Садовский Михаил Унисоны (Книга стихов)
Михаил Садовский
Унисоны
книга стихов
ОТ АВТОРА
Рано или поздно каждый задумывается: ради чего я живу? Кроме ненормальных и фанатиков все приходят к одному - ради жизни. А все эти "ради детей", "ради внуков", "во имя искусства" или, упаси бог, "ради отчизны"... хороши для оболваненных дураков, озвучивания в разговоре с соседями и как аргументы в семейном споре.
Вслед за первым неизбежно возникает второй вопрос: как я живу? На него столько ответов, сколько людей, потому что все зависит от созвучия души той любви, ненависти, равнодушию, боли, радости, горю... всему, что окружает нас, да и наполняет нас.
Вечное стремление к гармонии предполагает точный и недостижимый унисон с любым событием, происходящим в мире. Недостижимый... но мы стремимся к этим унисонам невольно и постоянно именно потому, что живем не ради выдуманной, и уже потому порочной идеи, а ради жизни.
Я ничего не придумал, но только почувствовал все, о чем написал, в благословенном плаче младенца, кладбищенской тишине и глухоте кричащего мира.
Читатель, спасибо, что ты открыл эту книгу. У меня только одна просьба: не читай стихи подряд - делай паузы между ними подольше. Чтобы хватило времени почувствовать, можеть быть, наши сердца хоть иногда бьются в унисон, а это, по-моему, большое счастье.
Мих. Садовский
Москва
x x x
Умираю, как дерево старое,
В неухоженном нашем саду.
Может, людям еще что-то дарую,
Для себя ничего уж не жду.
Не отравлен беды равнодушием,
Я боюсь до конца не успеть
Хоть еще одной строчкою душу им
Словно яблоком спелым согреть...
ВРЕМЕНА
Времена застоя?
Времена разгула.
Мрачного запоя
Черного, как дуло.
Времена значкистов,
Времена чекистов,
Тайн, ОВИРа, пушек,
Взяток и психушек.
Времена застоя
Времена разгула.
Из гнезда такое
По стране раздуло!..
Времена глушилок,
Времена грешилок,
Замов, ЗИЛов, залов,
Серых кардиналов.
1988
x x x
В чаду устройства и аврала
За кружевом добра и зла,
Кого Россия потеряла,
Кого случайно обрела.
Одна лишь истина в итоге
Без права выбора и мест,
Для всех неотделимо строгий
Жил параллельно наш подтекст.
Пускай анкетная оплошность
Могла перекосить наш путь,
Но он, не огорченный ложью,
Был наша исповедь и суть.
Как антимир, он вечно с нами
Незримо сосуществовал,
Хранимый бережно, как знамя,
Как полный золота подвал.
То ли грядущим оправданьем,
То ли для нынешних друзей
Был принудительною данью
В неоценимости своей.
И ныне не спешит, не веря
И не найдя еще пути,
Сторожко с недоверьем зверя
Открыто рядышком идти.
А вдруг на чаше недостало,
И вновь следят из-за угла,
Кого Россия потеряла,
Кого случайно сберегла.
1994
x x x
По-русски горько ты звучишь, свобода,
Быть может, для тебя велик наш дом.
Мы всем народом вышли из народа,
Да вот куда теперь толпой придем...
Какую славу мы себе стяжали?
Мы жгли мосты, топили корабли,
И попирали каждый век скрижали,
И лишь людьми за все платить могли.
Духовностью божились и кичились,
Без принужденья сокрушая храм
Когда ж на перепутье очутились,
И Бог своей руки не подал нам.
Зато поэтов били и стреляли,
И гнали в даль их со своей земли.
И от всего теперь свободны стали,
На что бы опереться мы могли.
Быть может, нам такой свободы надо?
Мир избавлялся от нее века.
А нам непостижимая награда
Не просто так дана наверняка.
1998
x x x
Все кладбища да кладбища в снегу
Глаз видит только то,
что сердце хочет....
Дома, машины, магазины
прочерк,
В них вникнуть и проникнуть не могу.
Единый исцеления порог,
Один владелец вечности беспечный,
Неведомый и горький
Путь свой Млечный
Нам цель его известна и итог!..
И не жалея ничего вокруг,
забыв, что нам не вырваться из круга,
отчаянно и дерзко
бьем друг друга,
и превращаем смысл слова
в слог!..
1997
x x x
Медовая пора. Телега.
И звздопад. И звездопад.
Сады от грозного набега
Орды безжалостной трещат.
В ночном безмолвье одиноко
Визгливый голос так смошон,
И без последствия и срока
Во тьме разбоя тонет он.
