Если расширится круг людей, посвященных в тайну, парадокс станет неизбежным. Вполне вероятно, что будет изъята вся Земля. Это Масрин знал твердо, хоть и не понимал почему.
Так или иначе, он погиб. Однако ему показалось, что принести дубинку — это простейшее решение.
— Принесу, — заявил Масрин. Он вышел на лестницу в сопровождении Кей и Гарфа. Кей схватила его за руку.
— Не делай этого, — попросила она.
— Больше ничего не остается. — У него мелькнула мысль, не убить ли Гарфа. Но в результате он лишь попадет на электрический стул. Правда, можно убить Гарфа, перенести труп в прошлое и там захоронить.
Однако труп человека из двадцатого века в доисторической Америке, как ни кинь, представляет собой парадокс. А что если его кто-нибудь выроет? Кроме того, Масрин был не способен на убийство.
Он поцеловал жену и сошел вниз.
На равнине нигде не было видно дикарей, хотя Масрину казалось, что он чувствует на себе их внимательные взгляды. На земле валялись две дубинки, те, что его задели; должно быть, теперь они превратились в табу, решил Масрин и поднял одну из них, ожидая, что с минуты на минуту еще одна дубинка раздробит ему череп. Однако равнина безмолвствовала.
— Молодчага! — одобрил его Гарф. — Давай сюда!
Масрин вручил ему дубинку, подошел к Кей и обнял ее одной рукой за плечи. Теперь это настоящий парадокс — все равно как если бы он, еще не родившись, убил своего прапрадеда.
— Прелестная вещица, — сказал Гарф, любуясь дубинкой при свете электрической лампочки. — Считайте, что за квартиру уплачено до конца месяца...
Дубинка исчезла из его рук.
И сам он исчез.
Кей лишилась чувств.
Масрин отнес ее на кровать и сбрызнул лицо водой.
— Что случилось? — спросила она.
— Не знаю, — ответил Масрин, внезапно почувствовавший, что он крайне озадачен всем происшедшим. — Я знаю только одно: мы останемся здесь еще по меньшей мере на две недели. Даже если придется сидеть на одних бобах.
* * *Адрес: Центр, Контора 41
Адресат: Ревизор Миглиз
Отправитель: Подрядчик Кариеномен
Предмет: Метагалактика «Морстт»
Сэр!
Предложенная Вами работа по ремонту поврежденных звезд является оскорблением для моей фирмы и меня лично. Мы отказываемся. Разрешите сослаться на мои прошлые труды, перечисленные в прилагаемой мною брошюре. Как Вы осмелились предложить подобное холуйское занятие одной из крупнейших фирм Центра?
Мне хотелось бы еще раз войти с ходатайством о предоставлении мне работы над метагалактикой «Морстт».
Что касается метагалактики «Аттала», то работа полностью закончена, и более совершенного творения по эту сторону хаоса Вы нигде не найдете. Тот сектор — подлинное чудо.
Травмированный перестал быть таковым. Я вынужден был прибегнуть к выдирке. Однако я выдрал не самого травмированного. У меня появилась возможность устранить один из внешних факторов, оказывавших на него воздействие. Теперь травмированный может развиваться нормально.
Полагаю, Вы согласитесь, что это было сработано недурно и к тому же с находчивостью, характерной для всех моих трудов в целом.
Мое решение было таково: к чему выдирать хорошего человека, когда можно сохранить ему жизнь, убрав вместо него мерзавца?
Повторяю, жду Вашей инспекции. Прошу повторно рассмотреть вопрос о метагалактике «Морстт».
Вознаграждение все еще не выплачено!
С уважением Кариеномен.
Приложение: Брошюра, 9978 листов.
Рыболовный сезон[3] Перевод на русский язык Б. Белкина
Они жили в новом районе лишь неделю, и соседи впервые пригласили их в гости. Кармайклы явно ждали — во всех окнах горел яркий свет, входная дверь была приоткрыта.
— Ну, как я выгляжу? — спросила Филис Маллен на пороге. — Швы не перевернулись, волосы не разлохматились?
— Полный ажур, в красной шляпке ты неотразима, — заверил ее муж. — Только постарайся этим не козырять.
Она скорчила ему физиономию и нажала кнопку звонка. В глубине раздался мелодичный перезвон.
Маллен поправил галстук и вытащил платочек из нагрудного кармана на миллиметр повыше.
— Должно быть, наливают вино в погребе, — сказал он жене. — Позвонить еще?
— Нет, давай подождем.
Они подождали, потом снова позвонили.
— Странно, — произнесла Филис. — Договорились на сегодня...
В распахнутые окна вливался теплый весенний воздух. Сквозь венецианские жалюзи виднелись карточный столик, расставленные стулья, накрытый обеденный стол... Все было готово. Но на звонок никто не отзывался!
