Чувствуя, что внутри словно распрямляется сжатая пружина, Северин, не открывая глаз, чтобы сосредоточиться лишь на ощущениях, рванулся вбок и, опрокинув врага, прижал его к земле. И вдруг почувствовал странное, страшное желание вцепиться зубами в его беззащитное горло. Желание, которое раньше чувствовал только в странных и диких снах. Теперь же парень мог смотреть только на горло – такое белое на фоне черной рубашки.
– Ну поймал. Сдаюсь, сдаюсь, – послышался резкий, насмешливый голос.
Его жертва смеется? Это бред, это какой-то дешевый фарс!
– Говорю же: поймал, сдаюсь, – снова повторил все тот же голос. – Может, теперь позволишь мне встать? Знаешь, конечно, романтично лежать здесь, в лесу и все такое, но извини, ты немного не в моем вкусе.
От удивления Северин окончательно пришел в себя, раскрыл глаза и наконец увидел своего врага в лицо.
Это был совсем молодой, примерно его лет, парень с лохматыми черными волосами (причем лохматость эта была явно неестественная, декоративная), с полузанавешенными густой рваной челкой наглыми светло-карими глазами. Парень, как и в день нападения на школу, был одет во все черное, и пахло от него странной туалетной водой. Кстати, большой оригинал: шляется за ними по лесу, и при том не забывает ни укладывать прическу, ни пользоваться парфюмерией.
– Не пытайся сбежать, – предупредил Северин, позволяя врагу подняться. Он следил за ним, готовый при первой попытке к бегству или сопротивлению скрутить того в бараний рог.
– Я что, совсем дурак, что ли? – отозвался черный, потирая бок. – Ну ты меня чуть не убил, честное слово!.. Как напрыгнул. Я думал: кранты. Просто дикий зверь! Ну и темперамент!..
Северин чувствовал себя немного неловко. То странное желание исчезло без следа, но, как говорил Евгений Михайлович, нельзя скрывать от себя правду, нельзя игнорировать и пытаться забыть объективно существующие факты. Ну да ладно, свою задачу он худо-бедно выполнил – поймал врага, а разговаривать с ним будут другие. Но прежде чем вести пленника к Глебу, необходимо принять еще кое-какие меры безопасности.
– Оружие есть?
Парень нахмурился и кивнул.
– Ага, сейчас достану. – Он полез в карман черных же джинсов и, не успел Северин возразить что-либо, протянул ему маленький складной ножик. – Настоящий швейцарский. Не потеряй.
Пленник попался действительно странный. Назвать такой ножик оружием, да и еще, не потеряв присутствия духа, ставить свои условия – на это способен далеко не каждый в таком положении. Северин даже зауважал его. Хороший враг, достойный.
– Пойдем, – он принял «оружие» и внимательно оглядел парня: может, тот прячет где-нибудь пистолет. Разве что в небольшом черном же рюкзаке. – Это тоже отдай, – велел Северин, кивнув на рюкзак.
– Да не беспокойся, мне совсем не тяжело! – заверил черный.
Издевается? А может быть, он полный кретин? Дурачок, увязавшийся за ними просто так, из-за собственной прихоти?.. Да нет, быть такого не может. Он – враг. Судя по всему, умный и расчетливый. Неплохой актер. И в лесу выживать умеет. Надо же, даже лешего прошел. А косит под идиота.
– Дай сюда! – рявкнул Северин, окончательно потеряв терпение.
– Пожалуйста! Я ведь не хотел затруднять… – Парень поспешно протянул рюкзак. – И не кричи, пожалуйста, так громко. У меня с детства повышенная чувствительность. У меня от твоего рева барабанные перепонки болят.
Ну и что тут скажешь?..
Северин промолчал. Только ткнул чувствительного злодея в спину, тычком направляя в сторону лагеря.
Глава 13 Лицо врага
Северин вытолкнул своего пленника на поляну, где ожидали друзья.
– Всем привет, – сказал черноволосый и, продолжая паясничать, приветливо взмахнул рукой.
– Это он! – воскликнули одновременно Глеб и Александра.
А Динка и Арина с любопытством уставились на парня.
– Да, я – это я! – с готовностью подтвердил пленник и улыбнулся.
– Давай веревку, его нужно связать, – бросил Глебу Северин.
– Ну зачем же? Чтобы удержать меня в столь замечательном обществе, вовсе не требуется веревки! – глумился враг. – Вполне достаточно очарования присутствующих здесь девушек. Мадемуазели, честное слово, снял бы перед вами шляпу, если бы она у меня была! – И паяц изогнулся в подобии грациозного полупоклона.
