Бруклинский район Вильямсбург (Williamsburg) – место обитания одной из самых крупных общин ортодоксальных евреев-хасидов за пределами Израиля, а район Брайтон-Бич (Brighton Beach) – известный на весь мир анклав эмигрантов из бывшего СССР, на улицах которого русская речь звучит чаще английской. А еще Бруклин славится самым настоящим океанским пляжем: хоть он и расположен в черте города, здесь можно смело купаться, гулять с облаком сахарной ваты на палочке по дощатому променаду вдоль Атлантического океана, кататься на аттракционах в Coney Island Park и представлять, что вы на каникулах.
Квинс (Queens)
Квинс стоит особняком среди районов Нью-Йорка уже благодаря названию. Если помните, в поисках кандидатуры для монаршего брака сюда отправился наивный африканский принц из комедии «Поездка в Америку». Своим именем Квинс и впрямь обязан королеве: его назвали в честь Екатерины Браганса, португальской принцессы, ставшей женой короля Англии Карла II, во время правления которого Нью-Йорк перешел в руки англичан.
В наши дни этническое разнообразие Квинса фактически превратилось в его официальную идеологию. В микрорайон Астория (Astoria) ньюйоркцы едут за бразильским барбекю и самой аутентичной греческой кухней за пределами Эллады, во Флашинг (Flushing) – чтобы попариться в настоящей корейской бане, в Джексон Хайтс (Jackson Heights) – чтобы попробовать колумбийскую выпечку и индийские сладости, в Элмхерст (Elmhurst) – чтобы потанцевать сальсу и бачату.
Квинс – единственное место в Нью-Йорке, где в парках, помимо бейсбольных ромбов, можно встретить площадки для игры в bocce. А по данным последней переписи населения жители Квинса говорят на 138 языках. Произошло это потому, что во второй половине ХХ века Квинс был наиболее привлекательным районом для новой эмиграции. И сейчас это наиболее стремительно развивающийся боро Нью-Йорка, благодаря относительной (по сравнению с Манхэттеном) дешевизне жилья и хорошим возможностям для развития частного бизнеса.
Особняком в этом этническом карнавале стоит Лонг-Айленд-Сити (Long Island City): проезжая по манхэттенскому берегу Ист-Ривер, вы наверняка обратите внимание на огромную ретро-рекламу Pepsi-Cola – собственно, это и есть Лонг-Айленд-Сити, точнее, променад в парке Гэнтри-плаза (Gantry Plaza). Формально считающийся районом Квинса, он фактически превратился в посольство Манхэттена за рекой, привлекая молодых и состоятельных ньюйоркцев растущими как на дрожжах современными жилыми домами, обилием ресторанов и модных адресов, среди которых филиал музея MOMA «PS1» (22–25 Jackson Ave., Long Island City) и «Museum of the Moving Image» (36–01 35th Ave., Astoria). Но за все, в том числе и за бурное развитие, приходится платить, и Лонг-Айленд-Сити заплатил за свою джентрификацию сносом колоритнейшего квартала, мекки мирового граффити, 5POINTZ.
В Бруклин и Квинс идут несколько веток подземки, но сюда можно добраться и посуху: Манхэттен с Бруклином соединяют три моста через Ист-Ривер, а с Квинсом – два. Названия и последовательность трех первых ньюйоркцы запоминают, пользуясь простым мнемоническим приемом: первые буквы их названий складываются в название автоконцерна BMW – Brooklyn bridge, Manhattan bridge, Williamsburg bridge. В Квинс ведут мосты Queensboro и Triborough; последний был недавно переименован в RFK bridge в честь сенатора Роберта Фицджеральда Кеннеди, поэтому в сознании ньюйоркцев пока что существует под двумя именами.
Бронкс (Bronx)
К северу от Манхэттена лежит Бронкс – родина рэпа и хип-хопа. Из пяти нью-йоркских боро только Бронкс связан с материковой частью США. Назвали его в честь голландского фермера Йонаса Бронкса, который поселился здесь в 1636 году. Вплоть до ирландской и итальянской волн эмиграции этот район был совершенно сельским и пасторальным – с фермами, деревенскими домиками и заболоченными долинами. Сейчас Бронкс весьма неоднороден: Южный Бронкс по-прежнему состоит в основном из кварталов дотируемого государством жилья для малоимущих, в то время как Филдстон (Fieldston) и Спайтон Дайвил (Spuyten Duyvil) – районы роскошных частных особняков, многие из которых были построены в начале ХХ века, когда полоска Бронкса вдоль Гудзона была любимым местом дачного отдыха богатых горожан.
