– А там у кого взять?
– Спросить, господин подполковник. Любой подскажет.
– Ты что, прямо так и спрашивал?
– Прямо так и спрашивал? – ответил боец.
Ицхак поддел ногой наполовину пустой мех.
– Выливай! На землю выливай!
Боец опешил.
– Это приказ.
– Позовите нашего капитана...
– Это его вино?
– Он деньги давал. Я не хочу от него в морду получать.
Ицхак вытащил переговорное устройство и вызвал Тенгиза. Но капитан и так спешил уже к месту разговора.
– Ты людей в село посылал? – спокойно спросил отставной подполковник.
– Я. Вы, господин подполковник, грузин плохо понимаете. Грузины без вина не грузины.
Никто не понял, как в руках подполковника оказался пистолет. Выстрел был единственный. Прямо в лоб Тенгизу. Капитан упал боком на мех с вином. Все остальные вскочили на ноги, и все с оружием в руках. И не только те, кто здесь сидел и винишком баловался, но и все остальные.
– Выливай... – перевел Ицхак ствол на того, что отвечал ему первым.
Этот был с самым крепким характером, судя по тяжелому взгляду. Обломать его – значит всех поставить на место.
– А что случилось?
Со спины подошел старший лейтенант, которого звали, кажется, Мамука. Леви помнил, что Мамука был когда-то раньше авторитетным уголовником. К его слову здесь прислушивались.
– Эти подлецы, вместо сохранения «режима молчания», бегали в село за вином. Тенгиз их посылал. И привели за собой хвост ОМОНа. Омоновский снайпер расстрелял троих наших часовых. Только что Акаки со своей группой пятерых омоновцев уничтожил. Но эти пятеро – только разведка. Из-за пьяниц приходится ждать атаки. Выливай!
– Выливай... – Мамука поднял автомат.
Боец послушно, хотя и без подобострастия, вылил на землю вино из одного и другого меха.
– Общая тревога! – объявил Леви. – Пять минут на сборы. Мамука, пойдем карту посмотрим. Надо менять позицию...
Авторитетный Мамука сейчас очень нужен был Леви, чтобы поддерживать порядок в группе. Акаки тоже хороший парень, но Акаки не пользуется таким авторитетом. А за Мамукой пойдут, ему подчинятся...
* * *Они не успели найти новое место для «консервации», когда позвонил Арчил Нугзарович. Разговор начал со своего традиционного вопроса:
– Как, Ицхак, дела?
– Хорошего, Арчил Нугзарович, мало...
Леви рассказал без утайки все происшедшее и не преминул отметить роль Мамуки, который стоял рядом. Это может помочь отставному подполковнику наладить со старшим лейтенантом лучшие отношения.
– И что теперь собираетесь делать?
– Сейчас вот думаем, куда переместиться. Сюда могут нагрянуть омоновцы.
– Перемещайтесь в район работы. Занимайте позицию. Высылайте посты по всей дороге...
– Уже пошли?
– Да, первые войска уже вошли в тоннель. По нашим данным, скоро двинется и штабная колонна «пятьдесят восьмой». Она пойдет не первой, но ближе к первым. Первым дан приказ выручать миротворцев. В штабной колонне идет охранение. Его следует отсекать. Я сейчас связываюсь со всеми группами «командос», с кем есть связь. Они возьмут всю дорогу в постоянную «обработку». Кроме того, в те места перебрасывает свои части министерство обороны. Попытаются перекрыть русским путь. Но для этого следует сначала прорваться через осетинские позиции и снова замкнуть кольцо окружения, а пока это не удается. Еще перебрасывают подкрепления, чтобы отсечь от миротворцев помощь, но я не знаю, где они возьмут резервы. Приказ есть, а выполнять его некому... Но это вам для общей иллюстрации. Чтобы знали, как вести себя потом...
– Я понял вас, Арчил Нугзарович. Мы выступаем...
Леви убрал трубку, вытащил переговорное устройство и объявил вполне буднично, чуть не позевывая:
– Все офицеры и командиры групп ко мне! Ставится задача... Акаки, возвращайся быстрее! Снимаемся...
