Но что умеет король, кроме как повелевать? Асмантус надеялся, что дождь быстро прекратится, но ошибся; и вот он погрузился в мысли о том, как и чем можно прокормиться в лесу. Конечно, он слышал, что белки, которые благоденствуют в окрестных лесах, питаются орехами. Почему бы и ему их не отведать. Вот только где найти эти орехи? «Но белки наверняка не умнее меня! Раз они их находят, то и я смогу!» – решил Асмантус. Еще он знал, что в лесу растут ягоды, но не был уверен, что сейчас для них подходящий сезон. Зато о грибах он, в бытность королем, наслышался столько страшных историй, что их ему даже искать не хотелось.
Тем временем дождь становился все холоднее. «Если б знал, хоть оделся бы потеплее или прихватил с собой мантию… Надо же, и как это мои поданные успевают думать обо всем на свете: во что одеться, чем прокормиться и даже не забывают, что надо прилично выглядеть», – так, одна за другой, в голове развенчанного короля проносились разные мысли.
Только теперь он начал по-настоящему ценить те удобства и привилегии, которые полагались ему по праву рождения. И все же он решился не сдаваться и не бросился назад, чтобы вернуть себе все, что у него было еще сегодня утром. Он решил, что постарается добраться до какого-нибудь жилья, прежде чем умрет от голода, и если ему повезет, то где-нибудь найдется человек, который сжалится и разделит с ним свою трапезу.
«В таком унизительном положении я еще не бывал!» – то и дело проносилось в голове у Асмантуса. «А что тут унизительного? Это захватывающее приключение! Ты бросил вызов, и сейчас вся твоя жизнь в твоих собственных руках. Только от тебя зависит, как ты пройдешь это испытание. Если ты король, будь королем во всем!» – твердил ему второй голос его истинного «Я». И это сильно приободрило Асмантуса.
К тому моменту, когда Асмантус добрался до стоявшего на лесной опушке домика, он промок и промерз до костей и изнывал от усталости и голода. Навстречу ему выбежал старичок. Он, не говоря ни слова (что удивило Асмантуса), подхватил под руку несчастного путника и отвел его в дом. Только здесь он заговорил, но речь его казалась королю невнятной, разобрать слова никак не получалось. Сознание покидало Асмантуса, и он погрузился в глубокий сон.
Проснулся он на застланной соломой кушетке. Вид ее сильно удивил Асмантуса: на такой «перине» спать ему еще не случалось. Он смутно сознавал, что он король, и не мог понять, что он делает в таком странном месте и почему никто из придворных еще не примчался, чтобы ему помочь.
– С добрым утром! – услышал он чей-то голос. – Лихо же ты вчера под ливнем путешествовал. Вот, позавтракай, да не обессудь – чем богаты, тем и рады. Давай-ка скорее за стол, а то ты вчера ни маковой росинки во рту не держал, сразу сном уморился.
Асмантус увидел старичка и вспомнил, как вчера тот помог ему войти в дом. Старичок хлопотал у стола, и при виде этого в короле тут же пробудилось чувство голода. Он был готов наброситься на еду, но вовремя спохватился – еды-то на столе было не так уж много. А еще он заметил, что сам хозяин почти ничего не ест, подкладывая лучшие куски ему, своему незваному гостю.
– Дедушка, я не знаю, кто ты, но спасибо, что ты так добр ко мне. Раздели со мной утрешнюю трапезу – негоже младому есть, а старику только в рот заглядывать.
– Я и не заглядываю. Лишь бы ты был сыт. А я уже тем сыт буду, что ты не голоден. Вечером что Господь даст, то и будет моим яством, а сейчас тебе еда нужнее.
– А я отказываюсь есть в одиночестве! Я ж не объедать тебя явился. Свою половину я съел, а твою, будь добр, сам ешь.
– Ну, коль ты доброты своей не стыдишься и праведный такой, благодарю за угощение.
– О чем ты, дедушка? Это я тебя благодарю. Спас меня от дождя, от смерти голодной, еще и благодаришь.
– А чем ты занимаешься и как в наших краях очутился? – спросил Асмантуса старичок.
Асмантус еще не успел придумать подходящую историю, и поэтому сказал первое, что в голову пришло:
– Я сын одного купца, но не знал отца с самого рождения. А сейчас решил разыскать его и поздороваться.
– Купца, говоришь? А почему ты думаешь, что он будет рад видеть тебя, обычного крестьянина?
– А почему бы нет? Я же сын его!
– Не для каждого купца сын – это радость. Для кого-то и обуза. Да и не похож ты на купца вовсе. Хотя и на нашего брата тоже не похож. Какой-то другой ты. Хоть и в одеждах наших, но не из нашего круга. Благородство-то не скроешь.