Трещат стволы. Плодов не взяли.
Стрясли, втоптали и ушли.
И никогда бы не узнали,
За что и где они, вдали.
Оставшиеся звезды крупны,
Весною обновится сад.
И божьи кары неподкупны,
Но время не вернуть назад.
1998
x x x
Слышно стрелок движенье
Не времени бег
И ворчание утренней каши.
За окном утекает
Разнузданный век,
Унося биографии наши.
Быстротечнее дни,
И мельчает любовь,
Стали мели,
Где были глубины,
И обманчив по-прежнему
Снежный покров
Дорогой среднерусской равнины.
1998
x x x
Уходит век без славы и наград,
И силятся разгневанные боги,
Назначив неспроста планет парад,
Скрыть в вечности печальные итоги.
Но в вышине опять рассеют зло
Осколки обезвреженной планеты,
И прорастут они, чтоб тяжело
Искали те же вечные ответы.
Окружности никак не распрямить
И уповать напрасно на везенье,
Одна лишь память, тоненькая нить,
Связующая тленье и цветенье.
1995
x x x
Прогресс без всякого стесненья
Идет по душам и телам.
Среди людей все шире мненье,
Что он страшней чем дикость нам.
А тем, кто выживет на свете,
Когда мы будем век кончать,
За окончание столетья
Медали надо выдавать.
1998
x x x
Прыжок безумный затяжной,
Не чую тверди под собою,
Мы рождены одной весной,
А связаны одною болью.
Все несбыванья, все "потом",
Неверьем безразличны стали,
И ожидание кнутом
Уже сумеет быть едва ли.
Так горек и так прост итог,
И сожаление не гложет:
А все ли сделал то, что мог,
Да и хотел ли сделать, может...
Для плута наступает час
В обмна день, а мы устали,
И это время в самый раз
Отдать, чего не наверстали.
Так долго ранняя весна
С трудом переползает в лето,
Что обманула всех она,
Лишь почки - ни тепла, ни света.
Обратно невозможен путь,
Рывок, прижаты мы к преграде,
Но не по силам нам чуть-чуть...
Перешагнут нас те, что сзади.
1995
x x x
Если дни разложить, как шпалы,
И по ним провести мой путь:
Взлеты, горести и опалы...
Только в завтра, как заглянуть.
Вот уперлась в меня дорога.
Снова риск - не глухая кладь.
Только мне бы узнать, как долго
Будет в спину меня толкать.
И какою отметит метой,
Где венок менять на венец.
Все пока по дороге этой
Ездят только в один конец...
1983
x x x
На волю вышли лица и наряды
за много лет накопленные им,
из плена плоской памяти другим
кому в укор, куому-то, как награды.
Но страшно среди них себя найти
в стыде и боли горького сравненья,
что нам дают минуты откровенья
в конце неисправимого пути!?.
Тут не собрать уже, не починить,
не склеить, не вернуть, не сделать снова,
прожитое за плоскостью былого
бессмыслено и хаять и чернить...
На что такая емкость зеркалам?
Зачем их так беречь, и что в них прока?
Жестока плата так за взгляд пророка,
что никогда не расплатиться нам!
1997.
x x x
Перемешали небыли и были
меж них напрасно не ищи черту,
спасибо вам, что вы на свете жили,
что вы ценить умели красоту.
Музей - ваш дом - разграблен и запущен,
в нем бой часов, свидание картин,
другие ныне ад и рая кущи,
чистилища кровавый карантин.
И кажется: в тревожной анфиладе
сейчас мелькнет шуршащий кринолин
и благородством горечь дней разгладит
под бой часов под взглядами картин.
1997
x x x
Исчезли сотни стран в огне,
Душа завалена вещами,
Как прежде книга книг вполне
Серьезно о любви вещает.
Все, что построено, сгорит,
Задумайся - увидишь: скоро
Еще оплавится гранит,
И станут облаком озера.
Нетленно то, в чем тела нет,
Извечно дух страшил тирана,
О площадях других планет
Еще мечтать землянам рано.
Уходят города во тьму,
Пусть некому почистить сутки,
Слова бессмертны потому,
Что выражают предрассудки.
1992
x x x
Еще остались старые пруды,
не переделанные парки,
в зеленом зеркале воды
ворот разрушенные арки.
Фундамент, где стоял господский дом,
церквушка робкая с подклетом.
Тут тишина зимой и летом
и благолепие кругом.
Настоян на достоинстве покой,
изящны старые аллеи,
и неожиданно белеет
сквозь ветви флигель над рекой.
