И пока поисковая программа запрашивала данные из различных архивов, компьютерных сетей, пока она сортировала их ответы в пригодные для пользователя категории, сестра Карлотта направилась к аккуратной стопке белья и одежды, которую следовало выстирать. Нет! Не будет она это стирать! Она положит белье в пластиковый пакет и запечатает его. Туда же она засунет простыни Боба и его наволочки. Боб носил эту одежду, он спал на этих простынях. Его кожа соприкасалась с ними и, может быть, ее микроскопические кусочки там остались. Волосы, например. Этого достаточно для серьезного анализа ДНК.
Боб - чудо. Верно. Но она должна уяснить, каких масштабов это чудо. Ибо ее призвание не только спасать детей от уличной жестокости городов этого мира. Ее долг - помогать выжить тому виду, который сотворен по образу Господа. Это было и остается ее долгом. И если с тем ребенком, которого она нашла и приняла в сердце свое как сына, что-то не так, она узнает это и предупредит Мир!
7. ИССЛЕДОВАТЕЛЬ
- Итак, эта группа новичков почему-то добралась до своей казармы с опозданием?
- Да, разрыв составил двадцать одну минуту.
- Неужели? Я не знал, что такие вещи у нас тоже фиксируются.
- Ради безопасности. Чтобы в случае необходимости знать, где находится в данный момент каждый член группы. Датчики мониторинга вшиты в форменную одежду и позволяют установить, что данные комплекты форменной одежды, вышедшие из столовой, вернулись в казарму. Суммарное время их опоздания составило 21 минуту, что говорит, что или 21 ученик болтался где-то лишнюю минуту, либо один ученик проболтался где-то 21 минуту один.
- Очень здорово! И вы что же, хотите, чтобы я их всех Допросил?
- Нет! Мы считаем, что они даже знать не должны, что мы контролируем их с помощью форменной одежды. Совершенно ни к чему, чтобы они знали, как много нам о них известно.
- И как мало.
- Мало?
- Если отсутствовал один ученик, то нам крайне важно, чтобы он не знал, что наши методы слежения не позволяют установить, кто он такой.
- А… Верное замечание. И…, фактически я пришел к вам потому, что почти уверен - ученик был один.
- Хотя ваши данные не вполне точны?
- Я опираюсь на распределение уходивших во времени. Это были группы по два, по три человека и несколько одиночек.
Так они выходили из столовой. В коридоре произошли перемены: трое одиночек образовали группу из трех человек, две двойки явились в казарму в виде четверки. Никаких событий, которые могли бы вызвать задержку в коридоре, не произошло, ибо в случае ссоры или чего-то в этом роде суммарное опоздание было бы больше.
- Так значит, один ученик пропадал где-то 21 минуту?
- Я подумал, что вас следует об этом известить.
- А что он мог сделать за 21 минуту?
- Вы знаете, кто это был?
- Скоро узнаю. А туалеты под контролем? Можете ли вы быть уверены, что кто-нибудь из них не разволновался так, что побежал в туалет и его вырвало нашим завтраком?
- Ничего необычного в посещении туалетов не было. Зашел - вышел.
- Хорошо, я узнаю, кто это был. А вы продолжайте наблюдение за этой группой новичков.
- Значит, я был прав, сообщив вам об этом?
- Неужели же вы сомневались хоть минуту?
***Боб спал чутко, прислушиваясь во сне к шумам, как это бывало с ним всегда. Насколько он помнил, просыпался он дважды, но не вставал, а только лежал, слушая тихое дыхание остальных. Оба раза где-то в глубине комнаты раздавался еле слышный шепот. Голоса были детские, ничего тревожного, но и их было достаточно, чтобы Боб проснулся и насторожился, однако тут же убедился в отсутствии опасности.
В третий раз он проснулся, когда в комнату вошел Даймек. Еще до того, как Боб сел на койке, он уже знал, кто это, знал по тяжелым шагам, по уверенной походке, говоривших о властном характере. Глаза Боба раскрылись еще до того, как Даймек начал свою первую фразу. Больше того, он уже стоял на четвереньках, готовый кинуться выполнять приказ, едва Даймек закончил говорить.
- Мертвый час кончился, мальчики и девочки. Пора приниматься за работу.
Значит, это не о Бобе. Если даже Даймек и знал, чем занимался Боб в промежутке между завтраком и началом мертвого часа, он вида не подал. Следовательно, непосредственной опасности нет.
Боб сидел на койке, а Даймек объяснял ребятам, как пользоваться своими шкафчиками и компьютерами. Всего-то и надо было прикоснуться ладонью к стенке возле запора шкафчика, и тот открывался. Затем следовало вынуть компьютер, включить его, набрать свою фамилию и пароль.
