Когда корабль так раскачивает пусть еще и не на высокой волне, а корме и носу всегда достается в этом смысле больше, чем другим частям корпуса, нужно обладать его опытом, его талантом, наконец, его удачей, чтобы продемонстрировать подобное.
Пока наш противник разворачивался левым бортом, расстояние между нами получилось значительным и следующего залпа не последовало.
– Старый знакомый – ответил на мой молчаливый вопрос Фред – Из тех знакомых, что век бы не знать и не видеть. –
Через пару часов гонки стало очевидным, что преследующий нас корабль безнадежно отстает. Это стало понятным не только нам, и враг отвалил в сторону, прекращая преследование.
Еще два часа и мы потеряли его из виду. Я так и не сумел его классифицировать. Три мачты, бизань расположена вплотную к гроту, и на ней всего лишь один косой парус. Не силен я в истории парусного флота, да и здесь свои особенности в кораблестроении имеются.
«Мелиссу» я успел облазить, как говорится, от киля до клотика. Все на месте, и шпангоуты, и пиллерсы и бимсы всякие. У баллерса руля пятка присутствует. Внешне, конечно есть отличия, а так все, как и у нас было. Вон, даже ахтерлюк присутствует, и в него как раз судовой повар полез.
Мне почему-то казалось, что Фред возьмет курс на Дертоген, но я ошибался. Он не из тех людей, кто отступается так просто.
Уже следующим днем карасса шла мимо гряды островов, вытянувшихся в линию до самого горизонта. Этим путем обычно и следуют суда, стремящиеся попасть в Гроугент. Все свободные от вахт матросы всматривались по левому борту, пытаясь обнаружить то, ради чего мы все сюда и прибыли.
Фред рассказывал, что эти воды излюбленное место действия пиратов. Правда, в последнее время их стало здесь не так уж много, ведь зона активных пиратских действий переместилась на юг.
Там пролегал морской путь, связывающий Империю с другим могущественным государством, называющимся Абдальяром.
Вообще, здешние моря и океаны, по рассказам того же Фреда, значительно отличаются от привычных мне по прежнему места жительства акваторий. Они более мелкие, изобилуют многочисленными островами и мелями. Словом, что ни море, то сплошной лабиринт проток в архипелагах островов. Наверное, я все же немного утрирую, но различия действительно были огромными.
Не так давно в этих местах постоянно курсировала эскадра военных кораблей Империи, чьей основной задачей и являлось обеспечение безопасности мореплавания торговых судов. Они и сейчас здесь есть, но уже не в том количестве. И получается, что встретить пиратов значительно проще, чем имперский военный корабль. Ну, это всегда и везде, и не только к пиратам относится, и вообще к морю.
Тот корабль, с которым мы совсем недавно столкнулись, тоже был пиратским, к тому же командовал им давний недруг Фреда. Назывался он «Пулус», что на местном наречии обозначает морское животное, похожее, судя по описанию на моржа или подобного зверя. Командовал им Бундриг Стор, при этом Фред взглянул на меня, как будто ожидая моей реакции. Нет, приятель, ты можешь часами перечислять мне имена, и я не буду на них реагировать. Разве что случайное совпадение отыщется.
Не знаю я здесь никого, и нет у меня никакой тайны, кроме самого появления здесь. И не надо за обедом вилки с ножичками подкладывать, у нас так чуть ли не каждый ребенок ест. Культура-с, знаешь ли. Хотя, с другой стороны, где-то даже приятно, что не за смерда принимают.
За день плавания вдоль гряды островов нам попались два торговых каравана. Один очень приличный, судов пятнадцать и все были купцы. Купеческие суда обычно сбиваются в кучу, так им легче от пиратов обороняться. Вот после шторма их может раскидать и тогда да, в одиночку трудно сопротивляться джентльменам удачи.
Другой караван был значительно меньше, всего три торговца. Но охраняли их два военных трехпалубных корабля, с незнакомыми вымпелами и флагами с гербами на них.
Имперский герб я запомнил уже давно, практически каждый день им в Дертогене любуюсь, когда ветер на шпиле штандарт разворачивает. И соответствует он гербу правящей династии Крондейлов.
На нем изображена стоящая на задних лапах фигура какого-то животного, похожего на стилизованного льва. Наверху герба три короны, самая большая на самом верху. Внизу два перекрещенных меча, по-моему полуторных. И еще две ленточки по бокам, похожих на муаровые. Девиз вообще верх глубокомудрия – «могущество в мощи». Ага, победность в победе, правдивость в правде, стильность в стиле и так далее.
-Это адбальярцы – пояснил мне Фред, заметивший мой интерес.