Эпилог
Трудно быстро продвигаться вперед по дороге не слишком широкой, сложной для проезда по своим географическим особенностям, а еще более сложной по особенностям военного времени. Невозможно взять под контроль всю «зеленку» вдоль дороги. Для этого еще одна армия требуется и еще пару суток на выдвижение. И тогда само выдвижение пятьдесят восьмой российской армии точно отодвинулось бы на пару суток, как на то и рассчитывали специалисты ЦРУ. Неспособные к такому сами, американцы не учли «привычку» российской армии к самопожертвованию ради достижения цели. Продвижение русских колонн чем-то отдаленно напоминало знаменитую суворовскую штыковую атаку – вперед, невзирая ни на что... Вероятно, американцы считали, что российские войска захотят пройти до Цхинвали без потерь и потому произведут сначала основательную «зачистку» всей полосы «зеленки». Это вполне вписывалось в американскую предсказуемую военную концепцию. И тогда, возможно, американцы не ошиблись бы в прогнозах. А проводить «зачистку» было и долго и сложно. Был, конечно, вариант артиллерийской и авиационной обработки «зеленки», но это было тоже сопряжено с потерей времени, потому что требовалось предварительно вывести оттуда значительные силы осетинских ОМОНа и ополчения. Кроме того, подобные действия создавали бы разрыв в охране дороги, что позволило бы грузинским «командос» провести чуть ли не сплошное минирование, и, что особенно беспокоило самих осетин, оставило бы без прикрытия большое число беженцев, постоянно идущих этой дорогой подальше от войны. И командование «пятьдесят восьмой» решило пойти на сознательный риск, продвигаясь под огнем, отвечая жестким огнем на не менее жесткий огонь, и неся при этом потери и в технике, и в живой силе. Впрочем, потери эти не были настолько значительные, чтобы стать катастрофическими, и остановить продвижение армии. Армия пошла, и ополченцы с ОМОНом в меру своих сил прикрывали ее проход, но сравнивать уровень подготовки ополченцев и грузинских «командос» было просто не корректно, в самом грубом понимании этого слова. Если там, в Цхинвали, ополченцы с ОМОНом дрались на отчаянии, и дрались не против «командос», а против обычной пехоты, тоже обученной, но все же не на таком уровне, и стояли насмерть, то у дороги, когда внизу уже проходили российские войска, отчаяния не возникало. Не хотелось погибать, когда победа уже рядом. Была злость, и только. Но умения не хватало. И потому прикрытие было все же незначительным. Правда, сама «пятьдесят восьмая», имея в своем составе подготовленные для горной войны подразделения, все же выпустила оцепление, но это оцепление, продвигаясь пешим порядком, не могло угнаться за бронетехникой. И потом российские колонны, постоянно вступая в перестрелки, шли не слишком быстро, и выдвижение в район Цхинвали всех занятых в операции частей заняло практически всю ночь и даже следующий день, когда подтягивалось тыловое обеспечение. Особенно досталось передовым отрядам, но передовые и двигались быстрее всех. Приказ был категоричным: несмотря на потери, выйти в район боя, что вело подразделение российских миротворцев уже вторые сутки практически в окружении разорвать кольцо этого окружения, и выбить грузинские силы с их позиций.
Однако просчитать такие действия российской армии было настолько несложно, что их просчитали даже не американские и израильские опытные спецы, а сами грузинские военные, до того никак не показавшие своего умения понимать боевую ситуацию. И выдвинули навстречу колонне все резервы, которые можно было наскрести, одновременно усилив и атаку на сам миротворческий пост. Казалось, что здесь может состояться решающая битва. Но битвы опять не произошло. Грузинская армия отступила после первого же столкновения. А после дополнительного давления, когда и российская авиация ударила, и к передовому отряду подошло подкрепление, грузины просто бросились в паническое бегство. И не только с направления движения российской армейской колонны, но и от поста миротворцев. Окружение было даже не прорвано, а элементарно снято по всем направлениям сразу, а противник исчезал со своих позиций с катастрофической быстротой и с не мене катастрофическими потерями.
Для грузинской армии война уже кончилась...
* * *Подкрепление, которое пришло к российской маршевой колонне и так напугало грузин, было незначительным, и было выслано лично командующим пятьдесят восьмой армией генерал-лейтенантом Хрулевым, и состояло всего-то из прикрытия штабной колонны, уже подходившей вплотную у Цхинвали с южной окраины, откуда, как говорила разведка, выбиты все грузинские войска. Штабная колонна состояла из тридцати машин и двигалась с той скоростью, с какой ей позволяла двигаться обстановка. Оставшись без прикрытия, штабисты трижды застревали на Зарской дороге, потому что впереди шел бой. А время требовало скорейшего прибытия в Цхинвали, чтобы развернуть работу штаба и руководить дальнейшими действиями армии в полном объеме. Действия эти были продуманы и просчитаны заранее – следовало только вовремя отдавать приказы и координировать поступательное, то есть наступательное, движение.
