– Черт его знает! Я его последний раз там видел вчера.
– Значит, сегодня в ночь заступает?
– Получается, так.
– Ништяк!
– Ты скажешь, что за дела?
Фома бросил:
– Товар от Гиви примем!
– Да? Договорился?
– Ну, Урод, ты хоть думай, когда спрашиваешь? Какого хрена мы сейчас бы катались, если я не договорился бы?
Кулагин шмыгнул носом:
– Ясно! А где встречу назначили?
– Узнаешь в свое время.
– Че ты кружишь, Фома? Что, ответить в падлу?
– Я сказал, узнаешь. И помолчи пока!
До самого дома Урод, нахохлившись, обиженно молчал.
Только подъехав почти к дверям, спросил:
– Сколько баксов грузить?
Фома назвал сумму.
Кулагин присвистнул:
– Ни хрена! Все подчистую выгребаешь? Это ж сколько ты хочешь дури принять?
Фомин не выдержал:
– Урод? Ты и дальше базарить без толку будешь или пойдешь за деньгами? Какое твое собачье дело, сколько и чего я хочу брать? Твое дело долю свою считать. А ее, если не забыл, определяю я! Вопросы?
– Нет вопросов.
Кулагин покинул салон, скрылся за домом, где находился сарай. Задержался в нем недолго. Спустя пять минут вернулся с объемным кейсом. Бросил его на заднее сиденье.
– Там все! Отсчитаешь, сколько надо! Куда теперь?
Фома посмотрел на часы: 8.05.
– Давай к реке, к азерам. Они круглые сутки шашлык жарят. Там перекантуемся пару часов.
В десять часов «десятка» с Кулагиным и Фоминым, свободно пройдя пост, свернула на стоянку, где и планировался контакт с людьми Гиви. Приняв в шашлычной на грудь двести граммов коньяка и закусив его солидной порцией шашлыка, Фомин находился в превосходном настроении. На заднем сиденье, рядом с кейсом, лежали две бутылки шампанского. Он вышел из салона, потянулся.
– Эх, хорошо, бля!
К главарю присоединился Урод:
– Что, прямо тут перегружаться будем?
На этот раз Фома не оборвал подельника, спокойно объяснив:
– Нет. Как покажется «Ауди», я сажусь за руль и следую за Гоном и Клоном.
– А я?
– Ты, братишка, с мобильником своим останешься здесь. Будешь смотреть за дорогой. Если что, сразу звякнешь мне. Ну, предположим, за «Ауди» какая подозрительная тачка потащится!
Кулагин хмыкнул:
– Интересно, как я определю, подозрительная тачка или нет. Их мимо, знаешь, сколько пройдет?
– Ментовскую тачку отличишь от остальных?
– Само собой!
– Вот о ней, если таковая объявится, и сообщишь! Понял?
– Понял. Только менты, если зацепят курьеров Гиви, с мигалкой сопровождать их не будут.
– Ладно, Урод, заткнулся. Лучше посмотри, какая природа кругом? Это же сказка!
– Если б я тоже полпузыря в себя влил, мне и свалка сказкой бы показалась! Тебе хорошо под градусом любоваться соснами, а мне не в кайф.
Фома взглянул на Кулагина:
– Ты в натуре Урод, Диман! Не порть мне настроение. Провернем сделку, затаримся пойлом, оторвемся.
– Только давай не у меня?
– Почему?
– Других хат нет, что ли? Можно у Кирюхи зависнуть.
– Не понял! А все-таки почему не у тебя?
Кулагин сплюнул:
– Я дома порядок навел, все к ремонту подготовил. Знаю, как все утром после бардака будет выглядеть. Опять корячиться, прибираясь.
– Как будто сам когда-то корячился! Шлюхи приберут хату!
– А в другом месте оторваться нельзя? Не хочешь перед пацанами светиться, можно к Быку завалиться. Ключ от его квартиры у меня. Соседи там – старье да алкаши. Жаловаться не будут. Гуляй, сколько влезет, в трех комнатах. И все удобства в придачу. Гульбанили уже.
– Хоп! Об этом позже поговорим. Сначала дело сделаем.
Фома в который раз посмотрел на часы: 10.20. До встречи часа полтора-два. Рано от азеров уехали. Можно еще часик было бы посидеть.
Приказав Кулагину поднять капот и внимательно следить за дорогой, вдруг ребята Гиви раньше оговоренного срока объявятся, Фома забрался на заднее сиденье, развалился, положив под голову свернутую куртку. Его потянуло в сон. Под лирические мелодии инструментальной музыки, что обволакивали из шести динамиков весь салон, Фомин задремал.
Старший лейтенант Кузьмичев в этот день тоже проснулся рано. Необычайно рано, в четыре утра. Сегодня Кузьмичев заступал на последнее дежурство.