– Если сомневаешься, кто я, зачем же принимаешь меня в своем доме? Зачем последний кусок отдаешь тому, кому и верить-то нельзя?
– Да разве дело в тебе? Я это делаю, потому что не могу по-другому. Это как если б ко мне сын пришел. Какая разница, кто ты, откуда, куда путь держишь. Мое дело тебя приютить да отпустить с миром. Ты такой же, как и я, только не знаешь об этом. А если мы не будем помогать друг другу, тогда кто же поможет?
Асмантус восхитился благородством и мудростью старичка и подумал: «Вот оно, истинное благородство! Вот, о чем должны думать короли, – о том, как помочь другим, о том, что все могут жить в счастье и радости. Ведь это действительно есть в каждом! И править должен не тот, кому власть дана по рождению, а тот, кто способен делать это хорошо, кто достаточно мудр для этого. Даже этот старичок, пожалуй, мог бы управиться со страной лучше и мудрее меня. Да, не зря я принял решение снять с себя корону, ведь не то что не был готов править целым народом, а и с самим собой управиться не мог. Но что же будет дальше?»
– А дальше? – подал голос старичок, будто прочитав мысли Асмантуса. – Ты отправишься в путь?
– Не хочу я тебя обманывать. Ты добр ко мне, и я не могу быть нечестным с тобой. Никого я не ищу. Нет у меня и не было никакого отца-купца. Я просто путешествую, хочу научиться жить самостоятельно, хочу понять жизнь. Но не спрашивай, пожалуйста, кто я такой – этого я сказать пока не могу, просто потому что не готов.
– Да знаю я, что ты солгал про отца-купца. Вижу, когда человек врет, а когда правду говорит.
– И все равно также добр ко мне?
– А чего мне не быть добрым? Это твой путь. Передо мной, что вчера, что сегодня, не человек, который говорит неправду, а человек, которому нужна помощь. И если я чем-либо могу помочь, я это сделаю. Можно сосредоточиться на чем угодно, но по мне лучше сосредоточиться на том, что полезно и идет от сердца.
Вскоре они попрощались, и Асмантус еще долго странствовал, набираясь опыта. Однажды он встретил кузнеца, который научил его своему делу. И со временем Асмантус стал выковывать невероятной красоты узоры, чем прославил все королевство на радость своему учителю.
Он встречал многих людей, и каждый оставил след в его сердце. Да, не реши Асмантус отправиться в свое путешествие, он упустил бы столько возможностей, не научился бы стольким новым и неожиданным для себя вещам, ибо они не входили в круг интересов, подобающих королю.
В какой-то момент Асмантус почувствовал, что готов к возвращению. Он понял, что до этого момента отрицал в себе короля лишь потому, что не был готов справиться со всеми королевскими обязанностями. Ему казалось, что он не живет своей жизнью, постоянно находясь у всех на виду. Ему казалось, что всеобщее внимание к каждому его шагу не позволяет ему делать все, что он хочет. Но теперь он увидел, что дело было не в его окружении, а только в нем самом.
Он осознал, что в каждый момент времени, с самого первого дня жизни, у него было все необходимое. Но осознал он это только благодаря своему путешествию.
И он вернулся. И стал править, доверяя все вопросы и все решения своему благородству. Именно благородству теперь принадлежал его трон.
Другие короли видели, что Асмантус счастлив. Они были потрясены, узнав, что он вернулся. Но еще больше – когда увидели, в каком состоянии и настроении он теперь пребывает. Казалось, будто он испил чудодейственного средства, которое открыло ему двери в новый, неизведанный мир. И дела в королевстве стали налаживаться, и народ был рад такому королю.
Асмантус решил предоставить всем абсолютную свободу – даже в оценке своего правления, которое больше походило на благодействие. Был издан указ: если народ сочтет, что король негодный правитель, который не способен справиться с нуждами общества, его заменит другой – тот, кто будет знать, что нужно делать здесь и сейчас.
Было решено, что так будет всегда. С тех пор в Асмантии никто за власть не цеплялся. Государством правили те, кому это было по силам, те, кто обладали необходимыми знаниями и умениями и стремились сделать страну еще более процветающей.
Все понимали, что это большая ответственность, и правители уступали власть преемникам сразу, как только в этом возникала необходимость.
Каждый в стране занимался тем, к чему у него лежала душа, все были востребованы и не знали нужды. А Асмантус вошел в историю как самый мудрый правитель, основоположник новой, открытой формы правления. Когда бы его ни вспоминали и кто бы о нем ни говорил, это всегда сопровождалось уважительной улыбкой, потому что благодаря ему все в стране были счастливы.
