Оборудовать постоянное, личное жилище, куда можно свалить из надоевшей коммуналки Убежища и жить отдельно, одной семьей. Ну, или двумя, не бросать же Саньку… С Иркой у Данила уже все к тому идет, что семьей заживут, да и Санька с Маринкой тоже от родителей отделяться собрались. Вот и основать этот… как бишь его… хутор! Он усмехнулся – так, глядишь, и снова весь город заселят. Дернулся было пододвинуться к товарищу и поделиться этой гениальной мыслью – но Сашка, вытянувшись во весь свой немалый рост и запрокинув голову назад, уже спал, посапывая, как младенец, изредка всхрапывая и дергая правой ногой от избытка дневных впечатлений. И тогда Данил, поставив себе галочку непременно обдумать и обсудить с товарищем пришедшую сегодня идею, следуя его примеру, откинулся на спальник и закрыл глаза. Завтра предстоял тяжелый день.
* * *Помещение клуба, вроде бы достаточно просторное, все же для группы было маловато. Уже часам к трем от испарений, поднявшихся за ночь с сушащихся комков, от людского дыхания и пота, воздух стал спертым и влажным. Данил с Сашкой, Ли и Цукером, поднявшись в четыре утра с тяжелыми головами, возблагодарили Бога, что дежурить им выпало уже под утро. Оделись полностью, упаковались в защиту – и на улицу.
Солнце встало и уже карабкалось вовсю по небосводу вверх, в зенит. С запада навстречу ему напирали толстые, степенные, важные, как большой начальник, и такие же пузатые тучи, и становилось ясно, что сегодня их ожидает вчерашняя прохладная погода.
Только разошлись по намеченным точкам, угнездились, настраиваясь на дежурство, – из подвала один за другим полезли сталкеры. Не выдержали, значит, микроклимата. Завидев, как бойцы, едва выбравшись наружу, тут же падают на землю где придется и трясут чугунными головами, Данил пометил себе выменять для будущего жилища – идея эта его так и не оставила и даже продумались кой-какие подробности – баллон с кислородом для обогащения и фильтров побольше. Месяца четыре назад, по снегу еще, караван проходил, назад обещались тем же путем. У них он такие фильтры и видел. Значит, нечего теперь дома штаны просиживать, почаще надо на поверхность выбираться. Хабара набрать на бартер – и обменять.
Для того, чтобы отдышаться и прийти в себя, ребятам понадобился час. Полежали на утреннем холодке, подышали свежим хоть и отфильтрованным воздухом и начали потихоньку шевелиться. Ровно в шесть Родионыч скомандовал построение.
– Ставлю задачу на сегодня, – глядя на шеренгу, сказал он. – В ЦРБ нам попасть не удалось, а значит, по большому счету делать здесь больше нечего. Я, признаться, думал полезного чего раздобыть, да посмотреть, как там и что, – Айболит просил, но, видимо, не получится в этот раз. Раз уж там серьезный противник засел, то и браться за него будем основательно. Только сейчас мы к этому не готовы, а потому – меняем маршрут. К вечеру нам нужно быть в «Березках», но маршрут будет не прямой, а из пупка через макушку, вниз по спине до пятки левой ноги.
В шеренге послышался смех – полковник любил иногда блеснуть изощренным военным юмором.
– Значит, так. Выдвигаемся на восток, делаем крюк километров в тридцать с одним привалом – и входим к вечеру в город через северную окраину. Первые полчаса – бегом, после ночи в духоте мозги надо основательно прочистить свежей кровушкой. Потом переходим на рваный темп. Отстающих тащим на себе. Передовой дозор – группа Арийца, замыкающий – Порох. Тандемы по флангам. Бегом марш!
И группа рванула вперед, на выход из города.
Первые десять минут дались тяжело – после ночи в закрытом помещении с избытком углекислого газа организму совсем не хотелось напрягаться. Хотелось упасть куда-нибудь и полежать, потягивая ляжки. Однако сталкеры настырно продолжали бежать вперед, не забывая, впрочем, и по сторонам оглядываться, – местность незнакомая, и вероятность нарваться на зверюшек особенно велика.
Минут через двадцать, наконец, полегчало. Организм начинал врабатываться постепенно, да еще и сладкая вода помогала, давая столь необходимые «быстрые углеводы»[26]. Данил, потягивая время от времени по глоточку через шланг, протянутый от фляжки к питьевому устройству противогаза, чувствовал, как уходит постепенно чугунная тяжесть и тело наливается привычной легкостью и бодростью.
– слышалось рядом Санькино бормотание.
