И — тут ему пришла в голову идея — быть может, и не такая уж плохая…
— Пятый, — сказал он, — наши Золотые Шмели в состоянии проанализировать состав воздуха и найти остатки дымового следа ракеты?
— Конечно.
— Выпустите всех на предполагаемую трассу подлета, — распорядился Сварог и повернулся у Мяусу: — Свяжитесь с заводом, пусть в ударном порядке еще пятьсот… да тысячу. Расчет здесь очень простой: вряд ли ракета прилетела очень уж издалека. По количеству частиц сгоревшего ракетного топлива, не исключено, удастся определить место старта. И поиски начните с того места, где ракету впервые засекли… Хотя… Пусть Шмели пройдут к тому месту по траектории полета ракеты. Всем все понятно?
Расчет нехитрый: там, где меньше всего концентрации частиц, оттуда ракету и выпустили. Судя по молчанию Пятого и двух других операторов, они это тоже поняли…
Идти им с Яной пришлось недолго — лаборатория располагалась всего через два зала. Так что пришлось ждать еще несколько минут. Планировка тут оказалась совершенно другая: посреди зала зеленый круг, а вокруг него расположились пульты и всевозможные устройства. Золотых Обезьянов тут оказалось не менее двух десятков. Сварог вспомнил досье: ну да, лары в свое время из чистого научного любопытства не только зондировали Хелльстад какими только могли излучениями, но и сбрасывали разнообразные устройства — а вдруг какое-то из них да заработает? Ну, а Фаларен, в свою очередь поручил своей золотой орде все тщательно исследовать. Эта игра, насколько можно судить, кончилась давным-давно, но вот, оказалось, лаборатории пригодились…
Довольно экзотический свадебный подарочек вплыл через распахнувшееся снизу вверх огромное окно, остановился в центре зеленого круга. Сварог и не пытался отдавать какие-то команды по полному своему невежеству в этих вопросах. Впрочем, система превосходно работала и без него: обезьяны рассредоточились у пультов и непонятных устройств в совершеннейшем молчании, действуя четко и проворно: ну конечно, команды наверняка отдавались по радио, они все меж собой связаны, это только человеку приходится надсаживать глотку, роботы в этом отношении совершеннее…
Что-то свиристело, что-то ритмично позванивало, что-то назойливо пищало. На ракету нацелились десятка два разнообразнейших антенн, сплошь и рядом вовсе не похожих на антенны, ее с разных сторон принялись оглаживать полдюжины тоненьких лучиков, белых и изумрудных. Судя по действиям обезьян, судя по тому, как они переглядывались, они продолжали меж собой общаться самым оживленным образом. Сначала Сварог хотел приказать, чтобы они говорили вслух, но тут же спохватился: что он во всем этом поймет? Нужно ждать результатов…
Яна тихонечко ойкнула от удивления: тускло-серая оболочка ракеты вдруг стала таять, растаяла совсем, обнажились внутренности, что лично для Сварога особой ясности не внесло. Он еще мог примерно опознать топливный бак и идущие от него к соплам трубопроводы, один толстый и дюжина вовсе уж тонюсеньких — но вот загадочное устройство в носовой части представало полной загадкой. Переплетение проводов, кольцеобразные ряды золотистого и серого цвета коробочек, серебристое полушарие, в которое с двух сторон упирались два сверкающих стержня… Черт ногу сломит.
Стрекот и звон усилились, антенн и щупов датчиков появилось раза в два больше, прозрачные лучики полезли в самые потроха, ощупывая. Некоторые детали тоже становились прозрачными, что опять-таки не вносило ясности.
— Первые результаты, государь, — сказал ничем не отличавшийся от других обезьян под номером 12, но, судя по некоторым деталям поведения, служивший тут начальником. — Ракета на химическом горючем, дистанционно не управляемая, заданный курс поддерживается бортовым компьютером и системой навигации…
— Довольно, — нетерпеливо прервал Сварог. — Боевой заряд есть?
— Конечно, государь. Видите полусферу со стержнями? Плутониевое взрывное устройство мощностью примерно в пятнадцать килотонн…
Милые дела, подумал Сварог, лихорадочно вспоминая все, что ему когда-то читали на лекциях о ядерном оружии. Если взрыв предполагался наземный… Диаметр кратера… Радиус полного разрушения… Весело получилось бы. Роскошный свадебный подарок, что уж там.