Повезло мне наверно, что попал я именно сюда. Тут тебе и пираты, и романтики полно. И воздух чистый, не загаженный. Возможно, что вон на том острове, что с длинной желтой песчаной косой, далеко выступающей в море, какой-нибудь местный Морган клад свой зарыл.
Попади я в будущее, во мне бы давно чужака обнаружили. И изрезали бы мой бедный мозг тонкими, тонкими полосками, чтобы понять насколько он изменился за пару столетий.
Хотя вряд ли. Вот смотрю я на этих людей и понимаю, что ничем они от нас не отличаются. Разве что знаниями и какими-то навыками. Но вот перебрось любого из них в мой мир, так им еще легче, наверное, чем мне здесь будет адаптироваться. Долго ли микроволновкой научиться пользоваться или телефоном? Да враз.
Это что же получается, что мы больше потеряли, чем приобрели? Бред какой-то.
Глава 7. Зверский оскал.
На следующий день Фред смирился с тем, что удача на этот раз ему не сопутствует. Он принял решение вернуться в Дертоген, но перед этим зайти в еще один порт Империи, Торпент, в поисках попутного груза.
Мы прошли между двух островов и взяли курс вдоль северного берега левого из них.
Я поинтересовался причиной его маневров, ведь, по сути, нам следовало идти почти в противоположную сторону.
– Есть там укромная бухта, и вполне возможно, что в ней какой-нибудь купец ремонтируется – посвятил меня в свои планы Фред.
Когда нашим глазам открылся вход в бухту, перед нами предстало нешуточное сражение.
К стоявшему на якоре посреди бухты купцу, при помощи абордажных крючьев был пришвартован тот самый «Пулус». Его несложно было признать по окраске и обводам корпуса, да и марсовая бочка все еще продолжала крениться на одну сторону.
Схватка была в самом разгаре и даже до нас, несмотря на расстояние, доносился шум боя.
Фред заметался по мостику и его нетрудно понять. Ведь именно сейчас тот миг, когда можно свести счеты с давним врагом. Но и сомнения понятны.
Пираты уходят в море, имея на борту столько людей, сколько позволяют возможности их кораблей. На захватываемых ими судах экипажи защищаются яростно, ведь их ждет незавидная участь – отправиться за борт со вспоротым животом, и чаще всего еще живыми. Здесь так принято. И акул хватает, и питаются местные акулы не планктоном.
Купец, обводы корпуса которого очень напоминали пузатый бочонок, здорово пострадал во время последнего шторма, оставшись без пары передних мачт. Осталась только бизань. Вот и спрятался он в этой укромной бухте, чтобы поправить такелаж и установить новые мачты. На берегу достаточно высоких деревьев, выбор имеется.
Только вот об этой бухте знали не только капитан торговца и Фред. Знал о ней и Бундриг Стор, хозяин «Пулуса».
У Фреда на борту всего двадцать семь человек, включая меня. Реальных воинов меньше, пятнадцать, и себя я к ним не причисляю. Да, эти люди с полным правом могут назваться бойцами и это очень заметно. Все они пришли с Фредом и даже удивительно, что он смог их всех удержать, при его-то нынешних занятиях.
На «Пусусе» сотни две экипажа. Две сотни людей, сделавших пиратское ремесло своим образом жизни.
На купце экипаж около сотни моряков, может быть чуть больше. Совсем нехорошее соотношение получается, даже если напасть на Бундрига Стора со спины.
Марсовому с топа грот-мачты удалось разглядеть то, что невозможно было сделать с палубы «Мелиссы». Торговец подобрал людей с затонувшего судна, иначе никак нельзя объяснить количество защитников на его борту.
Практика обычная, сегодня он, завтра ты можешь оказаться в такой ситуации. И пройдя мимо терпящего бедствие судна, уже никогда не сможешь объяснить причины такого поступка. И люди, которых совсем недавно ты считал лучшими друзьями, будут равнодушно скользить мимо тебя своими взглядами. Нет, окажись ты в такой же ситуации, никто не пройдет мимо, тебя спасут. Но от клейма, оставшегося на тебе, уже никогда не избавиться.
Я посмотрел на Фреда, интересно, какое он примет решение сейчас, когда все так удачно складывается.
А он его уже принял. Последовал ряд распоряжений, и забегала палубная команда, задрожали и поползли гитовы, подтягивая шкаторины к реям, где их уже ждали сезени. На правый борт навешивались плетенные из конопляных тросов кранцы. Люди Фреда, уже в штурмовом обличье, состоявшем из кирас и шлемов, расположились там же, с абордажными крючьями наготове. Вскоре к ним присоединился и сам Фред, тоже в кирасе и шлеме. Но даже в таком виде он смотрелся щеголевато.
