- Ты чего, Пашка? Ошалел, что ли, в таком дерьме копаться?
- А что? - Ничуть не смутился брат и деловой партнер Виктора. Выбравшись наружу, он даже не стал отряхиваться и приводить себя в порядок. - Знаешь, ничего зазорного!
- Это же помойка.
- Давай, Виктор, давай... Не валяй дурака! - Ройтман зацепил каждой рукой по три колеса и поволок их к выходу.
- Да подожди ты!
- Чего ждать? Чего ждать-то? Эка невидаль - помойку разгребать! Да на нашем с тобой безрыбье сам раком встанешь... К тому же, колеса отличные, я почти все проверил. Уйдут прямо влет!
- Постой, не суетись. Ты чего, все их отсюда на себе перетаскать собрался? Далеко ли?
Павел задумался:
- Тоже верно.
И тут же мысли его снова вернулись в приятное русло:
- Оптом, конечно, подешевле продадим. Но тогда навар сразу! А если попробовать в розницу...
- У тебя деньги есть? Сейчас, с собой?
Занятый подсчетем грядущей прибыли, Ройтман даже не сразу сообразил, о чем речь:
- А зачем? Нам же их на реализацию...
- Грузовик надо нанять? Надо. Мужикам заплатить за погрузку - тоже, вдвоем мы с тобой тут до конца недели не управимся...
- Куда же товар повезем-то? - Спохватился Павел, выгребая из кошелька и карманов наличность.
- Посмотрим... Кажется, у меня в доме подвал пустой. В крайнем случае, придется поискать!
Денег у обоих братьев оказалось значительно меньше, чем надо - даже на один рейс "зила" не хватило бы.
Виктор вздохнул:
- Ладно, иди - лови машину. Попробуй договориться с водилой: может, колесами возьмет? Спроси еще, где тут ларек пивной поблизости. Или разливнуха.
- Зачем?
- Надо с ханыгами местными договориться, они за поллитру на нос все тут перекидают.
- Слушай, а если у Папы Карлы одолжить? Он же все равно сидит там, ждет, - вспомнил Ройтман.
- Достойная мысль, - похвалил Виктор.
Павел замялся:
- Только... Слушай, сходи ты, а? Мне он точно ни копейки не даст.
- Ладно. Схожу.
- Если что - где встречаемся? Здесь?
- Наверное... Или же я у нашего болезненного друга Михаила Исааковича буду в кабинете, документы на колеса оформлять.
- Желаю удачи, - хмыкнул Павел, исчезая за дверью, ведущей во внутренний двор.
Рогов без особого энтузиазама пожал плечами и ещё раз окинул взглядом нежданно-негаданно свалившееся богатство.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава 1
На следующий день после вывоза автопокрышек, телевидение обьявило россиянам об очередном постановлении Правительства.
Виктор как раз ужинал и поначалу даже не очень вслушивался в слова диктора:
"В целях защиты отечественных производителей... обеспечение безопасности дорожного движения... извлечение преступных доходов от контрабанды и сбыта..."
- Что там опять?
Он все же отставил тарелку и посмотрел на экран. Впрочем, документ оказался не очень длинным:
- Мать их в душу!
Насколько уловил Рогов, с момента опубликования постановления запрещался ввоз в страну бывших в употреблении импортных автопокрышек и запасных частей, а также их реализация населению. Внешнеторговые операции в этой сфере разрешалось производить только юридическим лицам и строго на основании государственных лицензий.
Разумеется, для нарушителей предусматривались административные санкции - от штрафа, налагаемого на граждан, до закрытия предприятий розничной и мелкооптовой торговли.
- Как же это?
Комментарием к официальной информации послужил явно "заказной" сюжет, снятый журналистами в Центральной лаборатории ГАИ.
Прежде всего народу продемонстрировали леденящие душу видеокадры нескольких дорожных аварий и автокатастроф. Затем очкастый полковник в милицейской форме непонятно, но убедительно обвинил во всех этих бедах никуда не годные импортные колеса: дескать, они вовсе не приспособлены к нашему климату, плохо переносят "некоторые особенности" отечественного дорожного покрытия и вообще - противоречат принятым в стране ГОСТам.
В заключение, для особо непонятливых автолюбителей, дали короткое интервью по поводу соответствующих изменений в правила ежегодного техосмотра.
Когда на экране телевизора замелькали кадры из следующего, политического репортажа, Виктор непроизвольно опустил глаза в пол:
- Так... И что теперь делать?
Внизу, прямо под квартирой Рогова, матово-черными штабелями и шеренгами выстроилось в ожидании покупателей больше полутора сотен побывавших в употреблении заграничных покрышек.