Но зачем? Это токереты, конечно. Каким-то образом узнали о предстоящем торжестве и решили преподнести свой подарок. О защитных полях Велордерана они явно представления не имели, видимо, у них не было аппаратуры, способной их засечь, — как у систем наблюдения Сварога не нашлось умения справиться с радиоэлектронными помехами ракеты. Инерция мышления, можно и так сказать. Пять тысяч лет обе стороны соблюдали нейтралитет и вряд ли особенно интересовались друг другом. К тому же защитные системы Велордерана пребывали отключенными многие сотни лет…
И все же, зачем? Уж если токереты (по крайней мере, один из них, но, надо полагать, есть еще и другие) уже действуют в большом мире и, мало того, приятельствуют с Брашеро, должны бы узнать кое-что о ларах? То, например, что лар останется невредимым в эпицентре ядерного взрыва — уж это-то Брашеро не мог им не рассказывать, такие вещи на переговорах не скрывают, наоборот, выпячивают, подчеркивая свою силу…
Тогда зачем? Не будь защиты, и Яна, и Сварог, и оба принца, и все остальные лары так и остались бы целыми и невредимыми посреди жуткого кратера и окружающих опустошений. Среди обычных людей, пожалуй, нет никого, чья смерть была бы ларам крайне необходима. Ради простого хулиганства — из мелкой пакости своей сорвать торжество — вряд ли кто-то стал бы баловаться с ядерной ракетой в пятнадцать килотонн. Очередная акция в рамках психологической возни, вроде пожара в Заречье? Не верится отчего-то…
А если… От этой догадки Сварогу стало чуточку не по себе. Но это была очень логичная и убедительная версия. Токереты хотели его оставить в буквальном смысле слова голым и босым. Стоит только предположить, что они знают об электронных устройствах Велордерана, обо всем прочем… Взрыв оставил бы его и без обоих замков, и без компьютеров, без арсенала с подземными заводами — они неподалеку, так что непременно оказались бы уничтожены. Без ничего. С кучей разнообразных чудовищ, абсолютно непригодных для серьезной войны против токеретов. Изящная задумка, что уж там: одним ударом лишить противника абсолютно всей материальной части, от оружия, до компьютеров и завода. Вся мощь, которой он располагал (и в случае крайней необходимости мог использовать против токеретов), в один миг испарилась бы. И Хелльстад в самом деле стал бы чем-то вроде зоопарка с чудищами. По которому уныло бродит опереточный король в дурацкой мантии, способный разве что кое-как управлять погодой да принимать поклоны от подданных-монстров… Да, очень похоже. Другого убедительного объяснения попросту нет…
— Что ты так побледнел? — шепнула Яна. — Нам бы все равно это не угрожало. Конечно, жаль было бы всего…
Милая, ты и не представляешь, сколько здесь этого всего и в чем оно заключается, печально подумал Сварог. Не смертельно, конечно, но борьба с токеретами усложнилась бы стократ. Нет, какой бы сволочью ни был покойничек, стоит воздать ему должное — за то, что не только Пурпурный павильон воздвиг, но и прилежно занимался гораздо более серьезными делами.
— Нервы, — сказал он со слабой улыбкой. — У меня они тоже есть… Двенадцатый!
— Слушаю, государь.
— Ракету исследовать скрупулезнейше, потом уничтожить.
— Слушаюсь.
— Мяус!
— Да, государь.
— Доклады от Золотых Шмелей есть?
— Пока нет, работа на половине…
— Пусть стараются вовсю, — жестко сказал Сварог. — Системам воздушного наблюдения дать приказ на отслеживание любых летающих объектов и перемещение по земле, если оно будет, маленьких существ. Очень маленьких, размером с мизинец…
— Я понял, государь. Полномасштабный поиск возможной агентуры токеретов. Системы будут сориентированы.
Идеальные все же министры получаются из роботов, подумал Сварог. Хоть орден ему давай, но не получится — сам Мяус не поймет, что это такое ему на шею повесили и зачем. Нет в его программе такого понятия, как «поощрение» (что опять-таки выгодно отличает его от людей, которые порой за орденок на что только ни пойдут…).
— Как поступать при обнаружении? — спросил Мяус.
— Только живыми, — сказал Сварог. — При малейшей возможности. Они мне живые нужны…
Достал часы и показал Яне. Она тяжко вздохнула, сделала гримаску, заведя глаза к потолку, но проворно встала. Все гости давным-давно проснулись, отдохнули, опохмелились, и по протоколу вскоре должно состояться очередное торжественное мероприятие в рамках королевской свадьбы: гости чинно и велеречиво поздравят новобрачных с тем, что они окончательно стали мужем и женой (что там было до брачной ночи, как-то никого особенно не волнует ни на крестьянских свадьбах, ни на королевских — положено так, и все тут). Потом каждый гость получит золотую медаль, отчеканенную в честь королевской свадьбы (для ношения на груди, на ленте цветов государственного флага). А ближе к вечеру — очередное застолье с танцами. Тут уж никуда не денешься: королевская свадьба должна продолжаться как минимум три дня, меньше просто не дозволяется незыблемым этикетом. Дольше — сколько угодно, как его величество пожелают. Тот самый знаменитый своими чудачествами Гитре когда-то играл свадьбу месяц (до сих пор никем не побитый рекорд) и потом гордился, что упившихся до смерти обнаружилось аж одиннадцать (тоже не побитый до сих пор рекорд).
