоевропейскому{147}.
Глава 14 НАКАНУНЕ ТРОЯНСКОЙ ВОЙНЫ. ПЕЛАСГИ И АХЕЙЦЫ
Однако вернемся к истории. Как это часто бывает, накануне своей гибели Новохеттское царство находилось на вершине могущества. Давний враг — Митанни — лежал в руинах. Война с Египтом закончилась миром и установлением твердых границ. Вавилон деградировал и не мог быть серьезным соперником.
Но ближневосточный политический горизонт не был безоблачен.
Раздел «сфер влияния» и «вечный мир» между Египтом и Новохеттским царством были вызваны, не в последнюю очередь, объединением в это время ассирийских городов-государств в единое царство, которое тут же заявило о себе как о жестоком агрессоре. При царе Ададнерари (1307–1275 гг. до Р.Х.) в очередной раз была разбита дряхлая Вавилония, его сын, Салманасар I (1274–1245 гг. до Р.Х.) окончательно уничтожил государство Митанни, обозначив основное направление ассирийской экспансии на запад — против Египта и хеттов.
Для ассирийцев была характерна бессмысленная жестокость: захватив в плен около 14 000 митаннийских воинов, Салманасар приказал их всех ослепить. Во время войн ассирийцы разрушали города, убивали или калечили пленных, грабили захваченные территории. В рабство почти не угоняли — ассирийские торговцы-семиты в рабах для крупных государственных строек не нуждались, их интересовал контроль над торговыми путями и обогащение за счет прямого грабежа.
Наследник Салманасара, царь Тукульти-Нинурте I (1244–1208 гг. до Р.Х.) осмелился напасть на территорию Хеттского царства, захватив при этом около 29 000 пленных. Так началось многовековое противостояние хеттского народа против Ассирии.
Однако беда пришла не с востока.
На западе, где берега Эгейского моря и Геллеспонта{148} долгое время населяли родственные хеттам пеласги, с середины II тысячелетия до Р.Х. началась борьба последних с пришлыми племенами ахейцев за «жизненное пространство». В этой борьбе, по словам Геродота, называвшего пеласгов также и ионийцами (что отнюдь не ставит между ними знак равенства), победили пришельцы{149}. Ахейцы изгнали пеласгов, которые были вынуждены бежать на север и запад Балкан, на острова Эгейского моря (прежде всего, Эвбею, Лесбос и Лемнос, последний оставался местом компактного проживания пеласгов до времен греко-персидских войн), Крит (откуда они совершали затем набеги на Египет и Ханаан), в западную Анатолию{150}, в северную Италию. Дионисий Галикарнасский считал, что именно пеласги построили в Италии города, занятые впоследствии этрусками, и дали толчок развитию этрусской культуры.
Часть пеласгов, переселившаяся на северо-восток Балканского полуострова, соединилась со своими единоплеменниками, жившими на Геллеспонте. Впоследствии они стали известны как фракийцы, принимали участие в Троянской войне на стороне Трои, частично переселились в Малую Азию, но большей частью отсиделись от многочисленных врагов в Родопских и прочих балканских горах, создали на протяжении многих веков несколько государств, из которых самые известные — Одрисское царство (самое крупное в Европе в V веке до Р.Х.) и Дакия (знакомое многим по голливудскому фильму «Даки»), воевавшая с Римской империей. Фракийцами были известный по греческим мифам певец Орфей, спустившийся в Аид за своей возлюбленной Эвридикой и вождь восстания гладиаторов Спартак. В конце первого тысячелетия до Р.Х. - первом тысячелетии по Р.Х. фракийцы неоднократно соединялись с родственными племенами скифов, славян и болгар. Считались во времена Геродота вторым по численности народом на планете{151}.
Поселившиеся в Малой Азии фракийцы «превратились» со временем во фригийцев, создавших государство Фригия, самым известным правителем которой был мифический царь Мидас (прикосновением руки превращавший все в золото). Со временем неисповедимыми историческими путями часть фригийцев переселилась в Галлию (Францию) и две с половиной тысячи лет спустя именно фригийский колпак стал символом Великой Французской революции 1789 года.
