Неудивительно, что вскоре у хеттов появилось не только «небесное» железо — метеоритное и «обычное» железо — из руды, но и «чистое» железо — сталь. И началась хеттская технологическая революция. Из стали начали изготавливать хозяйственные орудия (сосуды, ножи, молоты, серпы, ножи и кинжалы) и, главное, оружие: мечи, копья, топоры, палицы, доспехи. Другие народы стали использовать сталь лет на триста позже (в Италии — в XI в. до Р.Х.), а в остальные уголки Средиземноморья железный век добрался с опозданием почти на полтысячи лет, в IX–VIII веках до Р.Х.
Вторым фактором, сыгравшим решающую роль в достижении победы над врагом, стало усовершенствование хеттами боевой колесницы. Обычно считают, что родина этого рода древних войск находится на северном берегу Черного моря, во владениях скифов. Это не совсем так. Во-первых, как уже говорилось ранее, народ Магог, по мнению античных авторов, и есть скифы. А, во-вторых, колесницы существовали, практически, с самого начала человеческой истории, и в дело их усовершенствования внесли вклад многие народы.
Первыми применили колесницы в бою шумеры. На так называемом «Штандарте из Ура» прекрасно видно, что шумерские «колесницы» были двуосные, запряженные низкорослыми лошадьми. Спереди у этой колесницы-телеги крепился щит, за которым прятался экипаж из двух человек: возничего, управлявшего упряжкой из четырех лошадей и воина, метавшего в противника дротики. Колеса у этих повозок не имели спиц, она была маломаневренной и не могла развивать высокую скорость. Применялась как таран для прорыва рядов вражеской пехоты.
Вслед за шумерами колесницы стали использовать египтяне, гиксосы, ассирийцы. Однако именно хетты-«скифы» придали колеснице тот вид, который нам знаком по античным рисункам. О том, что хеттов можно назвать «народом колесниц», свидетельствует тот факт, что процентное соотношение колесниц и воинов было самым высоким. Если в Ассирии одна колесница приходилась на 200 воинов, в Китае и Индии — на 100, в Египте — на 50, в Карфагене — на 20, то у хеттов одна колесница приходилась на 10 воинов!
Если шумеры и гиксосы использовали колесницы как таран, а ассирийцы и египтяне — как транспортное средство для командиров и лучников, то шумеры нашли им новое применение. Во-первых, они ввели в экипаж третьего человека, щитоносца. А во-вторых, стали применять колесницы для перевозки тяжеловооруженных пехотинцев непосредственно к месту сражения. Теперь закованному в латы воину не надо было бежать по полю боя навстречу врагу, теряя силы и время. Тысячи колесниц доставляли десант в нужную точку, высаживали и отъезжали в сторону, готовые при отступлении подобрать воинов и увезти их прочь.
Все эти новшества позволили хеттам выдержать военное столкновение с набиравшим силы Египтом. Поначалу отношения между Новохеттским царством и Египтом были дружественными. Но хеттская экспансия в южном направлении привела к столкновению интересов двух этих стран в Сирии.
В Египте с XVI века до Р.Х., после изгнания гиксосов (1570 г. до Р.Х.), на сто лет раньше, чем у хеттов, закончился период смутного времени и создается мощное Новое царство (XVI–XI вв. до Р.Х.). Совершается технологический скачок: внедряется бронза вместо меди (тогда как ассирийцы используют бронзу уже много столетий, а хетты вскоре изобретут сталь), новые сооружения для орошения. В армии появились колесницы (коневодство в Египте развивается только под воздействием гиксосов-завоевателей, а в сельском хозяйстве все еще применяют быков в качестве тягловой силы и сани-волокуши){118}. Из этого видно, что Египет в техническом и военном развитии заметно отставал от хеттов и народов Месопотамии.
Однако политически хетты и египтяне вступили в имперский период почти одновременно. Опять же, как и у хеттов, это связано с укреплением принципов монархической самодержавной власти фараонов XVIII династии. Два первых фараона этой династии, Яхмес и Аменхетеп, освободили страну от гиксосов и вернули под протекторат Египта племена Куш в Северной Эфиопии.
