– Так вы считаете, что уже происходит общий провал? – осторожно спросил Арчил Нугзарович. – И все потеряно?..
– На данный момент впечатление именно таково. Кто вчера додумался дать приказ к отступлению из захваченного города? Зачем? Чтобы мародерам вывезти то, что они нахватали? Это самая большая ошибка, и она оттянула концовку на неопределенный срок, и даже сделала ее проблематичной. Осетины перегруппируются, закроют наиболее опасные участки, выставят в местах вероятного прорыва минные поля, и захватить город будет в несколько раз труднее.
– Говорят, осетины очень здорово дрались... А у нас произошел разрыв между танками и пехотой. Без отвода войск мы просто потеряли бы все танки...
Леви вздохнул. И на ходу придумал историю, чтобы его слова выглядели нагляднее:
– Я вчера на улице видел драку двух собак. Хозяин около уличной помойки натравил своего пса на бездомного, который на этой помойке кормится. Большая и крупная, мощная домашняя собака, откормленная и не знающая ни в чем отказа сначала чуть не придавила более мелкую. Но мелкая не уступала, она лезла вперед и грызлась, как настоящий отчаянный воин. Для нее важнее было не отступить и не потерять уважение к себе, чем сохранить жизнь. У нее всего-то и было в жизни – эта помойка, и за нее она дралась до конца. И большая собака просто убежала. Даже хозяина не послушалась. Просто убежала... Осетины дерутся, как та маленькая собака. За свою помойку... А грузинская армия бежит, потому что ей не хватает духа. Не из тех людей армия комплектовалась, не по тому принципу, как это следовало бы... Не так армия обучалась... Извините, Арчил Нугзарович, что-то у нас произошло. Дозор возвращается бегом.
– Спроси и сообщи мне.
К отставному подполковнику спешил Акаки, выслушавший дозорных.
– Осетинский ОМОН. Группа в шестнадцать человек. В нашу сторону.
– Зарядить подствольные гранатометы. Пулеметы вперед! – скомандовал Леви, не убирая трубку от уха.
Два пулеметчика с ручными пулеметами сразу выдвинулись на передовую линию.
– Один чуть выше, за камни, – подсказал Ицхак. – Второй на три метра ниже, в кусты.
– Ицхак, не буду мешать, – понял ситуацию полковник. – Позвони, как все закончится.
– Понял. Позвоню, – Леви убрал трубку. – Позицию занимаем в предельной близости к тропе поверху. Выше, чтобы самих осколками не достало. Стрелять прямой наводкой...
Глава четвертая
1
– Товарищ полковник, – докладывал подполковник Ведьмин напрямую в Москву полковнику Мочилову. – Операцию считаю завершенной успешно. Попытка грубой провокации с грузинской стороны сорвана. Несколько человек из «командос» удалось уйти. Предположительно, троим. Преследование я запретил. Двоих пленных везем с собой, чтобы они дали официальные показания по готовящейся провокации. Пилот тоже с нами. Хорошо бы эвакуационный вертолет, чтобы майор Тищенко не сильно мешался под ногами... Вот он, улыбается. Говорит, что мешаться не будет, но вертолет тоже слезно просит. Пленных тоже неплохо было бы эвакуировать от шальной пули. Поскольку я обещал не давать показания против Ицхака Леви, эти показания будут давать они. Мы мальчиков бережем и почти не бьем. Но все же... Вертолет...
– Что там в селе? Мирные жители не всполошились?
– Спят. Огней нет. Здесь линия электропередачи идет от Цхинвали, а Цхинвали от электричества грузины отрубили. Но никто, кажется, и со двора не выходил. Собаки, правда, лаяли. Но мы работали аккуратно. Смешно, конечно... Завтра или послезавтра кто-то в лес пойдет, найдут тела своих «командос», будут проклинать осетин и русских, которые и спасли от уничтожения, и славить тех героев, что готовились их расстрелять... Несправедливость... И, чтобы справедливость восстановить... Вертолет, товарищ полковник, нужен.
– Добро, Василь Василич, твою просьбу вместе с просьбой пилота я передам по адресу, но, по моим данным, грузинские истребители контролируют этот участок своего неба, а у нас в операции задействованы пока только штурмовики, которые в охранение вертолетов не посылают. И вообще к моему мнению летное командование мало прислушивается. Они своими потерями расстроены и ищут виновных. Как всегда, во всем виновата разведка, которую они не хотели слушать тогда, как не слушают и сейчас. От греха подальше, доставь майора куда-нибудь ближе к Цхинвали. Там решим. Место в машине найдется?
– Вместо ящика с гранатами. Сам он в этот ящик не поместится, слишком длинный.