Сейчас население Бронкса – это в основном выходцы из Латинской Америки и с Кариб. Но именно здесь в районе Артур-авеню (Arthur Avenue) сохранился итальянский квартал с семейными ресторанами и крытым рынком, где продают лучшую в Нью-Йорке мортаделлу и домашние конноли. А манхэттенской «Маленькой Италии», которую мы знаем из фильмов про Аль Капоне, к сожалению, больше нет – ее место теперь занимает неофициальный Чайнатаун. Так что если вам захочется поймать уходящую натуру, пока итальянская диаспора окончательно не растворилась в плавильном котле Нью-Йорка, нужно срочно ехать сюда.
Из интересных мест нужно отдельно сказать о чудесном ботаническом саде (Bronx Botanical Garden, 2900 Southern Blvd, Bronx) и главном нью-йоркском зоопарке (Bronx Zoo, 2300 Southern Blvd, Bronx), в котором хоть раз побывал каждый местный школьник.
Статен-Айленд (Staten Island)
Пятый и самый малонаселенный район Нью-Йорка, Статен-Айленд, – пожалуй, самый пригородный по своему духу. Попасть в него можно, переплыв Нью-Йоркскую бухту на бесплатном желтом пароме Staten Island Ferry, который идет из Бэттери-парка (Battery Park) мимо острова Эллис-Айленд и статуи Свободы, или перебравшись на ту сторону по платному мосту Верразано-Нэрроуз (Verrazano-Narrows Bridge) – за поездку по нынешним временам придется отдать 15 долларов. Кстати, в название моста удивительным образом вкралась орфографическая ошибка – фамилия путешественника Verazzano пишется с двумя «z» и с одним «r», но, единожды ошибившись, название почему-то решили не исправлять.
Статен-Айленд – остров со своим особым, неторопливым очарованием, совершенно не похожий на то, каким Нью-Йорк предстает в кино. Ни оживленного движения, ни стоэтажных небоскребов в огнях. Здесь можно отлично погулять на природе, но из культурных достопримечательностей острова на ум приходит разве что музей живой истории Richmond Town (441 Clarke Ave, Staten Island), где переодетые в исторические костюмы энтузиасты «играют» в деревню середины XVII века.
Но жителей Статен-Айленда статус провинциального боро, видимо, не устраивал, и в результате серьезных усилий им удалось привлечь аж 1 миллиард долларов инвестиция для развития прибрежной части острова. Половина из миллиарда будет вложена в строительство парка с самым большим колесом обозрения в мире. Работы уже начались, и, возможно, в 2017 году у паромной переправы появится «чертово колесо» высотой в 192 метра, которое сможет одновременно «брать на борт» 1400 человек – по сравнению с ним London Eye покажется ярмарочной забавой. А пока любоваться красотами Нью-Йоркской бухты с высоты птичьего полета можно только с вертолета.
Штат Нью-Йорк
Спустя некоторое время после переезда в Нью-Йорк я обратила внимание, что в разговорах про то, где что находится и кто где побывал, очень часто проскакивают два слова – Upstate (верхняя часть штата) и реже Downstate (нижняя часть штата). Не будучи на тот момент сильна в географии штата, я решила посмотреть на карту, чтобы определить, где у него верх, а где низ и о чем, собственно, идет речь. Если и вы взглянете на карту, то поймете мое недоумение: как определить, где верх у фигуры, больше всего напоминающей бумеранг с тремя концами? Оказалось, что «верх» и «низ» в данном случае – понятия чисто умозрительные. Низом зовется, собственно, сам город Нью-Йорк и его ближайшие окрестности с апендиксом в виде Лонг-Айленда. Все остальное – а это примерно девять десятых площади штата, простирающегося вверх вплоть до канадской границы, – это верх, то есть Апстейт. Столица штата Нью-Йорк, как это ни странно, находится вовсе не в городе Нью-Йорке, а в городе Олбани, в трех часах езды на север.
Немного отвлекусь от темы и расскажу о том, что у всех штатов США есть не только официальные названия, но и «клички» – и Нью-Йорк не исключение. Прозвища встречаются как простые и очевидные – Флорида, к примеру, проходит как «Солнечный штат» (The Sunshine State), а Вермонт известен как «Штат зеленой горы» (The Green Mountain State), так и довольно странные, как, например, псевдоним штата Миссури – «Штат покажи-ка мне» (The Show Me State), или штата Северная Каролина – «Штат каблуков в смоле» (The Tar Heel State). Нью-Йорк не стал мелочиться и назвался скромно и лаконично «The Empire State» – то есть «Имперский штат». Историки могут спорить о происхождении этого прозвища, но никто не станет оспаривать его справедливость. Штат Нью-Йорк, с его обширной территорией, финансовой мощью и богатыми природными ресурсами – это, бесспорно, небольшая империя, даже внутри такого колоссального государства, как США.
