…Собственно, у каждого из членов семьи Морозовых была своя, личная причина не желать видеть воочию Леонида Борисовича на семейном торжестве… В своё время он нешуточно приложил руку к тому, чтобы Дмитрий и Наталья разорвали свои отношения. На кону стояло счастье и здоровье его дочери… А ради Кристины он был готов на многое, если не на всё… И, кто знает, если бы не счастливая случайность, был бы сейчас у Валерки папа… а у самой Наташи — любимый и любящий муж и младшая Анечка.
Впрочем, доброе Наташкино сердце уже давно не помнило зла… Счастливое супружество, рождение детей, творческая жизнь настолько увлекли их с Дмитрием, что напрочь перечеркнули все прошлые чёрные дни…
Она абсолютно равнодушно занесла в список фамилию Леонида Лапина и снова подняла глаза на свекровь.
— Ещё кто–то будет?
— Больше — никого… — немного подумав, Анна кивнула невестке.
— И что там у нас получается? — Дима через плечо жены заглянул в список. — Сколько человек?
— Чисто гостей — тридцать… а с нашими — пятьдесят.
— Господи, Дима! — Анна всплеснула руками. — Вы что там удумали?! Всю труппу задействовали?!
— Мама, не волнуйся, — сын рассмеялся. — Это уже наши с Наташкой проблемы!
— Да не нужно было такого размаха… — Анна Сергеевна бросила на супруга просящий взгляд. — Саш, ну, хоть ты им скажи! Ну, что мы — английские монархи?! Посидели бы тихо, спокойно, по семейному… Мы, Дима с Наташей, Валерий со Светой, Алиса с Пашей… ну, и всё… Никто бы не суетился… А теперь вся Димкина студия ради нас старается.
— Профессия у нас такая, — Дима развёл руками, — праздничная! Так что принимайте как должное!
— А я — за размах! — Александр шутливо приобнял супругу. — Я же на тебе женился, а не на какой–то там английской королеве!
— И я — за размах, — подойдя сзади к родителям, Дмитрий наклонился и тоже обнял их обоих. — Это же и для меня самый знаменательный день!
— Почему это? — отец удивлённо обернулся. — Ну, понятно, что знаменательный… но самый знаменательный–то — почему?
— Потому, что прослеживается целая цепочка событий, — Димка снова поднял вверх указательный палец. — Между десятым ноября и десятым августа — ровно девять месяцев. Включаем логику…
— Ну, Дима… — пряча улыбку, Анна укоризненно прицокнула языком. — Это нетактично…
— А что я такого сказал?! — сын весело приподнял брови. — У меня, между прочим, тоже дети есть…
— Вот лучше пойди, посмотри, чем они там в детской занимаются, а то притихли как–то подозрительно.
* * *Чем больше приближался юбилей, тем больше сомневалась Анна Сергеевна в правильности своего решения… Ещё в тот вечер, когда они составляли список гостей, ей хотелось попросить Наташу, чтобы она вычеркнула оттуда Леонида. Делать это при муже не хотелось, и Анна уже чуть было не собралась отозвать невестку в другую комнату, но вдруг передумала… За исключением её отношений с Лапиным, между ней и Сашей никогда не было никаких хитростей, и поступить так значило бы обмануть супруга… Ведь он будет думать, что пригласил своего товарища… А товарищ и понятия не будет иметь, что о нём кто–то позаботился.
Это было бы, действительно, некрасиво… Отказавшись от этой мысли, Анна тем не менее, не могла представить себе Лапина на этом торжестве. В последнее время она более трепетно относилась к мужу, уделяя ему кроме привычной заботы о его здоровье и внешнем виде и другое — личное — внимание… Александр удивлялся переменам, произошедшим с его довольно строгой и сдержанной супругой, но, видимо, списывал их на возрастные изменения, происходящие в женском организме и на приближающийся юбилей.
Саша ей теперь казался особенно близким и родным… Анна как будто впервые увидела его другими глазами — глазами любящей женщины и искренне удивлялась, как она раньше не замечала, что он привлекателен как мужчина — даже в свои пятьдесят один год Александр был моложав и подтянут, без «традиционного» мужского живота, с прямой походкой, и без единого седого волоса… А эта его открытая улыбка… Всё это она видела на протяжении многих лет, но… как–то не замечала…
А ведь он все эти годы был замечательным мужем… Если бы Анне пришлось напрячь всю свою память, она бы не нашла в ней ни одного повода усомниться в верности супруга. Она не вспомнила бы ни единого грубого слова в свой адрес, ни единого упрёка, ни намёка на малейшее недовольство… Всё это воспринималось ей как должное, и лишь иногда, слушая своих коллег, жалующихся на измены и пьяные скандалы супругов, Анна с облегчением думала, что все эти ужасы семейной жизни обошли её стороной.
