- Эй, старый! Ау-у... Не узнаешь?
Но профессиональная память Спиригайло уже подсказала: дождливый конец того дня, когда началась активная "реализация" по Рогову, дорога пешком до метро, неказистые гаражи в проходном дворе и фигуры, также обступившие его со всех сторон.
Ребятишки почти не изменились, только прыщей прибавилось, да нахальства:
- Как здоровьишко-то? Все так и бережешь? Не пьешь, не куришь?
Семен Игнатьевич встрепенулся и посмотрел поверх газетного листа, вытаясь придать необходимую суровость взгляду.
- Чего молчишь-то, как пень? Не здороваешься...
Спиригайло отвел взгляд и не говоря ни слова уставился в окно, за которым ничего уже не было видно - стемнело.
- Ну, вот, - обиделся парень. - Теперь он мало того, что некурящий, да непьющий, так ещё и глухонемой... Или, может, просто разговаривать с нами не хочешь? А, старый? В падлу тебе, да?
Парень придвинулся угрожающе, но кто-то из приятелей придержал его за локоть:
- Брось. На хрена он тебе сдался? Все равно не сегодня, так завтра подохнет.
- Нет, погоди!
На окружающих граждан надежды не было, и Спиригайло приготовился к худшему. Но кампания уже потеряла к нему интерес и затопала. зашаркала в направлении выхода из вагона.
- Это мы ещё посмотрим, кто раньше, - прошептал вслед подросткам Семен Игнатьевич. - Посмотрим...
Вокруг облегченно зашевелились пассажиры. Кто-то даже что-то сказал про милицию, кто-то нервно засмеялся, а тетка с тележкой принялась монотонно ругать нынешнюю молодежь.
Но Спиригайло было не до того - он рылся в карманах, нащупывая валидол:
- Ч-черт их всех раздери!
Сердце билось, трепыхалось пойманной в сети птицей.
Семен Игнатьевич не любил подобных случайностей. Слишком уж подозрительная встреча, совсем некстати... Или, может, как раз слишком кстати? Случайности возможны в принципе. Только не сейчас, когда все одно к одному!
Постепенно Спиригайло от нервного потрясения оправился, заерзал ляжками на неудобном деревянном сидении, зашуршал газетой. Страх ушел вместе с пьяными подростками, оставив после себя только чувство навязчивой, зыбкой тревоги...
Тем временем поезд плавно подкатил к нужной Семену Игнатьевичу станции, чуть запнулся и замер возле платформы. Спиригайло вышел на перрон, зябко поежился, вдохнул полную грудь свежего лесного воздуха.
Опасной кампании рядом не наблюдалось, поэтому лучше всего было считать дорожный инцидент исчерпанным.
Поравнявшись с толпой у автобусной остановки, Семен Игнатьевич решил не тратить зря время, здоровье и нервы - опыт подсказывал, что дойти до садоводства пешком получается проще и быстрее.
Тем более, почти налегке и без дождя.
Спиригайло двинулся вдоль обочины. Поначалу он оборачивался на свет фар и шум проезжающих по трассе автомобилей, но очень скоро ритм ходьбы затянул его, кровь разогналась, дышать стало легко и весело.
"Мы с тобо-ой прошли в боях полмира,
Если надо - пов-то-рим...
Солдаты, в путь, в путь, в путь!
И для тебя-я, родная, есть почта по-олевая.
Прощай, труба зовет... Сол-даты, вперед!"
Так напевал Семен Игнатьевич, снова чувствуя себя молодым сверхсрочником в новенькой гимнастерке, пока не поравнялся за очередным изгибом дороги с симпатичной девушкой лет девятнадцати.
- Ой, - обернулась незнакомка, испуганно хлопнув ресницами.
- Не бойтесь, красавица. Я не маньяк и не грабитель!
- Ну, что вы...
Сразу выяснилось, что им по пути, во всяком случае - до садоводства Спиригайло. Семен Игнатьевич представился по имени, что же касается рода занятий, скромно сообщил:
- Офицер... А вы, наверное, студентка? Учитесь?
- Нет, работаю. Операционной сестрой, в больнице.
- За поселком? Где такие высотные корпуса? Далеко.
- Я там комнату с подругой снимаю. Только иногда, конечно, приходится в город выбираться...
- Такая красавица! Будь я вашим пациентом - ни за что бы не выписывался, так бы и пролежал остаток жизни в палате.
Девушка действительно оказалась мила: губы бантиком, стрижка под Мирей Матье, а из-под плаща сквозь шелковую блузку нахально проглядывает сосок.
"Экстравагантная мамзель," - мысленно облизнулся Спиригайло.
