– Мам, не истери. Я ни при чем. А машина была у нее. И я понятия не имею, где она… Если ее даже найдут…
– Конечно, найдут, – Лариса готова была разрыдаться. – Ты многого не понимаешь, сынок. Ведь ты – главный подозреваемый! У тебя был мотив! И даже если ты ни при чем, но в твоей машине найдут что-то, имеющее отношение к убийству, то этой улики для них окажется достаточно… Все слишком серьезно, понимаешь?
– Понимаю. Но ты-то мне веришь?
– Алик… А как же пистолет?
– Я не успел им воспользоваться…
– Ты так спокойно говоришь, у вас что, перерыв?
– Да. Я на улице, курю.
– Алик, мне жаль, что все так получилось, что ты оказался втянутым в это дело…
– Нет, я не втянут. Я вообще ни при чем. Но если хочешь знать мое мнение, то я даже рад, что все завершилось… потому что еще немного, и я сам бы сдался… Мам, не плачь, успокойся.
– Целую тебя, сынок. Держись! А мне, если, конечно, спросят, придется рассказать про машину, назвать номера и прочее… Не дай бог, если трупы возили в ней… Господи, спаси и сохрани!
В эту минуту у нее зазвонил телефон. Услышала мужской голос, и ей стало нехорошо.
– Да… Слушаю… Да, Марк Александрович… Хорошо, давайте встретимся…
Слезы уже катились по ее щекам.
Глава 18
Рита стояла в стороне и молча наблюдала за толпившимися возле двери холодильной камеры людьми. Дача Валентина Нежного представляла собой двухэтажный, красного кирпича дом, с башенками, слуховыми оконцами, витражами, французскими, до пола, решетчатыми окнами. Вокруг дома – сад, ухоженный, с дорожками, мраморными фигурками животных в маленьком круглом бассейне, дно которого сейчас усыпали желтые мокрые после дождя листья…
Она видела девушку, лежавшую на полу в камере. По периметру помещения, на массивных крюках, висели замороженные туши баранов и рыба. В центре же, на деревянном настиле, лежала девушка в красивом черном платье. Ниже подбородка – тонкая нитка жемчуга. Волосы рыжеватые, завитые, в полном порядке. На лице – косметика. Даже в камере сохранился едва ощутимый аромат духов. Девушка собиралась в театр и оказалась замороженной в камере. Понятно было, что ее принесли и уложили на пол камеры уже мертвую. Маленький нос, выдающиеся скулы и слегка раскрытый рот. Губы накрашены помадой и пугают своим ярким цветом… Да, она была похожа на Катю Масленникову. Но уверенности не было… Все ждали приезда Леонида Масленникова для опознания.
Рита, отвернувшись к окну и глядя в сад, тихонько молилась матушке Матроне, чтобы это была не Катя.
Но все же откуда-то она знала, чувствовала, что это она. Иначе с чего бы ей начали сниться такие странные сны? Этот портрет с мертвой Катей, или Катя, требующая, чтобы Рита достала из шкафа все свои шубы и укрыла ими ее, замерзающую…
Удивительные сны. Пророческие. Она знала, как отреагирует Леня на смерть дочери. Как он побледнеет, затем зарыдает, не обращая внимания на присутствующих на даче людей… Арина обязательно будет рядом с ним. Бедная Ариночка, вот ведь выпало на ее долю такое испытание. Только нашла мужчину, который ей понравился, а тут вдруг такое… Сумеет ли она себя вести адекватно, чтобы и Леню сохранить, и свое лицо не потерять, и в то же самое время помочь ему справиться с бедой? Утешить, найти нужные слова…
Марк подошел к ней, обнял. Она знала, что и он тоже переживает. Он теперь всегда переживает, когда сталкивается со смертью. Потому что думает о своей жене. И о том, что смерть постоянно где-то рядом. Он постоянно твердит ей об этом…
– Как она умерла? – спросила Рита.
