— Наш разговор зашёл тупик, — констатировал он, я не знаю какими аргументами склонить тебя на свою сторону.
— Раз вы это признали, то предлагаю разойтись и продолжить идти по своим дорогам.
— Если иного выхода нет, — протянул отец Симоэнш, — но всё же предлагаю вам подумать над моим предложением, в этом городе легче выжить вместе, нежели поодиночке.
— Не всегда, — не удержался от шпильки Эльген. — Идём, Эшли. Мы теряем время.
Брат Гракх глухо зарычал, однако и пальцем не пошевелил, пригвождённый взглядом епископа. Мы же двинулись прочь, при этом мне стоило больших усилий повернуться к клирикам спиной и ни раз не обернуться пока мы не повернули за угол высокого дома.
Мы продвигались по широким улицам Города сеньоров, направляясь к Сакральному кварталу, где по нашему общему мнению можно было найти что-нибудь заслуживающее внимания. Клирики такого города как Брессионе просто обязаны были хранить множество страшных тайн и секретов, потрясающих сами основы Церкви. К тому же я припомнил, что саркофаги церковников на подземном погосте совершенно не пострадали, что наводило на определённые мысли. Однако раз за разом дорога к месту обитания брессионских клириков оказывалась перекрытой — то развалинами дома, то вставшей на дыбы мостовой, то трещинами и пропастями; и осталась одна — через Белый лес, куда ни мне, ни Эльгену соваться совершенно не хотелось. Мы уж было собирались отказаться от этой идеи, когда меня вновь охватило знакомое, правда уже толком подзабытое чувство.
Всё моё внимание поглотил один из домов, как и тот, где я впервые нашёл гримуар, практически не пострадал, однако на фасаде его красовались две гаргульи, чрезвычайно насторожившие меня. К счастью, толи обе были чрезвычайно молчаливыми, толи не ожили как Шерп, но миновал я их без эксцессов и разговоров.
Эльген также не стал высказываться по поводу моего желания обследовать особняк, он вообще со встречи с клириками не произнёс десятка слов, да и у меня желания трепаться попусту не было.
В отличии от предыдущего этот дом выглядел заброшенным и пыльным, а ещё тут вовсю кто-то похозяйничал. Мебель перевернута, деревянные панели сорваны со стен, ящики выломаны из столов, — в общем, полный разгром. А уж вонь какая стояла, словами не передать.
— Орки, — вынес вердикт Эльген. — Славно пошуровали.
На сей раз предмет интересов находился не на втором этаже, а подвале, в каком-то совершено невозможном чулане, заваленном всяким барахлом. Гримуар лежал (даже скорее валялся) на колченогом столе, покрытом слоем пыли в палец толщиной. Эльген лишь бросил на него одним быстрый взгляд и заявил с непробиваемой прямотой:
— Книжица Кайсигорра. Так ты у него на крючке. Вот, значит, откуда у тебя навыки в обращении с магией.
— Что значит, на крючке? — поинтересовался я, открывая замок гримуара.
— Очень просто, — ответил вампир. — Изучая гримуары Кайсигорра ты как бы привязываешь себя к нему, передавая ему некий процент от получаемой силы. Это всё тонкости магической науки, в которые я не вникал никогда.
Я едва не захлопнул гримуар и не отшвырнул его от себя, словно скорпиона, но вовремя одумался. Он же не жизнь из меня пьёт, а магию, которой я не пользовался три десятка лет, даже не подозревая о ней, и новые познания в ней никогда не помешают. Так что я присел на едва не на глазах разваливающийся стул и принялся листать книгу. Что самое интересное, новые знания и заклинания отпечатывались в памяти, однако я отлично понимал — на практике применять их я пока не могу, навыков не хватает. Получить же их я могу используя доступные мне заклинания, таков нехитрый основной закон магии.
Всё то время пока я изучал гримуар, Эльген стоял рядом со скучающим видом, но протестовать не пробовал, — ему, похоже, было всё равно сколько времени мы потерям, покуда я закончу просвещаться.