А он его уже принял. Последовал ряд распоряжений, и забегала палубная команда, задрожали и поползли гитовы, подтягивая шкаторины к реям, где их уже ждали сезени. На правый борт навешивались плетенные из конопляных тросов кранцы. Люди Фреда, уже в штурмовом обличье, состоявшем из кирас и шлемов, расположились там же, с абордажными крючьями наготове. Вскоре к ним присоединился и сам Фред, тоже в кирасе и шлеме. Но даже в таком виде он смотрелся щеголевато.
Буквально за считанные минуты «Мелисса» лишилась большей части своих парусов и продолжала идти вперед только за счет инерции да еще кливеров на бушприте.
– Ты с нами? – спросил меня Фред, и я кивнул головой.
– Кто бы сомневался – пробормотал он себе под нос, но мне все же удалось разобрать его слова.
Кто, кто. Да хотя бы я сам. Ну какой из меня еще боец, тем более сейчас, когда все действие будет происходить в тесноте переплетений всех этих шкотов, брасов, фалов и остальной оснастки такелажа, да еще на скользкой от крови палубе. И не пойти нельзя, есть моменты, когда ценность собственной жизни должна остаться где-то там, в глубине, и на первый план выходит надежда людей на твою помощь.
Но вперед я не полезу точно, это самоубийство.
Когда воды между «Мелиссой» и «Пулусом» осталось совсем мало, в ход пошли кошки. И вскоре борта кораблей встретились со стуком, скрипом и скрежетом.
Абордажная команда «Мелиссы» с яростным ревом бросилась на борт пирата. Следом, вторым эшелоном, вместе с еще несколькими матросами, туда же направился и я.
Как оказалось, чтобы немедленно столкнуться нос к носу с врагом, совсем не обязательно бросаться на абордаж в числе самых первых. Достаточно сделать несколько шагов по чужой палубе и вот он враг, сам нашел меня.
Крепкий рыжеволосый бородатый тип в сшитом из нескольких слоев буйволовой кожи жилете, и с абордажным топором в руках. Перекинув топорище из одной руки в другую пару раз, он ухватился за него обеими руками и нанес страшной силы удар, целясь в голову. В ту самую, где хранится множество знаний, еще недоступных здешнему миру. Уже одно это заставило меня скользнуть в сторону – навстречу, отводя удар левой рукой, а правая с палашом пошла между его ног. Затем режущим движением дернуть клинок на себя. Целился я в бедренную артерию, а вот куда пришелся порез, не знаю. Янычары когда-то славились таким ударом, вот уже не думал, что и мне пригодится.
Бородач, зажимая руками окровавленное место, упал на колени, уткнувшись лбом в доски палубного настила.
Со вторым пиратом я справился на удивление быстро. Парировав его удар своим клинком, сделал выпад, метясь в горло. Попал.
Третий же мой противник чуть не стал для меня последним. Спас один из людей Фреда, вовремя толкнув в плечо. Уже в полете я наблюдал, как он двумя ударами короткой абордажной сабли разделался с ним.
Я даже не стал долго задерживаться с благодарностью. Приземлившись на палубу, вспомнил о пистолете, заткнутом за пояс. Не вспомнить было мудрено, поскольку при падении он больно врезался в бок. Вот им-то я и достал одного из трех пиратов, наседавших на моего спасителя. Затем отвлек еще одного, усиленно делая вид, что сейчас обрушу на него ярость своего клинка и свою личную ярость. Противник клюнул на уловку, и Бронс, именно так звали человека, спасшего меня от верной гибели, быстро разделался со своим, а затем и с моим врагом. Так-то хорошо у нас в паре работать получается. Пока я вношу ужас в ряды противника зверским оскалом, Бронс успевает их шинковать.
Но как бы там ни было, для первого раза получилось совсем неплохо. Это даже Фред успел отметить, подойдя ко мне и хлопнув по плечу.
К тому времени бой уже почти закончился. Экипаж торгового судна, получив неожиданную поддержку с нашей стороны, перешел в контратаку. Совместными усилиями мы загнали оставшихся пиратов на высокий ют «Пулуса». Среди них оказался и Бундриг Стор.
Наступила минутная передышка. И очень сложный момент.
Казалось бы, все, победа, но несколько десятков пиратов продолжают удерживать высоко задранную корму пиратского корабля. Сейчас, когда эмоции схлынули и весь запал пропал, трудно заставить себя опять лезть на смерть под клинки и пули. А пираты будут стоять насмерть, им терять нечего. Никто их не будет брать в плен, чтобы увезти с собой и представить перед справедливым имперским судом. С ними покончат здесь, на месте и совсем необязательно смерть будет мгновенной. Скорее наоборот. И они сами заслужили к себе такое отношение теми действиями, что предпринимают в отношении моряков захваченных кораблей. И еще, никогда здесь пиратов не называли джентльменами удачи.