Виктор вспомнил вчерашнюю веселую суету Ройтмана, погрузку-выгрузку дотемна, собственную радость от того, что удалось почти задаром выпросить у тетки из жилконторы ключ от подвала...
Он заскрипел зубами:
- У-у, суки!
И потянулся за телефонной трубкой:
- Алле, Пашка? Извините... А когда вернется? Передайте ему, чтоб сразу мне перезвонил. Это Рогов, Виктор... Рогов! Только обязательно.
... Впрочем, выяснилось, что Павел уже в курсе - первым делом, войдя в квартиру брата, он бросил на стол свежую газету с текстом на первой полосе:
- Ну, что скажешь?
При этом тон у Ройтмана был такой, будто именно Виктор подписывал вчера за премьер-министра злополучное постановление.
- Хреново.
- Это я и так уже понял. Меня сейчас другое интересует...
Вытащив из хозяйской пачки сигарету, Павел прикурил и выпустил дым под потолок:
- Меня сейчас интересует, - ладонь гостя легла на газету, - знал ли про это Папа Карла!
Первой реакцией Рогова было удивление:
- Да ну, ты что?
- Ладно, разберемся... Дай-ка телефон!
Однако, поговорить с приятелем братьям не удалось. В офисе сообщили, что Ян Карлович в командировке и будет только в конце месяца, а дома все время срабатывал автоответчик.
- Может, к Пиккельману на склад заехать?
- Придется... Вот ведь гад, подставил! Он-то уж точно знал про то, что будет запрет на импортную "резину".
- Ты думаешь? Откуда?
- Не знаю! Но такие, как он всегда в курсе.
По дороге к хозяйству Михаила Исааковича, братья вырабатывали тактику и распределение ролей при беседе с бывшим владельцем покрышек. Договорились сначала вежливо побеседовать, а потом уже действовать по обстановке.
- Паша, ты только не горячись. Сразу в морду - не надо!
- А как надо?
- Посмотрим...
Впрочем, вскоре выяснилось, что они прокатились впустую. В кабинете господина Пиккельмана сидел очень похожий на него, но абсолютно другой еврей.
- А где Михал Исакич?
- Заболел. Слег с температурой.
- Надолго? - Задал глупый вопрос Виктор.
- А я знаю?
Насчет вчерашних автомобильных покрышек собеседник тоже ничего вразумительного не сказал - все договора у Пиккельмана, а ему даже не оставили ключей от сейфа, просто попросили посидеть здесь, пока хозяин кабинета поправится. Мало ли что...
- Мало ли - что?
- Ну, на всякий случай.
Павел шагнул к столу, ухватил человечка за лацканы пиджака и зарычал ему прямо в физиономию:
- Так вот он, этот случай! Пиккельман где? Где старая сволочь? Куда спрятался?
Несмотря на тщедушный вид, "заместитель" Михаила Исааковича деньги свои получал не зря и молчал, как белорусский партизан.
После четверти часа криков, угроз и ругани, братьям удалось добиться от него только клятвенного заверения, что господин Пиккельман в самое ближайшее время созвонится с Виктором.
- Может, стоило врезать придурку пару раз? Чтоб заговорил? - Поделился сомнениями Павел, когда они вновь оказались в "запорожце".
- Нет. Пока не стоит... Дело подсудное, такой запросто в ментовку побежит.
- Чувствую, все равно ведь придется!
- Может быть. Может быть...
... Весь последующий месяц братья самоотверженно и обреченно пытались реализовать покрышки.
Результаты оказались удручающими. В автомагазинах от них шарахались, как от зачумленных, принимая за милицейскую "подставу" или в лучшем случае считая идиотами. Рыночные торговцы запасными частями при словах "импорт" и "бывшие в употреблении" только нервно посмеивались и исчезали в толпе.
Ничего не удалось продать даже в шиномонтажные мастерские. К тому же, добрая половина колес предназначалась для какой-то загадочной марки автомобиля, которую в Россию, видимо, ещё просто не завезли. Во всяком случае, они не подходили ни к "жигулям", ни к "волге", ни к трактору "беларусь".
Виктор расклеивал обьявления, Павел обзванивал потенциальных покупателей и рекламные отделы газет - все напрасно!
Желающих приобрести или взять обьявленный "вне закона" товар на реализацию не было. Знакомых автолюбителей "запрещенная" резина тоже прельщала.
Зато она очень понравилась крысам.
Невостребованные покрышки, огромной кучей сваленные в подземелье, привели жирных серых тварей в неописуемый восторг.
Бесчисленными косяками двинулись со всего микрорайона хвостатые твари на освоение новых гнездовий. В несколько дней подвал под квартирой Рогова превратился в передовую крысиную ферму.
Причем, отличалась она такими высокими показателями воспроизводства, что добраться до колес без риска быть укушенным за задницу скоро оказалось почти невозможно.