– Ее ударили по голове. Возможно, она упала откуда-то сверху… Экспертиза покажет. Но главное – ее не убили. Возможно, в этом случае действовал другой убийца.
– Согласись, она похожа на ту девушку из кадра… отраженную в зеркале… Как ты думаешь, Марк?
– Похожа.
– Марк, ты только не удивляйся, пожалуйста… Но я знаю, кто убийца… Знаю, чувствую, но доказательств у меня пока никаких. Если ты поверишь мне и согласишься помочь, то сделай так, как я тебя попрошу…
– Рита! Ты знаешь, кто убийца?
– Я много думала над этим.
– Почему бы тебе просто не назвать мне имя убийцы, чтобы я сам, своими силами, попытался найти доказательства?
– Марк, я прошу тебя…
– И что, ты сама будешь вести следствие?
– Да. Но мне для этого понадобится кое-какая помощь…
– Рита!
– Ты обещаешь мне, что позвонишь матери этого мальчика и скажешь ей о том, что ты собираешься его арестовать?
Марк смотрел на нее с удивлением. Откуда ей знать, кто мог убить Ольгу Померанцеву и этих двух братьев? Алик? Хотя он на самом деле пока что единственный подозреваемый в этом деле…
– Ты сначала выслушай меня, а потом сам решай, поможешь мне или нет.
И она принялась рассказывать ему свой план.
Когда она замолчала, в дверях произошло какое-то движение, и она увидела Арину. Потом – Леонида. Он медленно вошел в камеру, и она зажмурилась, словно это не он, а она сама впервые вошла туда и увидела распростертое на полу тело девушки.
– Катя, девочка моя…
Они с Марком вошли вслед за ним и увидели, что Масленников, сидя на коленях, пытается поднять за плечи уже давно окоченевшее тело дочери. Он звал ее по имени, целовал ее лицо…
Рита обернулась, увидела совсем близко от себя Арину и крепко схватила ее за руку. Потянула за собой и вывела из толпы людей поближе к свету, к окну.
– Арина, как ты?
– Рита, какой кошмар… Надо же было такому случиться…
– Арина, я с тобой. С вами. Тебе не следует раскисать. Тебе сейчас понадобятся душевные и физические силы, чтобы быть рядом с Леней, чтобы поддержать его… Тело в скором времени отправят в морг. Вы вернетесь домой, а я – с вами…
Казалось, Арина не понимала ее. Она порывалась пойти к Масленникову.
– Нет, тебе сейчас туда нельзя. Он должен побыть один. Постарайся абстрагироваться, тем более что ты не знала эту девочку… Ты просто должна подставить Лене свое плечо, быть рядом с ним… Я понимаю, ты взволнована… Но послушай меня внимательно, Арина, да встряхнись же ты наконец! Послушай, что я тебе скажу, только постарайся ничего не говорить Лене.
– Рита, пусти меня к нему…
– Успокойся. Убийцу уже нашли. Через час-другой его арестуют. Марк нашел неопровержимые доказательства его вины.
– Как? Вы знаете, кто убил Катю?
– Возможно, он и Катю убил, но понадобится некоторое время, чтобы доказать это… Но мы точно знаем, кто убил Олю Померанцеву и Нежных.
– И кто же это? – Арина наконец взглянула на нее. – Кто этот изверг?
– Он не изверг. Это очень несчастный человек, почти мальчик. Тот, с которым Померанцева жила вместе. Студент-пианист… Алик Бон. Только, пожалуйста, никому ни слова! Возможно, потребуется время, чтобы его взяли.
– Но почему его еще не арестовали?
– Арина… Возьмут. И, возможно, именно он знает, кто убил Катю. Если не он сам…
– Да что там предполагать, если всех четырех убил один и тот же человек! Это и ребенку понятно… – вдруг разозлилась Арина.
– Думаю, что ты права. Но его еще надо умело допросить, чтобы он сам все рассказал. Не хватает нескольких деталей…
Она импровизировала и блефовала на ходу. Ей надо было во что бы то ни стало успокоить Арину и убедить ее в том, что убийцу вычислили.