Карта показывала наличие объездной дороги через лес. Риск, конечно, был, что и эта дорога загружена беженцами, но там, по крайней мере, не было грузинских «командос», так сдерживающих продвижение. Не должно там быть «командос», потому что армейская колонна объездной дорогой не пользовалась.
Штабная колонна свернула на лесную дорогу. Цхинвали уже был рядом...
* * *Подполковник Ведьмин встретился со старшим лейтенантом Теймуразовым с опозданием на двадцать минут. Осетинские ополченцы задержались.
– Спали долго? После сна душ принимали? – спросил капитан Локматов.
– Свинцовый, – ответил Теймуразов. – По дороге на грузин нарвались. Пришлось уничтожить, чтобы пройти...
Сам Ведьмин в момент встречи общался по телефону спутниковой связи с полковником Разумовым из управления космической разведки и переносил на свою карту маршрут передвижения подполковника Леви. Звонки полковника следовали через каждые пять минут, и показывали, что сам Ицхак Леви постоянно координирует свои действия, ориентируясь, должно быть, на какие-то получаемые им данные.
– А нельзя, товарищ полковник, со спутника Леви прослушать? Кто его перемещения координирует? – поинтересовался Василь Василия.
– Практически невозможно. Он данные получает не на спутниковый и не на сотовый телефоны. Вероятно, какие-то собственные средства связи. Необходимо точно знать волну, на которой они работают. Если это израильские «переговорки», у нас есть такие образцы, то у них настолько тонкая настройка, что ловить их в эфире почти невозможно. Можно только узнать частоту и тогда слушать. Достаньте нам хоть одну «переговорку», мы будем слушать все... Только вот время на доставку устройства к нам. Не отпущено. Будем обходиться тем, что есть в наличии...
* * *Ицхак Леви тоже обходился тем, что есть в наличии. А в наличии у него оказалось помимо уже принятого под командование сильного отряда «командос» еще три небольшие группы из двух с половиной десятков бойцов. Это все, что смог Леви наскрести «по связи» из ближайших лесов. Но и такое усиление отряда было уже существенным, а большего, кажется, и не нужно бы. Большой отряд всегда более заметен и привлечет к себе внимание.
Это подкрепление заменило в отряде те группы разведки, что разослал Ицхак по протяженности дороги и которые информировали его о конкретном местонахождении штабной колонны в конкретный момент времени. Несколько раз звонил Арчил Нугзарович и передавал данные с американского спутника, и все три раза данные разнились с данными собственной разведки. Они даже сами себе противоречили, эти данные. Но это и понятно, со спутника штабную колонну легко спутать с любой другой. Сверху все машины похожи... И Ицхак попросил полковника больше американские данные не давать, чтобы не сбивать с толку. Разведчикам на месте виднее.
Чем ближе отряд приближался к Цхинвали, тем увереннее чувствовал себя отставной подполковник, и уверенность эта выливалась в поступки, которых он раньше избегал. Он начал наносить отметки на карту. Более того, он, сделав уже ошибку после получения спутниковых данных, больше ошибок не совершал и обозначил для себя примерный район атаки на штабную колонну. Примерный потому, что его, возможно, придется слегка подкорректировать, если разведчики сообщат о наличии, помимо основного прикрытия, колонны дополнительных российских сил поблизости. И теперь, после этого, Леви напрямую вел отряд к месту предполагаемой засады.
Конечно, вокруг было много людей, разных и всяких, вооруженных и безоружных, но они помешать не должны были. Помешать, то есть, могли, но не сорвать операцию. Комары тоже мешают рыбаку, сидящему с удочкой на берегу речки, но они не в силах заставить его отказаться от той рыбы, что потопит поплавок удочки. Слишком организованная и слишком хорошо подготовленная сила должна была ударить по штабной колонне.
Ударить хотелось как можно быстрее, хотелось даже идти как можно быстрее, чтобы завершить то, что не может уже сорваться. Но Леви перебарывал свое нетерпение. Нельзя было выходить к месту раньше времени, потому что раньше времени их там могли заметить, атаковать и не пустить к месту боя штаб армии. График передвижения следовало выдерживать, а для этого приходилось замедлять шаги и даже дважды устраивать короткие привалы...
– Господин подполковник, штабная колонна отсылает свое прикрытие вперед... – пришло сообщение от наблюдателя.
– Как так отсылает? – не понял Леви.
– Они остановились, посовещались, с картами сверились и отослали. Там какой-то генерал распоряжается...
– Генерал-лейтенант? Хрулев?
– Мне погоны не видно. Видно только лампасы на штанах.
– В какой он машине едет?