Атлантика на западе, озера Онтарио и Эри на севере, горные хребты Адирондак и Кэтскиллз (Adirondacks и Catskills), полоски красивейших Пальчиковых озер (Finger Lakes), эдаких материковых фьордов, оставленных за собой ледником два миллиона лет назад, признанное чудо света Ниагарский водопад (Niagara Falls), бесконечные пляжи, персиковые сады и виноградники Лонг-Айленда, горячие источники Саратоги (Saratoga Springs) и пещеры Хоу (Howe Caverns) с подземной рекой, лавандовые поля и сосновые леса… Красот, и правда, хватит на целую империю.
Атлантика на западе, озера Онтарио и Эри на севере, горные хребты Адирондак и Кэтскиллз (Adirondacks и Catskills), полоски красивейших Пальчиковых озер (Finger Lakes), эдаких материковых фьордов, оставленных за собой ледником два миллиона лет назад, признанное чудо света Ниагарский водопад (Niagara Falls), бесконечные пляжи, персиковые сады и виноградники Лонг-Айленда, горячие источники Саратоги (Saratoga Springs) и пещеры Хоу (Howe Caverns) с подземной рекой, лавандовые поля и сосновые леса… Красот, и правда, хватит на целую империю.
Природа благословила эти края плодородными почвами и приличным климатом. Само собой, ньюйоркцы привыкли жаловаться на ветреные снежные зимы и удушающе-жаркое лето, но, если уж быть справедливыми, чудесная длинная осень и ранняя теплая весна сторицей компенсируют неудобства от двух других сезонов. В Апстейте по сей день сильны традиции сельского хозяйства, и в последние десятилетия, когда государство стало целенаправленно помогать фермерам держаться на плаву, масштабы их деятельности могут оценить все, кто хоть раз попадал на нью-йоркские городские рынки – здесь всегда потрясающий выбор сезонных овощей и фруктов, свежайшей местной рыбы, меда, хлеба и домашних копченостей.
Но в первую очередь штат Нью-Йорк славится своими бескрайними яблочными садами – недаром § 84 свода законов штата Нью-Йорк назначил яблоко официальным фруктом штата, а яблочный маффин – его официальным блюдом. Да и сам город с начала ХХ века носит смешное прозвище «Большое яблоко», хотя никто до конца не уверен, чему именно он им обязан – яблочным ли садам в окрестностях или тому, что Нью-Йорк испокон веков воспринимался американцами как самое большое яблоко на развесистом древе американской нации. Ну, как бы то ни было, даже если вы совершенно равнодушны к яблокам, непременно попробуйте краснобокие и пронзительно душистые яблоки сорта McIntosh; для меня в их хрусткой кисловатой мякоти сконцентрировался образ Нью-Йорка, если город и любовь к нему возможно передать посредством вкусовых рецепторов.
Надеюсь, из моего эмоционального, но не перегруженного фактами краткого представления штата вам удалось извлечь одну важную мысль: здесь есть что посмотреть. Остаться ли в городе, или совершить паломничество на Ниагару, или проваляться неделю на песочке Файер-Айленда (Fire Island) – решать вам. Все зависит только от сезона, количества свободного времени и настроения.
Городские районы
Главное, что отличает Нью-Йорк от европейских, да и многих американских городов, – это отсутствие четко очерченного исторического центра. В Бостоне исторический центр, или даунтаун, как говорят в Америке, – это Бикон-хилл, а в Вашингтоне – район Джорджтауна, все просто и понятно. Но если вы спросите у прохожего на Манхэттене: «Где тут у вас даунтаун?», вас уверенным движением руки направят вниз, восприняв ваш вопрос буквально – в смысле «в какую мне сторону идти, чтобы попасть в нижнюю часть острова?». Да, Манхэттен действительно рос с юга на север, то есть снизу вверх, но говорить, что внизу находится центр, а вверху – периферия, мягко говоря, неверно. Компактного исторического центра у Нью-Йорка нет, потому что история буквально размазана по городу: у каждого района своя персональная история, вплетенная в общий нарратив.
В процессе разрастания города вверх, по мере возникновения локальных центров менялись значимость, престиж и статус районов. Если скульптура «Атакующий бык» стоит на Уолл-Стрит, а Музей Метрополитан – на 82-й улице, если вокзал Гранд Сентрал находится в Мидтауне, а Колумбийский университет – в Морнингсайд Хайтс, выше 110-й улицы, то где же тогда центр? А его просто нет.
Каждый из пяти официальных нью-йоркских боро дробится и распадается на множество neigh-borhoods – исторически сложившихся районов. Матрица нью-йоркских neighborhoods не закреплена официально и существует лишь в коллективном разуме горожан. К тому же не совсем понятно, как правильнее перевести слово «neigh-borhood» на русский язык. Кто-то называет их кварталами, кто-то районами, но в первом случае создается ложное впечатление, будто каждый из них умещается в рамки квартала – от угла до угла, а во втором есть риск начать путаться между районами неформальными и официальными. И все же второй вариант мне ближе, тем более что, разбираясь с географией, я ничтоже сумняшеся пользовалась английской калькой «боро». Так что пусть будут районы.
