— В телефонные звонки, в толпу, встречи…
— Во-во.
— Значит, вы — жаворонок?
— Не знаю. Но утренние минуты наедине с городом.., это мой кайф.
— Ага.
Марина чувствовала, как откуда-то изнутри, из глубин, поднимается незнакомый азарт, зуд в кончиках пальцев, странное волнение. Она даже подвинулась поближе.
— Ну а свет? Вы любите, когда комната залита светом, или же зональное освещение — бра, лампы, торшеры?
— Одно скажу: все эти люстры с висюльками — это не для меня. Впрочем, лучше пусть комната будет освещена равномерно. Но еще терпеть не могу шкафы. Знаете, когда посуда, безделушки всякие, как в витрине. Люблю за завтраком читать газету.
— А настроение не портится?
— А? Нет, не замечал.
Вскоре Марина с Кириллом болтали так, словно были знакомы много лет. Марина упивалась своей новой ролью. Она уже видела детали будущего интерьера. Давненько Кириллу так легко не говорилось с женщиной. Марина умела слушать так, что хотелось говорить с ней еще и еще. Он вспомнил все свои привычки, любимые фильмы и любимые книги. Цвета, которым отдает предпочтение, и виды аквариумных рыбок. Затем перешел к случаям из жизни, эпизодам зеленой молодости. Они смеялись его воспоминаниям, пили вино и с аппетитом ели.
— А ты? — вдруг спросил Кирилл. — Ты ничего не рассказала о себе. Это нечестно.
— О-о… — протянула Марина, чувствуя, что пьянеет. — По-моему, заказчику совершенно не обязательно много знать о своем дизайнере.
— Не согласен. Хотя не говори ничего. Я попробую угадать. Сам.
— Валяй.
— Ты — художница. Закончила институт, но до сих пор.., работала оформителем в какой-нибудь шараге. Так?
— Ну… — Марина сделала неопределенный жест рукой, означающий что угодно. — Продолжай.
— А теперь ты решила рискнуть и открыть собственное дело. Внутренние неиспользованные резервы толкают тебя на это.
— Ого! Как мне это нравится! — Марина блеснула глазами, щеки зажглись румянцем. Кирилл подогревал ее взглядом.
— Ты — одинокая женщина, и поэтому у тебя есть время заниматься твоим бизнесом…
— О! Я что, произвожу впечатление одинокой женщины? — В голосе Марины мелькнуло озорство.
— Ну.., скажем так — производишь впечатление свободной.
— Ну-ну, продолжай.
— Продолжать? — Кирилл посмотрел на нее глазами, в которые нечаянно плеснули масла. Они густо блестели. Марине стало горячо в области живота. — Я думаю, мы продолжим дома. Должна же ты наконец посмотреть квартиру?
Кирилл протянул руку и накрыл Маринину ладонь. Они молча поднялись и направились к выходу.
Глава 21
— Ты с ним спала? — Виктория задала свой вопрос, провожая глазами стального цвета джип, поднявший столб деревенской пыли.
— Ну.., это с трудом можно назвать «спала», — хмыкнула Марина.
Она вошла в дом, сладко потянулась, выгнувшись, как кошка, и плюхнулась на диван. Виктория устроилась рядом.
— Это.., случилось.., во всех помещениях его пустой квартиры. В гостиной, в холле, в ванной, в кабинете. Тебя это интересует? Если ЭТО ты называешь «спать», то — да. Я с ним спала. Хотя, честно говоря, я не сомкнула глаз сегодня. А ты?
— Я? — Вика на секунду открыла рот и сразу почувствовала, что краснеет. Марина расхохоталась.
— Наконец-то! Я рада за вас. Кстати, я прочитала все по твоему лицу сразу, как вошла.
— Что касается лица, то на твоем тоже все написано.
— Правда? — Марина обернулась и увидела собственное отражение в зеркале. — Вика, не ругайся. Ты не можешь меня понять.
— Это называется «выпустить себя наружу»?
