– Я на себя работаю. Сама-то ничего не натворила?
– Тебе какое дело?
– Ну, все-таки ты для меня не посторонняя…
– Тогда спрячь меня, если не посторонняя!
Полина ясно осознавала, что ей не на кого надеяться, кроме как на Севастьяна. Только он один может спасти ее. Если захочет.
– Значит, все-таки что-то натворила, – недовольно поджал он губы.
– Так, чуть-чуть… Менты могут за мной вернуться.
– Говорил же я тебе, не доведет тебя до добра этот жук.
– Давай ты свою говорильню потом включишь!
Севастьян медленно поднялся, головой пробив крону кустарника.
– Выходи на дорогу, я сейчас…
Он поднялся на крыльцо дома, но дальше прихожей заходить не стал, выключил во дворе свет и повернул назад.
Под прикрытием темноты Полина покинула двор и вышла к дороге, спрятавшись за кустами жимолости перед воротами соседнего дома. Ждала она недолго. Севастьян подъехал к ней на своем «Москвиче», и она заняла переднее сиденье справа от него, которое раньше по праву принадлежало ей. Как давно это было!..
В салоне было грязно, пыльно, что-то скрипело и громыхало. С «Мерседесом» эту рухлядь не сравнить. Но возможно, ее «Мерседес» уехал навсегда. Полина вспомнила, что в доме прямо на столе находился пакетик с кокаином. И она нюхала, и Макар, а убрать никто не догадался. Да и ментам ничего не стоило найти его при обыске. Наверняка порошок они забрали под протокол, возможно, были понятые. Если так, то Макару грозит реальная статья за незаконное приобретение и хранение наркотиков. А еще у него пистолет был, отпечатки его пальцев на нем… Если менты захотят, они надолго упрячут его за решетку. А они этого хотят, иначе не посмели бы потревожить покой Макара.
А что, если они задержали Клеща или Пыжа? Что, если один признался в покушении, а другой – в убийстве Агапова? Что, если они покажут на Макара? Тогда ему светит еще более страшная статья – организация убийства, а это как минимум десять лет тюрьмы. Он вор в законе, он ни за что на свете не захочет освободиться условно-досрочно…
– Может, скажешь, в чем тебя обвиняют? – спросил Севастьян.
– Никто меня ни в чем не обвиняет, – резко ответила она.
Фары «Москвича» осветили выезжающий на перекресток желтый «уазик» с темно-синей полосой на бортах. Это были менты, и сворачивали они в сторону, где находился их с Макаром дом. Полина как могла низко пригнула голову. Не хватало, чтобы ее заметили.
– А говоришь, никто и ни в чем, – озадаченно покачал головой Севастьян.
– Не твое дело!
– Ну как это не мое, если я должен тебе помочь?
– Можешь не стараться. Можешь высадить меня!
Севастьян не ответил, но прибавил скорость, как будто испугался, что Полина решится выпрыгнуть на ходу, если он будет ехать медленно.
Остывая, Полина с благодарностью посмотрела на него. Он помогает ей с риском для себя, а она рычит на него почем зря. Нехорошо это.
– Макар в законе, а я с ним жила, меня за одно это могут посадить.
– Нет такого закона, что с преступником жить нельзя.
– Был бы повод, а статья найдется. Но дело не только в ментах, у Макара конфликт с одним мафиози. Толик его зовут. Двоих его братьев убили, на него самого покушались, и он почему-то думает, что это все Макар сделал. До Макара он уже не дотянется, потому что Макар в законе, в тюрьме он хозяин. А мне может достаться. Меня убьют, чтобы Макара наказать!.. Меня уже пытались убить. Только с твоей женой перепутали…
– Что?! – встрепенулся Севастьян.
Он потрясенно смотрел на Полину и, казалось, совершено забыл о дороге. А машина продолжала ехать по темным улицам окраинных кварталов.