– А теперь можешь идти…
Арина бросилась к двери, ведущей в камеру. Рита видела, как она встала позади сидящего на полу Масленникова, и ей стало не по себе. Вот и познакомила подругу… Столько несчастий сразу обрушатся на ее голову…
Приехала машина, тело положили на носилки и увезли в морг. Леонид сначала отвечал на вопросы Марка, сидя на кухне и куря одну сигарету за другой. Потом его отпустили, он нашел Арину и сказал, что хочет домой. Что устал. Что у него сильно болит голова. Рита подошла к нему, обняла. Он снова разрыдался, только теперь на ее плече:
– Риточка, мне жаль, но ее портрет ты писать опоздала… – говорил он сквозь слезы. – Мне кажется, что я всего этого не вынесу… Я же теперь совсем один…
Арина бросила на Риту растерянный взгляд, ее глаза моментально наполнились слезами.
– Арина, господи, как хорошо, что ты у меня есть… Ты прости меня, что я так сказал… Я сейчас ничего не соображаю…
– Леня, тебе необходимо выпить… – сказала Рита. – У тебя есть дома водка?
– У меня все есть… Вернее, теперь у меня ничего нет, никого нет…
– Леня, пусть Рита с нами поедет… – сказала Арина и оглянулась на Риту, которая тут же утвердительно кивнула.
– Да я буду только рад… Катя… я не могу в это поверить…
Перед тем как поехать с ними, Рита подошла к Марку. Он стиснул ее руку и посмотрел на нее вопросительно, как бы спрашивая, правильно ли она поступает.
– Марк, я должна поддержать своих друзей в тяжелую минуту…
– Ладно, поезжай… Леонид, – он пожал руку Масленникову, – примите мои соболезнования… Да, чуть не забыл…
И он достал из кармана лист бумаги – увеличенное изображение девушки из кадра, которое ему недавно передал Локотков.
– Ладно, поезжай… Леонид, – он пожал руку Масленникову, – примите мои соболезнования… Да, чуть не забыл…
И он достал из кармана лист бумаги – увеличенное изображение девушки из кадра, которое ему недавно передал Локотков.
– Скажите, это ваша дочь?
Масленников недолго смотрел:
– Да, это Катя. Откуда у вас этот снимок?
– Я же говорю: мы работаем…
– Это как-то связано с делом… этой девушки? Ведь не могло же у вас случайно, еще до того, как вы обнаружили труп моей дочери, оказаться ее фото?
– Мы работаем, – мягко повторил Марк, не желая вдаваться в подробности.
– Ну, хорошо… Я, с вашего позволения, поеду… Но каким образом Катя оказалась здесь, на даче Валентина, да еще в этом ужасном холодильнике… Неужели это он… ее?
– Возможно.
Глава 19
После трех выпитых рюмок коньяка Леонида уложили спать. Арина заботливо укрыла его пледом и вернулась на кухню.
– Знаешь, я ведь тоже мечтаю о детях, – сказала Рита, отламывая кусочек шоколада и заедая им. – Но, как послушаю, что с ними происходит, когда они вырастают, думаю: а смогу ли я вырастить сына или дочь, чтобы они были послушными детьми? Хотя нет, это слово сюда не подходит… Дело здесь не в послушании. Это другое. Маленький человек должен понимать какие-то общепринятые вещи, понимать, что не всегда можно идти на поводу у чувства…
– Это ты сейчас говоришь, когда уже взрослая, когда за плечами какой-то отрезок пути… – заметила Арина и вздохнула. – А когда была молодая, какой ты была? Не хотелось сбежать из дома, к примеру?