Далее последуют торжественные проводы, такие же дежурные, как служба, слова, выходное пособие и… ПЕНСИЯ!
Кузьмич знал, конечно, что рано или поздно этот день придет, но еще неделю назад он, этот день, казался таким далеким! И вот наступало утро этого дня. Поэтому и проснулся он необычно рано, когда на улице еще стояла глубокая ночь, а за окном завис нудный, холодный осенний дождь, как бы подстраиваясь под настроение офицера.
Сон оборвался внезапно, оставив Кузьмича одного со своими мыслями. Владимир осторожно, не разбудив жену, поднялся, оделся по-легкому, прошел на кухню. Не зажигая света, присел на стул, закурил. Двадцать семь лет пролетели одним мгновением, как хлесткий выстрел из карабина. Это надо только представить, двадцать семь лет? Более четверти века, с того момента, как он впервые встал в строй, а казалось, все было только вчера.
Терпкий дым от «Примы» быстро заполнил небольшое пространство кухни, и Кузьмич приоткрыл форточку. Свежий влажный воздух ворвался в жилище, неся с собой непередаваемый и прекрасный аромат соснового леса.
За эти годы Владимир прошел путь от рядового десантника до старшего лейтенанта милиции. Что и говорить, карьеру он сделал «блестящую»! Но продвижение по служебной лестнице никогда не являлось целью для Кузьмичева. Для него превыше всего, как ни громко это звучит, были Долг, Честь офицера, Порядочность и Человечность. Его мундир украшали два ордена Красной Звезды, это за Афганистан, и три медали «За безупречную службу» трех степеней, которыми Кузьмича наградили в милиции. Государство «высоко» оценило его самоотверженную службу, не предоставив даже более-менее сносного жилья. А ведь была возможность у Владимира сделать деньги, деньги достаточные, чтобы отстроить собственный дом, приобрести новую машину, отложить на старость или войти в долю к местным предпринимателям, как это делали некоторые его сослуживцы. Была такая возможность. Другой воспользовался бы ею, но не Кузьмич. Как говорится, мзду он не брал. Ни от кого и никогда. Поэтому и отправлялся на заслуженный отдых по большому счету нищим! Имея барак, жену-инвалида и престарелую старушку-бабушку. Но он не привык плакаться или просить. И свою незапятнанную репутацию старший лейтенант не променял бы ни на какие материальные блага. Вот только жаль было расставаться со службой. Несмотря на весь показной оптимизм, Кузьмич все же не видел себя на «гражданке».
Ощущение ненужности омрачало настроение. Пенсия – какое страшное, по сути, слово! Страшное для человека, еще вполне способного защищать интересы свой страны, но уже этой страной отвергнутого, списанного в запас.
С этим он сегодня заступал на свое последнее дежурство, с этим же после него уходил на пенсию. И с этим сегодня же старший лейтенант должен был накрыть банду Фомы. Уйти, как говорится, сильно хлопнув дверью.
Кузьмич вернулся в спальню и попытался заснуть, но это не удалось. Так, с открытыми глазами, направленными в потолок, во власти воспоминаний и необъяснимой тревоги, внезапно, но крепко поселившейся в нем, он дождался рассвета.
Окончательно встал в 6.10. Побрился, умылся, поставил на плиту чайник, закурил.
Закутавшись в домашний халат, на кухню вышла супруга:
– Что ты маешься, Володь?
– Не спится, Кать. Все же последняя смена.
– Переживаешь?
Кузьмичев махнул рукой:
– Да чего там? Нормально все.
– У тебя всегда все нормально.
В это время в дверь со двора тихо постучали.
Катя вздрогнула. Кузьмич, выглянув в окно, успокоил жену:
– Слава Коренев!
И прошел в сени. Открыл дверь. Увидел Вячеслава и с ним неизвестного молодого человека в штатской одежде. Коренев, улыбаясь, спросил:
– Не разбудили, старшина?
– Нет! Проходите.
Утренние гости вслед за хозяином дома прошли на кухню. Катюша, выставив на стол три чашки и плетенку со сладостями, удалилась в комнату.
Коренев указал на незнакомца:
– Знакомься, Кузьмич, майор Якушев, областное Управление по борьбе с организованной преступностью.
Владимир бросил быстрый взгляд на бывшего подчиненного. Он никак не ожидал, что в деле подразумевалось присутствие офицера УБОП. Кузьмич обратился к оперативнику:
– Извините, товарищ майор. Старший лейтенант Кузьмичев Владимир Кузьмич!
– Я знаю, кто вы. Слава рассказывал. Рад знакомству и давайте в дальнейшем общаться без соблюдения совершенно ненужной в данный момент субординации. Меня зовут Юрий.
Якушев протянул руку, Кузьмич пожал ее.
– Владимир.
Коренев приобнял бывшего старшину разведывательной роты:
– Кузьмич, я сейчас тебе все объясню.