Майор в летном комбинезоне сидел напротив Ведьмина, широко и счастливо улыбался. Еще бы ему не улыбаться, когда только недавно был в отчаянии и считал уже, что уйти от окруживших его со всех сторон грузин не удастся. А тут такой неожиданный поворот событий!
– Хорошо, передай его, если сможешь, полковнику Фриеву.
– Казбек Николаевич еще дерется?
– Говорит, сам не понимает, как они отбились. Он у себя, я с ним недавно по телефону разговаривал. С другой группы ему подбросили несколько трофейных ящиков с «выстрелами»[16] для РПГ-7. Если хочешь, позвоню, чтобы он встретил тебя.
– Только не выстрелами из РПГ. А то с этой стороны только грузин ждут.
– Я позвоню. Иди к нему... Может быть, он подстрахует и выйдет навстречу. Я дам ему твой номер, созвонитесь.
– Попробую. Будем спешить. Скоро светает. Надо в темноте прорваться в Цхинвали. Прорываться будем со стороны Хетагурово. Что там слышно о грузинских войсках?
– Говорят, большей частью отошли даже за административную границу. Убежали, хотя за ними никто не гнался. Была бы возможность организовать хоть небольшое преследование, можно было бы смело на их плечах входить в Тбилиси и двигать дальше плоть до Вашингтона...
– Они перегруппируются. Утром их снова погонят. Мне надо торопиться.
– Поторопись. С места позвони мне. Я пока подберу тебе все, что будет по подполковнику Леви. Похоже, любопытная персона, и им наши агентурщики интересуются. Надо бы доставить удовольствие коллегам.
– Следующая задача?..
– Да. Ты уж постарайся его тоже Фриеву передать или кому там еще будет удобно, но мы пока точно даже не знаем, что в этот раз задумал этот специалист по провокациям. Если захватишь его, кстати, не афишируй сам захват и не оставляй свидетелей. Если перевербовать, он может оказаться полезным всем...
– Я постараюсь, – Василь Василич нажал кнопку отбоя, убрал трубку и окинул взглядом свою группу. – Поехали...
Он первым двинулся в сторону. где была оставлена машина, но тут же старший лейтенант Маврин демонстративно заспешил, обгоняя командира, чтобы занять место за рулем. Машина снайперу очень, кажется, понравилась. Торопливость снайпера поняли все и засмеялись.
– Кстати, – подсказал капитан Локматов, – слышал я ваши переговоры. Если не ошибаюсь, есть в наличие еще одна машина. А, может быть, и две...
Маврин резко, не дожидаясь команды, свернул в сторону. Старший лейтенант Теймуразов глянул на Ведьмина, уловил едва заметный кивок и заспешил вслед за снайпером.
– Похоже, и меня в ящик закрывать не будете... – предположил «летный» майор, поравнявшись с Ведьминым.
– Тебе по возрасту еще рановато в ящик... – усмехнулся Василь Василич. – Теперь места, похоже, всем без ящиков хватит.
– Хватит... – через, подснежник, сообщил Маврин. – Теймуразов одну машину не то чтобы реквизировал, но захапал, хотя она, кажется, мне очень даже улыбалась... Мы едем вторую искать. Вторую я сам видел, знаю где она.
– Тихо... – из-за спины Ведьмина сказал вдруг ополченец Авдан.
– Я тоже что-то слышал, – согласился Василь Василич, останавливаясь, и чуть-чуть пригибаясь за кустом. – Спрячься-ка, майор, и не высовывайся. Авдан, что у тебя?
– Показалось, затвор клацнул... Но вдалеке. Может, наши голоса услышали...
– Сколько до машины?
– До поворота холма, там, где камни, метров пятьдесят. Оттуда до машины около сотни... – сказал капитан Локматов. – А мне послышалось, что камень о камень ударился...
– Одно другому не мешает. Всем залечь и ждать команды, – приказ отдавался шепотом. – Локматов за мной. Обходи поверху...
При этом сам подполковник сдвинулся сразу же выше, чем лежала тропа, по которой передвигалась группа, следовательно, капитану предстояло подниматься еще выше.
– Гранит, я – Волына. Наслышаны про ваши проблемы. Мы притормозили. Я на крыше машины. Страхую, но пока, при беглом осмотре, никого не вижу. Разве что кто-то за камни спрятался, потому и не светится...
– Пользуйся техникой. Проезжайте до следующего холма. Там поднимись выше, чтобы был обзор, – скомандовал Ведьмин.
– Понял. Извозчик... Алыксандыр... Прямо и вперед... Я держусь, не упаду... Двигай, только не слишком быстро... И на поворотах не так круто, как раньше... До следующего холма...
Между тем Ведьмин и Локматов ползком, но достаточно быстро продвигались вперед до поворота тропы, огибающей холм, на вершине которого первоначально занимал позицию старший лейтенант Маврин. Им на вершину забираться надобности не было, но путь по склону следовало исследовать.
