Второй шанс для него - Моника Мерфи 24 стр.

Она хмурится. Слезы струятся по ее щекам, глаза наполнены тоской. Эта женщина полностью разбита. Растеряна.

Но не могу отыскать в себе ни грамма сочувствия. Все, что с ней случилось, она навлекла на себя сама.

– Тебе не жаль. – Адель качает головой. – Никому из вас не жаль. Вам плевать, что со мной происходит. Что я все потеряла. Куда мне идти? Что делать?

Я сосредотачиваю все внимание на Адель. Боюсь за Фэйбл. И я в ярости из-за того, что Адель направила на нее пистолет. Но не могу позволить страху овладеть мной. Мне нужно спасти мою девочку.

– Развод – не конец света.

– Именно так! – Адель вопит, размахивая пистолетом. – Я разорена. У меня ничего нет. Мне незачем жить.

– Опусти пистолет, – прошу я тихо. Мачеха пугает меня. Я бросаю взгляд на Фэйбл: ее поза напряжена, плечи отведены назад. Выглядит почти вызывающе.

Но я замечаю страх в ее взгляде, вижу, как дрожат губы. Она чертовски напугана.

И я тоже.

– Я просто должна пристрелить ее сейчас, и всем моим несчастьям конец, – бормочет Адель.

– Нет! – Я плотно сжимаю губы, раздраженный тем, что заорал на нее. Я выдал себя и чертовски надеюсь, что Адель не заметит. – Тебя посадят в тюрьму. Ты этого хочешь? Провести остаток жизни за решеткой?

Адель пожимает плечами.

– Это уже не имеет значения. Больше ничего не имеет значения.

– Тогда стреляй в меня, – говорю я, вставая перед Фэйбл. – Если уж собралась это сделать, стреляй в меня. Ты не можешь обвинять Фэйбл. Она не имеет к этому никакого отношения.

– Как раз в ней все дело. Она украла тебя у меня, Эндрю. Ты был моим. Ты принадлежал мне. А потом оставил меня. Нашел кого-то еще. Привел ее домой и везде красовался с нею. Она красивая и молодая, и может быть с тобой, когда захочет. – Адель целится мне прямо в грудь. – Я ненавижу ее!

– Ты меня ненавидишь, – напоминаю ей. – Я тот, кто отверг тебя, кто оттолкнул. Это моя вина.

Фэйбл дотрагивается до моей спины. Одно маленькое касание зажигает меня и делает сильнее. Очищает голову и позволяет сосредоточиться на том, что нужно делать.

Медленно тянусь к Адель.

– Дай мне пистолет.

Она яростно качает головой.

– Нет.

– Отдай мне его.

– Да пошел ты. – Она вытягивает руки, сильно сжимает оружие, указательный палец ложится на курок. – Отойди в сторону, Эндрю.

– Нет. Дай. Мне. Пистолет.

– О боже. – Голос Адель дрожит, руки трясутся, пистолет раскачивается. – Это не сработает, Эндрю. Не могу выстрелить в тебя. Я очень сильно тебя люблю.

Это то, на что я надеялся, но выбор слов меня бесит. Она не любит меня. Она каким-то странным образом мной одержима.

– Тогда опусти пистолет.

– Не могу. Я должна сделать это. – Она опускает руки. – Ты не оставил мне выбора.

Фэйбл теснее прижимается ко мне, уткнувшись лбом мне в спину. Все, о чем я могу думать – это ее безопасность. Забыть себя, забыть Адель, забыть все на свете. Мне нужно, что с Фэйбл все было в порядке.

– В чем? – Я все еще пытаюсь достучаться до Адель.

– В том, чтобы сделать это. Ты виноват, Эндрю. Никогда не забывай.

Адель сует ствол пистолета в рот.

И спускает курок.

Фэйбл

Дрю оборачивается ко мне, зарывается лицом в волосы и так крепко сжимает меня, что я не могу дышать. Через несколько секунд раздается звук выстрела. Он такой громкий, что звенит в ушах. Ничего не слышу. Все, что чувствую – это сильные объятия Дрю, его тяжелое дыхание и дрожь в его руках, когда он прижимает меня.

– Вот черт, да она просто застрелилась. – Кажется, я слышу, как он произносит это, и стараюсь отодвинуться от него.

Но он не отпускает меня.

Из квартир, напуганные звуком выстрела, показываются соседи. Звон в ушах медленно стихает. Я слышу вздохи, какая-то женщина кричит, чтобы вызвали полицию.

Дрю все еще меня не отпускает.

– Не смотри, – шепчет он. – Ты не захочешь это видеть. Не смотри, Фэйбл.

Меня охватывает беспокойство. Видел ли он, как она это сделала? Не думаю. Он повернулся и схватил меня перед тем, как раздался выстрел. Но я не уверена. Боже, я надеюсь, он не видел.