Остатки давних славных дней,
но сколько в них очарованья,
как ясно в них иносказанье
следов смятенья и страстей.
Как полно жили здесь, в глуши!
Уже минуло два столетья
и сквозь какие лихолетья!
А не убило их души!
Спасибо, предки милые, за то,
что просто вы на свете были,
что жили здесь, что просто жили
и так дышали красотой.
Вхожу в затерянный негаданно в лесах
неподражаемый Акрополь,
он вечен, словно в небесах
светил немеркнущий некрополь.
1997
x x x
Мать Сталина мне жалко.
Кто она?
Принесшая земле
Исчадье ада.
И если есть загробный мир,
Как больно
В проклятье жить,
Как горько сознавать,
Что ведь могла, могла
Не допустить
Его до света белого,
О, Боже!
Не ведая, творим
Но оттого
Расплата нам не легче...
Жаль мне, жаль...
Так где же справедливость?
Нет ее!
И быть не может,
Если от любви
Добро и зло
Родятся
Равноценно...
1989
НЕРОН
О чем он думает,
Нерон,
Сандали сняв
И пальцами босыми
Лениво шевеля,
На солнце щурясь
И опершись на тогу локтем,
Вот уж час?..
Сенаторы толпятся
В этот день
Он им придти велел.
Уже и камни,
Тепло скопив,
Пришедших опаляют.
Они с утра
Не пили и не ели
Вдруг позовет...
Он отложил дела,
Как тунику,
И щурится,
Как дремлет...
А что - убить бы их,
Всех там внизу,
Нет-нет, не он
А солнце
Сожгло бы разом
Эти сотни ртов,
Послушных головам
Ему подвластным,
Но...
каждая свое
таящая надежно...
Нет...
хорошо бы крылья...
Улететь,
Бабенку подцепить,
Вина и фруктов...
Боже!
Они кричали то же
Так похоже!...
Простолюдины,
Граждане?
Рабы...
А тут такая кровь?!.
Нет, хорошо бы
Их всех убить...
Оставить только тех,
Что потешают,
Кормят ,
Услаждают,
Воюют,
Охраняют,
Нежат,
Любят...
Оставить их,
не много ли?
Оса!..
Не приближайся, ну,
К особе венценосной!
Ее обходят все и лишний раз
Ей на глаза попасться
Не желают!
Хлоп!..
Мимо...
Жалить!..
Эй, болван!
Поди скажи,
Что я сегодня ...
За... нет - болен!
Пусть ужинать придут,
Когда луна
Коснется гор...
Да факелы прихватят...
Ступай!
Но, черт возьми,
И на ноге
Один большой лишь палец
Шевелится один,
А остальные - все вместе
Снова против одного...
А может, всем
В вино подсыпать яду...
Солнце,
Как же трудно
Пройти свой путь
С восхода до заката...
1989
x x x
Так мало накоплено за зиму.
Так быстро сходили снега...
Все вытекло, высохло, замерло
другие вокруг берега.
Знакомо... и неузнаваемо,
привычно... и необжито...
Я вместо удачного займа
купил себе что-то не то...
Привычным и старым вопросом,
убрав вопросительный знак,
судьбу надоевших обносок
решить не умею никак.
А эта обновка не лезет
пока я не скинул хламье...
России наверно полезней
под грудой молчанье мое.
Но я то пророчески слышу
движенье воды под стерней,
и кто-то уверенно свыше
рисует мне берег иной,
куда утекло неизбежно,
что за зиму долго копил,
пусть луг не отыщется Бежин,
но все же недаром он был.
И пыль на копытах, мычанье,
тугая струя молока...
молчанье, молчанье, молчанье,
молчанье - но это пока...
1997
x x x
Властители не любят падать,
хранят величие свое.
Уносит время в море-память
навеки их - в небытие!
А там равны и безымянны,
как августовские дожди,
давно ушедшие тираны,
еще недавние вожди.
Реки теченье обозначить
мы можем лишь по берегам,
великими нельзя назначить
река времен диктует нам
Обозначение эпохи
наш неподдельный интерес.
Все возрождается до крохи
и вырастает до небес.
Так из укрытого в подвале
потомки выудят на свет
портреты всех, кто проживали,
и вещи их за много лет.
Приметами земля богата...
Но всем сестрам да по серьгам:
дни Пушкина и дни Булата
навек присвоены годам!
1997
x x x
Жить как будто завтра умереть
это надо попросту уметь.
Это подлый фарс самосожженья,
а гордыню не прощает Бог,
пьянь и смрад - не время разложенья,
а его торжественный итог.