– Пользуйся техникой. Проезжайте до следующего холма. Там поднимись выше, чтобы был обзор, – скомандовал Ведьмин.
– Понял. Извозчик... Алыксандыр... Прямо и вперед... Я держусь, не упаду... Двигай, только не слишком быстро... И на поворотах не так круто, как раньше... До следующего холма...
Между тем Ведьмин и Локматов ползком, но достаточно быстро продвигались вперед до поворота тропы, огибающей холм, на вершине которого первоначально занимал позицию старший лейтенант Маврин. Им на вершину забираться надобности не было, но путь по склону следовало исследовать.
– Гранит, я – Базилио... – тихо сообщил капитан. – У меня все спокойно, но мне показалось что ниже, ближе к тебе, какое-то движение...
– Выше меня или ниже?
– Если по параллелям брать, метров на пять выше. Осторожнее...
– Сам осторожнее... У меня «подствольник» заряжен. Не приближайся. На сколько метров впереди?
– Можно подумать, что у меня есть тепловизор.
– У меня есть тепловизор, – вступил в разговор старший лейтенант Маврин, уже добравшийся до места, где имел обзор. – Группа три человека. Дистанция от командира двенадцать метров по прямой. Там два дерева растут с сильным наклоном, на фоне неба их должно быть хорошо видно...
– Вижу деревья.
– Один человек между ними. Двое позади на шаг. Насторожены, присели, прислушиваются. Оружие в боевом положении. Это засада. Базилио, если ты промаршируешь вперед на пять метров, будешь прямо над ними... Ша-агом, марш!
Локматов быстро, но беззвучно переместился на пять метров вперед.
– Стоять, где стоишь. Ты на двадцать пять метров выше. Кто стреляет первым?
– Гранаты хватит... – решил подполковник. – У меня получится прямой наводкой в склон за их спины. Базилио не достану[17]. Волына, если кто-то останется, он твой. Все...
Подполковник быстро приложил к плечу рукоятку автомата, оставив приклад сверху плеча, и нажал на спусковой крючок гранатомета. Выстрел ахнул неожиданно, хотя его все ждали. Но главная неожиданность была в том, что в ответ на взрыв откуда-то со стороны раздалось несколько автоматных очередей. Не прицельных. Просто стреляли, кажется, для острастки или со злобы.
– Кто там резвится? – не понял Ведьмин.
– Чтобы узнать, мне придется карабкаться выше. А здесь склон крутой, и темно... – посетовал снайпер.
– Топай... На четвереньках... Строевым шагом... – строго сказал, как приказал, капитан Локматов.
Маврин взбирался по склону недолго.
– Вот есть же нехорошие люди... – сказал старший лейтенант. – Они хотят угнать нашу машину. Там трое. Грузят в нее громадные узлы. Из простыней что ли скручивали. В тепловизор не разберу...
– Плохой бы из тебя получился пират, – заметил Локматов.
– Почему? – не понял снайпер. – Я с детства мечтал о пиратской карьере...
– Ты согласен поделиться награбленным?
– Хочешь сказать, что я тоже узлы собирал?
– Хочу сказать, что ты машину угнал, а теперь у тебя угоняют.
Раздалась еще одна автоматная очередь.
– В воздух стреляют. Зовут своих.
– Не дозовутся...
Наушники «подснежников» донесли два, следующих один за другим, выстрела снайпера. Но холмы этих звуков не услышали, потому что глушитель выполнял свою работу на совесть.
– Один ушел. Вприпрыжку... Нет... Не ушел... Он узел тащит... Убегает со своим узлом.
Новый выстрел поставил точку.
– С «крупнокалиберкой» работать – одно удовольствие, – сказал снайпер. – Я сквозь узел стрелял. Это потяжелее бронежилета пробить. И пробило же...
Ведьмин поднялся в полный рост и крикнул уже громко, чтобы слышали ополченцы.
– Вперед! К машине... Соблюдать осторожность. Мародеров может быть много. При встрече огонь вести на уничтожение. С новыми пленными нам возиться некогда. Своих бы доставить...
Двух пленных «командос», несмотря на легкие ранения, под угрозой расстрела заставили идти собственным ходом. Одного, третьего, который идти мог, но не пожелал, Локматов пристрелил, чтобы другие стали послушными, как дрессированные звери. Инстинкт самосохранения сработал, и грузины не издали в пути ни стона...
* * *Около машины собрались все. И еще два «Ленд Ровера» подкатило – два старших лейтенанта за рулем чувствовали себя прекрасно, и вся группа в трех машинах расположилась почти с комфортом.