Поселившиеся в Малой Азии фракийцы «превратились» со временем во фригийцев, создавших государство Фригия, самым известным правителем которой был мифический царь Мидас (прикосновением руки превращавший все в золото). Со временем неисповедимыми историческими путями часть фригийцев переселилась в Галлию (Францию) и две с половиной тысячи лет спустя именно фригийский колпак стал символом Великой Французской революции 1789 года.
Другие пеласги, двинувшиеся в юго-восточном направлении, стали в конце XIII столетия до Р.Х. первой волной т. н. «народов моря», накатившей на средиземноморское побережье Финикии и Египта. Древнеегипетские надписи упоминают народ «plst» («пилист», в Египте и Иудее при письме употребляли только согласные буквы), напавший на Египет. Вскоре пеласги захватили территорию на плодородном побережье Ханаана и создали Пятиградие — союз пяти городов: Газы, Аскалона, Аккарона, Гата и Ашдода. Они владели техникой изготовления железа (Египет к этому времени только перешел от меди к бронзе) и установили свою гегемонию надо всей территорией, названой в честь них Палестиной{152}.
В то же время на эту территорию претендовали вторгшиеся скотоводческие племена ибри (считается, что это слово буквально означает «перешедшие [реку]», то есть, пришедшие из-за Евфрата, современное «иври», откуда — иврит). Это были предки евреев, покинувшие под давлением Митанни Верхнюю Месопотамию. Столкновение между ибри и пеласгами за контроль над Палестиной было неминуемым, и оно произошло. Началась трехсторонняя война между хананеями (потомками Ханаана, аборигенами этих мест), пеласгами и ибри. В этой войне хананеи были практически полностью уничтожены либо смешались с пеласгами. Это смешение дало начало народу филистимлян-палестинцев. (Филистимлянами в греческом переводе Библии назван народ пелиштим. В свою очередь, библейское плиштим — еврейская транскрипция слова пеласги, от которого и получила свое название Палестина{153}.)
Сами евреи не отрицают «эгейского» происхождения палестинцев, но производят некоторую подмену понятий, даже — всего лишь умолчание, когда переводят слово «плиштим» как «вторгшиеся», не уточняя, что вторглись они не в «Эрец-Израэль», а в Египет: «Филистимляне (,םי.-ת' שי.ל פ плиштим, буквально «вторгшиеся»), народ эгейского происхождения, населявший южную часть Средиземноморского побережья Эрец-Исраэль…»{154} Впрочем, как мы видим, и слово плиштим произошло не от еврейского вторжение, а от египетского plst, пеласги{155}. Война, в том числе и информационная, начавшаяся три тысячи лет назад, не закончена и поныне, о чем свидетельствует Газа, до сих пор остающаяся центром национального сопротивления палестинского народа геноциду со стороны Израиля.
При этом «серьезные» ученые вплоть до начала XX века по Р.Х. не признавали существования пеласгов. Они считали их мифическим народом. «Пеласги — это просто тень, лишенная всякой исторической реальности», — писала энциклопедия Эрша и Грубера. Историки изменили свое мнение только под напором неопровержимых фактов, полученных в результате археологических открытий прошедшего столетия. Но для древних авторов пеласги были вполне реальным народом, носителем высочайшей культуры, совершенно отличным от греков. Геродот называл их варварами{156}, при том что греки, ставшие образцом для подражания европейской цивилизации, заимствовали у пеласгов не только алфавит, технологию строительства, мореходные навыки, но и религиозные верования и обряды{157}. Да и великим народом греки стали лишь после того, как они ассимилировали покоренных пеласгов. «До своего объединения с пеласгами эллины были немногочисленны» — пишет Геродот{158}. Не желавших терять свою этническую идентичность ахейцы изгоняли за пределы страны{159}.
Вся беда пеласгов заключается в том, что они так и не создали централизованного государства, и потому не смогли успешно противостоять врагам. Даже в Ханаане они создали не единое царство, а союз пяти городов-государств. Не имея своей государственности, пеласги исчезли, растворившись во фракийцах, палестинцах, этрусках, греках и прочих народах, передав им свою высочайшую культуру, ставшую основой многих цивилизаций античного мира. Это были, если употребить выражение Валерия Брюсова, «учителя учителей».