Когда мы покинули подвал, солнце уже клонилось к закату, от домов протянулись длинные зловещего вида тени и свет его окрасил всё в не менее зловещие цвета. В лес соваться на ночь глядя не хотелось нам обоим, хоть и она и считалась временем вампиров, но как объяснил мне Эльген, в это время суток многая нечисть и нежить приобретает куда большую силу, чем он теряет днём. Мы остановились в ещё одном уцелевшем особняке, правда без гаргулий и гримуаров. Я стряхнул пыль с покрывала кровати и плюхнулся на неё, успокоенный обещанием вампира стеречь нас всю ночь и заверением в том, что во сне он не нуждается.
В этот раз проснулся без каких-либо сюрпризов, отлично отдохнув, и чувствовал вполне нормально, вот только голод, но с ним ничего не поделаешь, — моя еда сгинула при падении, а Эльген питался только кровью и запасов с собой не носил. К утру вампир успел насытился несколькими крысами, обитавшими в доме, по его словам особой разницы между кровью этих грызунов и любой другой не было, что несколько оскорбило меня.
И вот, скрепя сердце, мы двинулись в Белый лес. Первым, что встретило нас на небольшой полянке, там где городской парк с ухоженными аллейками и ровно, как по струнке высаженными деревьями переходил в настоящий лесной массив, тянувшийся до самых Ниинских гор, был здоровенный круг, образованный бледными поганками. Такой в народе зовут ведьминым, что я, задумавшись, и доложил Эльгену.
— Небольшая неточность, — сказал он, — это круг фей и к ведьмам отношения не имеет. Не стоит в него соваться.
— Почему же? — спросил я. — Я видел фей, даже болтал с ними и они и не подумали завлекать меня в своё Faёriе и превращать в раба, покуда я не состарюсь.
— У тебя силе воли больше чем у остальных людей, — объяснил Эльген, — и они предпочли с тобой не связываться, а, может быть, почувствовали в тебе мага.
— Ну ты-то им, вообще, нипочём, так ведь? Их чары рассчитаны на живых, а тебя к таким причислись нельзя.
Эльген кивнул.
— Так за чем же дело стало?
— Это творение существ, использующих магию Жизни. А они отвратительны мне по самой своей природе, по указанной тобой причине.
— Обходить, всё равно, слишком далеко, — с деланым равнодушием пожал я плечами, — а если этот круг, кто бы его ни создал, не может повредить тебя, то нечего торчать здесь у всех на виду, не приведи Господь ещё кто на голову свалится.
— Идём, — кивнул Эльген, видимо, раскусивший мою нехитрую игру.
Однако вампир с вежливой улыбочкой пропустил меня вперёд. Я перешагнул край круга, ничего особенного не почувствовав, и двинулся дальше по пожухшей траве. Эльген, немного помешкав, последовал за мной. Ведьмин (или фей) круг мы миновали без каких-либо эксцессов и углубились в Белый лес. И чем дальше мы шли, тем всё сильнее расцветал вампир, ссутуленные плечи его расправлялись, он задышал полной грудью, чему-то улыбаясь. На мой вопрос, отчего он такой весёлый, Эльген ответил:
— Это кладбище, притом эльфийское. Каждое дерево в этом лесу — душа похороненного здесь эльфа, отсюда и такой странный цвет листьев.
Листья в знаменитом Белом лесу Брессионе имели характерный бледно-белёсый — однако совсем не отталкивающий — цвет, напоминающий о седине, недаром же истинное, салентинское, название было Седой лес, после перехода Брессионе под скипетр Иберии, искажённое моими соотечественниками. Выходит, на это кладбище приходили брессионцы, устраивали пикники и гуляния. Н-да, дела, аж по коже мороз.
— Не нравиться мне всё это, — буркнул я, — надо поскорее выбираться отсюда.