Глеб, не обращая внимания на это показательное выступление, молча достал веревку, и они, вместе с Северином, надежно связали пленнику руки и ноги. Все это время тот изображал невинно влекомого на расправу мученика, фактически святого, и не забывал трагично закатывать глаза.
– Может, хватит комедий? – спросил Глеб, когда процедура связывания была завершена.
– Ну почему же? Весь мир – театр, а люди в нем – актеры. А еще говорят: игра – притворство. Это притворство и есть единственная реальность. И, заметим, это не я сказал, а Шекспир с Моэмом. Вы любите «Театр» Моэма так, как люблю его я? По-моему, превосходная вещь…
У Северина прямо-таки руки зачесались – так захотелось дать под дых этому наглому типу, чтобы хоть немного сбить с его лица эту глумливо-вежливую гримасу.
– Готовишься к поступлению в театральный? – щурясь, поинтересовался Глеб. – Так не примут – переигрываешь.
– Жаль, – черноволосый тяжело вздохнул. – Но это все равно не мешает мне любить искусство!
– И следишь за нами ты тоже из любви к искусству? – поинтересовался Глеб и вдруг, что-то вспомнив, обернулся к Арине. – Извини, но не могла бы ты…
Девушка усмехнулась.
– Понимаю. Пойду-ка прогуляюсь немного, а то ноги затекли… И книжка такая интересная… – Она скользнула взглядом по собравшимся и ушла с демонстративно прямой спиной, словно говоря: «Очень мне нужны ваши детские секретики!»
– Вот и правильно, что вы неподготовленных удалили. Я как раз собирался рассказывать вам секреты германского рейха и о том, как лучше приносить в жертву девственниц и котят, – не преминул отреагировать черноволосый.
Александра поморщилась.
– Может, помолчишь? Слушать противно! – сказала она, и пленник надулся, умудрившись и при этом придать лицу такое преувеличенно-обиженное выражение, что, не будь ситуация действительно серьезной, можно было бы от души посмеяться.
– Ну давай, рассказывай, – Глеб, подойдя вплотную к пленнику, уставился на него.
Тот молчал.
– Зачем ты за нами следил?
Молчание.
– Ну отвечай же! – он тряхнул черноволосого за ворот рубашки.
Тот обиженно засопел.
– Не могу, – произнес он наконец, – дама просила помолчать, а я стараюсь не доставлять неудовольствия дамам.
Динка, не выдержав, громко захихикала, но тут же замолкла, поймав на себе крайне неодобрительные взгляды остальных членов команды «русичей».
– Можно я его убью, – попросила Александра очень серьезно.
– Не надо! Не пускайте ее ко мне! Я все вам расскажу! – все так же фальшиво закричал черноволосый.
– Ну?.. – Глеб ждал, когда тому все-таки надоест паясничать. Да, судя по всему, это будет не скоро, придется приложить усилия, чтобы все-таки сломать этого фрика. Но пока даже ждать чего-то путного не стоит. Вопросы он задавал скорее для проформы, не ожидая какого-либо результата.
– Как на исповеди! – заверил пленник. – Только вы все равно мне не поверите… – добавил он вдруг совершенно другим тоном.
– Ну? – повторил Глеб, не давая сбить себя с толку этой мнимой серьезностью.
– Меня зовут Ян, – представился пленник. – Ян Белорецкий, если хотите с фамилией. Мне семнадцать, и жизнь моя была скучна и бессмысленна. До встречи с вами. Но, как говорится, я встретил вас, и все былое… Гм… простите, заигрался. Итак, однажды я обратил на вас внимание, и вы показались мне весьма занятными… Так как делать мне все равно было нечего, решил проследить. И вот, пожалуйста – слежу.
Северин, прислонившись к дереву, с удивлением слушал весь этот бред. Неужели этот пижон наивен настолько, что считает, будто кто-то ему поверит?..
– И у школы в тот день ты оказался из простого любопытство? – мрачно переспросил Глеб.
– Конечно! – просиял Ян.
– И у костра в ночь Ивана Купалы…
– Все верно! Вы просто заглянули мне в душу!
– И у заброшенной бани, – добавил Северин.
Черноволосый бросил на него заинтересованный взгляд.
– А ты чуткий, – заметил он, – и умный. А знаешь, я раньше думал, что такие, как ты, умеют только бить и наскакивать. Но я не боюсь расставаться с собственными заблуждениями… А у бани… У бани я спасал ваши жизни. Что, не верите? Ну я же так и говорил!..
– Хватит, – оборвал его Глеб. – Так ты и вправду хочешь сказать, что преодолел черт знает какое расстояние и в одиночестве шел за нами по лесу просто из любопытства?
– Я вообще очень любознателен по натуре, – заметил Ян и горестно понурился, – отсюда и многие мои беды. Люди привыкли не смотреть дальше своего носа, они не понимают и не любят тех, кто хоть в чем-то отличается от них.
