— Ничего, нормально, — тоже шепотом отвечала Анфиса, хоть и чувствовала себя неловко.
Наталья одернула на себе халат, с отвращением оглядела свою грудь и попыталась заткнуть ее за край стола. Грудь туда никак не умещалась, и Наталья сильно сгорбилась.
— Распрямись, — велела бесчувственная Анфиса. У нее-то грудь была в полном порядке, маленькая, аккуратненькая, загляденье просто!
— Не распрямлюсь, — мрачно отрезала Наталья.
Бутерброда ей больше не хотелось, а съеденный кусок давил на желудок стыдной тяжестью. Зачем она опять так налопалась?! Пусть бы Анфиса ела, а ей зачем?
Два листика салата, мелко нашинкованная капуста, полторы ложки тертой моркови, все заправить оливковым маслом холодного отжима, выложить на тарелку, украсить веточкой укропа и зонтиком петрушки. Есть медленно, как бы нехотя.
Впрочем, кто же такую красоту добровольно захочет есть?!
Неожиданно Наталья вспомнила, что есть же волшебное средство! Еще не все потеряно, ура!..
— Анфис, а «Ксеникал» вчера привезли?
— Вроде привезли.
— Вроде или точно привезли?
— Да не я товар принимала!
— А кто принимал?
— А Наталь Иванна принимала!.
— Ах ты господи, — озабоченно сказала Наталья, — побегу узнаю.
— Да привезли, Наташ, — успокоила ее Анфиса, — мы же заказывали. Я сама и заказывала. А раз заказали, значит, привезли. Там на коробках должно быть написано «Хоффманн-Ля Рош».
Так красиво и очень «загранично» называлась фирма, которая производила волшебный препарат «Ксеникал».
— Знаешь, как я от него худею? — заговорщицким полушепотом спросила Наталья, как будто вокруг стояли толпы конкурентов, мечтающих наброситься на «Ксеникал» и отобрать у Натальи надежду на похудение. — Прям ужас один! Вот наешься, а потом надо только одну таблеточку — заесть, — и жир не усваивается!
— Неужели?
— Точно тебе говорю. Только одну таблеточку, и…
— Что?
Наталья перестала заправлять бюст за столешницу, нагнулась к Анфисе и зашептала. Анфиса внимательно слушала.
— Да ну?
— Точно тебе говорю, — истово повторила Наталья, — все проверено! А худеешь, словно с тебя ножом срезают! Я сегодня две упаковки возьму. Хоть без наценки.
— Так он рецептурный, — припомнила Анфиса. — Или у тебя рецепт есть?
— Выписала. Специально к эндокринологу сходила и выписала. Он даже удивился: «…надо же, какой пациент грамотный пошел — с врачом консультируется, вес снижает по швейцарской системе, в общем, все по-научному!» А я ему говорю: «Михаил Семенович, а как же иначе? Ведь хочется и здоровье сохранить, и красивой стать! А тут без „Ксеникала“ не обойтись…» А он мне…
Дверь распахнулась, и в проеме появилась та самая Наталья Ивановна, вторая заместительница заведующей, что вчера принимала товар.
— Приятного аппетита, девочки. Чайник горячий?
— Только вскипел.
— Вот и хорошо.
Заместительница полезла в холодильник, долго там шуровала к вылезла с трофеем — объемистым кульком, в котором было что-то круглое и что-то длинное. Она быстро распотрошила кулек — круглое оказалось хурмой, очень размягшей, а длинное банкой с гречкой. Сверху гречка была приплюснута котлетами. Наталья Ивановна открутила крышку и стала искать сковородку — разогревать. Анфиса деликатно сунула нос в воротник своего халата и посмотрела на Наталью. Та усердно прихлебывала чай.
Они переглянулись и заторопились — из-за котлет.
Почему-то холодные котлеты пахнут исключительно неприлично.