— Может, они вышли? — предположила Филис.
Ее муж быстрым шагом пересек лужайку и подошел к гаражу.
— Машина на месте, — вернувшись, сообщил он и толкнул приоткрытую дверь.
— Джим, не входи.
— Я и не вхожу. — Он просунул голову внутрь. — Люди! Есть кто-нибудь?!
В доме царило молчание.
— Эй! — крикнул он и напряженно прислушался. Из соседнего коттеджа доносился обычный шум предвыходного дня — там разговаривали, смеялись. По улице проехала машина. Он слушал. Где-то в доме треснула половица; потом снова наступила тишина.
— Если бы они ушли, то не бросили все нараспашку. Наверно, что-то случилось. — Маллен ступил внутрь; Филис последовала за ним, но нерешительно остановилась в гостиной, в то время как муж пошел на кухню. Она слышала, как он открыл дверь в погреб, позвал: — Ау, есть кто-нибудь! — потом вернулся в гостиную, нахмурился и пошел на второй этаж.
Немного погодя Маллен с озадаченным видом спустился вниз.
— Никого.
— Пойдем отсюда, — нервно сказала Филис. Ей вдруг стало не по себе в этом ярко освещенном пустом доме.
— Может, закрыть дверь? — спросил Джим Маллен.
— Что толку? Все окна настежь.
— Все-таки... — Он прикрыл дверь, и они медленно пошли к себе домой, то и дело оглядываясь на залитый светом коттедж. Маллен не удивился бы, если б откуда-нибудь вдруг выскочили Кармайклы с веселым криком «Разыграли!».
Но дом хранил молчание.
Мистер Картер мастерил искусственных мух для рыбной ловли. Неторопливо и методично, его ловкие пальцы с любовной: бережностью управлялись с цветными нитями. Он бил так погружен в свое занятие) что не заметил прихода Малленов.
— Папа, мы дома, — сказала Филис.
— Ага, — пробормотал мистер Картер. — Только взгляните на эту прелесть! — Он протянул законченное творение — почти точную копию шершня. Крючок был хитроумно запрятан в нависавших желтых и черных нитях.
— Кармайклы, наверно, куда-нибудь ушли, — сказал Маллен, снимая пиджак.
— Утром попытаю счастья на Старом Ручье, — отозвался мистер Картер. — Чутье подсказывает мне, что там водится форель.
Маллен внутренне усмехнулся. С отцом Филис разговаривать было трудно. В последнее время он не знал другой темы, кроме рыбной ловли. В день своего семидесятилетия старик оставил весьма процветающее дело и без остатка посвятил себя любимому занятию.
Теперь, спустя десять лет, мистер Картер выглядел великолепно. Кожа его была розовой, глаза чистыми и безмятежными, красивые белые волосы аккуратно зачесаны назад. Причем он находился в здравом уме — если говорить с ним о рыбалке.
— Перекусим, что ли...
Филис с сожалением сняла красную шляпку, разгладила вуаль и положила ее на кофейный столик. Мистер Картер вплел еще одну нить к своей мухе, придирчиво осмотрел ее, потом отложил в сторону и последовал на кухню.
Пока Филис варила кофе, Маллен рассказал старику о происшедшем. Ответ мистера Картера был типичным.
— Лучше сходи-ка утром на рыбалку и выкинь это из головы. Рыбная ловля, Джим, не просто спорт. Рыбная ловля — это образ жизни, да и философия, если хочешь. Я люблю посидеть на берегу тихой завода... Думаю поискать завтра. Если есть где-нибудь рыба, то почему не здесь?
Филис улыбнулась, глядя как Джим беспокойно ерзает на стуле. Ее отца, раз уж он разошелся, теперь так просто не остановить. А разойтись на эту тему — ему раз плюнуть!
— Представь себе, — продолжал мистер Картер, — молодого энергичного администратора. Ну, вроде тебя, Джим. Спешит по делам. Обычное дело, да? Но в конце последнего длинного коридора — ручей с форелью. Или представь политика. Ты их, безусловно, предостаточно видишь в Олбани. В руке кейс, вечно в заботах...
— Странно, — сказала Филис, перебивая отца на полуслове. Она разглядывала неоткрытую бутылку молока. — Посмотри.
Молоко они покупали станертоновской маслодельни. Зеленая этикетка на этой бутылке гласила: «Станероновска маладелня».
— И вот. — Она указала пальцем. Ниже было написано: «Разрешено ньЮ-йорКской комиссией здравооххраненея».
Все это сильно смахивало на неумелую подделку или розыгрыш.
Все это сильно смахивало на неумелую подделку или розыгрыш.