– Киллер меня с твоей Зойкой перепутал. – Полина пальцами коснулась его подбородка, повернула голову влево, чтобы она мог смотреть на дорогу. – Он меня должен был убить. Поэтому Макар и погнался за ним.
– Киллер?! Это было убийство с целью ограбления, – неуверенно сказал он.
– Это разборки, Сева. Криминальные разборки. В городе война идет. И меня могут убить. Или ты хочешь, чтобы я вслед за Зойкой отправилась?
– Зойка, Зойка… – сокрушенно мотнул он головой. – Не хотела она с родителями жить. Потому что вы рядом были. Как чувствовала, что соседство с вами добром не закончится. Женька у ее матери был, она за ним шла. Надо было мне заехать, забрать…
– Толик его зовут. Агапов фамилия. Из-за него Зойка погибла.
– Зачем ты это мне говоришь?
– Ну, если вдруг отомстить за жену надумаешь.
А ведь это замечательная идея! Если старший из братьев Агаповых погибнет, то его группировка развалится сама по себе. Тогда Полине больше некого будет опасаться. Вдруг у ментов на нее ничего нет? Вдруг они не знают, что это она убила Витю Агапова?..
– Откуда я знаю, из-за кого Зоя погибла? – угрюмо спросил Севастьян.
– Я же тебе сказала!
– А тебе кто сказал?
– Макар. Он все знает.
– Твой Макар – вор и уголовник. Я ему не верю.
– А мне?
– И тебе тоже. Я тебя люблю, но я тебе не верю.
Севастьян замолчал. Полина обиделась на него, хотя и понимала, что он прав. Нельзя ей доверять, потому что испортила ее совместная жизнь с Макаром. Теперь она убийца и воровка, да еще и наркоманка. Сейчас бы втянуть в ноздри белого блага, чтобы выветрились из головы мятущиеся мысли…
Она не следила за дорогой и не знала, куда привез ее Севастьян. Поняла только, что это была окраина города, где в окружении ветхих домов стоял двухэтажный коттедж с фигурной крышей. Ворота здесь временные, во дворе грязь, штабеля тротуарной плитки, кучи щебня и песка.
В доме царил беспорядок. Полы уже готовы, но еще застелены клеенкой, чтобы не повредить паркет и плитку, двери установлены, но и они в бумаге, выключатели еще не поставлены, лампочки в подвесном потолке тоже. Зато на втором этаже все уже было готово к заселению, только мебелью комнаты обставляй и живи.
– Твой дом? – спросила она.
– Ну, мы отделывали, – кивнул Севастьян.
– Ну да, ты же у нас по строительству.
– Мы его не строили, только отделывали. Купили коробку, коммуникации провели, отделка в евростиле, ну, сейчас так модно…
– Неплохо получилось, даже лучше, чем у нас.
– Я уже покупателя ищу, но пока сниму объявление. Здесь жить будешь.
– Здесь же ни мебели, ничего…
– Это мелочь. Главное, что вода есть, и холодная, и горячая. Джакузи, душевая кабинка…
Ванная комната действительно впечатляла, и Полине вдруг захотелось забраться туда, не спеша принять кокаин и забалдеть, качаясь в бурлящих струях…
– А кто про этот дом знает?
– Рабочие знают, которые здесь работают. Они уже заканчивают, но я все равно завтра их на другой объект переброшу, сам все доделаю. Если позволишь.
– Да я-то позволю. Только если Агапов меня искать будет, он на тебя выйдет, его люди за тобой проследить могут, на меня выйдут.
– Почему он на меня выйдет?
– Ну вдруг узнает, что у нас роман был. Что я тебя из армии ждала… Что ты до сих пор… забыть не можешь…
– Думаю, это слишком тонко для него. Ведь отношения мы с тобой не поддерживали. Для всех мы чужие люди. Да и для себя тоже…
– Может, все-таки не чужие?
