Болдинская осень
«Веет чем-то родным и древним…»
«И опять ликованье птичье…»
«Пахнет лето…»
«Зима, зима нагрянет скоро…»
«До чего весною четки…»
Воробьи
Армения в декабре Триптих
1 2 3«Во второй половине двадцатого века…»
«Я боюсь просыпаться ночью…»
«Когда умирает любовь…»
«Все говорим…»
«Живых в душе не осталось мест…»
«В душе – словно марш похоронный…»
«Я все познала…»
«Знать, была моя жизнь…»
«Теперь не умирают от любви…»
«Теперь не умирают от любви…»
Ума холодные наблюдения…
Потрясение
Мэтр
Гражданская смелость
Счастливый отец
Страшная угроза
Непонятой
Почему?
Широта души
Утешение (По Омару Хайяму)
Платон мне друг
Закон жизни
«И не было встреч, а разлука…»
«Любовь проходит…»
«Я не люблю…»
«Забытая тетрадь. Истертые листы…»
«И опять казнит меня бессонница…»
«Как резко день пошел на убыль!..»
«Я зиму нашу нравную люблю…»
«На исходе сумрачного дня…»
«Есть время любить…»
Кто говорит, что умер Дон Кихот?
Алексей Каплер – Юлии Друниной Из переписки
ТелеграммаСкучаю совсем не то, просто потрясен ужасно, что не могу тебе звонить в комнату когда угодно, отвык жить отдельно, не рассчитан вестибулярный аппарат, теряется равновесие.
Опять Каплер.Телеграмма из МосквыДжанкой, поезд тридцать первый, вышедший Москвы двадцать четвертого декабря, вагон тринадцатый, место двадцать пятое. Пассажиру Друниной.
Доброе утро.
Каплер.Телеграмма из Москвы в ЯлтуСовершил утром твою честь марш-бросок до Маяковской. Просто не могу налюбоваться, какой я хороший. Моя дорогая, как обидно, что не могу ничего необходимого сказать. Целую тебя по количеству километров, нас разделяющих. Подсчитай.
Твой муж товарищ Каплер.Факс из Голливуда в Планерскоемиссис ДрунинойМоя родная, любимая, всегда знал, ты самая красивая, очаровательная на свете. Оказывается, что так в самом буквальном смысле. Целую.
Твой мистер Каплер.Телеграммаиз Киева в ПланерскоеПогулял с тобой по Киеву. Нам понравилось. Выезжаю в Москву на твое любимое заседание.
Командировочный человек.Телеграммаиз Вильнюса в МосквуМоя родненькая, самая отвратительная, точнее, отвращающая от всех. Я ел на обед сбитые сливки – вот все грехи.
Твой Шар.ПисьмоМоя веточка, ты не можешь себе даже представить, как я тебя жалею! Мы начнем совершенно новую жизнь, в которой будет не так, как раньше, – счастье вперемешку с плохим. Там будет только счастье, там будешь только ты как самая умная, самая любимая, самая незабываемая женщина. Мне придется побороть свою естественную возрастную и просто дурацкую вздорность, и я понимаю, что это не так легко. И тебе придется в чем-то быть наплевательнее на мои недостатки. Но главное, главное – я буду видеть тебя, как, например, сейчас, когда открывается дверь – и у меня тебе навстречу распахивается все: глаза, сердце, грудь, руки. Любимая моя, почему я так некрасиво пишу и нет таланта тебе написать все, как оно есть? Почему я не записал, как поют ляги в Коктебеле? Мне кажется, вот это и было бы мое тебе объяснение в любви! Как бы я хорошо квакал! Ах, как бы квакал на разные голоса и ритмы! Если только они осенью квакают, обязательно запишу. Очень хочется по временам поквакать самому, а тут еще будут профессионалы! И уж мы тебе споем. И позу я приму тоже – иначе никак нельзя. Представь себе человека, который сидит в кресле или стоит у рояля и квакает. А вот присесть на карачки – и все нормально. Жалею тебя ужасно! Ужасно! Какая ты незащитная, просто невозможно.