Господи, сумасшедшая. И своя сумасшедшая есть, чтобы общество было здорово, надо, чтоб кто-то был болен, чистая психология.
Уже у двери Сэм смог подняться.
– Меня не воровали, да, пришел оттуда, – и начал открывать дверь.
– Я, когда была там у них, где холодно, стащила бутылочку, они из нее наливали и пили, а меня даже от запаха этого мутит, а ты оттуда, тебе отдам, мне ни к чему.
И она резво соскочила и убежала в боковую дверь.
Ну, обижать сумасшедших нельзя, потом ему делать все равно нечего, посмотрим, что принесет, и он направился к единственному стулу в комнате, больше его ноги не выдержат сидеть в позе лотоса. Проходя мимо оставленной подушечки, он автоматически на нее посмотрел: на ней была кровь, но он точно помнит, что подушечка была белая, она ее на пол вначале положила, он видел, подушечка была белая, а теперь не белая – не корабль, а сплошные секреты.
– Вот, – она протянула медицинскую бутыль на двести миллилитров.
Сэм открыл и чуть не задохнулся – спирт медицинский чистый. Глаза заслезились, горло запершило, но ведь спирт, е-мое! Ай да девушка, ай да молодец!
– Чай еще можешь найти? А почему ты в юбке? Где взяла?
– Сама сделала из штанов разных, мне старые приносят, я делаю. Я грязная, мне так ходить надо, – взгляд ее опять потускнел.
– Чай давай неси, грязная она.
Почему с ней легко, наверное, потому, что она тоже не как все. Но может, ее специально такую сделали, чтобы была иной. Хотя внешне очень похожа на остальных – такая же брюнетка, среднего роста, только бледнее, худее и черты лица острее, ну и, понятно, у нее-то есть проблемы, а у остальных нет.
Она принесла два стакана чая. Он выпил полстакана и добавил в оставшийся чай грамм двадцать спирта, наверняка хватит расслабить даму.
Конечно, этого количества спирта хватило, чтобы откупорили плотно-плотно закрытую пробку воспоминаний. Первый раз ее украли давно, там она помнит смутно, белые костюмы, холод на животе, а второй раз помнит четко: холод внутри живота, рядом с ее головой стоит человек в белом костюме, как скафандр, она на него смотрит, а он ей нос чем-то закрывает, потом все, темнота. Об этом весь корабль знает, она всех спрашивала, но ни с кем так не было. А потом, потом появились подушечки, и она об этом никому не говорит, рассказывает только Святой Марии. И вот Сэму почему-то, слова и идут, и идут…
Может быть, это тоже генетическое изменение – не рассказывать плохое никому, потому что плохого не должно быть. Какой такой психический сдвиг произошел в лаборатории, непонятно.
– А кто твой мужчина? Здесь ведь нет свободных женщин, – Сэм прервал поток ее слов.
– Нет, мы все настроены на своего мужчину. Мой мужчина капитан. Но я не хожу рядом, я грязная, я с ним не разговариваю. Когда была первая подушечка, я перестала его ощущать, и мне разрешили жить здесь.
Потом она совсем захмелела, разрыдалась над своей участью и уснула. Сэм перенес ее на кровать и тактично удалился, прихватив с собой остаток спирта.
5Сэм пошел искать капитана, он не мог с такой новостью пойти спать. Надо, надо рассказать, ведь все под носом было, надо было просто рассмотреть внимательно. Но как тут рассмотришь, если Клэр ничего не показывает и не рассказывает, только Сэму, постороннему, и то случайно (или нет?) удалось что-то узнать.
Во всех отрытых местах капитана не было, к Генри обращаться не хотелось, но пришлось. Сэму любезно выделилось десять минут капитанского времени ровно в двадцать один ноль-ноль в малом голубом зале.
– Короче, так: у вас на корабле есть НАСТОЯЩАЯ женщина – это Клэр.
– Генри, выйди, – сказал капитан.
Генри ничего не сказал, хотя по лицу было видно, как сильно он сдерживался, но вышел.
– Рассказывай, – приказал капитан.
– Ну, ее похищали, как она говорит, но на самом деле она была в медицинской лаборатории, думаю, что с ней успели провести «доделку», но не успели рассказать, проследить, получилось ли, и прочее. Короче, у нее уже шесть месяцев есть цикл, она способна рожать, но она думает, что после похищения ее испортили, и она грязная, плохая, и вас она не чувствует, короче, все, что ей остается, молиться за свою чистоту.
– Ты это успел за один день узнать? Тебе она рассказала, а мне нет. Почему?
– Она, может, и мне бы не рассказала, но я случайно застал ее при молитве, она знает, что я не местный, и отдала мне это, – и Сэм протянул капитану бутылочку со спиртом. – Она сказала, что взяла ее в лаборатории. Это медицинский спирт для дезинфекции, а если нет другого алкоголя, то его разбавляют и пьют.