Данил улыбнулся – напарник всегда пел эти строки про медвежонка с опилками в голове, когда приходилось бегать на длинные дистанции. Повторяя до бесконечности одну и ту же строфу, бегун вгонял себя в некое подобие транса, и переносить нагрузку оттого становилось намного легче, чем если думать на какие-нибудь философские темы. Опять же и за окружающей обстановкой проще следить – концентрация таким образом достигалась наивысшая.
Передовому дозору, пожалуй, приходилось особенно тяжело. Тут и темп на тебе висит, и передовое охранение, и назад будь добр изредка посматривай, и дорогу выбирай, да еще и за дозиметром следи, чтоб в локалку не влететь. Данил видел, что пацанам после тяжелой ночи приходится несладко – движения становились вялые, тягучие, падал постепенно темп… Поэтому когда отмеренные полковником полчаса наконец-то закончились и группа перешла с бега на быстрый шаг, ребята вздохнули с облегчением.
Из города они вышли, и теперь группа шла по насыпи, оставшейся от проложенной тут когда-то автомобильной дороги, зарастающей постепенно молодыми деревцами. Когда-то тут, видимо, было поле, но со временем лес, стоящий чуть поодаль от дороги, начал постепенно завоевывать позиции, и теперь молодые деревца подступали практически к самой насыпи.
Данил, вытащив карту, развернул, прикинул направление – ну да, вот она, бывшая дорога. Вот край города, вот пометка «бывш. РЛС» – это те самые развалины, которые они прошли минут десять назад… Теперь дорога шла все время прямо, до населенного пункта с надписью «Студёновка». На карте по сравнению с городом она выглядела совсем маленьким пятнышком…
– Внимание! Даю вводную! – это полковнику, похоже, надоело двигаться просто так, и он решил все ж помучить воспитанников. – Противник на три часа!
Данил тут же упал на спину, сбрасывая рюкзак, срывая «винторез» и разворачиваясь ногами в сторону «противника». Пополз, толкаясь лопатками от земли и помогая себе ногами, стараясь как можно быстрее укрыться за насыпью.
– Выстрел! Выстрел! Очередь! – заорали вразнобой бойцы, имитируя стрельбу.
Все они так же, как и Данил, уже лежали в разных позах на земле – кто-то укрылся за валуном и, выставив ствол автомата, «стрелял» по воображаемому противнику, кто-то прятался за кочкой или втиснулся в случившуюся поблизости ямку, кто-то отползал под прикрытие насыпи… Группы Арийца и Пороха, ставшие теперь фланговыми, расходились в стороны, растягиваясь цепью, прикрывая друг друга, охватывая противника слева, буквой «L» и накрывая его перекрестным огнем.
– Осколки! – заорал вдруг справа Санька.
Приподнялся – и кинул в заросли какой-то кирпич.
– Внимание! Даю вводную! Попович – ранение в грудь! Потеря сознания!
Данил чертыхнулся – а ведь почти дополз до обочины! Перевернулся, чиркая подсумком на пузе по земле, пополз к товарищу… Сашка, отыгрывая тяжелое ранение, лежал навзничь, раскинув руки в стороны. В нем явно пропадал хороший актер – не пошевелился даже, когда товарищ начал переворачивать его на спину.
– Прикройте! – заорал Данил.
– Дым! – тут же выкрикнули в три голоса Дума, Лимонадный Джо и Сундук, выкидывая в сторону воображаемого противника попавшиеся под руку камни, имитирующие дымовые гранаты.
– Дым пошел, – подтвердил Родионыч.
Данил, подхватив Сашку под мышки, взгромоздил на себя и начал отползать в прежнем направлении. Эх, как жаль, что полковник разгрузов не дал из закромов захваченного каравана – не пришлось бы вот так извращаться. А ведь там разные были и хватило бы на всю группу. С разгрузом-то сподручнее. Ухватил за эвакуационную петлю на загривке – и волоки куда хочешь.
– Противник уничтожен! – донесся откуда-то из лесочка крик Арийца. – Потерь нет!
Добравшись наконец до обочины, Данил сполз на заднице за насыпь, бережно поддерживая «раненного» товарища. Тут же к нему подобрались и Дуремар с Шалтаем – помогать.
– Что делать будете? – вездесущий полковник уже стоял над ними, контролируя процесс.
– Проникающее ранение в грудь, – отрапортовал Данил. – Пузыри, подсасывание воздуха через рану. Вкалываю промедол. Герметизирую рану – накладываю стерильную повязку, фиксирую тянущимся бинтом.
– Хорошо. Дальше?
Данил поднялся, отряхивая комбинезон.
– А чего ж тут дальше… Хирурга в составе группы нет, он Айболиту помогать остался. Все, эвакуация. Грузим на носилки и уматываем домой.