Еще во время борьбы с гиксосами египетские войска, преследуя противника, вышли за пределы Синайского полуострова и вторглись в Палестину. С этого момента начинается египетская экспансия на север. Войска фараона Тутмосиса I огнем и мечом прошли Палестину и Сирию и вышли к Евфрату у митаннийского города Нахрайны. О крайнем изоляционизме египтян свидетельствует тот факт, что, увидев огромную реку, текущую в противоположном Нилу направлении (не с юга на север, а с севера на юг), они изумились и назвали Евфрат «Перевернутой водой». Двадцатилетний перерыв египетским завоеваниям положило царствование фараона-женщины Хатшепсут. Но около 1500 года на престол взошел Тутмосис III (ранее — соправитель Хатшепсут), и началась эпоха его великих завоевательных походов.
В первом же походе он, в битве у города Мегиддо (более известном теперь как Армагеддон{119}), разгромил коалицию городов-государств Палестины и Сирии, организованную царем города Кадета. Осадив в Мегиддо всех враждебных царей, фараон обратился к войску с речью: «Все властители всех северных стран заперты в этом городе, поэтому взятие Мегиддо подобно взятию тысячи городов». Однако сказать было проще, чем сделать. Египтяне еще не умели штурмовать по-настоящему укрепленные города. Только шестимесячная осада и голод заставили «всех царей севера» сдаться. Царьков простили и отправили по домам на ослах — боевые колесницы, в том числе и отделанную золотом колесницу царя Кадеша, фараон забрал себе. Писцы скрупулезно перечисляют богатую добычу — сотни колесниц, доспехи, коровы, быки, пленные — вплоть до деревянных подпорок княжеских шатров. Создается впечатление, что именно ограбление противника было главной целью египетских войн.
Из года в год, в течение 20 лет, Тутмосис III в период созревания урожая совершает походы на север, грабя и разоряя более слабых соседей. Можно сказать, что именно на этих походах «поднялся» Египет. Самым северным городом, до которого дотянулись длинные руки фараона, стал Каркемиш на Евфрате. От Средиземного моря на волах привезли египетские корабли, спустили их в библейскую реку и поплыли вниз по течению, грабя и разоряя митаннийские города. Сын Тутмосиса III, Аменхетеп II, привел из Сирии более 100 000 рабов, а внук, Тутмосис IV, заставил сирийские города окончательно подчиниться своей власти. Результаты египетских завоеваний признал и правитель Митанни, которому удалось заключить мир с фараоном, выдав за него замуж свою дочь и пообещав зятю дружбу и военную поддержку.
Однако вскоре в Египте начался внутриполитический кризис, как результат противостояния двух группировок, борющихся за власть. И в это же время Новохеттское царство начинает свои военные походы против Митанни. Ослабленный Египет уже не может поддержать своего союзника, и хетты устанавливают контроль над городами Северной Сирии. Только к концу XIV в. до Р.Х. фараонам новой, XIX династии удается окончательно преодолеть последствия кризиса и организовать поход против хеттов.
Весной 1312 г. до Р.Х.{120} фараон Рамзес II выступил против хеттского царя Муваталли II, который и сам был не прочь выяснить, кому из них двоих предстоит распоряжаться в Сирии. Первое столкновение хеттов и египтян произошло у стен все того же Кадиша. Хетты могли рассчитывать на верность этого города, который уже не раз подвергался разгрому со стороны египтян. Кроме того, Муваталли II применил хитрость: в лагерь противника был заслан лазутчик, который сообщил египтянам, что хетты, испугавшись их войска, бежали на север. Нетерпеливый Рамзес бросился в атаку только с передовыми частями и попал в засаду. Фараон уцелел случайно — его спас отряд новобранцев, посланный по берегу моря то ли на разведку, то ли для обходного маневра. Египтянам удалось продержаться до вечера, когда к полю боя подтянулись отставшие части. Битва закончилась вничью. Кстати, она была самой большой в истории колесничной битвой — с той и с другой стороны в ней участвовали более 5000 боевых колесниц (и с этой точки зрения можно сравнить битву под Кадешом с крупнейшим в истории танковым сражением под Прохоровкой в 1943 г.).
Никто еще не знал, что война продлится 15 лет, будет долгой и упорной и не принесет ни той, ни другой стороне ничего, кроме огромных людских и материальных потерь. В 1296 г. (по другой версии — в 1270) до Р.Х. Рамзес II заключил с хеттским царем Хаттусили III мирный договор, по которому каждый остался при своем: фараону досталась южная часть Сирии, а хеттам — северная. Граница двух великих держав проходила под Кадешем, но сам город (который к этому времени египтяне успели разрушить еще раз) остался за хеттами. Мир, как водится, скрепили брачным союзом хеттской царевны и престарелого фараона. Кстати, после этого он прожил еще 45 лет, пережил 12 своих сыновей, но с хеттами больше не воевал.