— Откуда ты это взяла? — спросил Маллен.
— Из магазина мистера Элдриджа. Может, какой-нибудь рекламный трюк?
— Презираю тех кто ловит на червя, — с чувством заявил мистер Картер. — Муха — это творение искусства. Тот же, кто пользуется червем, способен обирать сирот и рушить храмы!
— Не пей его, — сказал Маллен. — Давай-ка взглянем на остальные продукты.
Они обнаружили еще три фальшивки: конфету «Объеденье» в оранжевой обертке вместо обычной розовой; пачку «Амерриканского Сыра», почти на треть больше привычной; и бутылку «Газрованной вады».
— Очень странно, — пробормотал Маллен, потирая подбородок.
— Мелюзгу я никогда не беру, — продолжал мистер Картер. — Это не спортивно. Я их отпускаю. Таково неписаное правило рыболова. Пускай растут, пускай зреют, пускай набираются опыта. Мне нужны старые, которых на мякине не проведешь, которые укрываются в корягах и улепетывают при виде крючка. Вот с кем интересно состязаться!
— Отнесу-ка я это к Элдриджу, — решил Маллен, складывая подозрительные продукты в бумажный пакет. — Если найдешь еще что-нибудь подобное, отложи.
— Старый Ручей, — задумчиво произнес мистер Картер. — Там они, там...
Утро выдалось тихим и солнечным. Мистер Картер спозаранку позавтракал и ушел на Старый Ручей, легкой юношеской походкой, залихватски сдвинув набок потрепанную широкополую шляпу. Джим Маллен допил кофе и отправился к дому Кармайклов.
Машина все так же стояла в гараже. Окна были все еще распахнуты, стол накрыт, свет горел, — все, как предыдущим вечером. Маллену невольно вспомнилась прочитанная когда-то история о корабле под всеми парусами — но без единой души на борту.
— Может, позвонить кому-нибудь? — предложила Филис, когда муж вернулся домой. — Что-то произошло, я уверена.
— Но кому?
Они почти никого еще не знали в этом районе.
Проблему решил телефонный звонок.
— Если это кто-нибудь отсюда, — сказал Джим, — спроси у них.
— Алло?
— Простите, вы, очевидно, меня не помните. Я — Мариам Карпентер, живу в конце улицы... К вам случайно не заходил мой муж?
Даже искаженный телефоном, голос выражал беспокойство и страх.
— Нет. К нам сегодня вообще никто не приходил.
— А..
— Может быть, вам нужна какая-нибудь помощь? — спросила Филис.
— Я не могу понять, — произнесла миссис Карпентер. — Джордж — мой муж — как обычно позавтракал со мной утром, потом поднялся наверх за пиджаком. Больше я его не видела.
— Ох...
— Вниз он не спускался, уверена. Я пошла посмотреть, что его задерживает, — мы должны были уехать, — но его не было. Я обыскала весь дом. Решила, что он меня разыгрывает, хотя Джордж в жизни никогда так не шутил, и посмотрела даже под кроватями и в шкафах. Потом заглянула в погреб, спросила у соседей... Как в воду канул! Я и подумала: может, он заскочил к вам?
Филис рассказала ей об исчезновении Кармайклов. Они еще немного поболтали и распрощались.
— Джим, — заявила Филис. — Мне это не нравится. Надо сообщить в полицию.
— Мы окажемся круглыми дураками, когда выяснится, что они гостили у друзей в Олбани.
— Все равно.
Джим набрал номер полицейского участка, но линия была занята.
— Пойду сам.
— И захвати с собой эти...
Она протянула ему бумажный пакет.
Капитан Леснер был терпеливым краснолицым человеком. Всю ночь и все утро он выслушивал нескончаемый поток жалоб. Его патрульные устали, его сержанты устали, а сам он устал больше всех. Однако он провел мистера Маллена в свой кабинет и внимательно выслушал его рассказ.
— Я хочу, чтобы вы все записали, — попросил Леснер. — Насчет Кармайклов нам еще звонил их сосед. Включая мужа миссис Карпентер, это уже десять за два дня.
— Десять... чего?
— Исчезновений.
— О Господ и, — тихо выдохнул Маллен и поправил бумажный пакет. — Все из нашего города?
— Все до единого, — отчеканил капитан Леснер, — из одного района. А точнее, даже с четырех улиц этого района. — Он перечислил названия улиц.
— И я живу там, — пробормотал Маллен.
— Я тоже.
— У вас есть какие-нибудь соображения о личности похитителя?
— Вряд ли это похититель, — сказал Леснер, закуривая уже двадцатую сигарету за день. — Никаких записок. Никаких требований о выкупе. У многих пропавших гроша ломаного нет за душой. Это просто невероятно!