…Сейчас она всё воспринимала по–другому. Присутствие бывшего любовника на их с Сашей юбилее показалось Анне оскорблением чувств… Но не её, а — Александра. Она попробовала представить, как Лапин будет поздравлять их — говорить какие–то слова, пожелания… Саша будет улыбаться, принимать всё за чистую монету… Он будет благодарить Леонида, они обязательно обнимутся — все трое, и даже выпьют за дружбу и семейное счастье…
Из них троих только Саша не будет знать цены этим словам и объятиям…
…Нет. Этого она допустить не должна. Она виновата перед мужем… Но сейчас, ради уважения к нему, она не позволит ни единой неискренней улыбки, ни единого неискреннего тоста, ни единого неискреннего рукопожатия.
Она ещё какое–то время колебалась… чувство неловкости перед Лапиным нет–нет да и возникало в её мятущейся душе… Но примерно за неделю до торжества она решительно взяла в руки телефон. Ей показалось по голосу, что Леонид чем–то очень озабочен. Он сказал, что не может долго говорить, и, если у неё важное дело, то им лучше встретиться. Он был у себя в ресторане, и, рассудив, что не стоит откладывать разговор, Анна заявила, что приедет прямо туда.
Она снова ушла посреди рабочего дня, придумав себе какую–то дежурную причину… Это должен быть последний раз, когда она вот так покидает лицей… Это вообще должна быть последняя встреча с Леонидом… У них с Сашей, действительно, другая жизнь и другой путь.
…Это было всё, что осталось от его некогда серьёзного бизнеса… Ресторан, с которого начинал бизнесмен Леонид Лапин, оказался последним объектом, приносящим ему доход — все свои ночные клубы и развлекательные центры он несколько лет назад по довольно смутным причинам переписал на свою вторую супругу… вскоре покинувшую и его, и пределы города.
Ни Анна, ни Александр теперь не знали подробностей жизни Леонида, и могли судить обо всех переменах лишь со слов каких–то общих и очень дальних знакомых — сам Лапин предпочитал молчать, а Саша не имел привычки лезть в душу… да и трудно было сделать это во время редких и коротких телефонных разговоров.
…Он встретил Анну на улице — выйдя из машины, она прошла к заднему крыльцу. Открыв перед ней дверь, он проводил её в свой кабинет.
— Ты уже не боишься встречаться со мной в людных местах? — пригласив присесть, он как–то мрачно усмехнулся. Анна тут же отметила, что со времени их последней встречи Лапин ещё больше осунулся и, кажется, похудел.
— Я сама скажу Саше, что была у тебя, — Анна постаралась придать голосу как можно больше достоинства.
— А причину… причину тоже скажешь?
— Лёня… — сделав вид, что не расслышала его вопроса, Анна собралась с духом и подняла на него взгляд. — Ты-ы… получил приглашение?
— На ваш юбилей? Да, получил… спасибо.
— Ты собираешься приходить? — она смотрела не отрываясь ему в глаза, как будто пытаясь прочитать в них ответ.
— Я почему–то так и подумал.
— Что?
— Ты могла бы сказать об этом по телефону.
— О чём? — она прекрасно поняла, что он имел в виду… но откуда–то взявшееся чувство неловкости вновь охладило её решимость, с которой она ехала сюда.
— К чему это, Аня? — Лапин усмехнулся. — Ты не хочешь, чтобы я появлялся у вас на юбилее… ты даже приехала ко мне посреди белого дня, хотя могла сказать и по телефону — Лёня, я не хочу, чтобы ты своим присутствием осквернил торжество нашей взаимной и верной любви с Сашей… ты же хотела сказать именно это?..
— Не совсем… — от его тона она неожиданно растерялась, но тут же взяла себя в руки. — Ты угадал, но… лишь отчасти.
— Интересно… в чём я ошибся?.. — заложив ногу на ногу, Лапин сцепил пальцы рук и откинулся на спинку кресла. — Ну, в том, что ваша любовь все эти годы была взаимной и верной, сомнений быть не может… Тогда — что?..
— Да, я… я не хочу, чтобы ты приходил… но…
— Ну, что ты, Аня… говори смелее… всего и делов, как говорит молодёжь… — перебив её на слове, он наклонил голову и чуть прищурил взгляд.
— …но это не ради меня… — несмотря на его обескураживающий тон, Анне удалось сохранить невозмутимость. — Я всё помню… Ты можешь сколько угодно уличать меня в лицемерии. Да, я пришла просить тебя не приходить на наш юбилей. Но не ради себя, а ради Саши. Он этого не заслужил.