Я боюсь, что мой Дрю не сможет вынести еще больше трагедии и скорби. Он уже достаточно пережил.

Кто-то приближается к нам. Я слышу шаги и поворачиваюсь и вижу парня примерно нашего возраста.

– Вы в порядке? – спрашивает он.

Дрю поднимает голову, и я смотрю на него. Вижу боль и сожаление на его лице. А также крошечные брызги крови на плечах. О боже.

– Мы в порядке. Скорую помощь вызвали?

– Чувак. – Парень наклоняет голову, чтобы посмотреть мимо нас, и сразу отворачивается. – В этом нет необходимости. Спасать некого.

Я сильнее обнимаю Дрю.

– А в полицию?

– Да, они должны быть уже в пути, – говорит человек с мрачным выражением лица.

И в этот момент я слышу сирену, звук все ближе и ближе. Нас захотят допросить. И мне так этого не хочется. Мне нужно внести залог за квартиру. Нужно идти на работу. Обычные, повседневные дела.

Но моя жизнь далека от нормальной. Меня едва не убили. Это я могла лежать на земле, и кровь вытекала бы из моего тела.

Дрю спас меня. Заслонил собой и просил Адель стрелять в него. Не могу поверить, что он это сделал. То, что он хотел принести в жертву себя… взрывает мне мозг.

Заставляет понять, насколько сильно он меня любит.

Он наконец ослабляет хватку, и я немного отстраняюсь, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Ты видел, как она это сделала? – спрашиваю я. Мне нужно знать.

Он медленно качает головой, его взгляд не отрывается от моих глаз.

– Я видел, как она сунула дуло пистолета в рот, но отвернулся, когда она нажимала на курок. Не смог смотреть. – Он судорожно выдыхает. – Я ненавидел ее, Фэйбл. Но не мог просто стоять и смотреть, как она выносит себе мозги.

Закрываю глаза, прижимаюсь лбом к его твердой груди.

– Спасибо, – шепчу я. – Ты спас меня.

– Я всегда тебя спасу. Тебе больше никогда не придется беспокоиться об этом.

И наконец, наконец-то я ему верю.

Глава двадцать вторая

Фэйбл

Ни Дрю, ни я никогда не верили в сказки. У каждого из нас были свои неразрешенные вопросы, проблемы, непростая семейная жизнь, и это исключало все мысли о счастье, а теперь мы словно сразу получили восхитительный десерт.

Наша история стала историей двух воинов, которые противостоят целому миру вместе. Но это было давным-давно.

Сейчас мы счастливы, даже после случившегося, и отказываемся отпускать наше счастье.

Я смотрю на него, сидя на боковой линии футбольного поля. Хотя еще только девять утра, но летнее солнце основатель нагревает воздух. Жарко. Просиживая здесь часами и наблюдая, как Дрю тренируется со своей командой, я отлично загорела.

Он очень крут на поле. Люблю смотреть, как он играет. Он талантлив и в командной, и в личной игре. Уже идут слухи, что его контракт в НФЛ становится все реальней и реальней.

Несколько месяцев назад это напугало бы меня до чертиков – что он меня оставит. И от мысли, что захочет взять меня с собой, я бы испугалась тоже.

Теперь я беру от жизни все, день за днем. Не паникуя. Когда придет время для принятия решений, знаю, мы сделаем правильный выбор.

Вместе.

Мне нравится, каким потным становится мой мужчина после того как хорошо потренируется. Я кажусь смешной? О, я устраиваю грандиозное шоу, когда он хватает и обнимает меня после тренировки, и громко жалуюсь, какой он грязный, влажный и вонючий.

Но я вру. Мне нравится это.

Вот он подходит ко мне с широкой улыбкой на лице, и я встаю, предлагая ему поцелуй, прежде чем подать новую бутылку воды. Дрю берет ее, открывает крышку и выпивает до последней капли за несколько глотков.

Я уже говорила, насколько он сексуален, когда пьет? Нет? Что ж. Мне приходится обмахиваться каждый раз, когда я на него смотрю.

– Ты намазалась солнцезащитным кремом? – спрашивает он, сминая пустую пластиковую бутылку в кулаке, прежде чем протянуть ее мне.

Я зажимаю бутылку в руке.

– Может быть.

Указательным пальцем Дрю касается кончика моего носа.

– Ты порозовела. Тебе нужно немного крема.

Его беспокойство обо мне немножечко чрезмерно. После случившегося с Адель он слишком меня опекает. Всегда забирает после рабочей смены, следит, чтобы я хорошенько намазывалась кремом для загара, хочет быть уверен, что я в безопасности. Я ценю это больше, чем он когда-либо сможет понять.