Заманчиво считать этот великий народ предтечей славяно-русов, и многие этого искушения не смогли избежать, находя «русский след» и «русские» надписи от Италии до Палестины, но я считаю, что наш русский народ имеет хотя и родственных пеласгам, но других предков, не менее великих и столь же незаслуженно забытых. Их историю необходимо восстанавливать общими усилиями всех патриотически настроенных исследователей.
* * *Что касается ахейцев, то они, как и пеласги, были хорошо известны египтянам под названием «Акайваша» — Ахайя (Эгея). В узком смысле слова так называлась территория на западе и юго-западе Малой Азии, неподконтрольная хеттам с центром в городе Милаванда (будущий знаменитый античный город Милет). После разгрома пеласгов ахейцы начинают широкую экспансию в бассейне Эгейского моря, что вызвало напряжение в их отношениях с хеттами и тесную связь с Египтом, как потенциальным союзником в борьбе с Новохеттским царством. К середине XIII века до Р.Х. вожди Аххиявы (так называли Ахайю хетты) все чаще нападают на хеттских союзников в западной Анатолии{160}.
Объектом ахейской агрессии становится зависимая от хеттов область Вилуса на азиатском берегу Геллеспонта. Современная наука практически не сомневается в том, что Вилуса и есть та Троада, которая стала театром военных действий Троянской войны. Но ни одна крупная война не начинается без предварительных этапов: дипломатического противостояния, торговых эмбарго, военных инцидентов на границе. Не стала исключением и Троянская война. Набег за набегом совершают цари ахейских государств европейской Греции и малоазийского побережья на Трою и еще оставшиеся под властью пеласгов острова Эгейского моря.
Сохранилось письмо правителя Лесбоса к хеттскому Царю Муваталли о том, что ахейцы напали на его остров и увели в Милаванду (Милет) захваченных в рабство ремесленников{161}. Возрастает напряженность между хеттами и ахейцами из-за контроля над Кипром — важным поставщиком меди{162}. Попытки урегулировать назревающий конфликт дипломатическими мерами не удается. Тогда хетты организуют экономическую блокаду ахейцев. С государствами Сирии и Ливана, через которые шел в обход хеттов транзит бронзы из Месопотамии в Ахайю, заключаются соглашения о торговом эмбарго против греков. В 1220 г. до Р.Х. хеттский царь Тутхалия IV подписывает один из таких договоров с северосирийским государством Амурру. В ответ ахейцы усиливают напор на Вилусу, которая является ключевым пунктом на пути торговых караванов, перевозящих медь из Фракии в Малую Азию к хеттам.
Ситуация осложнялась еще и тем, что как Фракия, так и Вилуса были населены пеласгами и родственными им племенами. На европейском берегу Геллеспонта, практически напротив Трои, находилась столица фракийских пеласгов, город Ларисса. Таким образом, перед ахейцами стояла двойная задача: не только затруднить хеттам доставку сырья для производства бронзы, но и добить побежденного врага — пеласгов, чтобы не допустить будущего реванша. А сказки о похищении Елены Прекрасной, как о поводе к Троянской войне, пусть остаются на совести Гомера.
После того, как дипломатия и эмбарго не принесли желаемых результатов, хеттам, как великой державе, не оставалось ничего иного, как применить силу. Между 1220 и 1210 гг. хетты организуют военный поход против Милаванды и захватывают этот город{163}. Ахейцы не только теряют свой платцдарм в Малой Азии, но и «житницу Греции» — именно отсюда поступало к ним зерно, которое в самой Греции (несмотря на мнение, будто в ней все есть) выращивать было просто негде. После этого война стала неизбежна.
Глава 15 ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА. ХЕТТЫ И АМАЗОНКИ
Война началась в 1210 году до Р.Х. и продолжалась долгие 10 лет (по другой версии, взятие Трои приходится на 1184 год до Р.Х., соответственно, и начало войны смещается на 1194–й).
Против Трои выступили почти все известные города-государства материковой Греции, а также правители островов Крита и Родоса (к этому времени также захваченных ахейцами). Основными союзниками Трои стали хетты, пеласги и фракийцы. Последние, собственно говоря, и появляются на подмостках истории благодаря тому, что их упомянул в «Илиаде» Гомер. Не углубляясь в описание хода войны (нас интересует здесь, прежде всего, результат) надо отметить несколько моментов, имеющих непосредственное отношение к хеттам.