— Да. И еще — отпустить себя на все четыре стороны.
— Отпустить? А если потом не догонишь?
— Вика… Знаешь, у меня никого не было, кроме Макса. Я даже не представляла, как это волнующе: чужой мужчина. Но дело даже не в этом. Вчера я наконец-то почувствовала себя живой. По-настоящему живой! Это было так… Одно дело, когда тебя целуют по обязанности, потому что ты — жена, а другое — когда просто тебя хотят — как женщину. Господи, Вика, не смотри на меня так! Ты что же, решила, что я в отместку это делаю, за то, что Макс изменял мне?
— ЭТО ты сама сказала.
— Ну и что, что сказала? Это совсем другое. Мне надоело быть правильной. Могу я выкинуть что-нибудь этакое? Да ты сама-то, Викуша! Разве забыла, что Никита все еще женат?
Марина сказала последнюю фразу и осеклась. Вика поднялась с дивана.
— Викуша, прости, я не хотела. Вернее, я не имела в виду…
— Брось, ты сказала правду. Ты всего лишь сказала мне правду.
Виктория вышла в сад. Она не знала, куда себя деть. Ее вынесло за околицу, и она зашагала в поле, мимо подсолнухов, мимо огородов. Она никого не хотела видеть. Марина не сказала ей ничего нового. Разве она не в курсе, что Никита все еще женат? Просто в семье произошла размолвка. Наступил кризис. Который пройдет, и тогда… Ракурс, с которого Марина посмотрела на их с Никитой отношения, был неожидан для Виктории и неприятен. Возможно, что сам Никита смотрит на их роман точно так же, как Марина. Они вообще чем-то похожи. Что, если он воспринимает их связь как допинг? Букет острых ощущений, не похожих на его брак? «Ты странная…» «У меня не было такой женщины». Были всякие, а такой — не было.
Викино лучезарное настроение испарилось как дым. Набродившись до гула в ногах, она вернулась в деревню с синим букетом васильков. Еще издалека заметила песочного цвета машину Макса. Маринин муж приехал не один. С ним была Наталья.
Вика нашла весь народ на половине Никиты. Когда вошла туда, то поняла, что гости прибыли недавно — звучали лишь первые замечания по поводу ремонта, вопросы о здоровье родителей и прочая прелюдия встречи. Вика поздоровалась и наткнулась на виноватый взгляд подруги. Улыбнулась в ответ как ни в чем не бывало. Наталья, кажется, и вовсе не заметила ее. Она тараторила без умолку. Так нарочито изображают безмятежность, чтобы скрыть собственное нервное возбуждение. Вике стало неловко от поведения Натальи и захотелось уйти, но Макс остановил ее:
— Не уходите, Виктория. Я расскажу вам, как отдыхают девочки. Они вчера звонили мне. Передавали приветы.
Вика поняла, что он опасается, как бы следом за ней не ушла и Марина.
— Да, неплохая берлога! — щебетала Наталья, заглядывая во все углы. — А Макс уверял меня, что ты разводишь костер и за водой ходишь в соседний поселок. Я смотрю — картина сильно преувеличенна, не так ли? Ты неплохо устроился, милый. Мне здесь определенно нравится! Макс, я думаю провести здесь остаток лета. Как идея?
Макс пробурчал в ответ что-то невразумительное. Кит промолчал. Наталья, узрев произведенный ее словами эффект, картинно расхохоталась.
— Зачем ты приехала? — поинтересовался Кит, созерцая спину жены в тот момент, когда она поднималась по лестнице наверх.
— Как — зачем? Приехала проверить, что поделывает мой блудный муж… Мой безобразник, И чем он тут занимается, интересно?
Она остановилась на верхней площадке, перед входом в комнату. «Убрал он постель или нет?» — пронеслось в мозгу у Виктории. Вдруг в памяти всплыл эпизод из учебы в консерватории, когда на экзамене вышла на сцену и напрочь забыла произведение. Она не знала, что играть, хотя перед этим много дней практически не отходила от инструмента. Все ноты вылетели у нее из головы! Это случилось на первом курсе — она тогда еще не научилась справляться с волнением. Сейчас на нее нахлынуло нечто подобное. Наталья заглянула в спальню и увидела «вазы» с котовником.