– Хватит, – оборвал его Глеб. – Так ты и вправду хочешь сказать, что преодолел черт знает какое расстояние и в одиночестве шел за нами по лесу просто из любопытства?
– Я вообще очень любознателен по натуре, – заметил Ян и горестно понурился, – отсюда и многие мои беды. Люди привыкли не смотреть дальше своего носа, они не понимают и не любят тех, кто хоть в чем-то отличается от них.
– Кто напал на нашу школу и зачем они это сделали? – спросил Глеб.
– Толком не знаю. Они тоже интересные ребята с прикольными псевдославянскими заморочками, но на тот момент вы казались мне гораздо интереснее, – заметил Ян.
– Глеб, ты же видишь, он не собирается нормально отвечать! – воскликнула потерявшая терпение Александра. – Он над нами просто издевается!
– Правильно, девушка, – вздохнул Ян, – зачем мне верить, когда можно взять раскаленные щипцы, обуть меня в испанские сапожки, а на шею накинуть гарроту.
– Спасибо за демонстрацию знаний о эпохе испанской инквизиции. Зачет, – устало произнес Глеб. – Но если ты отказываешься говорить нормально, тебе придется составить нам компанию.
– Вот я же сразу предупредил! – вздохнул пленник. – Я ведь сразу сказал, что вы мне не поверите. Тяжело быть пророком в своем отечестве.
– Ну теперь мы точно скучать не будем! – засмеялась Динка. – Не всем повезло иметь личного клоуна.
– К вашим услугам, мадемуазель. – Черноволосый попытался раскланяться, но со связанными ногами это получилось у него плохо, и он едва не упал.
– Кстати, а как ты через чахлый лес прошел? – вдруг спросил Северин.
– Без проблем. Договорился с лешим – и порядок. Я вообще считаю, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, – с готовностью ответил Ян. – А вас как будто в вашей школе ничему не учили!..
Ребята переглянулись. Вот и прокололся.
– И что? – осторожно спросил Глеб.
– И ничего, – вздохнул он. – Я вообще устал. День сегодня выдался нелегкий, а вы еще так шумите, что у меня уши болят. Я вам еще не говорил, что у меня повышенная чувствительность?..
Ну понятно, разговаривать с ним все же бесполезно.
Пленника усадили под сосной и стали осматривать его рюкзак. Там обнаружился тонкий спальник, смена белья, гель для укладки волос, флакон с туалетной водой, большая фляга с питьевой водой и штук пять уже зачерствевших гамбургеров. Ну чем не набор шпиона-любителя?..
– Разберемся, – пообещал друзьям Глеб.
Во время обыска пленный молчал, уставившись себе под ноги. Похоже, он действительно устал или решил сменить тактику.
Они привязали пленника к одному из деревьев в березовой рощице – так, чтобы не бросался в глаза с поляны, и отошли, чтобы посовещаться.
– Ну что вы думаете об этом? – спросил Глеб, когда ребята отошли от пленника.
– На редкость неприятный тип, – заметила Александра.
– Скользкий какой-то, – добавил Северин.
– А мне понравился! – выдала Динка, с вызовом оглядывая друзей. – Симпатичный и вообще прикольный.
– Прикольный он или нет, но я ему не верю, – покачала головой Саша. – Хотя вот что странно – он ничуть не пытается хоть как-то расположить нас к себе. Даже не пойму, на чем это основано. Может быть, на его крайней самоуверенности? Или он знает и может что-то такое, что не знаем и не можем мы.
– Мне кажется, он кто-то вроде колдуна из Динкиной игры, – предположил Глеб, вспомнив слова шамана. – В любом случае его надо допросить. В нашей аптечке, кажется, есть психотропные вещества? Может, на нем и опробуем?
Северин поморщился. Идея вторгаться в чье-то сознание категорически ему не нравилась. Но разве есть выбор, когда речь идет об успехе их миссии? Наглый незнакомец… Ян или как там его на самом деле… скорее всего, подослан врагами – теми, что напали на школу. Лучше применить вещества для допроса этого действительно малоприятного типа, тем более добыть из него информацию другим способом невозможно, не пытать же на самом деле.
– Что за люди! – всплеснула руками Динка. – В кои веки кто-то более-менее нормальный попался, так нужно сразу схватить и накачать таблетками!
– Дина, я, конечно, ценю оригинальность твоего вкуса и пристрастие к компьютерным монстрам и аниме, но ты же достаточно взрослая… – начала Александра.
– Ну, не всем нравятся пай-мальчики-заучки! – перебила ее девочка.
Александра вспыхнула.