— Не заслужил — чего? Моего присутствия?..
— Ты ведь всё понимаешь, Лёнь…
— Успокойся, Аня… — его взгляд стал жёстким. — Приходить я не собирался. У меня на этот день другие планы.
— Спасибо… — она всё же опустила взгляд. — Спасибо, что ты меня понял…
— А насчёт лицемерия… лицемерие, Аня, не перестанет быть лицемерием, даже если я исчезну с этой планеты.
— Это всё дети придумали с юбилеем… — она всё же смутилась от его последних слов и заговорила тихо, глядя куда–то вниз. — Я была против… но они всё уже подготовили… приглашения тоже они рассылали, по списку.
— Ты могла бы меня в этот список не включать, — Лапин усмехнулся уголком губ. — В крайнем случае — вычеркнуть. Меня всё равно уже вычеркнули из всех списков…
— Это Саша… он до сих пор хорошо к тебе относится. Переживает…
— Хороший у тебя Саша…
— Кстати… — чтобы заглушить неловкость, Анна решила переменить тему. — Как следствие? Ещё не закончилось?
— Не закончилось… — Леонид недовольно поджал губы. — Не знаю, чего этот следак ко мне прицепился… я уже и забывать стал… а он всё ворошит и ворошит…
— Сашу недавно вызывали…
— Знаю, он мне звонил. Ерунда какая–то. Алло… — услышав сигнал телефона, Лапин взял его со стола и поднёс к уху. — Да… Во сколько?.. Хорошо… В восемнадцать буду у банка…
…Попрощавшись у входа, куда её проводил Лапин, Анна уже собиралась выйти на улицу, когда он снова её окликнул.
— Аня!.. — он смотрел как–то странно, как будто хотел запомнить её лицо. — А Сашке скажи, что я сам тебе позвонил… скажи, что извиняюсь… прийти не могу… ну, в общем, придумай что–нибудь… соври ему… в последний раз.
Глава 6
Уже подъезжая к стоянке, Михаил краем глаза отметил знакомую тёмно–синюю «Корсу», стоявшую в середине ряда автомобилей. Это могло означать только одно: сегодня Злата раньше него приехала на службу. Припарковавшись с краю, он вышел из машины и щёлкнул замком — фары вспыхнули на прощание и тут же потухли. Иди, хозяин… неси свою службу на благо спокойствия гражданского населения…
Если честно, то на службу он шёл сегодня с одной мыслью — увидеть Злату… Все нераскрытые преступления меркли перед её отсутствием в его личной жизни — вот уже третью ночь подряд. К нерешённым следственным логическим задачам прибавилась ещё одна: выяснить причину, по которой Злата упорно избегает его общества… не едет к нему домой, не возится на его кухне, не играет с Бертой… В конце концов, не целует его и не будит среди ночи, чтобы поделиться с внезапно осенившей её догадкой… На все вопросы отвечает односложно: «Я устала. Хочу побыть одна…»
Но ему–то вовсе не хочется быть одному! И, если первый вечер он «скоротал» на адресе у потерпевшего — чем Злата и воспользовалась, улизнув к себе, то два последующих откровенно скучал. Правда, позавчера к нему заезжал один из двоюродных братьев, и время пролетело быстрее, но вот вчера… Предпринятая вчера попытка поехать к Злате самому закончилась неудачно — отдав Берту, она буквально выставила Мишу за порог. На телефонный звонок ответила, что хочет спать и не откроет, а потом и вовсе перестала отвечать, и Мишка подумал, что она поставила блокировку на его номер — вопреки всем инструкциям.
Домой он возвращался, чувствуя, как в голове возникает огромный, жирный знак вопроса… За все годы их отношений такое было впервые, и Миша терялся в догадках. Нет, Злата и раньше не всегда оставалась у него ночевать, но в последнее время это происходило всё реже и реже, при чём, по вполне объективным причинам. Впрочем, времени строить догадки не было, дело банкира так и висело над душой нераскрытым чемоданом. Следствие явно зашло в тупик, и такие вот «женские штучки» на ровном месте оптимизма не добавляли.
— Привет, — стремительно войдя в кабинет, он на ходу расстегнул тёплую куртку и, повесив её на вешалку, тут же уселся напротив Златы. — Ну, рассказывай, что случилось.
— Всё нормально, Миш… — едва улыбнувшись уголком губ, девушка бросила на него мимолётный взгляд и снова уткнулась в документы. — да… извини… Привет.
— Зла–а–ат… — он накрыл ладонью её руку и слегка сжал. — Ну, что произошло?
— Ничего не произошло. Просто я хочу взять тайм–аут.
— Почему?! — он смотрел с искренним удивлением. — Ты хоть объясни… И, вообще… я соскучился.