— А что.., у вас тут.., кто-то умер? — спросила она, перевесившись через перила. Не получив ответа, она вошла в комнату. Долго оттуда не доносилось ни звука. Но Виктория точно знала, ЧТО происходит. Наталья увидела на стенах портреты и все поняла. Нужно быть круглой дурой, чтобы не понять, что к чему.
— Зачем ты привез ее? — спросил Кит, доставая сигарету.
— Она подала документы на развод, тебе нужно появиться в суде. Вот и…
— Мог бы позвонить заранее.
— Звонил. У вас тут никто не спешит подходить к телефону. Такое ощущение, что вы все разбрелись кто куда.
И Макс взглянул на Марину. Его полувопрос остался без ответа. Макс нарочно оставил мобильник на видном месте, и сейчас тот валялся в гостиной на половине Марины. Возможно, Макс звонил накануне вечером, а возможно, и ночью. Им всем было не до него…
Наталья возникла на верхней площадке так бесшумно, что когда она заговорила, все вздрогнули.
— Мой муж спит с гувернанткой. Какой пассаж!
— Замолчи!
Кит поднялся. Его вид не предвещал ничего хорошего. Но Наталья не испугалась. Она стояла наверху, а они все — внизу. И им приходилось смотреть на нее, задрав головы.
Вика поднялась и вышла в сад. Не хотелось созерцать эту банальную сцену и становиться участницей скандала. Но, даже прикрыв за собой дверь, она не могла не слышать обвинений Натальи, местами перерастающие в вопли. «А как бы я, интересно, повела себя на ее месте? — подумала Виктория. — Кто знает? Что там у них произошло? Что ни говори, а по темпераменту я ей явно уступаю».
Вика представила, как разворачивается сцена в доме…
Марина. Она не гувернантка, а моя подруга и в настоящее время — наша гостья. Подбирай выражения!
Наталья. Уж я подберу.., выражения! Спасибо тебе, сношенька, услужила! Развела бордель! Сама мужа бросила и мою семью решила разбить? Ну спасибо!
Никита. Твоя семья не сегодня разбилась, не привирай. Сбавь немного жару, Наташ. Не переигрывай.
Наталья. А ты не лезь! Где же моя соперница? Бежала с поля боя? Эй, как вас там? Виктория? Ау!
Вика услышала это «ау» над своей головой и поняла, что Наталья перевесилась через перила балкона и увидела ее. Снова Наталья находилась наверху, а Вика — внизу.
— Вы, наверное, думаете, Виктория, что клад обрели? — нарочито снисходительно вопрошала она со своего пьедестала. Не дождавшись ответа, продолжала:
— Вы обрели, Виктория, букет неожиданностей, дорогая. Вам попалась творческая личность, которая постоянно в поиске, а чего она ищет, и сама не знает. И никто не знает. И этой личности ничто не мило — ни дом, ни родня, ни друзья. Ничто. Только какие-нибудь бредовые идеи. Надо вам такое счастье? Дарю!
И Наталья принялась бросать с балкона синие цветы котовника. Похоже, она распотрошила одну из ваз. Вика не нашлась что ответить, пожала плечами и ушла на Маринину половину. Как ни странно, Вика не испытывала злости или ненависти к Наталье. Чувство жалости? Сострадание? Пожалуй. Ненавидеть — и одновременно любить. Вероятно, это очень больно. Вика ушла к себе, легла на кровать и открыла книгу. Но сосредоточиться на чтении не могла, как ни старалась. Через некоторое время услышала звуки внизу — кто-то вошел в дом и поднимался по лестнице. Дверь открыла Марина. — Никита повез Наталью в город.