— А договоры-то Варвара Алексеевна не нашла, — сообщила заместительница, вываливая на сковородку гречнево-котлетную массу, — как в воду канули.
— Найдутся, — безмятежно махнула рукой Завьялова, — хотите хлебушка, Наталья Ивановна? Отрезайте!
— Уж отрежу, спасибо тебе! Так я этот хлеб люблю, который у вас в Жуковском пекут, сил нет.
— А куда могли договоры деться? — сама у себя задумчиво спросила Анфиса. — Может, она их домой забрала? Забрала и забыла!
— Да ладно тебе, Анфис, — энергично сказала заместительница, помешивая в сковородке свою бурую массу, — когда это мы из аптеки документы забираем?! Что нам с ними дома-то делать? Мы ведь не ученые-физики и не адвокаты, мы на дом работу не берем!
— Найдутся, никуда не денутся! — Наталья ополоснула чашки — свою и Анфисину, — сунула их на полку и покосилась на котлеты. Они уже не воняли так оглушительно, но выглядели не слишком аппетитно.
— Анфис, ты идешь?
— Иду-иду.
Длинным и чистым коридором они пошли к торговому залу. Лампы сияли, отмытый линолеум сверкал, и сильно пахло лекарствами. По дороге им попалась магазинная тележка, доверху наполненная яркими коробочками.
— Вот прокладки стали делать, — на ухо Анфисе пробасила Наталья, — как будто это не прокладки, а карамель в пакетиках. А помнишь вату по сорок две копейки — дефицит!
Анфиса кивнула. Вату она помнила и всегда безудержно радовалась, что, как говорила бабушка, «прошли те времена». Вообще-то, никаких стенаний насчет «трудностей жизни» бабушка не признавала и считала, что если у человека есть руки, ноги и голова, то никаких таких неразрешимых проблем быть не может, все лень и глупость людская. Анфиса не всегда с ней соглашалась. Взять хоть вату, к примеру. Вот если ее в аптеке не продают, то где ее взять, даже если у тебя есть руки, ноги и голова?! Персональное хлопковое поле, что ли, завести, для личного пользования?
В торговом зале было многолюдно, но большинство посетителей пока просто глазели, и очередей не было. Вот и отлично.
Анфиса протиснулась к своему прилавку, захлопнула дверцу шкафа, поправила плакатик в рамочке, призывавший после сорока дет принимать кальций, кивнула Оксане, которая, наверное, совсем замучилась в ожидании, когда ее отпустят пить чай, переложила рецепты слева направо и глянула в окно.
В узком и тесном Воротниковском переулке по вчерашним лужам скакало солнце, брыкалось, попадало на стекла кривобоких особнячков, еще не прикупленных богатыми дяденьками, а потому облупленных, кое-как подлатанных, за низенькими изломанными решетками. Кое-где решетки покосились и «порвались», торчали гнутые кованые прутья.
Анфиса вздохнула. Она очень любила Воротниковский переулок.
— Может, мы им окна помоем? — предложил рядом ехидный голос заведующей. Анфиса от неожиданности чуть не свалила локтем какие-то пузырьки со стойки.
— Кому, Варвара Алексеевна?
— Да соседям! — Заведующая перебирала бумаги, которые вытащила из тумбочки и мельком глянула на Анфису поверх очков. — Смотри, окна какие грязные! Наверное, с тех самых пор не мыли, как Айседора Дункан приезжала и танцевала в магазине «Пуговицы».
Анфиса хихикнула.
— Что за хозяева! — бормотала заведующая, опять углубившись в свои бумаги. — Горе, а не хозяева! Ты бы сказала Наталь Иванне, Анфиса, что нам тоже на следующей неделе надо окна помыть. До праздников рукой подать. И рекламу, рекламу повесить, чтоб ей пропасть!..
— Что вы ищете, Варвара Алексеевна? Может, я помогу?