— Значит, орудует маньяк?
— Безусловно. Но как он захватывает целые семьи? Или взрослых мужчин крепкого телосложения, таких, как вы? И где он прячет их или их тела? — Леснер ожесточенно затушил сигарету. — Мои люди обшаривают сейчас каждый метр города. Привлечены полицейские всех пригородов. Полиция штата останавливает и проверяет автомашины. И ничего!
— Да, чуть не забыл, вот еще что. — Маллен показал фальшивые продукты.
— И опять я ничего не знаю, — раздраженно признался капитан. — У меня не хватает времени. Я захлебываюсь в заявлениях... — Зазвонил телефон, но Леснер не обращал внимания. — Похоже на козни черного рынка. Я уже отправил нечто подобное в Олбани на анализ. Необходимо установить источник. Не исключено, что действуют из-за границы. Между прочим, ФБР... А, будь проклят этот телефон!
Он схватил трубку.
— Леснер слушает. Да... да... Ты уверена? Конечно, Мэри. Немедленно еду.
Он опустил трубку. Его красное лицо внезапно побелело.
— Звонила свояченица, — выдавил он. — Моя жена пропала!
Маллен вел машину на бешеной скорости. У порога он резко затормозил, едва не стукнувшись головой о ветровое стекло, и вбежал в дом.
— Филис! — закричал он. — Где она? О Боже, если...
— Что случилось? — спросила Филис, выходя из кухни.
— Я думал...
Он схватил ее в охапку и крепко сжал.
— Ну знаешь, — улыбнулась она, — мы уже не молодожены. Как-никак полтора года...
Маллен рассказал ей о том, что узнал в полицейском участке.
Филис словно впервые увидела их гостиную. Неделю назад она казалась уютной и теплой. Сейчас каждая тень пугала, каждая приоткрытая дверь в шкаф наводила ужас. Этот дом уже никогда не станет снова родным и близким.
Раздался стук.
— Не подходи, — прошептала Филис.
— Кто? — спросил Маллен.
— Джо Даттон, ваш сосед Вы, должно быть, слыхали новости?
— Да, — ответил Маллен, стоя за закрытой дверью.
— Мы баррикадируем улицы, — сказал Даттон. — Будем проверять всех входящих и выходящих. Придется взяться за дело самим, раз полиция бессильна. Вы с нами?
— Еще бы.
Маллен открыл дверь. На пороге стоял высокий смуглый мужчина в старой армейской форме. В руке он сжимал увесистую деревянную палку.
— Перекроем эти кварталы, так что и комар не проскочит.
Маллен поцеловал жену и ушел вместе с ним.
Днем в актовом зале школы состоялось общее собрание. В зал набились все жители пораженного участка и еще столько горожан, сколько влезло. Сразу выяснилось, что, несмотря на блокаду, из района исчезло еще три человека.
В краткой речи капитан Леснер сообщил, что он обратился за помощью в Олбани. Подходят специальные части; кроме того, подключается ФБР. Он честно признал, что не имеет понятия, кто это делает и зачем. Совершенно необъяснимым оставалось и то, что все пропавшие — из одного участка.
Из Олбани пришло сообщение по поводу фальшивых продуктов, которыми, оказалось, был наводнен весь район. Химики не обнаружили никаких токсических веществ. Это камня на камне не оставляло от новой теории: будто людей одурманивали, заставляя их покидать дома. Тем не менее капитан советовал воздержаться от употребления этих продуктов. Осторожность не повредит.
Мэр в своем выступлении призвал жителей не поддаваться панике и проявлять благоразумие. Гражданские власти способны справиться с любой ситуацией.
Конечно, сам мэр жил в другом районе.
Собрание закончилось, люди вернулись на баррикады. К ночи прибыла помощь из Олбани — войска и снаряжение. Все четыре улицы взяли в кольцо. Установили прожектора, ввели комендантский час.
Мистер Картер не был свидетелем этих увлекательных событий. Целый день он удил и вернулся на закате, с пустыми руками, но счастливый.
— Прекрасная погода для рыбной ловли! — заявил он.
Маллены провели кошмарную ночь — полностью одетые, урывками погружаясь в сон, невольно наблюдая за мельтешением прожекторных лучей на стеклах, прислушиваясь к чеканному шагу солдатских патрулей.
Воскресенье, восемь часов утра. Еще двое пропавших. Исчезли из небольшого района, охраняемого лучше тюрьмы.
В десять часов мистер Картер, решительно отметя все возражения Малленов, вскинул на плечо свою сумку и ушел. С тринадцатого апреля, с начала рыболовного сезона, он не пропустил ни одного дня и дальше собирался продолжать в том же духе.