Добравшись наконец до обочины, Данил сполз на заднице за насыпь, бережно поддерживая «раненного» товарища. Тут же к нему подобрались и Дуремар с Шалтаем – помогать.
– Что делать будете? – вездесущий полковник уже стоял над ними, контролируя процесс.
– Проникающее ранение в грудь, – отрапортовал Данил. – Пузыри, подсасывание воздуха через рану. Вкалываю промедол. Герметизирую рану – накладываю стерильную повязку, фиксирую тянущимся бинтом.
– Хорошо. Дальше?
Данил поднялся, отряхивая комбинезон.
– А чего ж тут дальше… Хирурга в составе группы нет, он Айболиту помогать остался. Все, эвакуация. Грузим на носилки и уматываем домой.
– Еще варианты? – покачал головой Родионыч.
– Еще варианты – делим группу. Часть сходит с маршрута, возвращаются с раненым, остальные продолжают движение.
– Еще?
– Оставить в оборудованном укрытии, забрать на обратном пути.
– Еще? – полковник был неумолим.
Данил скривился, понимая, что ждет от него наставник.
– Пристрелить, чтоб не мучился и группу не сдал.
Родионыч кивнул:
– Усвоил, наконец?
– Так что сейчас-то делать? – проигнорировал этот вопрос сталкер.
– Грузите. Только не домой, а по маршруту дальше.
Санька, лежа на земле, тихонько захихикал:
– В прошлый раз тебя таскали, быка здорового, а теперь я тоже хочу. Грузите – и без разговоров.
Делать нечего – пришлось грузить. Данил, мстительно ухмыляясь под резиновой харей противогаза, распотрошил рюкзак напарника и вытащил оттуда спальный мешок. Сашка, наблюдавший эту картину, горестно вздохнул, но промолчал – ну в самом деле, не с боеспособного же члена группы носилки требовать? Раненному может уже и не понадобиться, а тому, кто в строю, спальник всегда пригодится.
– Первая четверка – я, Цукер, Ли, Дума, – хватаясь за угол спальника, сказал Данил. – Устраивает расклад? Через двадцать минут меняемся.
– И сколько его тащить? – поинтересовался Юрка.
– Столько – сколько надо, не больше и не меньше, – отрезал полковник, и Цукер заткнулся. – Направление и порядок движения прежний. Вперед.
* * *Часам к десяти, двигаясь рваным темпом – чередуя бег и ходьбу, – они добрались, наконец, до Студёновки. Здесь Сашка, чудесным образом «исцелившийся» после команды Родионыча, встал на ноги и тут же в составе своей группы был отправлен в передовой дозор. Сменившиеся бойцы Арийца с явным облегчением отодвинулась в ядро – задание им досталось хоть и сложное, но все ж отработали они на твердую пятерку и заслужили, наконец, долгожданный отдых. Дальше в передовом дозоре предстояло работать Данилу.
В деревушку с речушкой на задах заходить не стали, обошли. Делать там было нечего – за двадцать лет, прошедших с Начала, лес, не оставляя селению никаких шансов, захватил его полностью, заставив капитулировать, и деревья с кустарником росли теперь где придется – из-под фундаментов, из окон и даже сквозь остатки крыш, взламывая обомшевшие шифер и рубероид. Да и неизвестно еще, кто там прячется в этих черных развалинах домов-призраков. Лучше обойти, не лезть на рожон без необходимости.
Взглянув на часы и что-то там себе прикинув, Родионыч дал команду уклониться к северу.
Лес остался слева, западнее, и сзади. Теперь сталекры двигалась по полям.
Местность эта до Начала, скорее всего, использовалась под сельское хозяйство – на карте, составленной в те еще годы, были четко видны квадраты полей, распланированные заботливой человеческой рукой, – но теперь, естественно, власть здесь захватила совсем иная растительность.
Странная эта была местность. Неуютная. Ни птиц, ни зверушек, ни насекомых… Даже вездесущих бабочек или других каких букашек-таракашек – и тех нет. Угрюмое серое небо, нависающее над головой; непрерывный, дующий – будто включили где-то гигантский пылесос – с одной и той же постоянной силой ветер; буйное разнотравье, с растениями преимущественно какого-то траурного черного цвета; островки жесткого, цепляющегося корявыми ветками за снарягу кустарника… и радиация.
Фон здесь стоял пониже, чем в городе, но локалок было почему-то больше. Из того часа, что уже двигалась здесь группа, примерно полчаса было потрачено на обходные маневры – четыре раза цифры в оконце дозиметра подскакивали до трехзначных величин и приходилось, нащупывая путь, обходить эти пятна, выбираясь потом на прежний маршрут.