— Договоры! — в сердцах выговорила заведующая и переложила последнюю пачку. — Мы тоже хозяева — дай бог! У нас документы из-под носа пропадают, финансовые, а мы их найти не можем!..
— А… где они были?
— Господи, они всегда на одном месте лежат! — ответила заведующая нетерпеливо. — У меня в кабинете, где же еще! В кабинете, на столе, справа!
По тому, как она говорила, Анфиса поняла — не только озабочена, но и встревожена.
— А… никто их не брал, вы у всех спросили?
— Кто у нас в аптеке сыщик-любитель? — негромко спросила заведующая и снова взглянула на нее, на этот раз внимательно. — Если сами не найдем, придется в милицию звонить, ты это понимаешь?
Анфиса кивнула.
— Значит, надо искать.
Анфиса снова кивнула.
— Если ничего не выйдет, придется аптеку закрывать. А это форс-мажор на весь район. И так вчера из управы телефонограмму прислали, что мы все майские праздники дежурим, а тут мы ни с того ни с сего на полдня закроемся!..
Они помолчали.
— Все, Анфис. Рабочий день в разгаре. И больной тебя ждет.
Анфиса встрепенулась. За чистым стеклом, отделявшим ее от торгового зала, покачивался сказочный красавец в длинном пальто нараспашку. Он на самом деле покачивался, сунув руки в карманы, и лицо его выражало смесь брезгливости, раздражения и страдания.
Заведующая кивнула — давай, мол, работай! — и удалилась.
— Что бы вы хотели?
Красавец секунду помолчал, как бы оценивая Анфисину любезность.
— На самом деле больше всего я хотел бы умереть, девушка.
— Боюсь, что в этом я ничем не могу вам помочь. Мы, российские медики, принципиально против суицида!
Красавец дико на нее взглянул. Как видно, оценить Анфисин юмор по достоинству вот так, с ходу, он не смог из-за своего болезненного состояния. Он хищно шмыгнул своим безупречным носом, моргнул, собрался было что-то сказать, но сморщился и чихнул.
— Вы простужены? Хотите чего-нибудь жаропонижающего, да?
— Я не простужен. И больше всего я хочу умереть. По-прежнему.
Анфиса вежливо смотрела на него.
Он покачивался с пяток на носки и не вынимал рук из карманов.
— У меня аллергия, — признался он наконец, — утром началась. Дайте мне чего-нибудь.
— А что вы принимаете обычно?
Красавец произнес название допотопного лекарства от аллергии.
— Как?! — поразилась Анфиса, словно он признался, что принимает от аллергии морилку, настоенную на сушеных клопах.
Он перестал шмыгать, полез в карман и достал снежной белизны платок, который и прижал к своему многострадальному носу.
— А что такое? Чем вы так потрясены, девушка?
Анфиса пожала плечами:
— Да нет. Это очень старый препарат, и не всем подходит. И седативный эффект опять же. А кто вам его рекомендовал?..
Красавец утер нос, еще раз напоследок им шмыгнул и с некоторой натугой принял высокомерный вид.
— Мой аллерголог, разумеется.
— Вот попробуйте «Кларитин», он очень быстро снимает аллергию, и без ненужного снотворного эффекта.
— Девушка, — простонал красавец, занавесившись платком окончательно, — я вас умоляю!.. Ну что вы понимаете?! Мне мой аллерголог всегда…
— А вдруг он ошибается? — простодушно осведомилась Анфиса и пододвинула на прилавке упаковку таблеток в сторону страдающего красавца.
— Мой врач ошибается?!.. — поразился красавец и щелчком отфутболил упаковку обратно. — Да мне анализы в Лондоне делали!
Анфиса вздохнула.
Ну конечно. Анализы в Лондоне — это великолепно. Почему не в Ньо-Йорке? Лететь далеко? Не довезут? Первая свежесть будет утрачена?