– Стараюсь загореть, – отвечаю я ему.

– Детка, ты уже достаточно загорела. – Он проводит пальцем по моему обнаженному плечу, заставляя меня задрожать. – Знаешь, что в настоящий момент мне нравится больше всего?

Я хмурюсь. О чем это он?

– Что?

Дрю наклоняется ближе, его рот прямо у моего уха.

– Линии твоего загара, – шепчет он. – И тот факт, что я единственный, кто может их увидеть.

Я краснею. Он может добиться этого с помощью нескольких слов, просто взглядом, и это взрывает мой мозг.

– Ты плохой, – жалуюсь я, когда он отстраняется от меня.

Незамедлительно вспыхивает усмешка.

– Тебе нравится это. – Дрю смотрит через плечо на товарищей по команде, которые, как и он, отдыхают во время перерыва. – Слушай, ты должна пойти домой. Сидеть здесь чертовски жарко. Я приду через несколько часов, хорошо?

Я киваю, загрустив, что он выставляет меня. Но он прав.

Оуэн все время крутится поблизости, помогая переносить оборудование, собирать вещи, подавать воду и что там еще нужно. Дрю организовал ему работу, хотя это скорее волонтерство.

Оуэна это не волнует. Он пребывает в восторге, болтаясь рядом с толпой крутых футболистов. Кроме того, он постоянно занят.

А это держит его подальше от неприятностей.

– Увидимся позже? – спрашивает Дрю, взяв меня за руку, чтобы иметь возможность притянуть и поцеловать.

– Конечно. – Сегодня я не работаю. С работой в «Квартале» у меня все в порядке. Колин – отличный босс. Думаю, у него серьезные намерения в отношении Джен, а она либо слепа, либо не готова это увидеть. Это место настоящий рассадник ярких сексуальных скандалов. Но я не стану героиней ни одного из них.

Я ведь оседлала волну «долго и счастливо» с Дрю, помните?

– Сегодня вечером я веду тебя на свидание. Не забудь, ладно? – Он улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ. В последние месяцы у нас было не так уж много времени куда-то ходить. И нам не особо хотелось. Мы предпочитаем оставаться дома и смотреть фильмы. И целоваться, сидя на диване, а Оуэн любит на это жаловаться.

В итоге я переехала в ту самую квартиру с Оуэном… и Дрю. После трагедии с Адель на стоянке прямо перед его прежней квартирой он хотел сменить жилье. И я предложила переехать ко мне, убедившись, что Оуэн с этим согласен. Что он действительно не против.

Теперь мы как одна большая счастливая семья.

– Куда пойдем?

– Сюрприз. – Глаза Дрю темнеют, лицо становится серьезным. – Я люблю тебя. Ты ведь это знаешь, правда?

Я тоже становлюсь серьезной.

– Да, знаю. Я тоже тебя люблю. Очень.

– Очень?

– Мега очень.

– Звучит, словно объявление о скидке в магазине. – Он усмехается и снова целует меня, будто ничего не может с собой поделать.

– Давай, Каллахан! Заканчивай обжиматься со своей девчонкой и иди сюда! – кричит один из его товарищей по команде, заставляя нас засмеяться.

Смотрю, как он бежит туда, где команда уже выстроилась на середине поля. Мой взгляд не покидает его. Он великолепен. И я еще никогда не видела его таким счастливым.

Я ходила с ним на несколько сеансов к доктору Харрис, и в последний раз она отвела меня в сторону, желая поговорить наедине. Назвала меня его лекарством. Благодаря безоговорочной поддержке, которую я ему так щедро предлагаю, он хорошо справился с последствиями самоубийства Адель и с тем, что его отец оказалась близок к тому, чтобы погрузиться в психическое расстройство.

Иначе и быть не может, учитывая то, что он сам делает для меня. Моя мама словно исчезла с лица земли. Я со многим могу справиться, но ее полное отсутствие стало причиной борьбы за Оуэна. Он тяжело воспринимал случившееся. Дрю помнит, каково быть сердитым, эмоционально нестабильным в его возрасте, и проводит много времени с моим братом. И однажды ночью, когда мы уже засыпали, Дрю признался, что если у него не выйдет с футболом, то он готов подумать о работе в школе, где он мог бы давать консультации и помогать трудным подросткам.

Я обняла его и сказала, что, на мой взгляд, это отличная идея.

У него самое доброе и нежное сердце, которое только можно представить. Он смешной, умный, знает, как заставить меня улыбнуться. Когда что-то выходит не так, как он хочет, он становится ужасно ворчливым. Да, и еще – когда голоден. Он безумно аккуратный, а я же не очень, так что на этой почве мы уже не раз ссорились. Когда мы ругаемся, я сразу завожусь и начинаю скандалить, но Дрю всегда остается рассудительным. На работе я устаю, и мне нравится говорить ему, что он и понятия не имеет, что значит напрягаться, пока не получит реальную работу.