Врите мне статистики и воры
в тронах, креслах, у дверей палат...
Тронут ли нас эти наговоры
знаем все, чем этот сук чреват...
1997
x x x
За годом год и день за днем
По вечной Via de la Rossa
Идут к тахаре босиком
И прикасаются без спроса.
Не пропустить бы лишь им знака
Того, чем в день последний жил...
Но крестный путь его, однако,
Никто еще не повторил.
1998
УНИСОНЫ
x x x
Я тебя в строку пускаю
Больше места не осталось,
Ты заполнила ее.
Я тебя в строфу пускаю
Больше места не осталось,
Ты заполнила ее.
Я тебя в судьбу пускаю
Больше места не осталось,
Ты заполнила ее. . .
1998
x x x
Паузы считать и не роптать,
только бы себя не затоптать,
это очень просто - незаметной
для себя в своей гордыне стать.
А когда плывешь ты по судьбе,
не суди, как о ее рабе,
лучше верь, что припасет подарок
за твое доверие тебе.
1997
x x x
Кончаю век
и на закате
достиг предела своего
тщеславен так я стал,что хватит
мне лишь признанья твоего!
И это так неуязвимо,
так абсолютно и тепло,
как в марте тающие зимы,
как капель звонкое стекло.
Там где для нас берет начало
печальной повести конец,
где навсегда нас повенчало
одно стремление сердец!
1997
x x x
Вот и поздно. И решать не надо.
Тайны, встречи - прежнему конец.
Но не смолкла сердца кононада,
если б знать еще, что двух сердец.
Я пошел бы выстрелам навстречу,
опрокинув застарелый страх,
я упал бы лучше под картечью,
почернел бы на чужих устах.
Может, и хотел бы оглянуться
разве не был счастлив я, а все ж...
Я вдохнул бы так, чтоб захлебнуться
счастьем тем, что на меня прольешь...
1997
x x x
И дождик лил, и нехотя плелась
такая скань загадочности дивной...
Ты вдруг из ниоткуда-то взялась,
из вечера,
из воздуха,
из ливня.
И так уже осталась навсегда,
ничуть в материальном не утратя,
и обжигала как бы та звезда,
что с неба вдруг свалилась бы на скатерть.
Я ничего поделать не могу,
И в волшебстве нет моего участья,
но лишь одно - я и теперь не лгу
полуживой от горя и от счастья.
1997
x x x
На мартовском сером холсте
Весны наступающей тени,
Заметишь ли их в суете,
Пропустишь ли мимо из лени,
Они независимо тут
И, не обращая вниманья,
В ту весть о прибытье растут,
Что просится в зал ожиданья.
Назначит прибытия час
Не общеапрельское вече,
А то, что вернется для нас
С весной в наступающей встрече...
1998
x x x
В той мартовской влажной метели
У запертых крымских ворот
Мы разом с тобою влетели
В нежданный судьбы поворот.
Все пройдено порознь прежде
Затем лишь, чтоб только понять,
Что время настало
надежде
"Сбылось!" унисоном сказать.
Все гены слились в этом миге
С него наше время считать,
Об этом в заоблачной книге
Поврозь нам придется читать.
Счет века безжалостно грубый,
Но что б ни творилось вокруг,
Ты не отрывай свои губы
И не размыкай своих рук.
Не верь ни в обман, ни в измену,
Что смог проболеть, одолеть
Вранье. . .
Потому что на смену
Одно лишь теперь: умереть.
1998
x x x
Я пошел за тобой,
Как идут на убой,
Как без смысла
Да и без расчета
По приказу пехотная рота,
Чтоб расходы сберечь
Умудряется лечь
Под огонь без помина
В болото.
Но от сонной нужды
И от горькой беды
Ощущал у тебя я спасенье
И не мог отвернуть
Беззащитную грудь
Это высшее было
Веленье.
И добрел, и дошел,
И отдал, и забрал,
И былое забыл,
И пустое предал,
И держал, что есть сил,
И прощенья просил,
И мне голос пришел:
- Ты в начале пути
поднимайся, пора,
тебе снова идти!
Но куда и зачем
Чтобы все повторить?
Я не понял затей,
Я не в силах разбить.
Но вращенье планет
Бесконечный пример.
Ты сказала мне "нет"
На особый манер.
Но обратно черту
Я не смог пересечь,
В дом и быт твой врасту,
Вот я - жаркая печь,
Стол, молитва, твой сон...
Я не в силах уйти,
Я теперь расщеплен
До молекул почти.
До пустот, до тревог,
До предчувствий дорог,