– Так, девочки, брейк, – встал между ними Северин. – Я сейчас и вправду подумаю, что этот Ян – великий маг и успел бросить заклинание, чтобы рассорить нас.
– Наивный лесной юноша! – хмыкнула Динка. – Будто мы сами просто так поссориться не можем?!
– Все, – вмешался Глеб, – я думаю, хватит. Решение принято, приступаем к делу.
И только он это сказал, как между соснами появилась Арина в сопровождении высокого темноволосого мужчины лет, может быть, около тридцати. На первый взгляд в нем не было ничего особенного, но глаза все равно ненароком задерживались на его высокой плечистой фигуре, простом, словно вырубленном топором, лице.
– Здравствуйте, – сказал он, изобразив нечто на манер поклона.
Ребята переглянулись. Похоже, к ним на огонек заглянул еще один фрик. Однако Арина ловка их собирать – ни на минуту одну оставить нельзя!
– Здравствуйте, – ответил за всех Глеб и, демонстрируя недоумение, едва заметно приподнял бровь.
– Я слышал, вы проводника искали. Я местный, Никитой звать, – представился он, словно бы и не заметив презрительных взглядов.
– А что, у вас в лесах опасно? – осведомился Глеб, исподтишка разглядывая добровольца.
– Да как везде, – махнул рукой, скорее похожей на лапу, Никита. – Медведи даже встречаются. А еще лешаки, русалки да прочая мелкая нечисть. Не бойтесь, я вас лучшей дорогой проведу – никто не привяжется, а коли и привяжется, то сам пожалеет. Я заговоры хорошие знаю, еще моя бабка ими пользовалась – хорошие, проверенные временем. Кого надо на место поставят.
Северин тоже с интересом разглядывал гостя, пытаясь понять, какие ассоциации он вызывает. Пожалуй, ему не хватает только густой бороды лопатой – и будет точь-в-точь суровый Боян-сказитель. И говорит по-деревенски, несмотря на то что не старый. Наверное, тоже, как и отец самого Северина, из лесной семьи происходит. В таких семьях время течет незаметно, а обычаи и предания бережно передаются из поколения в поколение.
– Я ничего не рассказывала! – поспешно заявила Арина.
– А откуда вы вообще про нас узнали? – недоверчиво спросил Глеб.
– Так в деревне! – удивился самозваный проводник. – Там же еще эта… повозка ваша… машина, в смысле, стоит. Красивая, кстати! В наше время таких не делали! – и он тяжело вздохнул. – Но я, в общем, не о том. Узнал я в деревне, что молодые ребята одни, без проводника, в наши дебри поперли, ну и испугался. Места у нас-то глухие, гиблые – не зря народ про лешаков сказки придумывал. В общем, понял, что поспешить нужно ребят выручить.
– А вы леса эти хорошо знаете? – спросил Северин, который решил, что Никита чем-то ему даже симпатичен.
– Хорошо, – он снова вздохнул, – сызмальства, как говорят, почитай, тысячу лет тут живу.
На тысячелетного Никита вовсе не походил. Мужик в самом расцвете сил, едва ли многим за тридцать.
– Мы, как видите, студенты, – дипломатично ответил Глеб, – сами решений не принимаем. Дождемся руководителя группы – он на станцию пошел.
– Так и я не спешу! – улыбнулся гость. – Давайте-ка пока суд да дело, костерок вам разожгу, чаек сделаю. Время-то уже давно обеденное, а у вас, молодых, организм растущий, много каши требует!
– Присмотрись к нему, – прошептал Глеб Северину, и тот кивнул. И вправду, что-то много на сегодня незнакомцев.
Никита ловко соорудил костер, живо набрал листочков – для чаю. Северину, составляющему ему компанию, оставалось только удивляться, как верно он все знает.
– Чем больше трав – тем лучше, – басил он, срывая веточки зверобоя, – здесь поблизости малинник есть. Листья малины больно хороший аромат придают, и для здоровья полезны. Ну и ягодками приправим, небось медведь-батюшка не осерчает… А вот и брусничка… Эх, хорошо, душисто выйдет…
Слушая его, Северин улыбался, на минуту ему вдруг показалось, что он рядом с отцом.
Пока они делали чай, девочки приготовили бутерброды. Пахло все действительно вкусно.
– Надо бы и гостя нашего покормить, – опомнился Глеб, когда все сели вокруг костра.
С появлением медведеподобного, шумного Никиты о Яне как-то позабыли.
– Сейчас! – с готовностью вскочила симпатизирующая анимешному Яну Динка, плеснула в чашку ароматного настоя и… чуть не опрокинула его на себя.
Проследив ее взгляд, Северин тоже посмотрел в ту сторону и не сдержал сорвавшееся с языка ругательство – их пленника не было. Только валялись на траве веревки.