По моему представлению дело должно было закончиться выстрелами картечи из пушек купеческого корабля, чья корма возвышалась над водой ничуть не меньше, чем у «Пулуса». Но нет, события развивались несколько по-другому.
Народ, собравшийся на шканцах «Пулуса» шумел и переговаривался, набираясь решимости перед последним штурмом. Сейчас по толпе пронесется искра, и она бросится на пиратов. Пираты не провоцировали моряков, и вели себя очень тихо. Одного выстрела достаточно, чтобы зажечь толпу, и они отлично это понимали.
На пустующей перед самой кормовой надстройкой палубе появился Фред в красном камзоле и в треугольной шляпе с пышным белым пером. И когда это он успел переодеться?
Фред спокойно прошелся на виду у всех, затем, не повышая голоса, сказал.
– Бундриг, все равно ведь сдохнешь через пару минут. Так может, доставишь мне удовольствие, спустишься и сделаешь это от моей руки? Ты же знаешь, сколько лет я об этом мечтаю. –
И Бундриг не заставил себя долго ждать. Буквально через пару минут он уже спускался по трапу. Пиратский вожак оказался крупным мужиком под сорок, с черно-угольной кучерявой бородой в форме лопаты, достававшей ему почти до середины груди.
– Его, наверное, и зовут Черная борода? – спросил я у стоявшего рядом Бронса, припомнив известного пирата из земной истории.
– Нет – усмехнулся тот – за глаза его называют Хряк, и он очень этого не любит. –
Бундриг, тоже без кирасы, небрежно помахивал зажатой в правой руке саблей, больше похожей на длинный меч с односторонней заточкой.
Фред к тому времени уже успевший скинуть камзол с золотыми позументами и шляпу, был вооружен не менее длинной саблей с слегка изогнутым клинком.
Так, сейчас я стану свидетелем дуэли двух давних врагов. Должно быть, потрясающее зрелище. Это не общая схватка, когда заботишься в основном о том, чтобы не прилетело ни от врагов, ни от своих. И на все остальное попросту уже не хватает внимания.
Но зрелища не получилось. Ни потрясающего, ни вообще никакого. Отбив размашистый удар Бундрига, Фред ушел чуть назад и атаковал его двумя быстрыми выпадами.
На втором выпаде он достал Хряка уколом в объемистый живот, погрузив в него чуть ли не треть клинка, правда, сам при этом получив ранение в левое плечо.
Моряки одобрительно зашумели, Бундриг – фигура печально известная, а вот Бронс недовольно поморщился.
– Я же сотню раз показывал ему, что после такого выпада следует защита клинком и не надо так глубоко проваливаться. –
Я с удивлением посмотрел на него. Бронс выглядел лет на пять нас моложе, и меня и Фреда.
Вероятно, гибель Бундрига и послужила той самой искрой, после которой вспыхнула атака. Оставшихся пиратов смели сразу. Сломленные потерей вожака, пираты сопротивлялись ожесточенно, но были обречены.
Нет, я бы все же сначала картечью пальнул, чтобы избежать лишних жертв.
Но, как оказалось позже, на то была своя причина.
Когда война закончилась, началось празднование победы.
Нас угощали вином, благодаря за неожиданную подмогу. Совсем неизвестно, чем бы закончилось дело, не приди мы на помощь как нельзя вовремя. Все гуляли по ошвартованным в ряд кораблям, в одиночку и группами, а на палубе торговца стояла открытой большущая бочка с вином.
Дошло даже до того, что пару раз пальнули из пушки. Салют, я так понимаю. А Фред уединился с капитаном торгового шнорка «Глистри». Так назывался купеческий корабль и так назвался тип этого судна. С ним еще был и третий человек, я так понимаю, капитан спасенного «Глистри» экипажа.
Разговаривали они очень долго, и Фред вышел очень довольным.
Подробности выяснились уже на следующий день, когда мы под всеми парусами летели прямым курсом к Дертогену.
За обедом, как обычно проходившим в его каюте, он посвятил меня в подробности разговора.
Суть его была вот в чем.
Пиратский «Пулус» стал призовым кораблем, и дело стояло только за тем, как разделить этот приз. Сначала Фред настоял на том, чтобы приз этот разделился на три равные части, невзирая на количество людей в трех экипажах, принимавших участие в битве.
Это ему удалось. Но и это было еще не все.