Так вот, районы Нью-Йорка определяет либо их этнический состав (Chinatown, Williamsburg, Astoria), либо главенствующий вид деятельности (Garment District, Diamond District, Financial District), либо его основные достопримечательности (Museum Mile, Theater District). Что же касается названий районов, то здесь все еще сложнее: они тоже нигде не закреплены, поэтому невозможно привести их исчерпывающий список, указав их четкие границы и GPS-координаты. Взять, к примеру, район Мидтаун (Midtown): если с верхней границей еще более или менее понятно – считается, что это Центральный парк, – то в качестве его нижнего предела вам назовут и 34-ю, и 23-ю, и даже 14-ю улицу. И все при этом будут правы. И ладно бы границы! Внутри самого Мидтауна выделяют более 20 (!) neighborhoods, жители которых могут с пеной у рта спорить, где кончается один и начинается другой, так, будто речь идет не об условном делении, а о пределах личных шести соток.
Всего в Нью-Йорке – по самым скромным подсчетам – выделяют до 400 районов, так что рассказ обо всех потребовал бы усилий, сопоставимых с составлением Британской энциклопедии.
Этнические районы
Слава Нью-Йорка как одного из самых многонациональных мегаполисов мира бежит, так сказать, впереди него, но мало кто представляет масштабы явления: число ньюйоркцев, рожденных за пределами США, давно превысило все население Чикаго вместе взятое. Сами ньюйоркцы уже как будто бы даже перестали это замечать. Этнические анклавы стали такой же неотъемлемой частью городского пейзажа, как статуя Свободы и Бруклинский мост, и ньюйоркцы – то ли от нежности, то ли от шовинизма – называют их «маленькими» италиями, одессами, бразилиями и индиями. Другими словами, жители вычленяют этнические районы в общей картине городской жизни, но воспринимают их не как чужеродное образование на теле города (как часто случается с этническими районами в европейских городах), а как этнический вариант парка развлечений или, может быть, как павильон Universal Studios, в котором выстроены картонные Москва или Пекин.
И в самом деле: глобализация настолько изменила наш образ жизни, что мы не задумываясь едим суши на ланч и кускус на ужин, слушаем по радио музыку стран, в которых никогда не бывали, занимаемся йогой и ездим в отпуск за тридевять земель. Но если подумать, такие отклонения от привычного уклада жизни приятно разнообразят будни лишь тех, кто живет в комфортной, родственной им среде. Если же люди вынуждены покинуть родину и поселиться в совершенно чужой стране, они невольно стараются держаться «своих», создавая себе условия, хоть отдаленно напоминающие прошлую жизнь.
Вот и получается, что в Нью-Йорке половина neighborhoods – это районы компактного проживания какой-то определенной этнической группы. Напишу несколько строк о тех из них, куда стоило бы заглянуть.
Чайнатаун (Chinatown), Манхэттен
В Нью-Йорке, как, впрочем, и в других мегаполисах, китайцы селятся наиболее компактно, образуя колоритные этнические районы – «чайнатауны». Если хочется настоящей пекинской утки, аутентичных китайских тапок по три доллара за пару и иглорефлексотерапии без западных реверансов, вам сюда.
В Нью-Йорке как минимум шесть чайнатаунов – один на Манхэттене, три в Бруклине и два в Квинсе, но самый старый и колоритный, само собой, манхэттенский. Нью-йоркские чайнатауны – не «запретные города», куда чужаку лучше не соваться. Здесь вам ничего не грозит, кроме разве что легкого культурного шока, но учтите: то, что видно невооруженным глазом, – лишь верхушка айсберга.
В чайнатаунах реальность как бы расслаивается: с одной стороны, это вроде бы Нью-Йорк, ведь сюда можно доехать на метро, да и в ресторанах цены в долларах, а не в юанях, но в параллельной, невидимой глазу чужака плоскости существует своя альтернативная экономика с банками и расчетными системами, свой ретейл, где цены для своих, да и товары – тоже; здесь есть свои аптеки и доктора, причем не обязательно врачующие акульими зубами и тигриной желчью, но и вполне традиционными методами; есть свои школы, детские сады, брачные агентства и подпольные казино. Здесь выходцы из Китая могут вести жизнь, максимально приближенную к той, что оставили на своей большой родине, поэтому многие, особенно люди старшего поколения, могут так и не сподобиться выучить английский – а зачем, если все вокруг говорят на мандарин, все вывески на нем же, а для общения с государством есть китайские нотариусы и адвокаты, да и младшее поколение всегда переведет и поможет?