– Я вижу, ты уже пил. Дальше.
– Нет, пил не я. Я дал немного Клэр, простите меня, но небольшое количество алкоголя расслабляет и дает выход наружу тому, что сильно прячут. Иногда такая психическая разрядка необходима человеку. Клэр рассказала, что помнит. Она не понимает, почему у нее есть кровь, а других нет. Сказать не может, спросить не может, если бы были медики, то все было бы в порядке.
– Ясно, то есть она не сумасшедшая?
– Нет, просто ей страшно.
– Значит, у нас есть женщина, которая нам нужна для продолжения нашей жизни, и это Клэр.
– Ну, да, капитан, и это ваша женщина.
– Я ее тоже перестал ощущать шесть месяцев назад. Раньше такого не было. Теперь не знаю, моя это женщина или нет. С пятнадцати лет у нас открывается определенная способность мозга улавливать биополе противоположного пола, вначале мы должны находиться в пределах метра друг от друга, у нас устраивались танцы, совместные спортивные игры и прочее – мы принюхивались, так сказать, друг к другу. Вы знаете, какое это комфортное и светлое чувство находиться в таком же биополе женщины, как у тебя, думаю, нет. Клэр была первая, кого я нашел, потом была Натали, когда мы втроем, это просто чудесно. Это единое биополе распространяется очень далеко, главное его чувствовать. Сейчас я как без правой руки.
– Сочувствую, да, мне неизвестно такое состояние. Но, может, все изменится, вы же все равно ее мужчина. Вы с ней сексом занимались? Думаю, что и на этом корабле так предполагалось делать детей?
– Вы имеете в виду акт, да, акты были. Но сейчас она вне моего биополя, и с ней акт не получится. Я думаю, что она не зря молилась – пришли вы. Возможно, у вас получится исправить ее психическое здоровье, и что будет потом, неизвестно, может, возникнет единое биополе между вами. Моя задача создать условия продолжения нашей жизни, – он немного помолчал. – Я больше других изучал психологию, должность обязывает. Если правда все, что вы мне рассказали, то есть опасность, что наши женщины вместе со способностью рожать потеряют способность единого биополя с мужчиной – Клэр прямой пример, но, с другой стороны, если ее мужчина будет в курсе происходящего и женщина будет знать, что такие изменения возможны, то, может, связь и не разрушится. Мне кажется, психика Клэр заблокировала наше взаимодействие, как способ ее физического выживания.
Заглянул Генри.
– Десять минут прошли, у вас совещание, капитан.
– Да, у меня совещание, и оно идет прямо сейчас. Идите, Генри, проведите вы ежевечернюю встречу. Я сегодня больше не буду на связи. Спокойной ночи, Генри.
– Да, капитан, – он удалился.
Капитан подошел большому глобусу, который был, наверное, с метр диаметром, начал на какой-то рычаг, и верхняя часть глобуса начала открываться, и одновременно изнутри стала выдвигаться платформа, на которой стояли три или четыре бутылки и ряд бокалов и стаканов.
– Да, я тоже иногда немного выпиваю. Это весь алкоголь, который есть на корабле. Больше его неоткуда взять и незачем. Виски?
– О, виски, бальзам на сердце, да, пожалуйста, буду благодарен.
– Так, на чем мы остановились, – начал капитан, протягивая Сэму стакан с виски. – Да, вы должны провести акт с Клэр, я настаиваю.
– Раз уж вы больше знаете о психологии, смею внести предложение, – и Сэм сделал большой глоток виски, жгучая река потекла по пищеводу и образовала горящее озеро в желудке, по крови пробежала волна покоя, во рту послевкусие, жизнь прекрасна…
– Да, я вас слушаю.
– А, да, хочу внести предложение: вы должны представить меня как медика из научного блока, память которого восстанавливает. Пусть те, с кем она общается, расскажут, кто я, ну, как слух. Потом ее сонную перенесем в медицинскую лабораторию, потом она увидит меня в медскафандре, а именно их она видела раньше, а потом я сниму его и все ей объясню – и то, что она была первая, а остальным не успели ничего сделать, и то, что остальные дамы корабля скоро будут такие же, как она. Кстати, так и было, но только ей никто не успел это объяснить. Лучше позже, чем никогда. Ее внутренний мир надо чинить, приводить в норму, если она должна стать матерью.
– Хорошо, соглашусь с вашим планом, – сказал капитан и залпом выпил свою порцию виски.
6На следующий день Сэм зашел к Клэр, она была тихая-тихая. Говорит, что совсем пусто внутри, голова болит и тошнит все время.