– «Уазик», третья по счету машина в колонне. Этот генерал и отослал. Прикрытие полным ходом вперед рвануло. Похоже, на миротворческий пост. Больше в той стороне срочных дел не может быть...
– Хорошо. Нам же легче.
И снова пришлось сдерживать нетерпение. Оставшаяся без прикрытия колонна настолько уязвима, что нет теперь силы, способной повернуть дело вспять. Только не торопиться, только не торопиться...
Но сдерживание закончилось, когда один из разведчиков сообщил вдруг, что штабная колонна должна была уже пять минут назад пройти мимо него, но ее пока не видно.
– А ты не проспал? – резко спросил Леви.
– Я не пью, господин подполковник, – ответил наблюдатель.
Леви склонился над картой. Вот оно что. Лесная дорога... Дорога, по которой войска не шли. И ведет прямиком к окраине Цхинвали.
– Внимание! Всем! Направление движения меняется. Темп предельно высокий... Я иду первым... Вперед!
И Ицхак уже автомат подготовил. Теперь только бой. Короткий, но решающий. Может быть, для всей этой войны решающий...
– Мамука! – позвал Леви старшего лейтенанта.
Мамука тут же оказался рядом.
– Тебе персональное задание. В колонне «уазик». Третья по счету машина. Командующий армией генерал-лейтенант Хрулев. Захватить живым. Желательно... Не получится, просто вывезти тело. Будем говорить, что он жив.
– Понял. Сделаю. Тело на себе унесу...
– Лучше все же живым.
– Ладно, попробую.
* * *– Василь Василич... Свежие данные, – сообщил полковник Разумов. – Леви, видимо, получил какое-то срочное сообщение и резко ускорил движение. Штабная колонна сошла с Зарской дороги на лесную и движется прямиком к Цхинвали. Но, непонятно почему, без прикрытия...
– Как без прикрытия? – не понял Ведьмин. – Прикрытие было при них.
– Прикрытие по какой-то причине резко ушло вперед. Мы просто не в курсе ситуации. Вам надо торопиться. Вы, похоже, опаздываете. Леви может у дороги оказаться раньше...
– Понял. Выходим в марш. Вижу дорогу на карте. Где точка встречи?
– Приблизительно, окраина Цхинвали. Там лес вплотную к жилым кварталам подступает. Леви движется точно туда...
– Мы тоже уже движемся. Попадем ему наперерез...
– Не успеете. Он слишком быстро идет. Только напрямую, можете догнать в точке соприкосновения. Там, где лесная дорога в Цхинвали входит. В любое другое место не успеваете.
– Мы уже догоняем.
Ведьмин в самом деле говорил на ходу, жестом отдав распоряжение ускорить движение.
Убрав телефон, подполковник даже побежал, чтобы выйти вперед и указывать направление. Впрочем, бежать долго не пришлось, потому что автоматные очереди из кустов попытались остановить их, одна пуля даже ударила в бронежилет подполковника, и пришлось с разбегу залечь и ответить по кустам плотным автоматным огнем.
Быстро среагировали и ополченцы, находящиеся ближе к стрелкам. Сразу три выстрела из РПГ-7 пресекли обстрел. Но даже останавливаться, чтобы посмотреть, кто пытался группу задержать, времени отпущено не было. И снова пришлось бежать...
Трубка спутникового телефона опять дала о себе знать. И опять это был полковник Разумов.
– Василь Василич. Мы не можем отладить связь с колонной. Предупредили всех в округе, а командующего армией предупредить не удается. Спеши, ты опаздываешь. Ты ближе всех к месту, спеши...
– Не мешайте... – только и ответил Ведьмин.
* * *Отряд отставного подполковника Леви оказался на позиции атаки уже тогда, когда штабная колонна готова была выехать из леса. Хорошо, помогли обстоятельства. Здесь стояли два подбитых грузинских танка. Один сразу на выезде из леса, он задержал и чуть-чуть колонну, давая бойцам «командос» время, чтобы разобраться по ширине фронта и приготовиться к стрельбе. Второй танк стоял уже на улице и служил удобным прикрытием для гранатометчика, который должен был остановить передовую БМП.
Но в колонне уже заметили «командос». Машины начали тормозить. Гранатометчик Сосо, которого Леви специально берег для главного выстрела, который должен остановить колонну, с задачей справился, несмотря на то что расстояние было больше расчетного. Передовая БМП загорелась ярко и быстро, как коробок со спичками. Тут же ударили два РПГ-7 сбоку, и загорелся бронетранспортер. Так Леви инструктировал своих бойцов – первыми поражаются средства активной защиты, бронетранспортеры и боевые машины пехоты штабной колонны.