Ах, сколько изумительных способов отъема денежных средств в рамках Уголовного кодекса было изобретено в последнее время! Такие, как этот мальчик, заработавшие свои денежки недавно и теперь прилежно выискивавшие, на что бы такое, правильное, их потратить, — самая лучшая и самая простодушная мишень для всякого рода проходимцев.
Бабушка Марфа Васильевна, покачиваясь в креслице и почитывая журнальчик или поглядывая в телевизор, где показывали, и описывали новейшие технологии похудания или прелести «Spa-комплексов», всегда говорила что-то вроде «на всякого мудреца довольно простоты».
На данного мудреца хватило самой простой простоты.
Не то чтобы Анфиса была очень в нем заинтересована, но ей вдруг захотелось поэкспериментировать.
Так сказать, проверить себя на сообразительность.
А последняя задача, как говаривала математичка, на смекалку!
— Вы знаете, — доверительно сообщила она и даже посмотрела по сторонам, как бы давая понять красавцу, что боится подслушивания. Наталья из-за соседнего прилавка мельком глянула на нее, отвернулась к своему покупателю, а потом уставилась пристально, сообразив, что Коржикова начала «резвиться». — Вы знаете, этот препарат мы только что получили. Вот… утром буквально. У нас его постоянно покупает Ирина Буфер, понимаете?
Продолжая игру, Анфиса понизила голос до заговорщицкого шепота, призывая тем самым красавца сунуть ухо почти в окошко. Он не хотел совать, и Анфиса отлично видела его колебания, но сознательно говорила очень тихо.
Уловив аристократическую фамилию Буфер, клиент дрогнул лицом, даже как будто тоже оглянулся и приблизил ухо к пластмассовой арочке, для чего ему пришлось несколько ссутулить безупречные кашемировые плечи. Ссутулившись, он моментально утратил весь свой величественный вид.
— А… Ирина Буфер — ваша клиентка? — спросил он негромко.
Готово дело! Заговор состоялся. Доверчивый кролик пошел в мешок. Сейчас ловкий охотник выбьет колышек и затянет петлю покрепче!
— Да, — подтвердила Анфиса, — у них же здесь рядом салон. Вы что, не знаете?
Ирина Буфер содержала сеть тренажерных залов и салонов красоты для «самых-самых». Очевидно, кролик решил, что он должен бы знать о салоне поблизости и незнание выдаст его недостаточную осведомленность, а значит, недостаточную вовлеченность в жизнь «больших».
— И… сама Буфер к вам приходит? И покупает препараты?
— Да! — заверила его Анфиса горячим шепотом, словно вступала в комсомол и обещала служить делу Ленина.
Наталья за соседним столиком пробила чек толстой пергидрольной тетке с красным лицом, по виду уличной торговке, отпустила лекарство, быстро подошла к шкафчику с желудочными средствами и полезла в него. Шкафчик располагался на границе Анфисиных и Натальиных владений, из-за него было лучше слышно.
— Так будете брать или нет? — продолжала «резвиться» Коржакова. — Но если вам нужно непременно посоветоваться с доктором, конечно, посоветуйтесь!
— С доктором? — с сомнением переспросил красавец. Он уже очень верил в чудо-препарат, который покупает сама Ирина Буфер!
— Да, — подхватила Анфиса простодушно. — Потому что если у вашего врача концепция медикаментозного лечения аллергических ринитов другая, то я не могу вам этот рекомендовать! Да и «Кларитина» у меня осталось мало…
Наталья Завьялова неловко вылезла из-за шкафа, едва протиснулась, так что зашатался чистый фикус, стоявший сверху, вытянула полную ручку и прихлопнула дверцу. За дверцей располагалась плотная батарея чудодейственного препарата.
— Я возьму, пожалуй, — пробормотал красавец и посмотрел просительно. — От того лекарства, что прописал мне врач, и вправду спать хочется…
Но Анфиса Коржикова еще не наигралась.