Никто еще не знал, что война продлится 15 лет, будет долгой и упорной и не принесет ни той, ни другой стороне ничего, кроме огромных людских и материальных потерь. В 1296 г. (по другой версии — в 1270) до Р.Х. Рамзес II заключил с хеттским царем Хаттусили III мирный договор, по которому каждый остался при своем: фараону досталась южная часть Сирии, а хеттам — северная. Граница двух великих держав проходила под Кадешем, но сам город (который к этому времени египтяне успели разрушить еще раз) остался за хеттами. Мир, как водится, скрепили брачным союзом хеттской царевны и престарелого фараона. Кстати, после этого он прожил еще 45 лет, пережил 12 своих сыновей, но с хеттами больше не воевал.
Глава 12 КАКИМИ МЫ БЫЛИ?
Прежде, чем ответить на вопрос, вынесенный в заголовок главы, надо вспомнить, что Хеттскую империю населяли разные народы: древние аборигены этих мест хатты (хамиты, либо семиты); победившие их магог, фувал и мосох (названные историками «хетты», «лувийцы» и «палайцы», яфетиды); пеласги, а затем аххеявы (как первые, так и вторые тоже яфетиды), множество небольших местных племен, заселявших юг, запад и восток Малой Азии, хурриты, которых хетты десятками тысяч захватывали в плен и поселяли на своей территории. Все жители Хеттского государства называли себя «сынами земли Хатти», точно так же, как сегодня все жители России именуются, независимо от национальности, гражданами Российской Федерации, а за рубежом — русскими.
Поэтому, как бы ни хотелось сказать про хеттов вслед за поэтом: «Мы были высоки, русоволосы», но, боюсь, что это несколько не соответствует действительности. Впрочем, если посмотреть на современные славянские племена, то и среди них не часто встретишь блондинистых великанов, почему-то сконцентрировавшихся по большей части даже не в Германии, а в Скандинавии и в Мордовии. В массе своей белорусы, великороссы и малороссы заметно отличаются друг от друга по внешнему виду, а уж о «братушках» сербах и болгарах и говорить нечего — их сложно отличить от турок.
По сравнению с ними хетты были настоящими представителями индоевропейского племени, которых было «трудно спутать с другими народами древнего Востока»{121}. Типичный «сын земли Хатти» имел светло-каштановые волосы, был среднего роста, коренаст и склонен к полноте{122}. В общем, мало отличался от среднего великоросса.
Сходство это дополняется немногими сохранившимися изображениями хеттов.
Если в лицах супружеской пары (особенно мужа) на хеттском надгробии еще можно найти некоторые признаки присутствия азиатской крови, то кто осмелится отрицать, что лицо сфинкса (а в античной, прежде всего, греческой традиции, заимствованной как раз из Малой Азии от хеттов, сфинкс всегда был женского пола) хоть чем-то отличается от лица среднерусской деревенской красавицы, в кокошнике, повязанном сверху цветастым платком, плотно прикрывающем шею и голову? Этот нос, эти широко распахнутые серые глаза (не забывайте, что Европа, похищенная из той же Малой Азии быком-Зевсом, переводится как «сероглазая»), эти губы, этот овал лица — да это же моя бабушка Евдокия, уроженка Ярославской губернии!
Так что некоторые исследователи, описывающие хеттов как крючконосых брюнетов, мягко говоря, вводят читателей в заблуждение.
Во времена Новохеттского царства хетты носили бороду (в древности брились); воины и знать вообще, заплетали волосы в косичку (или в две), трансформировавшиеся впоследствии в еврейские пейсы и… казацкий оселедец (хетты повлияли на внешний вид как первых, так и вторых). Мужчины носили длинную, до колен рубашку с длинными рукавами, украшенную вышивкой и металлическими вставками, круглую шапочку (повседневную, похожую на тюбетейку, как и в Московской Руси). Знатные люди одевали «на выход» высокую коническую шапку (высокие собольи шапки бояр и крестьянские колпаки также знакомы нам по средневековой Московии). На ноги обували мягкие кожаные сапоги с загнутыми кверху носками — чтобы не спотыкаться на своих каменистых плоскогорьях. Вот только штаны хетты не очень жаловали — до тех пор, пока не превратились в скифов и не уселись верхом на лошадь (там-то без штанов конский пот разъедал кожу на ляжках в два счета). А пока что новохеттские воины щеголяли юбками, проносясь на колесницах по полю боя.