Вика молча кивнула, но глаз от книги не оторвала — ей не хотелось сейчас разговаривать. Впрочем, боковым зрением заметила маячившего сзади Макса. Марина прикрыла дверь и ушла к себе. Макс направился за ней. Вика отложила книгу. Она слышала доносящееся из соседней комнаты «бу-бу-бу». Сначала это «бу-бу-бу» принадлежало Максу, он в чем-то пытался убедить Марину. Убеждал долго и упорно. Вика ни разу не слышала, чтобы Макс так долго говорил. Впрочем, его вскоре перекрыло Маринино «бу-бу-бу», которое звучало отрывисто и резко. Потом «бу-бу-бу» зазвучало в унисон. В соседней комнате назревала ссора. Ее предположение немедленно подтвердилось — дверь в соседней комнате хлопнула так, что вздрогнул весь дом. Шаги Максима — семимильные, беспокойные — оглушили пустую верхнюю гостиную, заставили стонать лестницу и, наконец, стихли внизу.
Бедный, подумала Виктория, ярко представив его бледное, злое от бессилия лицо. Что он станет делать теперь? Что можно сделать, когда дело касается чувств другого человека? Страдать?
Вика тоже принялась страдать. Она представила, как Кит и Наталья едут в машине и ругаются. Как Наталья начинает плакать — извечное женское оружие, а Кит останавливает машину и пробует утешить жену. Воображение без труда дорисовало остальное. Кит не вернется. Они помирятся, все будет по-прежнему. Мужчины часто заводят любовниц, чтобы вызвать ревность жены, которая мало их ценит. Где гарантия, что Кит не поступил подобным же образом?
В довершение своих нерадостных мыслей, хорошенько всплакнув, Виктория наконец уснула. Проснулась в темноте будто от толчка. Открыла глаза. Кит сидел на полу напротив и смотрел на нее. В темноте блестели, отражая луну, его глаза.
— Как сладко ты спишь…
— С открытым ртом?
— А что, такое бывает?
— Бывает.
— Ты спала тихо и вздыхала во сне. Я завидовал твоей подушке. Ты так доверчиво к ней прижимаешься. Ну-ка подвинься.
Вика и охнуть не успела, как ощутила ногами острые коленки Никиты.
— Какая ты теплая, — прошептал он, и Вика поймала губами его поцелуй.
Никита, обвив ее руками и ногами, придвинув к стенке, заполнил собой окружающее пространство. Страх и тревоги отступили, давая место нежности.
* * *За обедом Никита обнародовал идею о постройке бани. К Удивлению Виктории, Макс с воодушевлением поддержал брата и даже заявил, что читал где-то, что для наибольшей пользы от бани строить ее нужно своими руками. Так и сказал: своими руками. Вика с Мариной переглянулись и, не сговариваясь, посмотрели на его белые ухоженные пальцы. Уж не этими ли руками Макс собрался строить? У Вики уже звучала в ушах его привычная фраза: «Найму бригаду строителей…» Но, как ни странно, о бригаде строителей даже речи не заходило. Братья прекрасно поняли друг друга. Никита и собирался строить баню самостоятельно, и Макс правильно его понял.
Приступили они к осуществлению задумки с невероятной скоростью — на следующий же день Кит привез машину бревен, а Макс приехал из города со своими пожитками. Он взял отпуск. Братья развернули бурную деятельность, которая воодушевила обоих. Пригласили внука бабки Лены Кирюху подсобным рабочим, а консультантом — плотника из соседней деревни. Виктория частенько, переделав, свои дела, выходила на балкон понаблюдать, как идет работа. По большей части она любовалась Никитой. Он напоминал ей древнего русича — с волосами, забранными в хвостик, с повязкой на лбу. С голым загорелым торсом.
Но Макс тоже вызывал у нее теперь чувство симпатии. Ощущение, возникшее однажды, что с Макса сняли чужую скорлупу, оставив голое ядро, укрепилось. Теперь беззащитное ядро у нее на глазах обрастало оболочкой, только совершенно новой.