— Зря я вам его предложила, — она покачала головой, как бы сокрушаясь, выдвинула и задвинула ящик, словно проверяя, сколько там коробочек, и виновато подняла глаза, как бы удостоверившись, что коробочек мало. — И боюсь, Ирине не хватит…
— Девушка, ну вы же сами…
— А ваш доктор? Не станет возражать?
— Но если Буфер принимает!…
— Буфер принимает. Буфер все принимает на себя, — пробормотала Анфиса и, сжалившись, выбила наконец чек. Уборщица Нина, протиравшая фикус и замершая на табуретке, как соляной столб, тихонько вздохнула, нагнулась и прополоскала в ведре чистую тряпку.
Шоу подходило к концу.
— Спасибо вам; девушка, — прочувственно поблагодарил красавец, не отрывая глаз от ее рук, пока Анфиса складывала коробочку и проспектик с полезной информацией о «Кларитине» в хрусткий зеленый пакетик.
Анфиса подала ему пакетик и глянула в окно.
— У вас какая машина?
Красавец моментально насторожился. Даже его кашемировое пальто насторожилось и приобрело официальный вид.
В конце концов, он просто разговорился у прилавка с простой аптекаршей! Она не должна интересоваться его машиной!
— Что?..
— Какая у вас машина?..
— А вам зачем?
Анфиса щелкнула степлером, пристегивая чек к пакетику.
— По-моему, вы забыли поставить ее на «ручник».
— Что-о?!
Анфиса ловко сунула ему сверток, потянулась и повернула его лицом к окну. За чистым стеклом, вдоль залитого солнцем Воротниковского переулка, медленно разгоняясь, ползла шикарная иномарка, скатывалась с небольшой горки, на которой хозяин ее оставил.
— Черт побери, черт, черт!!!
Красавец рванулся к выходу, сметая все на своем пути. Взвизгнула полная дама, вооруженная дорогостоящим набором для измерения давления и кружкой Эсмарха, именуемой в простонародье клизмой. Уборщица Нина уронила тряпку, которая гулко шлепнулась в ведро.
— Что ты ему сказала?
— Ничего особенного. Сказала, что его машина вот-вот выедет на Садовое.
— Надо же! — басом сказала Наталья. — А как ты догадалась, что это его машина?
— По брелоку, который он постоянно крутил на пальце. Знаешь, бывают такие брелоки — с символикой фирм-производителей. Я просто предположила…
— А что с машиной, угнали, что ли?
— Да не угнали! Он ее на той стороне поставил, а там же уклон, вот она и покатилась!
Наталья протопала к окну я и наполовину высунулась в него, прикрываясь ладошкой от солнца.
Рама гулко стукнула о решетку.
— Ой, девочки, догнал, догнал!.. Смотрите! — Она оглянулась, кудри торчали из-под шапочки, в глазах горел огонь.
— А бежит-то как, сердешный!
— Так ему теперь еще дверь открыть надо!
— И сесть!..
— Да как ты в нее сядешь, когда она едет!
Красавец бежал, пальто развевалось, и казалось, что он мчится как ветер, хотя машина двигалась не слишком быстро. Лакированные ботинки разбрызгивали воду из сверкающих луж, и зрелище было радостным, праздничным.
Редкие прохожие останавливались на тротуарах и глазели ему вслед.
Подскочила Таня и тоже стала смотреть в другую створку. Нина раздвинула листья фикуса и уставилась в окно со своей стремянки. Полная дама с только что приобретенной в пользование кружкой Эсмарха шустро, но деликатно запихнула пакет в матерчатую сумку и просеменила на крыльцо. Аптечные старики, обсуждавшие на клеенчатой скамейке положение с банковской системой, приподнялись и вытянули тощие шеи. Молодой невзрачный мужчина, что-то покупавший, глянул искоса и опять уткнулся в свои рецепты.