Какие там Пиккельманы? Какие могут быть Роговы с Заболтными, когда тут такие телки ходят!
- Как, говорите, вас зовут?
- Наташа.
- Разрешите ручку?
- Ой, ну что вы, право... Неловко!
Спиригайло чуть не споткнулся:
- Да нет, вы не так поняли... Ручки шариковой не найдется? Я хотел вам телефончики свои чиркнуть - мало ли, проблемы какие-нибудь в Питере возникнут. Звоните, не стесняйтесь, я всем, чем могу!
Мимо, по трассе, пронесся огромный джип с тонированными стеклами.
- Не страшно вам, Наташа? А то вон какие бандюки ездят! - Глянул Семен Игнатьевич вслед машине. - Схватят, затащат...
- Страшно, - призналась девушка. - А что делать? Мне в ночь на дежурство. Хорошо, что вас встретила.
Спиригайло с достоинством кивнул, расправил плечи и почувствовал себя выше ростом...
* * *
Местные сыщики мертвецов навидались.
Даже здесь, в области, далеко от кровавых питерских разборок, этого добра хватало: утопленники, висельники, летуны... В основном, конечно, расставались люди с жизнью самостоятельно, однако приходилось оперативникам уголовного розыска выезжать и на "криминальные" трупы.
Район считался в этом отношении тихим - местные граждане убивали друг друга нечасто, в основном невзначай и по пьяному делу. Совершенные на бытовой почве "мокрухи" успешно раскрывались, что способствовало достижению высоких оперативно-служебных показателей по отделу и управлению в целом.
Но то, что представилось взорам розыскников сегодня, повергло в неодолимую тошноту даже видавшего виды зама:
- Не, мужики... Пусть эксперт ковыряется.
Обезображенный, изьеденный труп лежал среди зарослей бузины, недалеко от просеки с высоковольтной линией и всего в пятнадцати километрах от ближайшего телефона.
Лесник, производивший плановый обьезд угодий, наткнулся на него невзначай - и до сих пор пребывал в состоянии, близком к истерике. Он даже мотоцикл свой потерял, так что впоследствии всем, от самого лесника до начальника РУВД пришлось исписывать гору ненужных и глупых бумажек.
Оперативно-следственная группа выехала на место как только смогла раздобыть транспорт:
- Мужик, вроде?
- Вроде, мужик...
То, что осталось от тела, лежало на спине, абсолютно голым. Голова и кисти рук отсутствовали, но первичные половые признаки были в целости и сохранности.
- Красота. Как опознавать будем? Ни одежды, ни документов, ни пальчиков...
- Круто его, - вытер губы носовым платком оперативник помоложе. Потом припомнил старую милицейскую байку и чиркнул себя ладонью по горлу:
- Как говорится, причина смерти ясна. Смерть вызвана полным отделением головы от туловища.
- Уверен? - Зам пересилил брезгливость и сел на корточки рядом с трупом. - Глянь... Вот сюда!
В левом боку, из-под ребер едва заметно торчал блестящий никелированный стержень.
- Что за фигня такая?
- Скальпель. Хирургический. В селезенку, понял? - Старый сыщик уважительно поднял вверх палец:
- Профессионально... С одного удара.
Глава 2
- Слушай, тут гаишник один "ауди" предлагает. Машины самой нет пока, из Германии гонят, но документы уже здесь.
- Ну и что?
- Червонец баксов хочет.
- Какого года тачка?
- Девяносто четвертого.
- Лажа! - Пузатенький дядя в кепке отмахнулся и по-хозяйски сел на капот темно-вишневой "девятки". - Моя, сам знаешь, на сколько лет старше, без наворотов - и то шесть дают легко.
- Я поэтому и засомневался, - его собеседник крутанул на пальце брелок сигнализации.
- Даже в Литве, недавно вот мужики оттуда приезжали, такая "ауди" штук шестнадцать тянет. Никак не меньше.
- Ну, он все-таки отвечает...
- Кто отвечает - мент? Гаишник? Чем? Не смеши.
Деляги привычно трепались о своем, наболевшем, а потому на проходящего мимо Рогова внимания обратили мало.
Но Виктор и сам не знал, зачем заглянул по пути домой на этот полудикий авторынок - делать ему здесь было совершенно нечего. Денег в кармане не хватит даже на фирменные свечи, так что на роль солидного покупателя Рогов претендовать не мог.
Продавец из него тоже получился бы никудышный - старенький "москвич" стоит не дороже металлолома, а за покрышки из подвала теперь можно получить разве что в морду.
Впрочем, было на что и просто поглазеть. Вроде обыкновенный будний день, двенадцать часов, рабочее время - но на рынке все равно суета, гомон, толкучка.
