– Правда, мне кусок в горло не лез…
– Пойдем. Расслабься. У меня есть гренки, немного сырников… Ты любишь сырники?
Вместо ответа Арина снова расплакалась.
– Рита, как же хорошо, что я могу вот так прийти к тебе и поговорить…
Пока она ела, Рита задавала ей какие-то отстраненные вопросы.
– Я сейчас буду тебя кое о чем расспрашивать, а ты ешь и отвечай… Пойми, мы должны найти убийцу Кати. Кати нет, и единственный человек, кто нам может рассказать о ней, это ее отец. И дело не в том, какой она была, а в том, в какой среде она обитала, начиная со своей квартиры, даже со своей комнаты, и кончая ее окружением, в смысле, друзьями… Еще немаловажно знать о самом Леониде, чтобы понять, насколько комфортно Кате жилось дома. Кто был и кто есть его друзья, помимо братьев Нежных.
– Как ты понимаешь, я Леню знаю всего ничего… Поэтому рассказать что-то именно о нем пока не могу… Но из наших бесед, общения я вынесла одно: он очень честный и порядочный человек. Он очень трепетно относится к женщинам. Я ни разу не слышала, чтобы он о ком-то отозвался плохо… Даже этот случай… Я была в ванной, когда услышала голоса в прихожей. Сначала я хотела переждать, пока разговор не закончится… Леня с кем-то говорил. Причем Леня говорил тихо, а тот, второй, довольно громко. Вот я и подумала: к нему пришел мужчина. Должно быть, друг или, к примеру, сосед. А тут я – никто. Закутанная в полотенце. Но потом подумала: а что это я буду прятаться? Взяла и вышла. И увидела какого-то пьяного мужчину. Оказалось, что это друг его детства, пришел к нему одолжить денег. Мужчина вел себя развязно, видно было, что его раздражает Ленино богатство… Он даже назвал его богатеньким Буратино, мол, ты изменился, Леня, с тех пор, как разбогател… Леня выглядел очень растерянным. Говорю же, он человек добрый, мягкий. Другой бы просто взял и выставил приятеля вон, к тому же Леня был не один, а со мной…
– Если мужчина вел себя по-хамски, то можно предположить, что он не оставил без внимания и твое появление? Так?
– Так, Рита.
– И что же он сказал?
– Что я красотка. Что у Лени есть вкус или что-то в этом роде. Еще сказал, что он сам разберется со своей Татьяной… Я так думаю, он говорил о своей жене. Предположил, что она тоже ведет двойную жизнь. Леня в этот момент, наверное, не знал, куда деваться…
– Вообще-то хотелось бы, чтобы в такой ситуации мужчина повел себя более решительно и все-таки выставил этого друга юности…
– Да, конечно… Но тут этот друг сказал нечто такое, чего я так и не поняла… Он упомянул о какой-то гостинице, где они якобы не так давно встречались, и что Леня вроде бы при встрече сделал вид, что они незнакомы. Думаю, в эту минуту он почувствовал себя чуть ли не виноватым. Во всяком случае, у него было такое выражение лица. И тут вдруг этот мужик спрашивает его: а ты-то сам, мол, что делал в гостинице?
– И что?
– Леня ответил, что встречался с клиентом.
– Это может быть. Кто-то приехал, покупатель или еще кто-то… От какой-нибудь фармацевтической фабрики… – предположила Рита.
– Я тоже это понимаю. Но тут этот друг юности вдруг начинает нападать на него: тебе, мол, есть где встречаться с женщинами, а мне вот нет… Оказывается, ему нужно было еще пятьсот рублей.
– Леня ему их дал?
– Конечно, дал. Тот ушел, а Леня успокоился. Я рассказала тебе все это для того, чтобы ты поняла, насколько он мягок и добр. Ты пойми, ведь я его слишком мало знаю, поэтому, что бы ни происходило с ним, я все анализирую, пытаюсь понять, что он за человек… И знаешь, он нравится мне все больше и больше… Вот только думаю, что смерть дочери может разрушить наши отношения…
– Это в чем-то проявляется?