– Да уж, пожалуйста, объясни за столом, а то чай стынет.
– Кузьмич, я сейчас тебе все объясню.
– Да уж, пожалуйста, объясни за столом, а то чай стынет.
Майор сбросил куртку:
– Чаек сейчас кстати, погода на улице, надо признать, прескверная.
Разделся и Коренев.
Втроем сели за стол.
Кузьмич перевел взгляд на Вячеслава, справедливо ожидая разъяснений по поводу появления офицера из Управления по борьбе с организованной преступностью. Коренев это понял. Отхлебнув из чашки ароматного, со смородиной, не успевшего еще остыть чая, проговорил:
– Понимаешь, Кузьмич, ты извини, конечно, что без согласования с тобой я решил вмешаться в наше общее дело. Дело в том, что, хорошенько подумав и проанализировав ситуацию, я пришел к выводу, что тебе практически одному будет очень сложно, если вообще возможно, накрыть всю банду! Даже при моем прикрытии. Если бы вопрос стоял проще, а именно – зацепить наркодельцов и разобраться с ними по-своему, без вмешательства милиции, как в случае с Бурбоном, тогда другое дело. Но ты хочешь по закону, а тут я тебе плохой помощник, так как мое участие в захвате уже незаконно, тем более действия моих парней. Те высокопоставленные твари, что прикрывают наркоторговлю в Горинске, очень даже легко могут из нас же сделать крайних, а захват перевести в разряд обычной криминальной разборки, где тебя выставят пособником одной из сторон. Это недопустимо! Поэтому я и решил посоветоваться с Юрой. Знаю его давно, он, как и ты, человек порядочный. К тому же у него достаточно законных полномочий. Так, Юра?
Майор утвердительно кивнул головой.
– Да, Владимир, Слава прав. Судя по имеющейся у меня информации, местная милиция не особо утруждает себя исполнением своих прямых обязанностей, и у вас есть веские причины скрывать от начальства предстоящую акцию. Так, к сожалению, происходит еще нередко. И я, прекрасно понимая вас, предлагаю свою помощь. Да, да, помощь, так как в операции против банды наркоторговцев ключевую роль играть будете вы. Мы же, я имею в виду себя и еще нескольких человек из подчиненного мне подразделения, что в настоящий момент находятся в машине в лесу, возьмем на себя роль страховки и прикрытия. Или иную миссию, определенную вами по обстановке. Наше присутствие также полностью и гарантированно исключит какое-либо вмешательство в акцию местных властей, включая РОВД, что немаловажно. Надеюсь, вы согласитесь со мной.
Кузьмич, после недолгих раздумий, сказал:
– Согласен! Так, действительно, будет надежнее.
– Вот и хорошо.
Якушев взглянул на часы.
– У нас еще есть полчаса, чтобы скоординировать общие действия. Прошу вас, Владимир, изложить то, как вы планируете провести захват.
Старший лейтенант ответил:
– Для этого мне не хватает одной детали, а именно информации о том, где и когда по времени запланирована встреча наркокурьеров с Фоминым-младшим, но я надеюсь получить ее в ближайшее время. И только после этого можно будет говорить об окончательном варианте работы по банде.
Майор вновь кивнул головой.
– Тогда поступим так. Мои люди оцепят пост, чтобы убедиться в отсутствии внешнего за ним наблюдения. Мы же с Вячеславом на его машине встанем, скажем, недалеко от автозаправочной станции, имея пост в зоне прямой видимости. Как только получите ожидаемую информацию, тут же свяжитесь с Кореневым. Я подойду на пост, и мы где-нибудь, не привлекая внимания, обсудим обстановку. Договорились?
– Договорились.
Майор, а за ним и Коренев, встали из-за стола:
– Ну, что ж, Владимир Кузьмич, спасибо за чай! Мы покидаем вас. Встретимся на посту.
Гости так же тихо и незаметно, как появились, вышли во внутренний двор и вскоре скрылись в мокром лесу.
В 7.45 Кузьмичев вышел из дома и, запахнувшись в плащ-накидку, пошел в сторону поста. Подходя к нему, увидел, что наряд усилен. Вместе с инспекторами ГИБДД дежурил боец патрульно-постовой службы.
Сослуживцы встретили его дружелюбно. Особенно офицер, которого он менял.
Старший лейтенант, указав на бойца ППС, спросил:
– А из-за чего смену усилили?
– План «Вулкан» по области с утра введен. Трое из областного следственного изолятора сбежали. Ориентировка на них там, в помещении, на стенде и на столе. Потом ознакомишься.