– Там неподалеку грузовой уазик стоит, – сообщил Маврин. – Бензин почти кончился. Я завел, там уже сигнальная лампочка горит. В кузове четыре телевизора и еще три узла. Мародеры на уазике ехали. Потом пошли бензин искать и наткнулись на наш «Дефендер». Очень, мне думается, обрадовались...
Локматов стволом «винтореза» распотрошил большущий узел, который и без того собирался развалиться. Рассыпались тряпки , мужская, женская и детская одежда.
– Мародеры попадутся – расстреливать на месте, – дал команду подполковник и повернулся к пленникам. – И с такой армией вы рассчитывали воевать? Они не воевать сюда шли, а воровать...
– Шли с теми, кто согласился идти на войну, – ответил один из пленников.
Второй смотрел себе под ноги. Похоже, ему было стыдно за соотечественников.
– Едем... Нам надо затемно прорваться, – отдал команду Ведьмин. – Гонки не устраивать, но и не ползать, внимательно смотреть по сторонам. Полная боевая готовность!
* * *Полковник Фриев словно время движения группы Ведьмина просчитывал. Позвонил как раз вовремя, когда машины только-только минули уже отгоревшее Хетагурово.
– Василь Василич, ты где?
– Проехал бывшее Хетагурово.
– Бери правее, ближе к бывшей грузинской границе. Слева несколько групп «командос» пошаливают. ОМОН пытается их отследить, но можете нечаянно омоновцев опередить и на гранату нарваться. А ты же с «грузом»... Бери правее...
– Понял. Если по старой дороге проеду...
– Попадешь на минное поле. Мы тут за ночь укрепились... Бери еще правее, прямо вдоль нашей линии фронта. Там тебя встретят и проход покажут. Я к тебе навстречу Отвагу вышлю. Ахсар проводит...
– Он покинул казармы?
– Он всю ночь на позициях провел. Геройски себя показал. И сейчас носится, как молодой, от позиции к позиции. Взял на себя обеспечение групп боеприпасами. Ты на каком транспорте?
– Три автомобиля. «Ленд Ровер Дефендер». После прорыва две передадим тебе...
– Спасибо. Мне бы два танка вместе с танкистами... Ладно, поезжай. Отвага уже пошел навстречу. Он будет на передовой линии через пять-восемь минут.
Подполковник Ведьмин вырулил правее, две ведомые машины последовали за ним. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания и не стать легкой мишенью, но при этом не ехать в полной темноте, включили передние противотуманные фары и выключили ближний свет вместе с габаритными огнями. Это была удобная функция машины. На своей родной «Ниве» Ведьмин, выключая габариты, отключал одновременно и «противотуманки».
В двух местах, уже у самого Цхинвали, была возможность повернуть в улицы, но объемной фигуры Ахсара нигде видно не было, это значило, что проезд по тем улицам опасен. И Ведьмин ехал дальше. Наконец почти под носом у машины Ахсар, косолапя, выскочил из развалин дома и показал поворот во двор. Поворачивать и проезжать пришлось через газон, заросший невысокими кустами, потом через пролом в кирпичном заборе, но машины с таким препятствием справились играючи, да и дорогу им минувшим днем проложил, надо полагать, грузинский танк, придавивший все препятствия. У каменного дома был сворочен угол и упала часть крыши, но это позволило «Ленд Роверам» вписаться в поворот, проехать в соседний двор и еще через один двор выехать на улицу. Ахсар все это время тяжело бежал впереди. Немолодому ополченцу такой бег был, надо полагать, лишней нагрузкой, и подполковник просигналил фарами. Отвага остановился и забрался на свободное место в машине подполковника.
– Теперь можно прямо... Там ты знаешь поворот... Сначала к штабу, потом можно в казарму. Казарма наполовину цела. И поспать пока можно... Я даже чистую постель постелю... – предложил заботливый Ахсар.
– А душа здесь нет? – с легким ехидством спросил с переднего сиденья «летный» майор Тищенко.
– Нет, – простодушно ответил Отвага. – Грузины воду сразу отрезали...
– Жалко, – сказал Ведьмин. – А то у нас майор от грузин убегал и обгадился. Помыться желает...
Это была слабая месть за ехидство, которого пожилой ополченец не заслужил. Майор все понял, и благополучно заткнулся...
* * *Карта на столе полковника Фриева была вся исчеркана отметками и пометками. Изменения позиций заносились на карту весь предыдущий день и даже ночью, если поступали какие-то сведения, и старые обозначения, кое-где зачеркнутые или обведенные красным кружком, кое-где вообще не тронутые, оставались рядом с новыми. Таким образом, понять что-то мог только сам полковник. Он и объяснил Ведьмину, что происходит в Цхинвали, задевая даже то, что происходило днем.