Полина понимала, что не любит Севастьяна, но она должна была его задобрить, чтобы он вдруг не отказался от нее.
– Поживем – увидим, – с сомнением посмотрел на нее Севастьян.
Полина опустила голову. Это сейчас она готова подружиться с ним, но, как только Макар выйдет на свободу, все вернется на круги своя и Севастьян снова окажется за бортом ее жизни.
Глава 11
Небо высокое, светлое, ни единого облачка на нем, но лучше бы лил холодный дождь, оплакивая Зойку. Нет ее больше, похоронили ее… Теплый ветер дул в спину. Он был настолько мягким, что Севастьяну казалось, будто кто-то обнимает его сзади. Может, это Зойкина душа ластится к нему? Ведь она так его любила… А он?
Сева поднял голову и попытался сдержать наворачивающиеся на глаза слезы. Как же так? Она еще такая молодая, а ее уже нет… И Женька остался без матери…
Может, и не любил Севастьян свою жену, но она была дорога ему. Пусть он работал допоздна, но ведь всегда же возвращался домой, и Зойка радовалась его появлению, как маленький ребенок… Но нет ее больше. Осиротел он. И такая тоска на душе, что хочется напиться. И на работу плевать. Да и кому нужна эта чертова работа? Как проклятый вкалывал, столько людей заставлял работать стахановскими темпами, а толку? Так и не успела Зойка пожить в собственном доме…
Севастьян смотрел вверх, пока не закружилась голова. Чувствуя, что почва уходит у него из-под ног, он взялся рукой за железный прут кладбищенской ограды. Он-то удержится на ногах, а Зойка так и останется лежать в гробу…
– Молодой человек, – услышал он вдруг басовитый с хрипотцой голос.
Севастьян оглянулся на звук и увидел средних лет мужчину с массивной головой и крупными, резкими чертами лица. Солнце сегодня припекает, жарко, а он в кожаной куртке. Может, потому, что не хочет выставлять напоказ спрятанный под нею пистолет?
– Да. – Севастьян внутренне напрягся.
Полина говорила ему, что ею могут интересоваться бандиты. А у этого типа внешность, как у братка, такая же грубая и внушительная, руку он вдруг под куртку сунул. Уж не за пистолетом ли полез? Севастьян невольно отступил на шаг. Но, как оказалось, бояться было нечего.
– Майор милиции Вольский, Управление по борьбе с организованной преступностью.
Мужчина показал служебное удостоверение, и Севастьян внимательно всмотрелся в него. Действительно майор, действительно Вольский. До Управления по борьбе с организованной преступностью он дойти не успел: корочки закрылись.
– Насколько я понимаю, вы Севастьян, муж покойной, – сказал он и кивком головы показал в глубь кладбища.
– Я бы сказал, вдовец.
– Ну да, ну да… Знаете, я хотел встретиться с вами в другое время, но раз представилась такая возможность…
Майор подвел Севастьяна к своей «девятке», что стояла неподалеку от его «Москвича», предложил занять место в салоне.
– Вы знаете, мне сейчас некогда, поминки и все такое…
– Я вас не задержу.
Севастьян посмотрел на автобус, в который садились люди, провожавшие Зойку в последний путь: родственники, однокурсники. В принципе, всем руководит ее дядя, так что небольшая задержка с его стороны трагедией не станет. Да и что еще может быть трагичней того, что уже произошло?
Вольский первый сел в машину, забрав с пассажирского кресла кожаную папку, чтобы освободить Севастьяну место.
– Дело в том, что мы разыскиваем гражданку Шолкову Полину Сергеевну. Надеюсь, вам это имя о чем-то говорит? – выбивая пальцами на папке барабанную дробь, спросил майор.
– Говорит, – похолодел Севастьян.
– Насколько мне известно, когда-то она была вашей невестой.
– Когда-то.
– Ну, а вдруг что-то осталось?
– К чему вы клоните?