Каждый в стране занимался тем, к чему у него лежала душа, все были востребованы и не знали нужды. А Асмантус вошел в историю как самый мудрый правитель, основоположник новой, открытой формы правления. Когда бы его ни вспоминали и кто бы о нем ни говорил, это всегда сопровождалось уважительной улыбкой, потому что благодаря ему все в стране были счастливы.
Лилия и снежинка
Однажды на рассвете лилия, белая нежная лилия, сладко потягивалась, но вдруг – что это? – как будто все ее клетки пронзила молния: прямо на один из ее лепестков опустилась снежинка. Лилия с любопытством стала ее рассматривать, что естественно – ведь не каждый день к тебе является такой гость.
– Вы не похожи на меня. Кто вы? – спросила лилия.
– Наверное, я побеспокоил вас. Прошу прощения! Но от меня это не зависит: никогда не знаешь, где приземлишься. И, честно говоря, я, как только вас увидел, был так очарован вашей красотой, что моей единственной мечтой стало разглядеть вас поближе. И я счастлив, что могу сейчас говорить с вами.
– Вы такой храбрый. Там, откуда вы пришли, все такие?
– Это у нас семейное.
– Расскажите, а как там у вас наверху?
– О! Оттуда открывается прекрасный вид, вот только хорошенько разглядеть что-то можно только тогда, когда опустишься и подлетишь поближе.
– А я никогда не летала, но хотела бы попробовать. Так интересно, что можно испытать, находясь в высоте. Должна сказать, я очень рада нашему знакомству, хоть по-прежнему очень многое, что с вами связано, для меня загадка.
– Крайне вам признателен за откровенность и благосклонность. Но вы так и не представились.
– Я лилия. Мы, цветы, совсем на вас не похожи. Но что это с вами происходит? Вы будто превращаетесь в воду?
– Я таю… от любви к вам…
С этими словами снежинка растаяла. От нее осталась лишь капля воды на лепестке. Лилия ничего не могла поделать. И не знала, как вести себя в такой ситуации: едва обрела друга, как он истаял у нее на глазах. Ей хотелось хотя бы сохранить эту капельку воды – как воспоминание, но и в этом она была бессильна.
И тогда лилия заплакала – так горько, как не плакала еще никогда.
«И о чем мы говорили?! О каких-то пустяках! Как у вас там, как у нас здесь… И так и не сказали самого главного! Неужели я тому причина?! Если разговариваешь умом, то разговариваешь с умом. Если говоришь сердцем, то разговариваешь с сердцем. Тебе действительно доставляет удовольствие говорить о том, о чем ты говоришь?»
После этого случая лилия, помня о том, что снежинка появилась на рассвете, старалась просыпаться сначала за десять минут, а потом и за полчаса до рассвета. Через некоторое время она привыкла и вовсе не спать ночами, чтобы не пропустить момент, когда появится снежинка. Она никак не могла допустить мысли, что больше никогда не увидит своего нового друга.
«Для чего я живу? В моей жизни должен быть какой-то смысл. И смысл моей жизни – хотя бы еще раз увидеть снежинку».
Когда на улице похолодало, лилию занесли в дом и поставили на подоконник. Но она по-прежнему, теперь уже через оконное стекло, всматривалась в ночное небо, ища там своего друга. Но его не было. Так проходил день за днем. Лилия расстраивалась все больше, но не переставала верить.
И вот однажды подул сильный ветер. Он распахнул форточку, и в тот самый миг, когда лилия отвлеклась от своих обычных мыслей, она вдруг ощутила знакомую дрожь, похожую на удар молнии. Лилия мгновенно вспомнила, что это значит – она посмотрела на лепесток, которому было холоднее всего, и увидела лежащую на нем снежинку. Теперь лилия задрожала уже не от холода, а от переполнявших ее чувств.
«А не заметил ли он, как я за секунду до его появления искала его на небосводе? Ведь сразу понятно, что таким томным взглядом смотрят только влюбленные. Да и кого еще я могла там искать, если больше никого оттуда не знаю?» Но она тут же спохватилась: «И о чем я только думаю! Так долго ждала этого момента, а трачу его непонятно на что!»
– Это ты? – спросила лилия.
– Я, – сказала снежинка.
– Ты больше не уйдешь?
– Иногда мы уходим раньше, иногда позже. Все зависит от погоды.
– А какая сейчас погода?
– Мороз.
– И что это значит? Ты останешься?
– Я мог бы остаться, если бы приземлился во дворе. Но тогда я не смог бы вновь увидеть тебя.
«Вот и пойми, что лучше: смотреть на него через стекло, знать, что он где-то рядом, или поговорить с ним хоть раз, перед тем как он опять исчезнет», – с грустью подумала лилия.
– А когда ты снова появишься? – спросила она.