– Нет. Он стал даже еще более нежен со мной, но мне кажется, что я ему как бы мешаю упиваться своим горем, что ему просто хочется побыть одному…
– Ну и пусть побудет. Это тоже можно понять. А ты была в комнате Кати?
– Боже упаси!
– И тебе не было любопытно?
– Хотелось бы, конечно, посмотреть на комнату, чтобы понять, чем и как жила Катя, но как я могу…
– А ты можешь устроить мне это?
– Что?
– Чтобы я пришла и посмотрела ее комнату? Тем более что в скором времени туда может прийти Марк… В Катиных вещах могут быть какие-нибудь письма, записки, номера телефонов… Да мало ли!
– Думаешь, наркотики? – покачала головой Арина.
– Может быть. – Она вспомнила кадры из ленты, где подружка Кати Масленниковой, Ольга Померанцева, показалась им с Марком находившейся под действием алкоголя или даже наркотиков. – Понимаешь, есть данные о Померанцевой… Она употребляла наркотики.
– Так, может, все убийства произошли из-за этого? Может, эти братья распространяли наркотики? – оживилась Арина, в которой впервые за последнее время проснулась журналистка.
– Вот поэтому-то я и хотела бы взглянуть на комнату Кати.
– Это не проблема. У меня ключи есть. Да вот только удобно ли будет находиться в квартире, пока там нет Лени…
– Зачем же он тогда тебе дал ключи?
– Тоже правильно. В крайнем случае, если он неожиданно вернется, хотя я думаю, что он появится только вечером, я скажу, что ты пришла ко мне… Знаешь, он сам просил меня, чтобы я пожила с ним.
– Вот и отлично. Ты наелась?
– Не то слово! Ты прекрасно готовишь… Когда-нибудь я приеду к тебе с толстой тетрадкой, и ты продиктуешь мне самые твои любимые рецепты…
– У меня все хорошо готовят: и мама, и Натка…
– Стой. Натка! Я же не рассказала тебе самого главного! Сенсация! Бомба! Ты же помнишь, твоя Натка позвонила мне вчера и сказала, что Гох ее третирует, что он заявился к ней пьяный, ругается и не собирается отдавать машину… Я понимаю, конечно, с машиной мы переборщили, но все равно… Он должен был каким-то образом скомпенсировать ту пошлость, которую позволил себе в ее отношении… И что, как ты думаешь, я увидела, когда пришла к твоей сестре?
– Понятия не имею… Надеюсь, они с твоим коллегой не подрались и моя сестра в порядке?
– Рита, по-моему, у них любовь…
– Что?! Что ты говоришь, Арина? – Рита с трудом сдерживала улыбку. Она представила себе лицо Арины в тот момент, когда она увидела Натку в объятиях Гоха. Неужели ее предположения оказались верными и у сестры с журналистом начался самый настоящий роман? – Как ты поняла это?
– Да я же не слепая! Во-первых, Натка встретила меня с поросячьим визгом, она радовалась, как ребенок, моему приходу и призналась, что позвала меня нарочно, чтобы разыграть… Конечно, они были навеселе, выпили не одну бутылку шампанского…
– И ты решила, что у них все серьезно?
– Во всяком случае, об этом мне шепнула сама Наташа.
– Представляю, в каком положении ты оказалась! Да уж, Наташа явно не вовремя решила с тобой пошутить. Но, с другой стороны, она, я думаю, решила продемонстрировать тебе свою благодарность за твое участие в этом деле…
– Ты не обижайся на меня, Рита, но, по-моему, твоя сестра – особа, мягко говоря, легкомысленная.
– Может быть. Ты уж извини мою сестру, что она так сорвала тебя… Все равно это лучше, чем слезы… В сущности, Натке всегда не везло с мужиками. Кто знает, может, именно с твоим журналистом она и найдет свое счастье!
– Ты сама-то веришь в то, что говоришь?
Они рассмеялись.
– Ну, так мы решили? Мы можем поехать прямо сейчас на Ленину квартиру?
– Поедем…
Глава 22
Пока Арина на правах доверенного лица хозяйничала на кухне, готовя чай, Рита обследовала каждый метр квартиры. Задержалась в спальне. Прямо напротив кровати в красивой золоченой рамке висел незамысловатый пейзаж. Рита горько усмехнулась, вспомнив свой разговор с Леней. Она тогда спросила его: «Как там портрет Кати? Он мне недавно приснился…» И он ответил просто: «Отлично. Как открываю глаза – он передо мной…» Стало быть, прежде портрет дочери висел в спальне, напротив кровати, и Леня, проснувшись, действительно мог любоваться портретом дочери. Портрет занимал на стене больше места, чем пейзаж, о чем свидетельствовали и более темные, сохранившиеся под портретом обои, представляющие собой сейчас словно затененную четкую рамку вокруг картины. Судя по контрасту между выцветшими обоями и теми, что были под полотном, портрет действительно висел в спальне долгое время, и Леня, должно быть, уже привык, проснувшись, первым делом видеть изображение своей дочери. В настоящее время портрет висел в гостиной.
– Ты не знаешь, у Лени нет домработницы?
– Не знаю, я, во всяком случае, ничего об этом не слышала… Но ты посмотри только, какая квартира! В ней убираться – одно удовольствие.
– Думаешь, этим занималась его дочь?
– Думаю, они делали все вместе. Я повторюсь, если скажу, что знаю Леню совсем мало, но вижу, как он любит порядок, как быстро управляется в кухне, движения его точны до автоматизма.
– Вот они, плюсы холостяцкой жизни…
– А я так думаю, что это не зависит от того, холостой мужчина или нет. Все дело в нем самом. Многие холостые мужчины превратили свои жилища в помойки… Мне приходилось бывать в таких квартирах, когда я брала интервью или собирала материал… И крыс видела на кухне, и тараканов, марширующих по стенам и дверям… Брр!.. У меня все готово. Думаю, мы можем выпить чаю в кухне?
– Вот они, плюсы холостяцкой жизни…
– А я так думаю, что это не зависит от того, холостой мужчина или нет. Все дело в нем самом. Многие холостые мужчины превратили свои жилища в помойки… Мне приходилось бывать в таких квартирах, когда я брала интервью или собирала материал… И крыс видела на кухне, и тараканов, марширующих по стенам и дверям… Брр!.. У меня все готово. Думаю, мы можем выпить чаю в кухне?
– Конечно… Подожди… Что это?
– Рекламный журнал какого-то туристического агентства. Я листала его в первый день, когда мы с тобой сюда пришли… Не знала, чем себя занять… там отличные фотографии. Знаешь, сейчас в каждом доме можно найти ворох подобных журнальчиков. Все хотят куда-то поехать…
– Я тоже хочу. Да и Марку отдохнуть надо. Думаю, если я возьму этот журнал на день, Леня и не заметит…
– Да уж, ему не до этого…
Рита сунула глянцевый журнал в сумку, мысленно моля бога о том, чтобы ее догадка не подтвердилась. Она ловила себя на том, что постоянно думает об этом. Случайно ли оказался в гостиной этот журнал (быть может, Леня нашел его в своем почтовом ящике) или нет?..
– Ты так и не заглянула в Катину комнату… Может, посмотришь, а потом будем чаевничать? А то вдруг Леня вернется, а мы с тобой там… роемся в Катиных вещах… Неудобно будет…
Рита согласилась, тем более что ждала этого предложения.
Чистая, светлая девичья комната. Красный диван, большой письменный стол с полочками, в которых, помимо книг и учебников, – китайские фарфоровые куколки в бархатных и шелковых платьицах, плюшевые милые зверюшки, засушенные букетики, на подоконниках – ухоженные, с влажной землей, комнатные растения (Леня, вероятно, поливал их автоматически, как делал и многое другое), прозрачные розовые шторы, под ногами – слегка вытертый желто-красный ковер. Запах в комнате нежилой. Хотя едва пробивается аромат каких-то сладких духов… В ящиках письменного стола – аккуратные стопки бумаги для записей, блокноты, ключи, пластиковые и стеклянные браслеты, бусы, коробочки с жевательной резинкой, шариковые и гелевые ручки, сломанные золоченые часики, ароматизированные бумажные салфетки, тюбики с кремами – ничего интересного… В гардеробе, на отдельной полке, шкатулки с драгоценностями (золотые и серебряные украшения современного, молодежного типа – геометрические, угловатые, собранные бессистемно, набор случайных, безвкусных, на взгляд Риты, сережек и колец, браслетов и цепочек с подвесками). На других полках – аккуратно сложенные вещи, все дорогое, почти новое, вызывающих расцветок. На плечиках – курточки всех видов, от кожаных до бархатных, две норковые шубки – гладкая и стриженая. Внизу в коробках – обувь. Все в порядке, вычищено, закутано в мягкую объемную ткань. Явно девочка была воспитана на хорошем примере отца, не терпящего беспорядка. У Риты создалось впечатление, что и самой Кате жилось в этой комнате комфортно и спокойно. Ей не могло не нравится все то, что окружало ее, – вещи, чудесный вид из окна на парк, домашний запах уюта и чистоты. На стенах висели фотографии самой хозяйки комнаты: веселая, смеющаяся красивая девочка с лукавым взглядом больших добрых глаз. На письменном столе в красивой прозрачной рамке – тоже фотография: Катя снята вместе со своей близкой подругой Олей Померанцевой. Катя улыбается, обнимая подругу за шею, Леля же смотрит в объектив слегка надменным взглядом уверенной в себе молоденькой красавицы, прекрасно знающей себе цену. Лицо – точно как у куклы: бледное, с тщательно наложенным румянцем. Помада на губах блестит, словно светится. Глаза накрашены так, что занимают почти половину лица: огромные ресницы, линии черного густого карандаша для век тянутся к вискам…
Рита подошла к окну, раздвинула слегка занавески и тут вдруг увидела то, что боялась увидеть… Это стояло на подоконнике… Страшный символ смерти. Теперь она точно знала, когда умерла Катя.
– Ну, что, нашла что-то интересное? – услышала она за спиной голос Арины и вздрогнула, отпрянула от окна, чтобы та не увидела то, что двумя днями раньше, возможно, и произвело бы на нее сильное впечатление. Сейчас, пожалуй, Арина лишь удивилась бы, если бы вообще придала этому значение…
– Да тут все интересно, – уклончиво ответила она. – Но одно я поняла: в этом доме Кате жилось хорошо. Она была счастлива здесь. И в душе у нее, быть может, до последнего времени, пока она не познакомилась с Померанцевой, тоже был порядок.
– А как ты поняла про Померанцеву?
– Просто догадалась. Понятное дело, что в комнате ничто не сообщило мне о пагубности этого знакомства…
Она не могла, не хотела рассказывать Арине про кассету, где личная жизнь Ольги Померанцевой покачивалась в ритме бесконечного полового акта, разве что партнеры менялись… Ну не могла Рита поверить в то, что Леля была влюблена в Валентина! Здесь было другое. Вполне определенный образ жизни, куда они попытались втянуть Катю. И вот что из этого вышло: четыре трупа…
Она едва сдерживалась, чтобы не поделиться своими мыслями и предположениями с Ариной. Но торопиться в таком деле было нельзя. Тем более когда на кон поставлена личная жизнь такого чистого и открытого существа, как Арина.
– Трудно будет Марку разобраться в этом запутанном деле, – Рита намеренно произнесла эту ничего не значившую фразу, чтобы не спровоцировать Арину на какие-то опасные, требующие конкретных ответов вопросы, касающиеся квартиры и комнаты Кати. – Это только в кино все быстро распутывается, и важные свидетели появляются на экране с завидной быстротой, неожиданно, как из ларца… Да, кстати, а что этот друг детства?.. Ты сказала, что его приход смутил Леню…
– Разве? По-моему, я сказала, что он выглядел растерянным. Во всяком случае, он точно был не рад.
– А что, если приход этого мужчины не был случайным? И что до того, как ты вышла из ванной комнаты, они говорили совершенно о другом, а про деньги этот друг детства сказал просто так… И пьяным притворился…
– Понимаю. Ты решила подозревать всех и вся. Ну что ж… Может, это и правильно, – согласилась Арина. – Ты чай идешь пить?
– Иду.
– Кто знает, что это был за человек и что ему нужно было от Лени?.. А вдруг он его чем-то шантажировал?.. Может, он что-то знал о Кате… Или угрожал, что расправится с Катей, если Леня, предположим, не поделится с ним, не отдаст ему часть своего бизнеса… Может, Леня задолжал ему в свое время или вообще… – страшно представить – отобрал этот самый аптечный бизнес?.. Или же этот гость вышел из тюрьмы, где он сидел за Леню…
Арина вдруг запнулась. Лицо ее вытянулось, и она каким-то страшным взглядом посмотрела на Риту.
– Ты представляешь, я настолько увлеклась перечислением версий и своих догадок, что совершенно забыла, что речь идет о нашем Лене!
– Но этот мужчина приходил?
– Приходил.
– После его визита Катю нашли мертвой. Так?
– Так.
– Тогда почему же мы должны его исключать из круга подозреваемых? – Рите и самой было противно разыгрывать Арину. Но у нее не оставалось выбора. Она должна была узнать фамилию этого человека. – Постарайся выяснить фамилию этого человека… Или хотя бы имя…
– Я вспомнила, он называл его Герой!
– Значит, Герман.
– Но одного имени явно недостаточно, – Арина развела руками. – Что у тебя на уме, Рита? Я же вижу: ты что-то придумала.
– Что бы я ни придумала, у тебя куда больше возможностей… Постарайся выяснить фамилию. Скажи, что раньше видела этого человека и он напоминает тебе, предположим, Иванова, Сидорова… Или скажи, мол, звонил человек, тот, что приходил, помнишь? И в этот момент Леня может выдать его фамилию: а, Петров-Водкин, что ли? К примеру.
– А если он не назовет фамилию?
– Вот тогда мы и насторожимся. И еще: он же дал этому Герману денег?
– Дал.
– Возможно, что перед твоим появлением он дал ему несколько тысяч долларов, а пятьсот рублей – это так, рисовка… Понимаешь?
– Рита, у тебя светлая голова! Я вот пишу криминальные статьи, но все равно, как правило, лишь пересказываю то, что говорят другие, могу художественно оформить текст… Но я не следователь, у меня нет этой жилки, хотя мне ужасно нравится писать на эти темы… вот бы не подумала, что столкнусь с преступлениями нос к носу… Что познакомлюсь с мужчиной, у которого только что убили дочь… Кстати, а зачем нужно было прятать ее тело в холодильнике?
Рите показалось, что она знает ответ на этот вопрос. Но она промолчала.
Глава 23
Прошло два дня, наступил день похорон братьев Нежных. Рита увидела на кладбище много своих знакомых, с которыми она давно не виделась и которые при встрече с ней посетовали на то, что пришлось вот встретиться по такому трагическому поводу, нет бы, как раньше, посидеть, выпить, поговорить… Шел дождь, пришедшие проводить братьев в последний путь жались друг к дружке и, как это часто бывает на похоронах, мысленно пытались отстраниться от реальности происходящего, старались думать о чем-то светлом, словом, гнали от себя мысли о смерти… Лица у многих были заплаканны. Все были потрясены убийством братьев. На могиле много говорили о таланте каждого из них и вообще, обо всем хорошем, о чем люди говорят обычно перед тем, как бросить горсть земли на крышку гроба. Дежурные слова, ничего оригинального, нового… Рита слушала всех, рассматривала пришедших на кладбище и задавала себя один и тот же вопрос: не ошиблась ли она?..