Сменяют друг друга на вьезде и выезде иномарки, занимают места получше, вытеснив в кучу подержанные "жигули" и один-единственный затесавшийся к ним "москвич" сорок первой модели. Впрочем, есть ещё одно чудо техники - ушастый "запорожец", тоже в какой-то степени иностранный автомобиль. Справедливости ради стоит отметить, что все машины, без различия цвета, возраста и национальной принадлежности чисто вымыты и готовы к продаже.
Виктор приценился к нескольким авто, глянул на выписанные фломастером цифры и с грустью подумал, что в ближайшее десятилетие ему придется ходить пешком.
Протиснувшись сквозь толпу мужиков, он наискось пересек сквер с танком-памятником на пьедестале и прибавив шагу запрыгнул в трамвай.
До дома оставалась несколько остановок, и Рогов сел на свободное место - благо, других пассажиров почти не было.
Виктор просто ехал и ехал, стараясь ни о чем не думать. Настоящее казалось странным и страшноватым, будущего вообще могло не быть, поэтому Рогов воспринимал мир таким, каким он сейчас виделся из катящегося по рельсам трамвая. Усталый мозг отказывался, не хотел анализировать, делать выводы и прогнозы - он просто фиксировал картинки за окном и тут же сбрасывал их в отвал подсознания.
Случайные мысли цеплялись одна за другую, не оставляя следа и практической пользы. Почему-то вспомнилось: "Кесарю кесарево, а слесарю слесарево!"
Вагон подождал светофора на следующей остановке, хлопнул погнутыми дверями и покатился дальше, тренькая и переваливаясь с боку на бок. Поплыли мимо стеклянные, бесконечные ленты окон жилых кварталов, типовые универсамы, школы, кинотеатр.
Рогов помнил - когда-то он назывался "Веснушка". Виктор в детстве и ранней юности множество раз сидел в его темном, уютном зале. Что же тогда шло? "Зорро"... "Сломаная подкова"... Много было хороших фильмов.
Говорят, сейчас больше кино не крутят. Кончились утренники, затих ребячий шум и ворчание старой уборщицы в синем, выцветшем сатиновом халате... Только раз в неделю какая-то секта арендует зал для своих молебнов и проповедей.
- Жаль. Жаль, конечно, если правда.
Выплыл навстречу обшарпанный лайнер из стекла и бетона - здание Корабелки. Трамвай прошмыгнул мимо, как чумазый буксир под бортом океанского теплохода, робко тренькнул звонком, поприветствовал.
Виктор вышел на следующей остановке. Вдоль недавно прорытого, но так и не доведенного "до ума" канала углубился в парк, поднялся по тенистой аллее и очутился в квартале от своего дома.
"Вот сейчас приду, - подумал он, - и просто завалюсь спать. Выключу телефон, завалюсь на диванчик..."
- Привет, Рогов. А я тебя заждался. Ох, заждался! И не я один.
Виктор опешил. По телу его пробежала судорожная, холодная волна, отразившаяся в глазах непониманием и тревогой.
Прямо в лоб Рогову, снизу вверх, от бедра глядел вороненый ствол "макарова". Это, разумеется, исключало всякие возражения.
- В чем, собственно, дело? Что нужно-то от меня?
- Обьясню, - лицо участкового не выражало ничего, кроме серьезного и вдумчивого отношения к работе. - Обьясню! Только не здесь. Давай-ка отойдем...
В голосе и словах стоящего напротив человека Виктор не почувствовал ни злобы, ни даже законной радости удачливого ловца, на которого выбежал зверь.
- Куда отойдем?
- А куда хочешь, - продолжал удивлять участковый. - Хочешь, в кафе... Я бы, честно сказать, сьел чего-нибудь. А то ведь сутки тут из-за тебя толкусь, не жравши толком.
- В кафе? С этим? - Рогов кивнул на пистолет.
- Зачем граждан пугать? - Собеседник оглянулся и сунул оружие под мышку, в кобуру. - Мы же интеллигентные люди.
- А может, опять ко мне домой? - Бросил пробный шар Виктор.
- Нет, вот туда как раз нельзя! - Улыбнулся, будто остроумной шутке участковый. - Ни в коем случае нельзя.
Он ощутимо и настойчиво подтолкнул Рогова в плечо:
- Давай без глупостей? Пойдем. Нечего тут светиться. Сожрем чего-нибудь, посидим, покалякаем. Ты мне что-нибудь веселенькое раскажешь, потом я тебе...
- О чем рассказывать-то?
- Разберемся, Витя. Сам знаешь, есть о чем...
- Подожди, может быть...