– Шолкова сейчас в бегах, ей нужно где-то спрятаться.
– А при чем здесь я?
– Вы даже не спрашиваете, что она натворила? – подозрительно сощурился майор.
– Зачем мне это знать? – занервничал Севастьян.
– А может, вы уже знаете? Может, она вам все рассказала?
– Ну, знаете…… Хотите сказать, что я ее прячу?
– Было бы хорошо, если бы вы сами это сказали.
– Где я могу ее прятать? У родителей моей покойной жены? Абсурд. У своих родителей? Вы плохо их знаете. Мы с женой снимали квартиру на улице Февральской Революции. Давайте поедем туда, вы сможете убедиться, что ее там нет.
– Поехали, – неожиданно для него согласился Вольский.
– Э-э… – замялся Севастьян.
– А вы думали, я откажусь? – уличающе усмехнулся майор.
– Я думал, что не стоило бы бросать здесь свой «Москвич», – кивком головы Севастьян показал на свою машину.
– Я вас обратно доставлю, в лучшем виде.
– Но у меня дела!
– У меня тоже, – тронув машину с места, сказал Вольский. – И поважней, чем у тебя. Ты знаешь, кто такие братья Агаповы?
– Понятия не имею.
– Три брата, все трое в криминале дальше некуда. Решили поиграть в очень серьезных людей, но… Одного брата застрелили, другого взорвали, третий, правда, отделался легким испугом.
– Зачем вы это мне говорите?
– А то, что ты должен понимать, как сильно вляпался, – перешел на «ты» Вольский. – Знаешь, кому эти братья дорогу перешли? Есть у нас в городе такой законный вор, Макар его кличка. Ну и зовут его так же… Знаешь такого?
– Знаю.
– Конечно, знаешь, он у тебя Полину отбил. Он сейчас в изоляторе, а Полина пока на свободе… Пока. Мы обязательно ее возьмем. А ты сядешь за укрывательство. А может, и за соучастие. Так что не советую тебе играть с огнем! Сейчас ты выманишь Полину из дома, я надену на нее наручники, и считай, что все для тебя закончилось.
– Меня удивляет ваша уверенность в том, что я прячу Полину.
– А меня она почему-то не удивляет, – усмехнулся Вольский. – Сам не знаю почему.
– Ну, тогда я не знаю, о чем с вами говорить.
Майор пожал плечами. Дескать, а чего говорить, когда и так все ясно. Интересно, откуда ему известно о чувствах Севастьяна, если он так уверен в том, что Полина у него?
Севастьян закрыл глаза, спрятав подбородок за ворот рубашки. Тяжелый у него сегодня день, и хорошо было бы немного вздремнуть. Но для этого нужно как минимум расслабиться, а его сознание ощетинилось иголками из восклицательных знаков, да и вопросительных тоже хватает. Полина подозревалась в убийстве криминального авторитета. В убийстве! Как она могла докатиться до такого? Какой-то Агапов перешел Макару дорогу, а тот не нашел ничего лучшего, как натравить на него Полину? А как она могла согласиться?
Уж не Макар ли сдал Полину? Может, это он рассказал Вольскому про ее отношения с Севастьяном? Вдруг это он сказал, что Полина может прятаться у него?.. Последняя сволочь он после этого.
Вольский остановил машину возле дома на улице Февральской Революции, взял с собой наручники. Страшно подумать, чем все это могло бы закончиться, если бы Полина действительно находилась здесь. А ведь Севастьян мог бы ее сюда привести…
Но Полины здесь не было, поэтому Вольский остался с носом. Впрочем, он не отчаивался.
– Где она может быть? – вернувшись в машину, азартно спросил он.
– На кладбище.
– Что она там делает?
– Стоит.
– Где?
– На пятачке перед воротами. Вы ее видели.
– Кого я видел?
– Машину мою. Магнитола там раритетная, как бы не стащили.
– Ты издеваешься? – всколыхнулся майор.