Мы двигались через лесной массив, прибавляя и прибавляя шаг, правда по разным причинам. Однако миновать его без проблем всё-таки не удалось. Словно из-под земли выросли несколько странных субъектов. Чем-то они напоминали обычных зомби, но скорее походили на эльфов, нежели на людей. Высокие, стройные, в остатках добротной одежды эльфийского покроя, белого цвета. Их кожа как и других немёртвых тварей отдавало в серый, глаза же — пусты. Вооружены все длинными ножами и фальшионами довольно зловещего вида.
— Эльфийская нежить, — с усмешкой прошипел Эльген, вытаскивая из ножен шпагу. — Проверим каков твой меч в действии.
Однако зомби (а кто же ещё?!) не проявляли агрессии, они окружили нас, держа оружие наготове, и замерли, явно чего-то ожидая. Мы с Эльгеном также не спешили нападать на них. Тварей вела чья-то воля и мы, пускай и не особенно желали познакомиться с их хозяином, но не оставляли надежды договориться с ним полюбовно. Зря, как выяснилось…
Хозяин заявился в сопровождении ещё десятка зомби, как обычных, так и эльфов. Его Эльген отрекомендовал мне, как некроманта, и возражений по этому поводу у меня не нашлось. Это был высокий человек, облачённый в длиннополое одеяние ало-чёрного цвета, на голове его красовалась узкополая шляпа с тульей в виде усечённого конуса. Некромант опирался на резной посох, украшенный черепом (по всей, видимости, когда-то принадлежавший какому-то человеку), в глазницы которого были вставлены изумруды. Но самое неприятное, что за спиной его возвышалась громадная фигура, закованная в полный готический доспех угольно-чёрного цвета, украшенный затейливой резьбой, вместо салада с бугивером он дополнялся устаревшим давным-давно большим шлемом — топхельмом. Я и без подсказки Эльгена понял, что это Рыцарь Смерти. В зрительной щели поблёскивали нехорошие алые огоньки.
— Так-так-так, — протянул некромант с мерзкой ухмылочкой, — кто это тут у нас? Вампир и мелкого пошиба магик, да ещё и бегающий на сворке у Кайсигорра. Очень мило, не находишь, Хайнц?
— У малого неплохие задатки, — прогудел из-под шлема Рыцарь Смерти, которого, как выяснилось, звали Хайнц, — и меч.
— Да уж, — согласился с ним некромант, — преотличный меч, осквернённый, как и твой.
— У него — лучше, — с прежним равнодушием констатировал Рыцарь Смерти. — Такие носят Тёмные Паладины.
— Хорош болтать, орлы, — осадил обоих вампир. — Перед вами виконт из Алого Анклава, проявите почтение.
— Не то время и не то место, чтобы проявлять почтение, — усмехнулся некромант. — Да и положение у вас не то. Ответьте на пару наших вопросов — и умрёте быстро.
— Нас это не устраивает, — бросил я, поигрывая мечом, — может быть, разойдёмся?
— Нам с Хайнцем конкуренты не нужны. Брессионе — слишком лакомый кусочек.
Я не стал тратить времени на слова. Шаг, разворот, взмах — и три головы падают на землю. Пламя в груди само так и рвётся наружу, слова заклинаний так и жгут губы, короткий пасс свободной рукой, щелчок, — трое зомби развеиваются прахом, но это — предел, сил не осталось даже на простейшее заклятье. Управимся и так. Тем более, что рядом стальным вихрем вертится Эльген, рассекая зомби — его шпага наносила им повреждения лучше обычного оружия, однако с моим мечом сравниться не могла.
— Займись Рыцарем Смерти! — крикнул он мне. — Мне с ним не совладать. А некромант — мой.