Женщины, в отличие от многих других окружавших хеттов народов, одевались очень скромно: свободные складчатые юбки подвязывали широким поясом, сверху надевали длинную рубаху, и все это прикрывали плотной накидкой до пят — от круглого головного убора до шерстяных гетр и башмаков, так что свободными оставались лишь лицо и кисти рук.
О хеттской архитектуре, об их пристрастии к циклопическим кладкам уже упоминалось выше. Крепостные стены, построенные хеттами, представляют собой кладку из необработанных огромных каменей, чаще всего без применения раствора. Промежутки между камнями кладки заполнялись щебенкой, а стена, для устойчивости, опиралась на земляной вал и имела уклон внутрь. Такие укрепления характерны для многих хеттских городов, в том числе и для столицы Хаттусы. «Этот город, помимо сети внутренних укреплений, был окружен двойной оборонительной стеной с целой системой устроенных на определенном расстоянии друг от друга башен, лестниц и потерн. Внешняя стена, высота которой не могла быть установлена, состояла из трех частей: земляного вала, уложенного на подстилку из щебня, ряда больших каменных квадров и, наконец, стены из саманных кирпичей. Земляной вал идет на всем протяжении стены… Вал, по-видимому, достигал высоты примерно в 10 м при толщине в 50 м. С внешней стороны вал имел уклон внутрь, иногда под углом в 25°, иногда более крутой и был покрыт слоем механически пригнанных друг к другу больших необработанных камней, причем промежутки между ними были заполнены мелкими камнями»{123}.
Судя по всему, за такими стенами хетты чувствовали себя весьма уверенно. Во всяком случае, хеттский дом ничем не напоминал крепость.
«В нем не было вестибюля и центрального зала. Комнаты располагались в произвольном порядке, группируясь вокруг внутреннего дворика. Тот иногда находился прямо перед домом.
Хетты строили дома обычно из кирпича-сырца на каменном фундаменте. Отдельные камни заподлицо подгоняли друг к другу, обходясь без строительного раствора. В лесистой местности использовались деревянные балки. Нередко здания насчитывали несколько этажей. Из окон или дверей верхних этажей можно было по приставной лестнице спуститься вниз, на соседнюю крышу. Крыша дома была плоской; ее мастерили из сплетенных и обмазанных глиной ветвей, положенных на деревянные стропила. По крыше можно было ходить.
Дом освещался и проветривался благодаря огромным низким окнам, которые закрывались ставнями; решетка на окнах отсутствовала. Хеттские дома, дворцы и храмы были залиты светом; в них всегда притекал свежий воздух; они казались распахнутыми настежь.
Интерьер хеттского дома отличался простотой. В доме имелись очаг и каменный сток. Основными предметами мебели являлись кровать, стул, стол и сундук. Мебель была менее громоздкой, чем наша. Ее легче было вынести из помещения и перевезти на другое место. Внутри хеттских домов встречаются также небольшие вымощенные комнатки, возможно ванные или туалеты.
Присаживаясь, хетты для большего удобства подкладывали под себя подушки. Самое высокое сиденье в доме предназначалось для главы семьи или уважаемого гостя. Взобраться на это сиденье можно было лишь с помощью специальной скамеечки. В домах знатных людей и кровать была такой высокой, что на нее поднимались по ступенькам или приставным лестницам. Воистину, за возвышение при дворе требовалось смириться с определенными неудобствами. Бедняки, разумеется, не затрудняли себе жизнь подобным способом.
В зажиточных домах на полу перед кроватью лежали тканые коврики, чтобы, сняв обувь, человек не простудился, ступая по каменным плиткам.
Подвал хеттам заменял огромный (высотой около Двух метров) глиняный сосуд, врытый в пол. В нем хорошо сохранялись продукты, ведь внутри было сухо и прохладно.
В доме непременно имелась зернотерка. Она состояла из двух камней: камня с углублением, в которое насыпали зерно, и ступы, умещавшейся в руке. Среди других предметов, которые встречались в домах хеттов, можно назвать веретено, ткацкий станок, металлическое зеркало, глиняные амулеты, игрушки»{124}.
Все население Хеттской империи можно разделить на элиту с царем во главе, свободных, но несущих повинности подданных и рабов. Вроде бы типичный рабовладельческий социум. Однако, когда вглядишься в него попристальней, язык не поворачивается назвать его таковым. Уж скорее это феодальное государство, характерное для средневековой Европы.