– Никогда. У меня дома было так хорошо, что я иногда думаю, что ничего бы не потеряла, если бы осталась жить с мамой… Она у меня – удивительная женщина… Она всегда нас с Наткой баловала… но мы всегда помнили о том, что маму нельзя расстраивать… Если случалось, что мы влюблялись, то мама всегда была нашей союзницей, мы советовались с ней, да и теперь советуемся… Я бы очень хотела, если у меня будет девочка, чтобы у нас с ней были бы такие же доверительные и близкие отношения, как у нас с мамой…
– А у меня из головы не выходит Катя… Как представлю себе ее труп… Знаешь, так хотелось ее увидеть, я представляла даже, как познакомлюсь с ней… И… познакомилась…
– Так я поэтому и рассказываю тебе о своей маме. Важно, когда ребенку нравится быть дома, в семье… Вот и ты, когда у вас Леней, даст бог, появятся дети, не упустила бы их…
– Рита, ну о чем ты говоришь?! – горько воскликнула Арина. – Я тут с ума схожу от страха и бессилия, потому что не знаю даже слов, которыми я могла бы успокоить Леню, а ты…
– Знаешь, у меня изжога от шоколада… Или от маринованного перца… Так печет…
– Может, у Лени есть лекарства?… – робко предложила Арина. – Но я не знаю, где они лежат…
– Я знаю отличное средство от изжоги – четыре изюмины. Съешь и сразу забываешь про изжогу.
– Не знаю, есть у него или нет…
– А мы сейчас посмотрим…
Рита принялась открывать выстроенные в ряд красивые банки.
– Соль, сахар, кофе… Нет, изюмом здесь и не пахнет. А где у него лежат лекарства?
– Понятия не имею… Да я всего-то пару раз здесь была… Ничего не знаю, где, что…
– Его лекарства в его аптеках… Не забывай, что он держит сеть аптек.
Рита напряглась. Четверть часа тому назад она, находясь в ванной, отправила важное сообщение Натке. Оно должно было вот-вот сработать. И точно. Сестра ее не подвела. Ожил телефон Арины. Она каким-то судорожным движением схватила его со стола.
– Кто? Наташа? Какая Наташа? А… Ната? Сестра Риты? – и, прикрыв рукой телефон, прошептала Рите: – Это твоя сестра, представляешь?.. Слушаю тебя, Ната. Что? Гох ничего не сделал? Говори громче… Он сейчас у тебя? Пьяный? Поняла, хорошо, я приеду…
Она положила телефон в сумку.
– Рита, я ненадолго. Ната сказала, что к ней приехал Гох, что он пьяный, оскорбляет ее, говорит, что не собирается отдавать свою новую машину, что мы вроде бы все подстроили… Говорит, что хочет увидеть меня и… матерится, словом…
– Хорошо. Иди. А я побуду здесь, с Леней. Я уверена, что ты быстро разберешься с этим охамевшим журналистом…
– А если вдруг Леня проснется?
– У него сейчас шок, к тому же он выпил прилично… Пусть поспит… Подожди, Арина. Какое сегодня число?
– Двадцать девятое сентября, а что?
– Запомни этот день…
– А ты думаешь, я смогу его забыть?
Арина ушла.
Рита открыла холодильник и увидела там то, что и предполагала. Позвонила Марку.
– Когда приблизительно была убита Померанцева?
– Приблизительно восемнадцатого или девятнадцатого сентября…
– Спасибо, Марк. Ты позвонил Ларисе Бон?
– Да. Она с минуты на минуту будет у меня в кабинете.
– А что с машиной ее сына?
– Нашли.
– И что? Я была права?
– Да. И чулок, и волосы… белые…
– Ну, белые волосы – это естественно. Это же она была за рулем, Померанцева. Что еще?
– Осмотр еще не закончили. Там тоже работают эксперты.
– Хорошенько осмотрите чулок. Там должны быть микрочастицы кожи жертв…
– Рита!
– Извини. Узнать бы, когда была убита Катя…
– Это будет сделать крайне сложно, потому что тело замерзло…
– Ничего, дату ее смерти я постараюсь вычислить…
– Ты мне так ничего и не расскажешь?