Чёрный маг, естественно, не пожелал расставаться с жизнью и принялся творить свои заклинания — и эффект их превзошёл все мои, самые мрачные, ожидания. Из праха, обильно усеявшего землю, сформировалось нечто вроде копья — и тут же устремилось в грудь вампиру. Это было ошибкой со стороны волшебника. Когда оно достигло его, вспыхнула чёрным виконтская цепь, скреплявшая плащ, — и копьё рассыпалось. Эльген лишь рассмеялся, продолжая прорубаться через плотную толпу зомби, раз за разом встающих, подчиняясь чарам некроманта. А тот уже творил новое смертоносное заклинание и нацелил его на меня. На сей раз прямо из воздуха матерелизовались серо-зелёные черепа с горящими глазницами, рванувшиеся в мою сторону, как я и ожидал.
— Берегись! — крикнул мне Эльген.
Но я замер, словно заворожённый этим жутким зрелищем, лишь в последний момент вскинув для зашиты осквернённый меч…
Взрыв потряс всё Брессионе. Земля заходила под ногами, а следом вспыхнула как политая энеанским огнём. Смертоносная стая черепов обратилась в угольно-чёрный поток, устремился обратно к некроманту и поглотил его. Это отозвалось и на мне, тело пронзил спазм дикой боли, огонь в груди вспыхнул с новой силой, грозя сжечь меня всего. Я рухнул прямо на горящую землю, не ощущая жара, исходившего от неё, — и потерял сознание…
Эльгена отбросило могучим взрывом на несколько шагов, однако на ногах он удержаться всё же сумел. Этот взрыв развеял всех без остатка зомби, уничтожил некроманта, а Рыцаря Смерти швырнул в сторону от места боя с такой силой, что он снёс дерево, переломив его ствол, с треском рухнувший на землю и похоронивший его под собой. От некроманта же не осталось и кучки пепла.
Когда всё более-менее пришло в норму Эльген рискнул подойти к распростёршемуся на всё ещё лениво тлеющей траве Эшли. Тот, как не странно был ещё жив, хотя видимых признаков жизни не подавал. Вампир забросил его на плечо и зашагал прочь. Огонь не наносил его одежде и ему самому не малейшего вреда.
Взрыв не уничтожил Рыцаря Смерти Хайнца, хоть и отбросил, словно тряпичную куклу, а рухнувшее на голову дерево не могло причинить ему какого-либо ущерба. Он поднялся на ноги, ломая ветки массивным доспехом. Выпроставшись, наконец, из этого древесно-лиственного плена Хайнц вернулся к месту схватки. Правда к тому времени там уже никого не было, лишь валялся среди праха, оставшегося от зомби, осквернённый меч. Подняв его, Рыцарь Смерти ощутил всю силу этого оружия, которым прикончили сначала лича, а после некроманта. Да, о таком ему оставалось только мечтать, но мечты его теперь стали реальностью.
Глава 7
Эльген опустил Эшли на мягкую траву, лишь отойдя подальше от места схватки с некромантом и убедившись в том, что Рыцаря Смерти поблизости нет — в гибель его под весом дерева вампиры совсем не верилось. Эшли пришлось довольно тяжело, он едва остался в живых да и сейчас находился на грани между мирами — живых и мёртвых. И помочь ему может только одно, правда подобный способ лечения совсем не понравится Эшли, когда он придёт в себя (если придёт, конечно), но, с другой стороны, ему обо всём знать необязательно. А долги надо отдавать.
Эльген присел рядом с Эшли, стянул с ладони перчатку и поднял рукав камзола, обнажив предплечье. Из поясных ножен он извлёк длинную дагу и надрезал ею запястье. Клинком разжал сведённые судорогой челюсти Эшли — и влил в его рот основательную порцию крови, как не так давно — сам де Соуза. После пары глотков тот задышал ровнее и погрузился в беспокойный сон.
Снилась всякая чушь, которую я, к счастью, не запомнил. Что-то о Лучии, Лосстароте, да Косте, отце Симоэнше и всех остальных. Проснулся я в холодном поту, вскочив с земли. Пару раз глубоко вздохнул, утёр со лба испарину и вновь растянулся на мягкой траве.