– Нет. Вы обещали вернуть меня на кладбище.
– Знаешь, кто тебя туда вернет? Агапов тебя туда вернет. Узнает, что ты Полину прятал, и на части тебя порвет. Она его брата родного убила!
– Откуда он про меня узнает?
– Это не важно.
– Вы вместе с ним работаете?
– Не понял. – Вольский напряженно посмотрел Севастьяна.
– Ну, вы с ним заодно?
– Он – бандит, а я – мент, как мы можем быть заодно? Ты хоть соображай, что говоришь. И что делаешь. Где Полина? – гаркнул вдруг майор.
– А чего вы на меня кричите?
– Так, ладно… Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому.
– Бить будете?
– Да! Морально буду тебя бить, если не скажешь, где Полина! Я знаю, что она у тебя!
– Откуда вы можете это знать?
– Глаза твои тебя выдают. Я уже десять лет на оперативной работе, я таких, как ты, насквозь вижу. Ты хоть знаешь, почему погибла твоя жена?
– Знаю.
– Не знаешь. Ты ошибаешься, парень, если думаешь, что это было ограбление. Полина Шолкова – штучка еще та. И Макара своего очень-очень любит.
– Вам видней.
– Не-ет, ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь! – распалился майор. – Но раз ты такой упрямый, я тебе сейчас все объясню!
Он потянулся к своей папке, перенес ее с заднего сиденья к себе на колени, открыл, достал оттуда конверт, вынул из него одну фотографию и протянул ее Севастьяну.
Изображение было не очень четким, но все же в девушке, которая сидела на коленях у мужчины, он узнал Зойку. Это была она, вне всякого сомнения. Небольшая комната, двуспальная кровать, журнальный столик, кресло, в котором исполнялась любовная прелюдия. Фотография свежая, потому что расстегнутая блузка, в которой засняли Зойку, была куплена совсем недавно. А в мужчине Севастьян узнал Макара. Это его Зойка обнимала за шею. И такой у нее разнузданный взгляд, что Севастьяна вдруг затошнило.
– Это фотомонтаж, – мотнул он головой.
– Да? А вот это? – Вольский достал было еще одну фотографию, но, взглянув на нее, положил обратно в конверт. – Я буду последним негодяем, если покажу тебе это. Слишком там все откровенно. А у тебя сегодня траур… Или посмотришь?
– Нет, – обреченно мотнул головой Севастьян.
Не хотелось верить, что Зойка была с Макаром. Но ведь видно же, что фотографии настоящие. Да и Зойка к Макару неровно дышала. Даже призналась, что есть в нем нечто, заводящее женщин. Да, она заверила Севастьяна, что лечь с Макаром в постель она не захочет ни при каких обстоятельствах. Но ведь она могла соврать. И соврала. Пока муж работал как проклятый, жена изменяла ему с его врагом…
– Ты понял, с кем была твоя жена? – спросил майор.
– И что с того?
– Ты знал, что жена тебе изменяла с Макаром?
– Нет. Но это уже не имеет никакого значения. Зоя умерла, ее больше нет. И я не хочу ее судить строго.
– А вот Полина осудила ее строго. Она узнала, что твоя жена спит с Макаром. Поэтому и наняла человека, который ее убил.
– Если она сама убила какого-то там Агапова, почему не сама убила Зою? – с подозрением покосился на Вольского Севастьян.
– Вот я и хочу это у нее выяснить, – не моргнув глазом ответил тот.
– У вас есть доказательства, что Полина наняла киллера?
– У нас есть сам киллер. И его показания, – уклонился от прямого ответа майор.
– А я могу с ними ознакомиться?
– Зачем тебе это? – удивленно повел бровью майор.
– Разве я не должен знать, почему погибла моя жена?
– Я же тебе сказал почему.
– Ну а если я не верю? А у вас есть доказательства, что именно Полина убила этого Агапова?