Вытащить же нужную покрышку из общей кучи стало просто опасно для жизни.
- Ну и хрен с ними, - равнодушно сплюнул Рогов.
И запер подвал на тяжелый, висячий замок.
Наверное, этот день навеки останется в крысином календаре, как общенародный праздник. Разжиревшие в неприкосновенной тиши и скуке подвального склепа, подлые твари принялись размножаться с удвоенной силой.
А вскоре обнаглели настолько, что полезли наружу. Многочисленными стаями гуляли они вверх-вниз по лестницам, опустошая бачки с пищевыми отходами и разнося по дому заразу. Антисанитария грозила смениться экологической катастрофой в масштабах отдельно взятой "девятиэтажки".
Жильцы, разумеется, пробили в набат, и как-то под вечер в подьезде появилась строгая женщина с удостоверением СЭС.
- Здравствуйте. Вы - тот самый Рогов?
- Здравствуйте. Очевидно, я...
Виктор в домашних тапочках как раз стоял возле мусоропровода и уже добрых полтора часа пытался шваброй извлечь наружу чудом уцелевшую кошку. Бедолага Мурка от крысиного беспредела повредилась умом и теперь ночи напролет подвывала из своего укрытия.
На первый раз до составления протокола и штрафов дело не дошло, инспектор санэпидстанции ограничилась официальным предупреждением. Но главное, что уяснил Рогов из проведенной беседы - это необходимость подвал от колес немедленно освободить.
Виктор, разумеется, пообещал все, что требовалось. И только после ухода незваной гостьи осознал, о чем идет речь.
Схватился за голову... Голова, кстати, попалась под руку очень вовремя: одна, говорят, хорошо, а две все же лучше! Следовало позвонить Павлу.
Тот заявился, хотя не сразу - и братья уселись на бетонных ступеньках холодной лестницы, зарабатывая простатит и обмениваясь идеями по поводу возникшей проблемы.
Планов было много, но все какие-то несерьезные.
- Слушай, а давай просто выкинем колеса на свалку? Ну их на...
Предложение было оригинальное, но энтузиазма у Виктора не вызывало:
- У меня машина опять барахлит.
- На моей!
- Давай, - согласился Рогов. - Только как?
- Обыкновенно... Погрузим в "запор" сколько влезет и за несколько раз вывезем.
- Ну, попробуй. Погрузи.
- И чего такого? Погружу! - Не понял Павел.
- Давай, давай...
- Ну и даю! - Ройтман поднялся с решимостью человека, готового к труду и обороне.
- А крыски? - Поинтересовался Виктор.
- Крысы... Во, бля! - Замер на месте Павел и непроизвольно огляделся. Дело в том, что этих серых хвостатых тварей он боялся с раннего детства, ещё с питерской коммуналки, в которой провел первые годы жизни. - Что же делать-то?
- Что-что! - Передразнил брата Рогов. - Сначала их надо будет выгнать. Или отравить... Или перебить?
- А как? - Павла передернуло от омерзения.
Виктор тоже пока не знал - как.
Поднявшись со ступенек, он принялся искать пути решения проблемы. Одна мысль сменяла другую, напряженный процесс раздумия отражался на лице и в позе - так, что в конечном счете Рогов стал похож на скульптурное изображение римского гладиатора, нервно курящего папиросу.
Павел с интересом следил за братом:
- Ну?
- В рукопашную не выйдет... Перестрелка тоже пока отпадает - у нас ружья нет. Может, газом?
Озарение пришло, как всегда, внезапно.
- Значит, так.
- Придумал?
- Да. - В глазах Виктора светилась законная гордость собой. - Бежим к ларьку, к пивному, пока не закрылся!
- Нашел о чем думать, - разочаровался Ройтман. - Я бы, конечно, тоже насчет пивка... не против. Но только делом надо заниматься, делом!
- Правильно, - невозмутимо ответил брат. - Кстати, деньги у тебя есть?
- Допустим, есть. А зачем тебе?
- Надо бы пару пузырей водяры взять.
* * *
Минут через двадцать перед входом в злополучный подвал выстроились в боевой порядок силы вторжения.
Состояли они из трех самых авторитетных представителей местной дворовой гопоты, настоящие имена которых звучали, наверное, только в милицейских протоколах.
Впрочем, по кличкам троица была хорошо известна далеко за пределами микрорайона: карлики-уроды Туранчокс и Пушкин, а также длинный, высохший от пьянства и голодухи, косматый Полено.
Были они неразлучными собутыльниками, компаньонами - и каждый вечер били друг другу морды. Причем, выяснить, из-за чего, никогда не удавалось, по причине похмельных провалов в памяти у всех троих сразу.
Задачу гопники уяснили сразу: вышибить крыс из подвала!