О, это действительно бесит его. Но я только раз это сказала. Учусь на своих ошибках.

В основном.

Мы спорим. Мы миримся – и это означает удивительный примирительный секс. Несколько месяцев назад мы наконец попробовали догги-стайл, и теперь я стала его ярой поклонницей. А колечек в сосках так и нет. Он мне не позволяет. Хотя несколько недель назад мы сделали одинаковые тату на внутренней стороне правых запястий.

Наши переплетенные инициалы: Д + Ф.

Мы много смеемся вместе. И даже плакали несколько раз. Он пытается наладить отношения с отцом. Я пытаюсь смириться с тем, что мама никогда не вернется.

Наши отношения не идеальны. Дрю Каллахан не идеален.

Но я бы не хотела видеть его иным.

Дрю

Я адски нервничаю из-за сегодняшнего вечера и восемь миллионов раз задаюсь вопросом, все ли делаю правильно. Стараюсь не обращать внимания на сомнения, которые теснятся в моей голове, пока хожу по гостиной, ожидая, когда Фэйбл наконец выйдет из ванной и скажет, что готова идти.

Иногда она чертовски долго прихорашивается, или чем там девушки занимаются перед зеркалом. Я сказал, что люблю ее такой, какая она есть. Есть макияж, нет макияжа. Милое платье или старые потрепанные шорты и топ – что бы она ни надела, меня все устраивает. Фэйбл великолепна.

Но потом она всегда взрывает мой мозг, выходя из ванной комнаты, где провела целый час, и я забываю о своем нетерпении. Да, в этих штучках она хороша.

Она вообще много в чем хороша.

– Тебе нужно остыть.

Я оборачиваюсь и вижу, как Оуэн смотрит на меня, в его зеленых глазах скачут бесенята.

– О чем это ты? – спрашиваю я.

– Ты весь какой-то беспокойный и озабоченный. Перестань волноваться. Ей же, блин, все равно понравится. – Он закрывает рот ладонью. – Не говори ей, что я так сказал.

– Не переживай, – качаю я головой. Этот ребенок постоянно ругается, но и мы с Фэйбл тоже. Ну как нам наказывать его, если мы сами не можем быть хорошим примером?

– Серьезно, чувак. Ей понравится сюрприз. Ей. Понравится. Это. Ты заставишь ее плакать. – Оуэн качает головой. – Наверное, ты без ума от моей сестры, раз готов пойти на такое.

– Я не могу жить без нее. – И это не ложь. – Мы должны быть вместе. Почему бы не сделать все официально?

Мой голос звучит уверенно, но внутри я просто комок нервов. Я пригласил ее на ужин в «Квартал», потому что Колин – невероятно, но мы с ним сейчас друзья – зарезервировал нам отдельную кабинку по такому случаю. Я так хотел, потому что не желаю делать из этого спектакль одного актера.

Что, если она скажет «нет»?

Она не может сказать «нет».

Сначала до меня доносится запах – цветочный, легкий, манящий. А потом появляется она сама, идет по коридору с улыбкой на лице, в бледно-розовом сарафане, который делает ее кожу невероятно золотистой. Все, что я вижу, ее ноги и руки, а материал платья настолько тонкий…

Я практически могу видеть сквозь него, когда на нее падает свет.

– Фэйбл, – откашливаюсь я. – Ты что, собираешься пойти в этом?

Она кружится, юбка-клеш взлетает, предлагая мне соблазнительный вид обнаженных стройных бедер.

– Тебе нравится?

– Чертовски нравится. – Я оглядываюсь и радуюсь, что Оуэн исчез. Слышу щелчок закрывающейся двери. Сообразительный ребенок. – Я могу видеть и то, что под тканью.

– Правда? – нахмурившись, она смотрит вниз. – Но я не хочу переодеваться.

Опускаю правую руку в карман, нащупывая лежащую там крошечную коробочку. И я не хочу, чтобы она переодевалась. Она выглядит потрясающе.

Но я не хочу, чтобы кто-то еще видел ее в этом платье.

– Куда мы идем? – спрашивает она, когда я никак не комментирую ее ответ.

– Э-э, в «Квартал»?

Теперь она хмурится сильнее. Ой-ой.

– Ты шутишь. Вообще-то я в нем работаю. И хочу держаться подальше от этого места, а не болтаться там в свой выходной.

Я все испортил. Уже чувствую это. Переминаясь с ноги на ногу, я стою на ковре, мой мозг кипит, силясь придумать другой план.

– Дрю. – Я поднимаю глаза и вижу, как она смотрит на меня, прищурившись. – Что с тобой? Ты в порядке?