Боб немедленно наложил на шкафчик ладонь правой руки, но компьютер даже не стал включать. Вместо этого он поглядел на Даймека, который помогал в чем-то разобраться мальчику, лежавшему недалеко от двери, а затем быстро кинулся к третьей, незанятой койке и дотронулся ладонью левой руки до шкафчика. Внутри тоже лежал компьютер. Потом Боб набрал на своем компьютере имя и пароль: "Боб" и "Ахилл". Затем взял чужой и набрал "Недотепа" и "Карлотта". Боб вернул чужой компьютер в шкафчик, закрыл дверцу, а свой компьютер кинул к себе на койку, скользнул в нее сам и сел. Он даже не стал оглядываться, чтобы проверить, не заметил ли кто чего-нибудь. Если ребята заметили, то вскоре сами спросят, а если он начнет оглядываться по сторонам, это только привлечет к нему внимание и заставит других ребят подозревать его в чем-то. А так - могут ничего и не заметить.
Конечно, взрослые поймут, что он натворил. Даймек, во всяком случае, уже явно что-то заподозрил. Кто-то из детей пожаловался, что его шкафчик не открывается. Значит, главному компьютеру станции известно, сколько здесь учеников, сколько шкафчиков обрели хозяев на эту минуту, а потому он прекратил открывать новые, когда двадцать первый шкафчик был открыт. Но Даймек не обернулся и не спросил, кто открыл два шкафчика. Вместо этого он прижал собственную ладонь к шкафчику малыша, и дверца открылась. Даймек тут же ее захлопнул, и с этой минуты она прекрасно подчинялась приказам мальчика.
Стало быть, они решили оставить Бобу второй шкафчик и второй компьютер, так сказать, на другое имя. Надо думать, они с большим интересом будут следить за ним, чтобы узнать, зачем ему понадобилась такая игра. Он обязательно станет время от времени нарочито небрежно пользоваться своими приобретениями, так что учителя подумают, что теперь они знают, зачем ему нужно второе обличье. Ну, скажем, для какой-то проделки. Или чтоб записывать свои тайные мысли. Это будет забавно. Сестра Карлотта тоже вечно рылась, пытаясь докопаться до его сокровенных помыслов. Безусловно, и эти учителя займутся тем же. Все, что он занесет в дополнительный компьютер, они проглотят с жадностью.
А значит, они оставят в покое его личный компьютер и те записи, которые он будет там делать. Впрочем, и это надо счесть рискованным. Придется пользоваться компьютерами тех соседей, чьи пароли Боб уже успел подсмотреть и запомнить.
Даймек между тем распространялся о том, как они все должны беречь и хранить свои компьютеры, но ведь дети всегда небрежны и их компьютеры наверняка будут валяться без присмотра.
Но пока Боб не будет делать ничего такого рискованного, как уже позволил себе сделать сегодня. У учителей, видимо, были причины сделать вид, что они не обратили на это внимания. Но важно вот что: не дать им узнать те побудительные причины, которые определили действия Боба.
В конце- то концов он и сам в них не слишком хорошо разобрался. Это как вентиляция -просто подумал о чем-то, что может принести определенную выгоду позже, ну и сделал.
Даймек продолжал говорить о чем-то, в частности, как сдавать домашние задания, потом о списке имен и фамилий учителей, об игре-фэнтези, которая есть в каждом личном компьютере. "Но на эту игру не следует тратить учебное время, - сказал он. - Однако когда уроки будут сделаны, вам разрешается поиграть в нее несколько свободных минут".
Боб тут же все понял. Учителя хотели, чтобы они играли в эту игру, и знали, что лучший способ добиться этого - поставить игровое время в жесткие рамки. Он уже кое-что знал об этой забаве: сестра Карлотта пользовалась чем-то подобным, чтобы время от времени анализировать его способности. А Боба тогда интересовало совсем другое: что именно хочет и может узнать о нем сестра Карлотта, исходя из стиля его игры.
Боб уже успел понять: любые его действия расскажут учителям о нем такие вещи, которые ему совершенно не хочется им выдавать. Поэтому он вообще не станет играть в эту игру, если только они не прибегнут к силе. А может, и тогда не станет. Одно дело - подшутить над сестрой Карлоттой, а здесь у них, конечно, есть классные эксперты, и Боб вовсе не желает давать им лишний шанс узнать о нем больше, чем знает он сам.