Офицеры поднялись по железной лестнице в небольшое помещение поста. Проводив отстоявший дежурную смену наряд, Кузьмич посмотрел в сторону заправки. Там, подняв капот, стояла черная «Волга». Догадался-таки Коренев не на джипах и «мерсах» своих сюда прикатить. Убедившись, что страховка на месте, старший лейтенант построил наряд, в который сегодня входили сержанты Алексей Кудрин, Олег Шадрин и сотрудник ППС сержант Сергей Молчанов, для инструктажа.
– Внимание, орлы, – он почти всегда так обращался к тем, с кем дежурил, – текст инструктажа вы знаете, повторяться нет смысла, каждый перед заступлением еще раз прочитает должностные инструкции. Хочу добавить одно. В области введен план «Вулкан». Это связано с тем, что из СИЗО, так называемых «Кругов», сбежали три преступника. Возможно, они вооружены. Наша задача – тотальная проверка всех машин, проходящих пост, с обязательной регистрацией по времени. Короче и не скажешь, правда? При обнаружении преступников, если такое произойдет, применить все меры к задержанию, вплоть до оружия. Но помнить порядок его применения, чтобы потом самим не осложнить себе жизнь. И заниматься делом, это тебя, Кургин, касается, а не сшибать полтинники, понял? Следить буду строго, не дай тебе бог пропустить кого за мзду без досмотра, ответишь по полной форме!
– Кузьмич? Как это фартово, что тебя увольняют! Поиздевайся чуток напоследок. Потерпим!
– Ты к чему это все говоришь, Леша?
– А то, что, работая с тобой, без штанов останешься, будешь, как ты, под дембель в бараке обретаться.
– Не переживай, такие, как ты, до дембеля не дослуживают. В лучшем случае их гонят метлой позорной. Но достаточно! Я предупредил. Ты, Шадрин, прикрываешь Кургина, когда тот проводит досмотр. В остальном работаете автономно. Но проверять всех без исключения! Это приказ! Сержант Молчанов контролирует общую обстановку и вступает в дело только по моей команде.
– И наших, местных, тоже проверять? – задал вопрос Кургин.
Ответ старшего лейтенанта был категоричен:
– Всех!
– Ну, скажи, Кузьмич, зачем тебе среди своих-то лишних врагов наживать? Или у тебя их мало?
– Во-первых (и это в первую очередь касается тебя, Кургин): для нас на службе не должно быть ни своих, ни чужих. Во-вторых: если беглые преступники будут покидать область, как они это будут делать?
– Ясно как! У нас в районе электрички и поезда не ходят, путей нет, значит, либо пешим ходом, либо автостопом.
– Правильно! А какие машины предпочтительно использовать, чтобы пройти наши посты? Дальнобойщиков других регионов, которых трясут чуть ли не на каждом посту, или местные грузовички, водителей которых милиция знает в лицо и такие, как ты, не останавливают и не проверяют? Молчишь? Вот то-то! Для преступников предпочтительнее местный транспорт.
Кургин возразил:
– Вот тут, Кузьмич, я с тобой категорически не согласен. Чтобы местный, как сбросит пассажиров, сообщил нам? А их, преступников, взяли бы по горячим следам?
– Не думаю, что наш местный сообщит. Бандиты могут и купить, и запугать, на это они мастера, тем более угроза реально осуществима. На словах, конечно, но это мы понимаем, а обыватель промолчит, к чему лишние проблемы? А посему проверять весь проходящий через пост транспорт.
– А тех, кто встанет на ночевку, товарищ старший лейтенант, до поста, на подъезде? – Этот вопрос задал Шадрин.
– Этих тоже! Еще вопросы?
– Вопросов нет!
– Тогда все! Время без пяти минут восемь. Приступить к дежурству!
Началась повседневная работа.
В 9.20 на пост прибыл начальник районного отделения ГИБДД капитан Чалин. Дополнительно проинструктировал Кузьмича в связи с розыском сбежавших из СИЗО подследственных. Пробыл недолго, минут пятнадцать, затем уехал в отдел. Но где-то в десять часов позвонил:
– Это Чалин. Я забыл тебе сказать. В двадцати километрах от тебя, по восточной трассе, выставлен суточный передвижной пост дорожно-патрульной службы. Если что, не дай бог, конечно, вызывай на помощь, позывной – «Ложбина».
– Понял. Учту.
– Тогда счастливо тебе последнюю смену отстоять!
Через полчаса раздался вызов на сотовом телефоне:
– Кулагин на связи!
Владимир еле сдержал вздох облегчения, спросив как можно спокойнее:
– Что у тебя?
– Мы с Фомой на его «десятке» стоим на стоянке грузовых автомобилей, что по переславльскому шоссе слева.
– Я знаю это место. Дальше? Во сколько должна подойти машина с наркотой?
– Не знаю. Фома не говорит, но, судя по тому, что, выпив шампанского, он завалился спать, не ранее полудня. Это будет серебристый «Ауди», в нем Гон с Клоном.
– Встреча назначена на самой стоянке?