Гонорар устраивал: две бутылки водки. И получив по пол-стакана авансом, команда истребителей рвалась в бой.
- Трубу возьми, - подсуетился Рогов, протягивая одному из карликов ржавую железяку.
- А на х..хрена? - Ощерился тот единственным передним зубом. - Я их, бля, и зубами разорву!
Изогнув пальцы веером, он ринулся в подвал вслед за Туранчоксом. Замыкающим был Полено.
- Думаешь, управятся? - Покачал головой Павел.
- Эти? Эти управятся, - Успокоил его брат. - Они за стакан бормотухи не то, что крыс - слона завалят.
- Да ну! Скажешь тоже...
Виктор уже стоял в дверях парадной, но обернулся:
- Точно говорю, гражданин Ройтман. На таких, как они - вся Россия держалась... И держится, между прочим!
Павел хмыкнул, не зная как реагировать - он не всегда понимал, шутит брат, или говорит серьезно.
Что в этот момент происходило в подвале, можно было только догадываться. С улицы, куда поспешили ретироваться Виктор и Паша, о масштабах кровавой битвы свидетельствовал доносившийся откуда-то из земных недр гул.
В какой-то момент даже показалось, что весь девятиэтажный панельный дом вздыбился и отполз в сторону. Из-под стены его разом выплеснуло широкий серый поток - и недобитые твари хлынули через дорогу.
Враг спасался бегством.
Быстро преодолев открытое пространство детского садика, крысы в панике ныряли в подвал жилого здания напротив.
Зрелище это впечатляло.
Случайные прохожие замерли, молодые мамаши похватали на руки детей, собачники - своих псов, а старушки-пенсионерки - чужих кошек и все, что попалось под руку.
А братья в это время уже чествовали героев.
- Пей! - Восторженно подал стакан Ройтман.
- Извини, начальник. Некоторых упустили... - Полено стрельнул по сторонам настороженным взглядом и опрокинул водку в рот.
- Закуривай, - подключился Виктор, протягивая пачку папирос.
Герой закурил.
- А теперь - вали отсюда, - Павел вновь откупорил бутылку и пригласил:
- Следующий!
Окружающая среда, экологическое равновесие и покой соседей Рогова были спасены. Теперь оставалось только убрать колеса.
Братья заглянули в подвал - и ахнули.
Бетонный пол сплошь был усеян расплющенными, растерзанными трупами четвероногих тварей. От некоторых вообще валялись только задние части...
- Ух ты... Наверное, Пушкин и вправду зубами рвал, - попробовал усмехнуться Виктор.
Но не сделав и пары шагов, пошатнулся от опалившей мозг дикой боли. В глазах поплыли фиолетовые круги, потом полыхнуло...
Рогов застонал и присел на корточки, не в силах справиться с накатившим видением.
- А-а-а!
Лошадиное ржание, лязг стали о сталь, крики, пламя горящих судов... И вот его уже тянут на петле, охватившей шею, по распластанным, скользким от крови трупам варягов, печенегов, русичей, болгар... И вот совсем рядом довольное, смеющееся лицо варвара.
Его лицо... Разрубленное почти пополам.
- Кровь.
- Что, Витюша? Что случилось? Плохо, да? - Подхватил брата Павел.
- Всюду кровь...
- Это от духоты, понимаешь? Плохо тебе стало от духоты. Конечно!
Ройтман почти понес Виктора к выходу:
- Давай-ка, наверх... Подышим. Все и пройдет!
На улице Виктор отдышался. Плеснул на себя воды из мутной лужи - и, кажется, отпустило.
- Спасибо, Пашка...
- Не надо, - попросил брат увидев, что Рогов тянется за сигаретой. Не кури!
Последнее слово Ройтмана отозвались в голове в воспаленном мозгу Виктора тысячеголосым громовым раскатом. Его сначало бросило в холодный пот, потом окатило жаром... В колеблющейся перед глазами пелене возник и растаял княжеский стяг.
- Господи Иисусе!
Полотнище сменилось ликом Пресвятой Девы.
Но что это? Щека её рассечена! Кровь на иконе заливает одежду...
Руки... Бесценный перстень с мизинца Богоматери сверкает яхонтом - и оттого живыми кажутся две змеи, обвившие камень.
- Господи! - Виктор упал на четвереньки и завыл от накатившей вновь нестерпимой боли. - За что? Я же не Куря... Не Куря!
Сказать, что присутствовавший при этом Павел растерялся - все равно, что не сказать ничего. Ройтману стало так жутко, что только этот самый страх и помешал ему смыться куда подальше.
И пока брат корчился в судорогах, Павел бегал вокруг, нелепо размахивая руками и пытаясь разобрать хотя бы отдельные слова: