Эта выходка Шмидта отнюдь не единственная. Прошла она, как и все подобные ей, без последствий. Наоборот, в 1935-м Дмитрий Шмидт получил звание комдива, хотя в тот момент командовал только бригадой.
Илья Дубинский, певец червонного казачества, в 30-х годах командовал 4-й танковой бригадой в Киеве, а Дмитрий Шмидт— соседней 8-й механизированной бригадой. Дубинский рассказывает, как жил пролетарский полководец: «Мне отвели квартиру в доме у Театра Франко, этажом выше жилья Шмидта. Когда-то в этих шикарных квартирах с узорчатым паркетом, лепными потолками, изразцовыми голландскими печами жила киевская знать» (Особый счет. М.: Воениздат, 1989. С. 120). Понятно, этого Шмидту мало. «Он считал себя обиженным» (Там же. С. 208). Тут же рядом, в Вышгороде, находился лагерь, где в палатках жили красноармейцы бригады обиженного Шмидта, в деревянных домиках — командиры. Дубинскому достается деревянный домик. «Эта хибара не шла ни в какое сравнение с бревенчатым обжитым коттеджем Шмидта, где были все удобства — водопровод, балкон на втором этаже и даже свой небольшой тир» (Там же. С. 120). Кстати, куда ни попадает червонный казак Дубинский, везде его обиженные друзья живут широко в самом прямом смысле. Вот он в квартире дивизионного инженера С. Бордовского. Москва. Арбат. «Открыл нам хозяин. Провел в гостиную, которая вполне бы подошла под манеж» (Там же. С. 124). Я ничего не имею против роскошных квартир и летних резиденций с балконом и тиром. Я сам большой любитель больших и красивых квартир. Имейте, товарищи командиры, бассейны и бани в своих квартирах, как любил товарищ Вацетис, имейте садовников и псарей, как имел товарищ Тухачевский, но если имеете, то не надо из себя корчить борцов за всеобщее равенство.
6
Биографии червонных казаков можно продолжать, но картина получится та же самая: это обиженные. Они любили власть и красивую жизнь. Их оттеснили от первых ролей, и они в бессильной злобе творили большие глупости. Для того чтобы махать воображаемой саблей у сталинского носа, материться и обещать отрезать сталинские уши, большого ума не надо. Наоборот, этот случай показывает полное отсутствие ума у обиженного Шмидта. Если можешь отрезать Сталину уши, отрежь. Грозить-то зачем?
А теперь натянем сталинские сапоги, застегнемся на все пуговицы, поправим картуз, разгладим усы, пыхнем трубкой, оценим картину, которая открывается нам с кремлевской колокольни. Идет борьба между Сталиным и Троцким. Это борьба в высших сферах политической власти. Армии в этой ситуации было бы неплохо заниматься своими делами, мощь крепить оборонную, а в сферы политические носа не совать. Хочешь, товарищ Шмидт. быть политиком? Будь. Но тогда срежь петлицы с ромбами, сдай бригаду и включайся в политическую борьбу. А если хочешь бригадой командовать, командуй, но не лезь в политику.
Сталин ведет свою линию, никому не угрожает, а Сталину угрожает обиженный командир 8-й мехбригады. Угрожает публично, публично оскорбляет. Шмидт угрожает верховному правителю России, который во время войны будет Верховным Главнокомандующим. Командир бригады угрожает в мирное время. А что будет в военное? Что будет в обстановке кризиса и паники? Что тогда обиженный Шмидт себе позволит? И кто за его спиной?
7
За спиной червонца Д. Шмидта — Якир и Тухачевский.
Вот приемная командарма 1 ранга И.Э. Якира, командующего самым мощным в Советском Союзе Киевским военным округом. «В приемную вошел Шмидт, в высоких охотничьих сапогах, штатской куртке до колен, в зеленоватой фетровой шляпе» (Особый счет. С. 101). Может быть, я испорчен временем, в котором мне выпало служить, но в мои годы командир бригады в шляпе с фазаньим пером не смел войти не то что в приемную командующего округом, но в таком виде постеснялся бы появиться вблизи штаба округа. Тем более — в рабочее время. И командир дивизии на такое не решился бы. И командир корпуса. И даже командующий армией такого себе не позволил бы. Не слишком ли командарм 1 ранга Якир распустил своих любимых червонных казаков? И не наступило ли время в предвидении грядущей войны слегка подкрутить гайки? И не слишком ли дружеские отношения между командармом 1 ранга Якиром и командиром 8-й мехбригады, который публично грозил Сталину отрезать уши?
Или вот в Москве командир бригады Д. Шмидт побывал на приеме у наркома обороны Ворошилова. Понятное дело, поругались. Ругаться обиженному комбригу с наркомом обороны — дело привычное. Шмидт выходит из высокого кабинета, навстречу Маршал Советского Союза М.Н. Тухачевский: «Что, Митя, не любит вас Нарком? Не горюйте, он и меня не терпит» (Там же. С. 102).
Маршал Советского Союза Тухачевский называет командира бригады Митей. Не слишком ли? Маршал Советского Союза прямо в коридоре Наркомата обороны жалуется, что его не любит вышестоящий начальник. Маршал Советского Союза жалуется на горькую судьбу своему подчиненному, который отделен от него многими ступенями служебной лестницы: знаете, Митя, меня тут не любят. Ах, бедный я!
Обиженные червонные казаки желали сладкой жизни и власти для себя, а власти над собой не признавали и подчиняться никому не хотели. Сталин, как будущий Верховный Главнокомандующий, не мог допустить существования сверхмощных враждующих непокорных кланов в своей армии. Потому, готовя войну, Сталин разгромил червонных казаков, которые разлагали Красную Армию непомерными претензиями, откровенным неповиновением и хулиганством.
Тухачевский сам записался в число обиженных. Тухачевский сам пошел на сближение с теми, кто лез указывать Сталину политическую линию. Тухачевский сам полез в дружбу с теми, кто угрожал Сталину. Тухачевский сам установил с обиженными отношения типа «вась-вась» и «мить-мить».
И тем сам себе подписал приговор. Но была и более серьезная причина разгрома червонцев.
Глава 9 ЧТО ТАКОЕ ПАРТИЗАНЩИНА, ИЛИ КАК ЯША ОХОТНИКОВ ОХРАНЯЛ ТОВАРИЩА СТАЛИНА
1
В 1927 году борьба между Сталиным и Троцким достигла высшего накала. Сталин создал аппарат власти и управления страной, Сталин опирался на этот аппарат. Троцкий своей славой базы создать не сумел, он опирался на былую славу, громкие лозунги и немногочисленные шайки приверженцев.
По существу, борьба шла не между двумя лидерами, но между двумя тенденциями развития социализма.
Троцкий был явным марксистом, он требовал социализма чисто марксистского, то есть казарменного. Троцкий требовал действовать так, как записано в Марксовом «Манифесте коммунистической партии»: создать трудовые армии. Троцкий требовал милитаризации труда. Труд должен был стать принудительным, главные рычаги и стимулы — приказы и наказания. Центральное требование марксизма: разделить людей на классы — на повелителей, которых никто не выбирает, и угнетенных. Именно этого и хотел Троцкий, он требовал открытого рабства: вы будете работать, я буду командовать.
Троцкий требовал полного закабаления народа в трудовые армии. Разница с крепостным правом в том, что мужик работал часть времени на помещика, часть времени — на себя, а в марксистско-троцкистских трудовых армиях замышлялся труд только на повелителей. Крепостной мог от помещика откупиться, а троцкисты такую возможность стремились не допустить путем полной отмены частной собственности и денег.
2
Итак, в 20-х годах в смертельной схватке сцепились две силы: сторонники рабовладельческого казарменного марксизма во главе с Троцким и сторонники более мягкого социализма во главе со Сталиным.
Понятно, что симпатии страны были на стороне Сталина. Кому хочется быть рабом марксистской трудовой армии и бездумно выполнять приказы надсмотрщиков, которых назначит Троцкий по своему хотению?
1927 год — десятая годовщина Октябрьского переворота. Кстати, именно в этот год был придуман и впервые использован термин «Великая Октябрьская социалистическая революция». До 1927 года события октября 1917 года официально именовались переворотом.
В преддверии десятой годовщины страсти накалялись. Шустрый Эйзенштейн снимал фильм про штурм Зимнего дворца, которого не было. Потом десятилетиями коммунисты во всем мире эйзенштейновскую туфту крутили вроде бы как кинохронику. Маяковский строчил поэму «Хорошо!». Троцкий доказывал, что это он все организовал и всех победил и теперь он-то и должен быть вождем. Во всех городах и селениях готовились торжества. Самое главное — на Красной площади: военный парад и грандиозная многомиллионная демонстрация. Должны были выступить и троцкисты. Сейчас мы знаем, что случилось в тот день. Но тогда можно было ожидать чего угодно, от уличных демонстраций воинствующих любителей Троцкого до покушения на вождей, от столкновений с хулиганствующими толпами троцкистов до государственного переворота.
Были приняты дополнительные меры безопасности — вождей охраняли не только их охранники, но и слушатели военных академий.
Для усиления охраны Сталина была выбрана лучшая военная академия страны — Военная академия им. Фрунзе. Начальник академии Эйдеман выбрал, тройку самых достойных. Среди них был Яков Охотников.
Дальше случилось вот что.
3
Если о преступлении расскажет преступник, то это будет одна история. А если расскажет потерпевший, то это будет совсем другая история. Чтобы меня не заподозрили в предвзятости, историю эту рассказываю не своими словами, а цитирую историков, которые всей душой любят Троцкого, любят бюрократию, которую насаждал Троцкий, любят трудовые армии, любят казармы и нары для всего населения страны, любят рабство.
Правда, сами они солдатами трудовых армий быть не желают.
Итак, книга «Измена родине» В. Рапопорта и Ю. Алексеева (С. 292): «Утром праздничного дня начальник Академии им. Фрунзе Р.П. Эйдеман вручил трем своим питомцам специальные пропуска и приказал немедля отправиться на задание. Слушатели — вместе с Охотниковым были отобраны Владимир Петенко и Аркадий Геллер — со всех ног кинулись на Красную площадь. На территорию Кремля они проникли беспрепятственно, но у деревянной калитки туннеля, ведущего на трибуну Мавзолея, вышла заминка. Охранник-грузин отказался их пропустить. Горячие парни, участники Гражданской, не спасовали перед наглостью чекиста. Они отшвырнули его, сломав при этом калитку, и бросились вперед. Через несколько секунд они были за спинами стоявших на трибуне. Охрана накинулась на новоприбывших. Вырвавшийся Охотников подскочил к Сталину, которого счел виновником этой провокационной неразберихи, и кулаком ударил его по затылку… Эйдеману удалось замять, это дело».
4
Начнем с Роберта Петровича Эйдемана.
Начальник Военной академии им. Фрунзе получил приказ вышестоящей инстанции выделить трех слушателей академии для выполнения ответственной задачи. Эйдеман был обязан не только выбрать действительно лучших, но и проинструктировать их: «Ребята, вам выпала почетная задача охранять человека, который возглавляет нашу страну. Так вы уж его не бейте. А если и будете бить, так хоть — в лицо: бить человека в затылок, тем более внезапно, — большая подлость», Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет. Охотникова послали охранять Сталина. Охотников так охранял Сталина, что расшиб ему затылок.
В рассказе Рапопорта и Алексеева не все сходится.
Во-первых, незадачливые охранники опоздали: вожди давно на трибуне, а они только бегут. Реакция кремлевской охраны понятна: обойдемся без вас, товарищи разгильдяи, приходить надо раньше.
Во-вторых, Рапопорт и Алексеев что-то путают. Причем — преднамеренно. Если бы за спиной Сталина была потасовка, то Сталин на шум и возню повернулся бы лицом. Но Охотников бил Сталина в затылок, то есть приблизился к Сталину незамеченным и нанес удар внезапно.
Ничего, кроме подлости и глупости, в этом поступке усмотреть невозможно. Допустим, что Яков Охотников был марксистом-троцкистом, он хотел всех людей загнать в трудовые армии, а самому быть рабовладельцем. Понятно, что Сталин этому мешал, и Охотников его за это ненавидел. В этом случае Охотников должен был против Сталина бороться. С оружием в руках. Но у Охотникова для этого нет ни ума, ни храбрости. Его ярость несостоявшегося рабовладельца воплощается в предательский удар кулаком в затылок. Для такого действия ума не надо. Нужно только слепое безумие.
5
Летом 1969 года в 145-м гвардейском учебном мотострелковом полку 66-й гвардейской учебной мотострелковой дивизии Прикарпатского военного округа — чрезвычайное происшествие: часовой убил человека, убил короткой очередью — две пули. Место действия — Западная Украина, Черновцы-25. Склады за городом, в Садгоре. Ситуация предельно простая: огромная территория военных складов, все обнесено колючей проволокой, ночь, фонарики качаются. Мимо — тропинка. Глухонемой решил не идти в обход, а сократить свой путь, срезать утолок. Поднырнул под колючую проволоку… Тут его и достала короткая очередь. Путь он себе сократил.
Немедленно нагрянули следователи военной прокуратуры, судебная экспертиза и прочие, кто в таких случаях незамедлительно появляется. Первый вопрос: сколько было всего выстрелов? Ответ: три. Ничего скрыть невозможно: у часового, как положено, было 60 патронов, осталось 57, а вот три стреляные гильзы. Извернуться невозможно: заступая в караул, мы получали особые караульные патроны. В отличие от обыкновенных, которые наша дивизия жгла миллионами, караульные патроны имели совершенно особую серию на донышках гильз, а сами гильзы были окрашены. Обыкновенные патроны мы тратили десятками тысяч ящиков, гильзы со Стороженецкого полигона вывозили самосвалами, но пропажа одного зелененького караульного патрона вскрывалась немедленно — их каждый день принимали и сдавали под расписку, и найти где-то на стороне такой патрончик было невозможно. Поэтому ни один случай стрельбы в караулах замять не выходило. Скрыть один, пусть даже случайный, выстрел в карауле не получалось.
С гильзами следователи разобрались сразу, и картина прояснилась. Еще надо найти пули. Из трех нашли две. Теперь главный вопрос: это те самые, которые прошили человека насквозь? Те самые. А есть ли на них нагар? Нагар есть. Все. После этого — деликатный момент распределения персональной ответственности и раздачи слонов.
Командир дивизии генерал-майор Нильга в приказе по дивизии объявляет благодарность начальнику караула и разводящему, который выставил часового на пост. Сам часовой получил то, о чем курсант учебной дивизии мечтать не имеет права, — благодарность командира дивизии и десять суток отпуска, не считая дороги домой и обратно.
А почему так?
6
А потому что часовой — лицо неприкосновенное.
Неприкосновенность часового заключается:
— в особой охране законом его прав и личного достоинства;
— в подчинении часового строго ограниченному кругу лиц: начальнику караула, помощнику начальника караула и своему разводящему;
— в обязанности всех лиц беспрекословно выполнять требования часового, определяемые его службой;
— в предоставлении ему права применять оружие в случаях, предусмотренных уставом.
Наш часовой действовал точно, правильно и решительно: «Стой, кто идет?», «Стой, стрелять буду!», предупредительный выстрел вверх, а после…
Следствию невозможно определить, были ли два предупредительных окрика. Но был ли предупредительный выстрел? Он был. Две пули прошили человека, и их найти легко: вот положение часового, вот положение трупа, по двум точкам определяют направление стрельбы и пули находят. А вот одну пулю не нашли. Это свидетельство того, что ее часовой послал вверх. Пуля по наклонной траектории могла подняться на километр и улететь весьма далеко. Ее не найдешь. Но вот вопрос: может быть, часовой сначала убил человека короткой очередью, а уж потом выстрелил в воздух? Именно для ответа на этот вопрос и были исследованы пули. Дело вот в чем. Подготовку взвода, заступающего в караул, проводит командир роты. Один из основных элементов подготовки — проверка состояния оружия: оно должно быть чистым. Далее прибывает командир взвода, который заступает начальником караула. Он сам лично проверяет готовность, в том числе и готовность оружия. Далее на разводе оружие проверяет заступающий дежурный по полку или дежурный по караулам. С грязным оружием вас в караул просто не пустят.
После убийства человека экспертиза проверяет пули. Первая пуля — чистая. Остальные — в нагаре.
Первая чистая пуля должна быть предупредительной. Она не должна прошить человека. Если одна из пуль, убивших человека, чистая, значит, солдат пойдет под трибунал.
Если же, как в нашем случае, все убившие человека пули несут на себе пороховой нагар, значит, им предшествовал предупредительный выстрел. Значит, солдат действовал правильно. Значит, его следует поощрить за бдительность, за решительность, за знание устава и точное соблюдение его требований.
Возражают: но ведь глухонемой не слышал и не мог слышать ни предупредительных криков часового, ни предупредительного выстрела. Правильно. Но была освещенная колючая проволока и надпись: «Стой! Запретная зона». Никаких оговорок, никаких скидок устав не делает ни слепым, ни глухим, ни пьяным, ни сумасшедшим. В том и состоит первая гарантия неприкосновенности часового, что закон особо защищает его личность и его действия, если эти действия соответствовали статьям Устава гарнизонной и караульной службы.
Во все времена часовой находился на особом положении, и не поверим тем, кто утверждает, что неприкосновенность часового введена у нас Артикулами Петра. Нет, неприкосновенность часового у нас признавалась и до Петра, и не только в традиции, но и в письменных уложениях.