— Миш… — услышав его последние слова, Злата изменилась в лице — было заметно, что ей трудно продолжать разговор. — Давай, пока не будем развивать эту тему… Просто прими как факт. И, вообще… — она подняла на него вымученный взгляд, — Ты не забыл, что у нас дело висит нераскрытое? Тут землю копытом рыть надо, а не личные проблемы обсуждать. Тем более, ты — старший.
— Не забыл… — заметив, что она хочет встать, Михаил ещё крепче сжал женскую ладонь. — Но вечером–то поговорим? Это я тебя как старший по званию спрашиваю.
— До вечера ещё дожить надо… — Злата решительно выдернула руку и, поднявшись, направилась к двери. — Пошли, нас шеф вызывает. Уже дважды звонил.
Визит к шефу, как назвала Злата подполковника полиции Кравчука, носил обычный, дежурный характер. Но Михаил сразу предположил, что «тема» сегодняшнего совещания будет вовсе не дежурной, и не ошибся.
Вчера вечером в соседний отдел полиции обратилась дочь Леонида Лапина. Молодая женщина сообщила, что отец уже несколько дней не отвечал на её звонки. Сама она жила в Москве, поэтому, встревожившись, связалась с матерью и попросила ту узнать, всё ли в порядке с отцом. Людмила, которая уже давно не виделась с бывшим супругом, съездила к нему в загородный дом, но ей никто не открыл.
Заподозрив неладное, вчера Кристина прилетела в родной город и открыла дом отца своими ключами — ни живого, ни мёртвого, его там не было…
Единственным правильным решением было обратиться в полицию, что она и сделала — по месту жительства Леонида. Местные опера сразу «вспомнили», что Лапин — фигурант по другому делу, которое расследует соседний районный отдел, и решили поставить соседей в известность.
— Дело о розыске передают нам… — Кравчук бросил взгляд на Михаила, — Вернее — вам. И это вполне логично.
— Понял, — уставившись на ручку, которую он крутил в руках, Миша едва заметно кивнул.
— Да, кстати… Вы вторую жену Лапина повторно пробивали? — чуть наклонив голову, подполковник поверх очков внимательно посмотрел сначала на Злату, потом на Мишу. — Где она, что с ней?
— Пробивали. Она в Москве, вышла замуж за родного брата мужа дочери Лапина, — Злата решила ответить сама на этот вопрос — Мишка обычно путался в родственной иерархии. — За год ничего не изменилось.
— Ещё раз и помедленнее… — нахмурившись, Кравчук положил на стол локти и чуть подался вперёд.
— Ну, их — два брата, оба живут в Москве… — Злата объясняла с абсолютно серьёзным лицом — «шеф» терпеть не мог никакого веселья при исполнении служебных обязанностей. — Один — известный продюсер, он — муж дочери Лапина. А второй — владелец ночного клуба, вот он теперь — муж второй жены Лапина. Но мы проверяли всех, тут чисто, все документы на передачу бизнеса оформлены — комар носа не подточит. И сам Лапин уверял, что отдал всё добровольно. То, что досталось этой дамочке, она вскоре продала… Сейчас у ночных клубов Лапина другой хозяин, мы и его пробивали — никаких претензий. Купил на честно заработанные, — тут Злата не могла удержаться от едва заметной улыбки, — деньги перевёл вовремя, налоги платит… В общем, белый вариант.
— Да и не было у неё мотива убирать Лапина, — заметив раздражённый взгляд Кравчука, Миша положил ручку на место и сцепил пальцы рук. — Она получила всё, что могла, ну, не из–за последнего же ресторана… тем более, могла его прикончить уже после того, как он остался в живых. А его больше никто не трогает — всё происходит именно так, как будто он сам в себя стрелял — ну, не вышло, и не вышло. А картина — один в один с банкиром: загородный дом, лёжа в ванне, и записка — как под копирку. Суицид шит белыми нитками, а доказательств никаких… Только догадки.
— Ты погоди параллели проводить, — Кравчук сверкнул позолоченной оправой очков. — Это — дело следственного комитета. Твоя задача — найти пропавшего.
— Найдём, товарищ подполковник…
* * *Как и предполагал Михаил, открывшая ему дверь девушка оказалась дочерью Леонида Лапина. Высокая, сероглазая, с выкрашенными в светло–русый цвет волосами, Кристина была удивительным образом похожа на своего отца. Выслушав её рассказ, Миша обошёл вместе с ней двухэтажный дом — ничего подозрительного… В холодильнике — запас продуктов, как будто хозяин и не собирался надолго покидать своё жилище. В комнатах — относительные чистота и порядок. В домашнем сейфе — обычные для бизнесмена документы, ничего криминального.