— Но это ведь не война? — спросила Яна в коридоре.
— Да уж наверняка, — сказал Сварог. — Будь это война, ракеты летели бы стаями. Вряд ли это у них одна-единственная. Очередное мелкое хулиганство. Которым они сами себе подпортили. Место запуска установят довольно точно… — он мечтательно прищурился. — И где-то там поблизости наверняка будет вход. Проход. Туннель какой-нибудь, из которого тогда вылетали вертолеты.
— А если они его сразу после пуска ракеты подорвали? Завалили?
— Ну, могли, — сказал Сварог. — Если входов несколько. А вот если он один-единственный… Ты бы один-единственный подорвала?
— Нет, конечно, — не особенно и раздумывая, сказала Яна. — Не стала бы я лишаться единственного выхода на поверхность… — она вдруг звонко рассмеялась.
— Ты что? — удивился Сварог.
Она все еще смеялась:
— Хорошенький разговор новобрачных на второй день свадьбы. И хорошенькие занятия, — она оглянулась в сторону лабораторий.
— Ремесло у нас с тобой такое, что поделать, — сказал Сварог хмуро.
Именно потому, что такое уж у них было ремесло, Яна не подкачала: и во время награждения, и в застолье сидела с самым веселым и беззаботным видом, какой только можно изобразить. Сварог изо всех сил старался соответствовать, что получалось неплохо — не вчера подался в короли. А впрочем, не из-за чего было впадать в уныние и замирать в скорбной безнадежности: если разобраться, ничего серьезного не произошло. Так что после нескольких чарок и общего неподдельного веселья вокруг и к ним вернулось хорошее настроение.
Плохо только, что поиски затянулись — впрочем, с самого начала было ясно, то затянутся. Очень уж большую работу предстоит провернуть летучим золотым крохам. Немалый район исследовать…
Улучив момент, он отвел в сторону Гаржака и с любопытством поинтересовался:
— Ну как? Она вас не подбивала меня зарезать или что-нибудь в том роде?
— Ну что вы, государь, — блеснул граф своей неподражаемой хищной улыбочкой. — Умнейшая стерва, сами знаете. Пока что просто приглашала в Лоран погостить. Внезапно вспыхнувшую любовь и не пробовала разыгрывать — умна… Оч-чень тонкими намеками выясняла: каково мне при вашем дворе служится, доволен ли, нет ли обид, не обходят ли милостями… Этим пока и ограничилось. Но вряд ли на этом кончится, — он ухмыльнулся. — Разрешите отправляться на службу?
— Отправляйтесь, — ухмыльнулся и Сварог.
Вечер оказался как две капли воды похож на предыдущий: те же сложившиеся пары, те же тосты и здравицы, даже королек из Вольных Маноров поступил в точности, как вчера — только на этот раз, по докладу бдительного Мяуса, не золотую солонку в карман украдкой переправил, а золотую лопаточку, какой берут с блюда куски торта. Сварог и на сей раз повелел оставить происшедшее без внимания. Честно признаться, этот мелкий воришка в короне ему даже нравился наглостью: осмелиться таскать золотую посуду со стола не кого-нибудь, а короля Хелльстада… Далеко не каждый рискнет.
…Ручаться можно, что посторонний свидетель, попади он каким-то чудом в Аметистовую башенку, себя не помнил бы от удивления: занятия молодоженов оказались крайне далеки от тех, каких следовало бы ожидать от новобрачных на второй день свадьбы. Новобрачные уже третий час сидели за компьютером, принимая донесения неустанно трудившихся Золотых Шмелей, рассматривая равнины и скальные отроги, неширокую быструю речку и водопады — так усердно, что уже в глазах рябило…
И никаких успехов.
Вообще-то Сварог придумал неплохо — когда Шмели в большом количестве взялись за работу, изучая состав воздуха, и в самом деле довольно быстро получавший от них информацию компьютер стал изображать в воздухе некое подобие размытого конуса. Догадка оказалась верной: чем дальше от того места, где ракету сцапали силовым полем, тем меньше частиц сгоревшего ракетного топлива. К ночи этот «конус» был достаточно хорошо оконтурен.