Надо мной стоял Эльген, облизывавший тонкие губы, явно только что полакомился какой-то лесной живностью.
— Где ты взял свой меч? — спросил он у меня, ничуть не смущаясь того, что я валяюсь в полушаге от носков его шикарных сапог.
— Лича прибил, — не в силах врать и отпираться честно ответил я, — мечом Защитника Веры. Кстати, а где он?
— Теперь всё ясно, — игнорируя мой вопрос, произнес вампир, — магическая сила лича оказалась слишком велика для тебя и избыток её перетёк в меч, которым ты его прикончил, благо оружие это не простое, хоть вы и позабыли все его особые свойства. Получился страшный меч, который вошёл в резонанс с заклинанием некроманта и реверсировал его, направив обратно на самого некроманта. Тебе же досталась вся сила погибшего мага, что едва не прикончило тебя. Эта сила вполне могла сжечь тебя изнутри или оставить идиотом, так что тебе невероятно повезло.
— Успокоил, нечего сказать, — буркнул я.
Однако я не мог игнорировать его слова, ибо всего меня наполняла сила, клокочущая словно пожар. Но огонь его не обжигал, как недавно, он грел, уютно и приятно, подобно большому камину. Теперь я был в состоянии сотворить куда более мощные заклинания, чем уже успел изучить, а те, что знал — вышли бы раз в сто сильнее нежели раньше. Расстраивала лишь потеря осквернённого меча и то, что я остался практически безоружным, если не считать Рукбы, ну и магии, конечно. А уж последняя-то — стоит побольше многих и многих мечей.
— Ну всё, Эшли, — сказал мне вампир, — я пошёл. Я спас тебе жизнь и тем самым отдал долг крови. Отныне я свободен от каких-либо обязательств перед тобой — и я ухожу.
— И каким же образом ты сделал это? — не без недоверия спросил я.
— Вынес тебя с поля боя, — не моргнув глазом, заявил Эльген, но я почему-то ему не поверил, — ты рухнул на землю прямо в горящую траву.
Ну ладно, выяснять желания не было и я поднялся на ноги.
— У тебя лишнего меча или шпаги не найдётся? — безнадёжно поинтересовался я у вампира.
Тот в ответ лишь рассмеялся и зашагал прочь, длинный плащ мёл землю под его ногами.
— Эльген, — окликнул я его, прежде чем он скрылся за деревьями, вампир обернулся. — Как бы то ни было. Спасибо.
Он усмехнулся и махнул на прощанье рукой.
Мне же оставалось направиться в противоположную сторону.
Лес тянулся и тянулся, и не было ему конца и края, что вскоре начало угнетать. Особенно же раздражало то, что я ни в малейшей степени не представлял, когда, наконец, я выйду к Великому собору. По моим расчётам, основанным на картах Брессионе, которые я изучал ещё в Альдекке, я должен был добраться ещё полчаса назад. Правда, ещё тогда, я мало доверял им, но не до такой же степени, Баал побери!
Однако вот, наконец, и он. Даже видимый через густую листву, собор святого Габриэля был прекрасен, величественен и потрясал воображение не только размерами, но и почти иномировой красотой. Воистину, нечто подобное человеческим рукам создать не под силу, равно как и человеческому разуму представить. Тут я почти готов был согласиться с клириками.
Землетрясение не пощадило и его, пускай и потрепало не так сильно, как прочие части города. Быть может, Господь, действительно, защитил Великий собор от разрушения? Странные мысли для безбожного мага, не находите?
Вход в собор уцелел и я вошёл в него, держа наготове Рукбу и несколько смертоносных заклятий, бросить которые я мог одним движением руки. Правда, пока это было излишне, ни единой живой души в алтарном зале не было. Медленно шагал я, под ногами скрипела каменная крошка, всё вроде тихо, а на душе, всё же как-то спокойно, что-то гнетёт, но не так, как в Белом лесу, а немного иначе. И предчувствия меня не обманули.