Доставая время от времени карту и сверяя направление, Данил вел группу строго на север. Дело тут было не только в приказе, но и в целесообразности – если уж это выпускной экзамен, то и планировать маршрут нужно соответствующе. Любой, даже самый плохонький командир понимает, что вести группу в боевом рейде по открытой местности – самоубийство. Издали заметят и издали же положат. А между тем, судя по карте, впереди имелся длинный извилистый овраг, начинающийся километрах в десяти к северу, у поселка, отмеченного на карте как «Зеленый Дол» и заканчивающийся неподалеку от Студеновки. Именно по нему и текла речушка, проходящая по задам деревушки, и именно к нему сейчас вел группу Данил.
Карта не врала – овраг здесь был. Но скорее не овраг – а мелкий распадок с пологими склонами, усеянными островками цветущего шалфея. По дну его, там, где протекал, петляя, ручей, виднелись густые заросли подлеска и покачивающиеся тут и там под ветром гигантские пушистые головы одуванчиков на двухметровых толстых стеблях.
Данил еще пару лет назад в один из выходов на поверхность заприметил эти растения. Рассказал тогда деду, на что тот, очень удивившись таким размерам, ответил, что до Начала рост их не превышал полуметра. По всему видать – радиация помогла, что ж еще… В городе они почему-то попадались довольно редко – к тому же и не таких размеров, а помельче – и приглядеться к ним поближе все времени не доставало. Теперь же, раз уж все равно по пути, Данил решил немного отвлечься от маршрута и вплотную познакомиться с очередным феноменом поверхности. Тем более и опасности вокруг вроде бы не наблюдалось.
Просигналив ядру, следующему в некотором отдалении, стандартное в таких случаях «остановиться, рассыпаться, занять круговую оборону», Данил, подав напарнику знак, осторожно двинулся вперед. Счетчик с Цукером замерли на месте, присев на одно колено и настороженно оглядываясь по сторонам.
– Дан, в чем дело? – сразу же насторожился Сашка, догоняя напарника и пристраиваясь рядом. – Тихо вроде…
– О дуваны гляну, все равно мимо идем…
Сашка, щелкнулв фастексом[28] тактического ремня, тут же взял автомат наизготовку.
– Ты чего? – удивился Данил.
– Не нравятся они мне, – сообщил ему напарник. – Который год уже – если замечаю на поверхности – обхожу. Мне в библиотеке как-то книжка попалась, там пишется, что это «многолетнее травянистое растение» не помню уже какого там семейства, «высотой до шестидесяти сантиметров». Понял? А эти в четыре раза выше. Значит – мутировали, ежу ясно…
– Ну да… Сейчас подойдем – а они как клыками ощерятся, – усмехнулся Данил. – Как потянутся своими листьями, щупальца выпростают и сожрут. Или выдернуться корнями из земли и на нас бросятся…
– Ну да… – в тон ему ответил друг. – Про миксера в домике у элеватора тот раз ты тоже не поверил…
Данил, словив этот щелчок по носу, умолк. Сколько раз Санька доказывал, что интуиция у него просто фантастическая – пора бы уже и привыкнуть…
Вблизи о дуваны казались даже больше, чем на самом деле. Всему виной, видимо, были здоровенные белые шары, качающиеся над головами напарников – именно они зримо увеличивали размеры растений, потому как стоящий рядом о дуван, лишенный семян с парашютиками, выглядел как-то куце, убого и сиротливо.
– Не трогай лучше, – предупредил Санька, завидев, как товарищ потянулся к пушистой белой шапке растения. – Ну их…
Однако Данил уже опустил руку на пуховую голову растения и провел по ней ладонью. Один из парашютиков, отделившись от головки, завис на мгновение в воздухе, а потом, гонимый ветром, полетел куда-то в сторону ручья, неся под собой темно-коричневую семечку.
– Ну и что? Где твоя интуиция в это раз? Дрыхнет? – усмехнулся Добрынин.
– Скажи спасибо, что обошлось, – огрызнулся Санька. – А все равно давай-ка на маршрут быстрее возвращаться. Ботаник ты, хренов…
– Э, народ! Вы чего тут зависли? – послышалось сзади. Данил обернулся – Соник стоит. – Родионыч там уже икру мечет. И не дозваться вас – радиостанцию-то вы не взяли…
– Возвращаемся, – кивнул Данил.
– Нет, а чего вы тут приметили-то? Из-за одуванчика, что ли, весь сыр-бор? – он подошел и похлопал по толстому зеленому стеблю.
Белая шапка качнулась, и парашютики весело заколыхались, норовя отделиться от головки.
– Вот это хреновина, – уважительно покачал головой сталкер.
– Ладно. Позабавишься – догоняй, – усмехнулся Данил. – Пошли, Санька.