И примерно можно было определить место, откуда ракету запустили. Вот именно, что примерно: под подозрением оказалась территория в десяток югеров. Естественно, следующим ходом было — стянуть туда всех Шмелей и поручить им искать некий проход, провал, дыру, ведущую в недра земли. Несколько часов они буквально утюжили местность — и не нашли даже дырки размером с кроличью нору. Не нашли и свежих следов взрыва, обрушения, иного рукотворного действа, завалившего бы проход. Не нашли, хотя их там собралось столько, что они покрыли подозрительную территорию едва ли не сплошным ковром. Дно речушки тоже проверили на большом протяжении — без всяких результатов.
Будь там какая-нибудь прекрасно замаскированная на равнине крышка люка, Шмели непременно ее обнаружили бы — подземные пустоты они великолепно умели искать, что подтверждалось как раз обнаружением ими Токеранга.
Места были скучные, ничем не примечательные (примерно в десятке лиг от того места, где Сварог с компанией как раз и столкнулись с крохотными вертолетами): равнина с редколесьем, неширокая быстрая речка в которую с высоты уардов двадцати падал довольно широкий водопад — там был небольшой горный массив, опять-таки с несколькими речками, вовсе уж узкими и быстрыми. Даже не горный массив, а нагромождение исполинских камней, некогда вытолкнутых на поверхность какими-то загадочными геологическими процессами. Абсолютно никакого «компромата» на этот район в компьютерах не имелось. Есть подозрения, что он существовал еще до Шторма — поскольку нагромождение скал и речка значились на самых первых картах Хелльстада, имевшихся в компьютерах.
Получалась то ли чертовщина, то ли просто тупик. Все выглядело так, словно ракета не из-под земли вылетела (по причине полного отсутствия ведущих в земные недра проходов), а внезапно материализовалась в том районе — и рванула к Велордерану… И магия, доставшаяся Сварогу в наследство от Фаларена, ничем эту версию опровергнуть не могла. Ракета стартовала ниоткуда. И обратное доказать невозможно, хоть ты тресни…
Кстати, как раз за этим скальным массивом и начиналась исполинская подземная чаша, в которой располагался Токеранг — та огромная пещера. Уж это-то было известно совершенно точно, но помочь ничем не могло.
Для очистки совести Сварог загнал всю немаленькую орду Шмелей в горы — что, если там и была замаскированная стартовая площадка? Скопище исполинских камней было столь небольшим, что пешеход обошел бы его кругом примерно за час, так что Шмели благодаря количеству справились быстро. Ни замаскированных стартовых площадок (которые просто негде было бы разместить), ни выдолбленных в камне ракетных шахт. Снова тупик.
— Давай фантазировать, — сказала Яна. — От безнадежности. У них там есть установка, которая распыляет ракету на атомы, атомы просачиваются наверх, вновь в строгом порядке собираются в ракету, и она идет на цель… Я, конечно, фантазирую…
Сварог проворчал:
— Еще немножко — и я начну в такие фантазии верить. От полной безнадежности…
— Но я же не всерьез!
— Я тоже, — сказал Сварог. — По-моему, будь у них такие технологии, они бы их не использовали для мелкого хулиганства вроде этой ракеты. И не шмыгали бы по углам, как крысы. И не использовали бы как демонстрацию своих возможностей ядерную бомбу. Они бы что-нибудь посерьезнее устроили… Я тут попытался навскидку придумать пару-тройку фокусов, которые можно вытворять с такой аппаратурой — по спине холодок, серьезно…
Действительно, жутковато. Вообще-то и у ларов есть оружие, способное превращать многое в невесомое облачко атомов. И гразерт на «Рагнароке» именно что в атомы разносит цель. Но это оружие, способное только разрушать. А вот с аппаратурой, умеющей не только разложить не важно что на атомы, но потом аккуратненько собрать «как и было», можно натворить таких дел… Это и для Империи была бы нешуточная угроза…
— Но ведь и магии там нет, — сказала Яна задумчиво.
Сварог кивнул. Сразу, как только Шмели отыскали место (часа за два до заката, так что очередное пиршество еще не начиналось и можно было потихонечку отлучиться из замка), он посадил в летающую лодку старуху Грельфи и помчался туда. Чуть ли не час они рыскали по окрестностям, осматривали речку, водопады, скалы. Своими способностями Сварог не ощутил и тени магии. То же самое заявила Грельфи, уверяя, что магии, куда ни ткни, не больше, чем в сухом полене. Даже не высказала свое знаменитое присловье, пускавшееся в ход, когда старуха сталкивалась с чем-то ей непонятным: «Вот не могу понять, в чем тут странность, но есть она, язви ее…» На сей раз заявила твердо и бескомпромиссно: магии — ни на грош. И верить ей следовало. Старуха вовсе не была могучей ведуньей, и, если применить армейские чины, тянула не более чем на лейтенанта, но всегда и везде безошибочно определяла, есть тут магия или ее нет…