Затем Даймек повел их на экскурсию, где показывал преимущественно то, что Боб видел еще до мертвого часа. Другие мальчики чуть с ума не сошли, когда увидели Игровую. Боб даже не взглянул в сторону того вентиляционного отверстия, в которое лазил, хотя умышленно долго крутился возле того дисплея, на котором утром играли четверо взрослых ребят. Ему надо было посмотреть, как работают клавиши управления, и подтвердить идею, что его тактика может быть реализована полностью.
Затем Даймек повел их на экскурсию, где показывал преимущественно то, что Боб видел еще до мертвого часа. Другие мальчики чуть с ума не сошли, когда увидели Игровую. Боб даже не взглянул в сторону того вентиляционного отверстия, в которое лазил, хотя умышленно долго крутился возле того дисплея, на котором утром играли четверо взрослых ребят. Ему надо было посмотреть, как работают клавиши управления, и подтвердить идею, что его тактика может быть реализована полностью.
Потом группа долго упражнялась в спортзале. Боб тут же занялся тренировкой тех мышц, которые наметил раньше. В некоторых случаях ему приходилось становиться на скамейку, чтобы дотянуться до тренажеров. Нет проблем. Вскоре он сможет просто подпрыгивать на необходимую высоту. С той едой, которую он тут получает, он скоро наберет необходимую силу.
А они, судя по всему, тупо намеревались заталкивать в него еду в невыносимо больших количествах. После душа наступило время ужина. Боб еще и проголодаться-то не успел, а ему навалили на тарелку столько еды, что в Роттердаме этим можно было досыта накормить целое кодло. Боб немедленно подошел к паре ребят, которые особенно громко ныли насчет мизерного размера своих порций, и, даже не спрашивая у них разрешения, переложил на их тарелки значительную часть содержимого своей. Когда один из них попытался было с ним заговорить, Боб только приложил палец к губам. Парнишка в ответ широко ухмыльнулся. И все же на тарелке у Боба осталось пищи больше, чем ему хотелось бы. Однако когда он возвращал свой поднос, там было уже чисто. Диетологи останутся довольны. Интересно, доложат ли им раздатчики о той еде, которую они обнаружат под столом?
Свободное время. Боб отправился в Игровую, надеясь, что сейчас он, возможно, найдет там знаменитого Эндера Виггина. Если тот будет там, то наверняка в центре целой группы почитателей. Но в центре таких групп он обнаружил лишь обычных искателей славы и любителей покрасоваться, которые только воображали себя лидерами, а потому следовали за своими приятелями всюду, куда те шли, дабы поддержать эту иллюзию. Никто из них, конечно, Виггином не был и быть не мог.
Бобу и спрашивать не хотелось.
Тогда он попробовал себя в нескольких играх. Но после каждого первого раза, когда он, естественно, проигрывал, другие ребята тут же отталкивали его прочь. Это был весьма любопытный пример общественных правил поведения. Курсанты знали, что даже самый маленький, самый неопытный новичок имеет право на место в очереди на игру, но в тот момент, когда он проигрывал, одновременно истекало и его право. И они обращались с ним, отпихивая от автомата, гораздо грубее, чем требовалось, выражая свое мнение четко и ясно:
"Нечего тебе было соваться в эту игру и заставлять нас ждать".
Точь- в-точь как в очереди в благотворительную столовку в Роттердаме, за исключением того, что тут ничего важного на кону не стояло.
Было интересно обнаружить, что отнюдь не только голод способен превращать детей в наглых хулиганов. Интеллект и образование, которыми обладали эти ребята, по-видимому, в человеческой природе ничего кардинально не меняли. Да Боб и не предполагал, что такое возможно. Жестокость и жадность существуют в самом ребенке, и, каковы бы ни были ставки, эти качества готовы проявиться в достаточно жестких формах. Если это пища - проигравшие дети обрекаются на смерть. Если просто игры - сильные не стесняются быть жестокими и грубо заявляют о своих правах. Делай, как я велю, или плохо будет.
Существенное снижение ставок ничего не меняло в отношении Боба к таким насильникам. Он просто отходил, без жалобы, но запоминал тех, кто тут явно верховодил. Нет, у" него не было желания потом отомстить им, да и избегать их он совершенно не собирался. Просто запоминал тех, которые действовали особенно грубо, на случай, когда подобная информация может оказаться важной.
И вообще, не надо давать своим эмоциям брать верх. Эмоциональность отнюдь не помощь в выживании. Важно другое: как можно больше узнать, проанализировать ситуацию, выработать на этой основе линию поведения, а затем решительно приступить к делу. Узнавай, думай, выбирай, делай. А места для "чувствуй" тут нет. Нет, чувства-то у Боба, конечно, есть.
Но он просто отказывался думать о них, полагаться на них или позволять им влиять на его решения, когда на кону стояли большие ставки.