На следующий день Сэм зашел к Клэр, она была тихая-тихая. Говорит, что совсем пусто внутри, голова болит и тошнит все время.
Похмелье, гадостная вещь.
Он объяснил, что это следствие употребления той жидкости, которую она ему показывала, что сейчас лучше отдыхать и пить чай.
Потом было совещание у капитана, на этот раз Генри разговаривал с Сэмом очень вежливо и услужливо. Собственно, во всем мероприятии участвовали они трое – капитан, Генри и Сэм.
Первое, что необходимо, чтобы Клэр выпила снотворное. Это на себя взял Сэм; из комнаты в лабораторию ее понесет капитан, а Генри будет помогать. Там Сэму дадут костюм и оставят наедине со спящей Клэр. Капитан и Генри будут ждать, когда он выйдет на связь.
Операцию назначили через три дня ровно в двадцать три тридцать.
Работницы кухни, с которыми Клэр иногда общается, насплетничали ей, что Сэм бывший медик из научного блока, почти ничего не помнит из последних пяти месяцев, но память к нему возвращается. Говорят, что он уволился полгода назад и уехал в город, совершенная неожиданность, что он опять здесь появился, и все гадают почему…
На следующий день Клэр очень холодно с ним разговаривала, пропала легкость, возможно, она в нем видела потенциального того, кто ее украл и сделал грязной. Она теперь просто молчала или отвечала на его вопросы, если он их задавал.
Чтобы дать Клэр снотворное, Сэму пришлось попросить ее об одолжении – поужинать с ним. Она была крайне удивлена такому предложению, слегка помялась, но согласилась, однако ужинать они должны были в ее комнате.
В виде исключения Сэму позволили вынести свой ужин из столовой с заверением, что через час он принесет посуду обратно.
Ужин был странным, для этих дам ухаживания вообще странные – их завоевывать не надо, а Сэм, как оказалось, по-другому не может. Ужин с дамой, значит, ее надо развлечь, увлечь, зацепить и так далее, поэтому он рассказывал, какие ужины он устраивал своим подругам. На Клэр это не произвело никакого впечатления. Она никуда не уходила, не отвлекалась, чай в стакане постепенно уменьшался, а снотворное так и лежало в ладошке у Сэма.
От безысходности, как бы случайно, он пролил свой чай себе на брюки. Тут она засуетилась, побежала за полотенцем, а Сэм с облегчением отправил снотворное прямо в остатки ее чая. Пока она промакивала и вытирала, таблетка благополучно растворилась, оставив маленький осадок, почти не заметный.
Она хотела отдать ему свой чай, но Сэм храбро отказался, сказав, что сейчас сходит и возьмет еще в столовой. Придя с новым чаем, он удовлетворенно убедился, что Клэр свой выпила.
Первая часть плана отработана.
В двадцать три тридцать он был у дверей в научный корпус. Впервые его пустили туда, куда, по всей видимости, не каждый член корабля попадал.
Его вели быстро, Сэм увидел только длинные коридоры и множество комнат. Свет включался только там, где они шли, и за ними свет тух. Капитан шел уверенно, через три или четыре поворота они вошли в ярко освещенную медицинскую лабораторию.
В центре была медицинская каталка, у стен стояли медицинские столы и шкафы с какими-то приборами и несколько крутящихся белых стульев. На одном из них лежал белый медицинский костюм, как скафандр, он создан, чтобы не передать случайно земные болезни практически чистым людям «Наутилуса». У него и правда по бокам головы две лампочки.
Капитан ему оставил небольшой пульт, нажимать можно две кнопки: зеленую – все хорошо, красную – все не очень хорошо, но в любом случае за ними пошлют Генри.
В костюме было очень тепло, и Сэм пока снял головную часть и стал гулять по коридору, свет «ходил» за ним следом, потом Сэм проверил все шкафы, где-то же есть еще спирт, но, видимо, Клэр была в другой лаборатории, в этой спирта не было.
Он устал и почти задремал, как послышались шаги, Сэм вышел в коридор и увидел капитана, который нес на руках Клэр, укутанную одеялом. Он молча положил ее на каталку и так же молча вышел, но потом вернулся и шепотом сказал:
– Вы теперь ответственны за нее, помните это, – и ушел.
Клэр спала себе и спала, даже не подозревала о случившемся.
Ночь продолжалась.
В лаборатории горел довольно яркий свет, и, чтобы свет не слепил, Сэм надел обратно верхнюю часть скафандра, там солнцезащитное стекло, глаза постепенно успокоились и начали закрываться…
– А-а-а-а, нет, нет, а-а-а-а-а-а-а-а! – этот вопль разбудил Сэма, Клэр сидела и орала, Сэм встал, и Клэр упала обратно на каталку, видимо, в обморок.