– Мы с тобой составили план действий…
– Но главного ты мне так и не сказала.
– Я могу ошибаться… – уклончиво ответила Рита. – Тем более, согласись, что мы, в сущности, пока ничего не знаем. И единственное, что у нас есть, – это мотив…
– Ты имеешь в виду Алика?
– Да, только его. Я постараюсь встретиться с Игорем, сыном Валентина. Возможно, он расскажет мне о Кате…
Она отключила телефон, села и задумалась. А не слишком ли она самонадеянна? Быть может, все ее предположения ошибочны, потому что она строит их исключительно на своем отношении к тем людям, которых, как ей думается, она знает? И как же ей в этой истории жаль Леонида, который пострадал больше всех. Он-то остался жив, а все его друзья и даже дочь оставили его… Как теперь он будет жить? Сможет ли Арина стать ему преданной женой? Как же не вовремя она их познакомила…
Глава 20
Алевтина Краузе курила возле окна, когда почувствовала, как сын подошел к ней. Тихо, очень тихо, и положил голову ей на плечо.
– Мам, почему ты не зажигаешь свет?
– Не хочу, Игорек, – ответила она ему по-немецки. – Понимаешь, когда здесь темно, то я могу представить себе, что мы с тобой не в России, а дома. Что я проснулась просто, чтобы попить воды… Мой ум не воспринимает всего случившегося. А еще мне ужасно жаль тебя. Я-то от твоего отца отдалилась. Да чего уж там, я практически о нем и не вспоминала. Разве что когда отправляла тебя сюда на каникулы. И мне, пусть тебе это не покажется странным, было на самом деле все равно, как сложилась у него жизнь, с кем он живет, как… Для меня его просто не было.
– Ты так ненавидела его?
– Да не то что ненавидела. Просто я заставила себя о нем забыть.
– Из-за чего вы разошлись?
– Мы не любили друг друга.
– И все? Но зачем же тогда женились?
– Я была беременна. Хочешь чаю?
– Хочу.
– Тогда включи свет.
Игорь, невысокий полноватый молодой человек с блестящими рыжеватыми кудрявыми волосами и огромными карими глазами, совершенно не походил на свою мать – стройную голубоглазую брюнетку.
– Знаешь, когда ты в пижаме, ты кажешься мне таким маленьким, беззащитным… Господи, я до сих пор благодарю бога за то, что мне удалось увезти тебя отсюда… От отца…
– Он умер, но я же чувствую, что ты продолжаешь ненавидеть его… Что он тебе сделал, что ты его с такой легкостью бросила? Неужели влюбилась в папу… я хотел сказать, в Иосифа, с первого взгляда?
– Думаю, это он сначала влюбился с первого взгляда. А потом уже я его полюбила. И знаешь что самое ценное?
– Что?
– Что ты именно его считаешь своим отцом. Значит, все те годы, что мы провели вместе, не прошли даром…
– Да… Тебе совершенно не жалко Валентина. Ведь существует же что-то такое, из-за чего вы расстались.
– Существует. Но я не хотела бы сейчас говорить об этом… Сделать тебе бутерброд с сыром?
– Да.
– Пойми, Игорь, твой отец – творческая личность. Ему всегда нравилось заниматься фотографией, и он ею и занимался… А ко мне он относился практически как к своей сестре. Я должна была сидеть дома и поджидать его с работы, которая могла закончиться глубокой ночью… Он не пил, что для меня было крайне важно, поскольку все окружавшие меня мужчины, преимущественно мужья моих подруг, крепко выпивали… На моих глазах разваливались семьи… Валя же работал, приносил деньги, но я постоянно чувствовала, что он от меня очень далеко…
– Он изменял тебе?
– Да.
– Тогда при чем тут фотография?! – махнул рукой и вздохнул Игорь. – Это и есть основная причина… И я тебя отлично понимаю.
– А можно я тебя спрошу про Катю?