- Он еще меньше, чем был тогда Эндер…
Опять. Опять то же самое. Боб уже устал слышать одно и то же.
- Не смей говорить мне об этом hijo de puta, bicho «шлюхино отродье, страшилище (исп.).»!
Боб так и подскочил. У Эндера есть враг. Когда Боб его обнаружил, он удивился: как это парень, который имеет самые высокие баллы, может вызвать другие чувства, кроме восхищения? Кто же так сказал? Боб подобрался к группе беседующих, откуда прозвучали эти слова. Снова тот же голос. И еще раз. Теперь Боб понял: вот этот самый и назвал Эндера hijo de puta. На форме этого парня изображен силуэт какого-то зверя вроде ящерицы, а на рукаве - треугольник. Ни у кого из других ребят треугольников не было. И все смотрели на него.
Капитан команды?
Бобу нужна информация. Он потащил за рукав мальчика, стоявшего рядом.
- Чего тебе? - недовольно спросил мальчик.
- Кто вон тот парень? - спросил Боб. - Капитан команды, тот, что с ящерицей?
- Это саламандра, дурашка. Армия Саламандр. А он ее командующий.
Значит, команды тут называют армиями. А треугольник - знак командующего.
- А как его зовут?
- Бонзо де Мадрид. И он еще большая задница, чем ты! - Мальчик, пожав плечами, отошел от Боба.
Итак, Бонзо Мадрид был столь смел, что публично объявил о своей ненависти к Эндеру Виггину. Но парнишка, который не принадлежит к армии Бонзо, в свою очередь, презирает Бонзо и не побоялся сообщить об этом незнакомцу. Это стоит запомнить. Единственный враг Эндера, насколько понимал Боб, был сам небезупречен.
Но…, хотя Бонзо сам достоин презрения, он все же командует армией. Это значит, что командующим можно стать, не будучи человеком, которого все уважают. Тогда каковы же стандарты, по которым назначаются командующие в этой Игре, формирующей всю жизнь Боевой школы?
И еще вопрос: могу ли я стать командующим?
Впервые в жизни Боб ощутил, что даже у него может возникнуть подобная цель. Сюда - в Боевую школу - он прибыл с самыми высокими баллами в группе новичков, но одновременно он был самым маленьким и самым слабым, и его сразу же обрекли на изоляцию от остальных благодаря умышленным действиям учителя, который превратил его в мишень для насмешек и неприязни. И вдруг Боб, невзирая на все это, принял решение, что не станет, как в Роттердаме, жить на отшибе, выступая вперед только тогда, когда это жизненно важно лично для него. Ради выживания. Теперь он собирается по возможности быстро стать командующим армией.
Ахилл правил благодаря своей жестокости, благодаря своей готовности убивать. Эти качества в борьбе за выживание ценнее интеллекта, особенно если его обладатель слаб физически и не имеет сильных союзников. Но здесь хулиганы только пихаются и грубят. Взрослые контролируют ситуацию крепко, поэтому жестокость не может побеждать, особенно при назначении командующих. Значит, у интеллекта есть шанс победить. И значит. Бобу скорее всего не придется жить под гнетом глупцов.
Именно этого и хотел Боб. Почему бы не попытаться поучаствовать в таком деле, пока не появится на сцене нечто, еще" более важное? Но тогда ему необходимо выяснить, каким образом учителя принимают решения о том, кого назначить командирами. На чем они основываются? Только ли на поведении в классах? Вряд ли. Международный Космический Флот должен обладать более умными и ловкими людьми, чем те, кто возглавляет Боевую школу. Тот факт, что в каждом личном компьютере стоит программа с игрой-фэнтези, говорит, что они стремятся выяснить различные стороны личности учащихся. Их характеры. Боб в конце концов решил, что для них характер значит больше, нежели интеллект. В гимне выживанию, сложенном Бобом - знать, думать, выбирать и делать, - интеллект относился только к трем первым категориям, а определяющей величиной был лишь во втором компоненте. И учителя наверняка это учитывают при выборе.
Может быть, все же придется поиграть в эту игру, подумал Боб. Но не сейчас. Посмотрим, что произойдет, если я в нее не стану играть.
И одновременно пришло и другое решение, о возможности которого Боб и не подозревал. Ему надо поговорить с Бонзо Мадридом.
В данный момент Бонзо играл на компьютере. Он явно принадлежал к той категории людей, которые считают все неожиданное оскорблением их собственного достоинства. Для Боба это означало, что для достижения желаемого он не должен обращаться к Бонзо так, как окружающие того подхалимы, восхваляющие его даже за самые глупые ошибки, которые Бонзо допускал в игре.