Сэм опять снял верхнюю часть костюма, послушал Клэр – дышит, слава Богу. Он уже был с дамами, которые в обмороке, обычно они приходили в себя от легких ударов по щекам, только одной пришлось брызгать водой в лицо.
Сэм начал слегка похлопывать Клэр по щекам, голова девушки моталась из стороны в сторону, но признаков сознания не было. Сэм пошел за водой, набрав полный рот, он повернулся, Клэр сидела на кушетке и смотрела на него совершенно испуганными глазами, он поперхнулся и закашлялся, слезы полились из глаз, сказать ничего не может, кашляет и стягивает с себя костюм, когда освободилась спина, он показал Клэр, чтобы та постучала по ней.
Клэр постучала, кашель стал меньше, и Сэм немного стал приходить в себя.
– Ну, ты даешь, то в обмороке, то нет. Чуть не подавился.
– Что происходит?
– Я с тобой не работал тогда, но сейчас я один и работаю со всеми. У тебя странная реакция на снотворное, ты периодически просыпаешься, а потом опять засыпаешь. Кстати, ко мне память тоже не быстро вернулась, я много голодал. Дак вот, я тебе сейчас рассказываю то, что мы должны были тебе рассказать полгода назад. Ты первая НАСТОЯЩАЯ женщина корабля, которая может иметь детей. Твои красные подушечки об этом явственно говорят, просто тебе никто об этом не мог сказать.
– Я ничего не понимаю. Я как все, что ли? Но я не как все, подушечки, не подушечки, но я капитана не чувствую. Это так странно, он был, а потом его нет. Все думают, что я сумасшедшая.
– Никакая ты не сумасшедшая, мы здесь, чтобы это выяснить. Я взял анализы, просканировал тебя. Может, связь восстановится, когда ты будешь носить его ребенка. Я повторяю, ты первая и пока единственная полноценная женщина корабля, поэтому нужно взять разные пробы, снять разнообразные кардиограммы и прочее, а лучше и быстрее это сделать, когда ты спишь. И нечего шарить по нашим лабораториям, а потом пропадает всякое, – грозно проговорил Сэм.
– Я случайно. Все остальные знают, что я нормальная? Капитан знает?
– Да, он знает и очень рад. Тебе повезло, что меня спасли, я шел, не зная куда, а видимо, сюда, может, твои молитвы помогли. Когда я заметил твои красные подушечки, то сразу понял, что к чему. Сейчас ты была на проверке, и я капитану доложил, что все в порядке, думаю, завтра все узнают – ты их звезда, что ты первая будешь носить нового ребенка вашего корабля.
Клэр сидела и молчала, потом у нее потекли слезы, она заревела, потом зарыдала, укрылась одеялом и рыдала навзрыд. Очищающие слезы.
Сэм с облегчением нажал зеленую кнопку на пульте и понял, что хочет в голубую гостиную допить тот вискарь, который еще остался у капитана. Его охватила гордость, он вернул к жизни первую НАСТОЯЩУЮ женщину этого общества, останется ли они все на земле или улетят на Цетеру, уже не важно – важно, что у них есть будущее.
7Клэр постепенно приходила в себя. На корабле ей все улыбались и приветствовали, она опять начала носить брюки, но к капитану пока не переехала, так и жила в комнатке у молельни.
Капитан все свободное время проводил с ней, пытаясь восстановить былое взаимодействие.
Вообще, жизнь на корабле повеселела и заиграла новыми красками – дети! Эта тема долго была негласно закрытой, а теперь обсуждаются графики беременностей и уходу за детьми, открываются помещения яслей и детского сада и многое, многое другое.
Закипела деятельность и в медицинском блоке, начали открывать операционные, брать анализы, готовить родильное отделение, короче, к приему новых деток на «Наутилусе» почти готовы.
Корабль – большой муравейник, и у каждого астронавта своя роль, дело и обязанность. А Сэм лишний, на него напала хандра, того драйва, который он получал от работы на электронной торговой бирже, тут нет. Выпить нечего, поговорить не с кем – все заняты, он просмотрел все кино, и теперь первоочередная занимающая его мысль – найти спирт, а вторым пунктом – создать себе деятельность.
Спиртовые следы ведут в медицинский блок, но попасть туда получалось нечасто, иногда просили помочь что-то перенести или подержать при монтаже оборудования. По возможности он заходил в каждую открытую дверь, попадал то в лабораторию, то на склад – спирта пока не нашел, но обнаружил огромный запас гигиенических дамских штук типа тампакс – ГЖ1 и типа прокладка – ГЖ2 (готовились, значит).
Клэр эта находка очень обрадовала, ей особо объяснять не пришлось их значение – она с полуслова поняла, что это и как применять.