Вика присутствовала при появлении нового Макса. И досадовала на то, что Марина, как нарочно, не замечает ничего. Марина оставалась сосредоточенной на себе. Высаживала в саду какие-то растения. Тут и там в доме появлялись горшки с цветами, плетеное кресло, круглая столешница. Дом обрастал Мариной, и она сама расцветала вместе с домом. К зеленому блеску глаз добавились румянец, глянец волос, упругость кожи. Занятая общением с природой, домом, Марина потихоньку укреплялась в жизни, пробовала ее на вкус и.., одобряла. С Максом она обращалась так, как если бы он был здесь чей-то гость — вежливо, но отстранение Будь Вика здесь чужой, она нипочем не догадалась бы, что перед ней муж и жена.
В один из дней, когда братья стучали молотками, достраивая сруб, к дому подъехал серебристый джип. Из него выбрался Кирилл. Братья оглянулась, отметили сей факт, но работы не прервали. Через минуту вновь застучали молотки. Марина выскочила на крыльцо, и по блеску глаз даже слепой увидел бы, что к чему.
— Притуши глаза, — посоветовала Вика, когда Марина пролетела мимо наверх за эскизами.
— Отстань!
Собрав ворох эскизов в единый рулон и переодевшись, Марина выпорхнула на крыльцо. В это время запикал сотовый на скамейке в саду. Вика взяла его, глядя в спину удаляющейся подруги.
— Марина, это девочки.
И пока Марина возвращалась от калитки до скамьи, Вика слушала щебетание Ренаты, насыщенное всем — от восторгов морского пляжа до острой тоски по дому.
— Да, золотко мое, да. И я ужасно соскучилась. И мы.., да, папа тут, рядом.
Марина теребила цепочку на шее. Вика стояла рядом и смотрела на подругу. А лучше бы не замечать ничего в таких случаях. Но она как назло видела — и то, как посмотрел на Марину Макс и стал спускаться, чтобы тоже поговорить с детьми, и то, как Кирилл вроде бы безразлично отвернулся, а затем и вовсе забрался в машину. И как Марина отчаянно нервничала, разговаривая с дочерью. Все это Вика видела, чувствовала и переживала. В эту минуту до нее дошло, что семья подруги уже стала для нее родной. Как она ни сопротивлялась, она вжилась в эту семью и ей теперь больно. И особенно больно стало, когда Марина, наговорившись, отдала телефон Максу и поспешно пошла к машине. Как будто опаздывала. Макс стоял, приложив телефон к уху, плохо соображая, о чем там говорит дочь, и смотрел Марине вслед. Когда джип рванулся прочь, подняв столб пыли, Макс опустился на скамью. А телефон отдал Вике. Вика торопливо заверила девчонок, что здесь все очень скучают без них, а остаток лета непременно проведут в походах и приключениях.
Марина уехала. Макс как-то сразу сник, и Виктория, как ни силилась, не могла подобрать подходящих слов для него. А ведь он нарочно придумал это рукотворное строительство. Нашел предлог жить под одной крышей с Мариной, быть ближе. А тут… Получилось — Макс выдумал себе добровольную пытку. Его жена с головой окунулась в новый роман и не могла, да и не хотела видеть ничего вокруг. Виктория на пару с Никитой своей вдруг вспыхнувшей страстью только подчеркивали тупиковость ситуации. Кит старался не быть бестактным и не лезть на глаза брату своими отношениями с Викторией. Конспирация делала еще острее ощущения. Кит пробирался к ней по ночам. Иногда они уходили на реку и купались там в молочно-теплой воде. Рано утром бродили в низких облаках тумана, приглушая возникающий внезапно смех. Бегали друг за другом по скошенной траве и, упав в пахучий стог сена, оставались там, пока звуки просыпающейся деревни не звали их домой. Марина вставала рано, возилась с растениями в саду, после завтрака запиралась у себя в комнате и колдовала над образом квартиры Кирилла. Иногда на целый день уезжала в город. А однажды привезла с собой из города Кирилла.