– Это большое счастье и большая удача, что мы встретились снова. У нас так бывает, что сегодня приземляешься в Англии, завтра в Дании… Все непредсказуемо и неожиданно.
– Ну как же так! Я так ждала тебя. Мне так хотелось узнать о тебе как можно больше.
– Это круговорот воды в природе. Я могу быть в разных состояниях и в разных местах… Но, похоже, я снова таю. Не печалься. Позволь мне запомнить твои глаза. Я буду молиться о новой встрече.
Лилия плакала навзрыд: снежинка опять растаяла на ее лепестке. Но на этот раз вода, в которую превратилась снежинка, стекла вниз и напоила корни прекрасного цветка.
– Я буду ждать тебя, – сказала лилия.
А потом, уже совсем тихо она шепнула:
– Как же я люблю тебя…
Лилия думала, что снежинка уже не слышит этих слов. Но снежинка слышала и улыбалась: в сердце она знала, что они не прощаются.
И у лилии, хоть ей и было безумно грустно, от этой встречи тоже осталось нечто такое, чего уже никто не смог бы у нее отнять – вера. И этим она была счастлива, до новой встречи…
Раскрывающие зарисовки
Любовь
Люби. Никто не говорил, что будет легко.
Люби. Каждый проходит через свои страдания, чтобы познать Любовь.
Люби даже тогда, когда внутри не осталось ничего, кроме боли. Ибо если есть боль, значит, ты живешь, значит, познаешь Любовь.
Люби, ибо все, что существует, существует в Любви, а все, что вне Любви, никогда и не существовало.
Люби, когда дорогие люди покидают тебя – этим они тоже показывают тебе путь к Любви.
Люби, когда рушатся стены – они делают тебя свободным.
Люби, когда заметишь, что все вокруг происходит без твоего вмешательства, и ты не можешь повлиять на ход событий – так закрепляется Любовь.
У нее много путей, и один из них – твой.
И неважно, как ты поступишь или что подумаешь – что-то в тебе неизменно ждет твоего касания.
И однажды ты поймешь, что все это время вокруг было только Это…
И Это в тебе жаждало воссоединения, чтобы ты Это заметил. И каждый раз Оно бросало тебе нить, поймав которую, ты бы понял, чтó действительно реально, чтó всегда было с тобой, а ты не замечал, спрятавшись под покровом мыслей…
А все, что нужно – просто Любить…
Обручение с Жизнью
В радости и горести, в добром и злом, бедным и богатым, здоровым и больным, будучи светом или его тенью, осознанно или нет, я буду любить тебя, Жизнь, ибо так хотят Высшие, а я не разделен с Высшими, ибо так я буду не разделен с самой Жизнью, буду Жизнью для себя и для многих других, ибо так знает Сердце.
И в тот день, когда я пойму, что больше некуда бежать, что больше ни в ком нет смысла искать поддержку и опору, я обручусь с Жизнью и буду любить ее вечно, вспомнив неразрывное и вездесущее обручение, существовавшее до начала времен. Я буду любить тебя, Жизнь, во всех твоих проявлениях, во всех ипостасях. И когда ненависть или жалость заглянет в Сердце, они найдут там Тебя, моя Вечная Возлюбленная, лишь Тебя, моя Вечная Обитель, обитель Вечности.
Да не опустится меч на То, что носит в себе Жизнь, но и не будет лежать без дела: его острие подобно лазерному лучу, который всегда разит все вокруг, но не губит, а лелеет, воспламеняя. Когда потеряется сила, я буду знать, что пришла новая. Когда я не буду знать, что делать и куда идти, я стану доверием: решай сама, Жизнь.
Я буду трепетно держать Тебя в своих ладонях, в своем Сердце, воздавая Тебе благодарность за то, что Ты поселилась во мне; за то, что мы неразрывны; что как сестры бредем рука об руку, не зная предела; за то, что Ты выразилась во мне; что принесла и создала букет воспоминаний, возможностей, Себя во всем твоем выражении и многообразии.
Спасибо, Жизнь, за то, что идешь со мной с момента рождения до момента перехода; что продлеваешь и скрашиваешь мои дни, делая их насыщеннее. Ты – то, что невозможно отнять, убавить и сжечь. Если ты со мной, я спокоен (спокойна).
Так пусть же Клятва будет Мной, я – Тобой, а Ты – Жизнью…
Венчание Белой и Черной Королевы
Венчая Черную Королеву на левом берегу (на Севере), Рыцарь спешил венчать Белую Королеву на правом берегу (на Юге).
– Почему Ты венчаешь первой Меня, а не Белую Королеву? – спросила Черная Королева.
– Потому что Белая Королева Венчается Светом, ей не важно быть первой.