- Не надо! Не надо кочевряжиться. А то ведь, ей-Богу пальну.
- Что же, - поверил Рогов. - Кочевряжиться не буду.
- И правильно. Сам же понимаешь, зла я тебе не желаю. Хотел бы повязать - повязал бы, "браслеты" в кармане.
- Нет проблем, Серега. Пока, правда, ни хрена не понятно, но пусть будет по-твоему.
И мужчины пошли, теперь уже рядом, в противоположном от дома Рогова направлении...
Зальчик на втором этаже торгового центра был размалеван "под кирпич": над каждым столиком свое бра, стойка темного дерева, скатерти... Раньше здесь по выходным шумел довольно дорогой гриль-бар. Теперь шумит каждый день, но уже неизвестно что - какое-то не то питейное заведение средней руки, не то притончик сомнительный.
Едальня, одним словом... Главное, располагалась она совсем на другом конце района, у самого залива, и вероятность встретить здесь общих знакомых была тем самым сведена к минимуму.
Но все равно сели в самом темном уголке, за перегородкой. Участковый заказал "на двоих":
- Не возражаешь, если угощу?
- Серега, вот теперь мне уже страшно, - хмыкнул Рогов.
- Почему?
- Такое начало... Не каждый ведь день старший лейтенант милиции обедом кормит.
- Капитан, - поправил участковый.
- Извини... Поздравляю!
- Спасибо, - рассеянно кивнул собеседник. Виктор подумал, что в штатском он выглядит таким же уверенным в себе, как и при милицейских погонах. - Что тебе взять?
Рогову было не до меню, он ожидал обьяснений, а потому только пожал плечами:
- Выбирай сам.
Для начала выпили по сто граммов водочки, закусили салатом из свежих помидоров, расслабились.
Потом участковый небрежно выкинул на стол несколько снимков:
- Глянь!
Виктор взял в руки фотографии, отшатнулся и выдавил из себя:
- Это не я сделал. Серега, это не я.
На верхнем снимке крупным планом было зафиксировано опрокинутое, в кровоподтеках и ссадинах лицо мертвого Пиккельмана.
- Верю, что не ты, - усмехнулся капитан милиции. - Даже не сомневаюсь! Но им-то не дакажешь...
Участковый неопределенно повел подбородком куда-то в сторону:
- Разве обьяснишь? Кстати, там, на складе, договорчик какой-то остался. На твое имя, свеженький.
- Ну и что?
- В момент убийства ты там был, доказано. Ты и еще... кто-то.
Помолчали.
- Я друга не могу сдать, Серега. Извини. - Рогов ещё чуть-чуть призадумался, и добавил:
- Пока не могу.
- А и не надо, - заверил его участковый. - Мне, собственно, дела нет, что там произошло и как... Плевать, понял?
- Не понял.
- В квартире у тебя опера сидят, из Главка. А мне приказано на всякий случай у дома караулить. И задержать, если что...
- Почему же не задерживаешь?
- Не верю. Не верю, что ты обратно на зону захотел.
- Я Пиккельмана не убивал, Серега, - повторился Рогов. - Клянусь, не я! Пальцем не тронул, он же старик все-таки.
Участковый нюхнул остатки водки в графинчике:
- А на Лиговском чего натворил? Морда разбита, машина тоже...
Виктор покраснел, вспыхнул, не зная, что отвечать.
- То-то, - капитан разлил ещё по пятьдесят граммов и приятельски хлопнул Рогова по плечу:
- Такие, брат, дела... Прямо, Голливуд!
- Что посоветуешь? С повинной идти?
- Не поможет. Судимый ты, упекут за милую душу. Без разговоров.
- Тогда что? В петлю?
Участковый, не чокаясь и не дожидаясь собеседника, осушил свой стакан:
- Бежать тебе надо. Исчезнуть, хотя бы на время.
- Куда?
- Куда глаза глядят, - мухнул рукой капитан, но тут же поправился. Но так, чтобы ни одна душа живая... Паспорт есть заграничный?
- Нету, - вздохнул Виктор.
- Плохо. Очень жаль.
- Да кому я там нужен-то, за этой самой границей? Денег нет, языков не знаю...
- Зато, здесь ты много кому понадобился! Даже слишком... Постой. А мать твоя где сейчас?
- На Украине, в Светловодске, - не раздумывая ответил Рогов, но тут же осекся и недоверчиво посмотрел в глаза собеседнику.
- Ты говорил, домик у вас там. Родня всякая, да? - Невозмутимо продолжил участковый.
- Ну, допустим. Так и есть. Но, Серега...
- Домик - это всегда хорошо. Домик, понимаешь... А на Украине вдвойне! Просто изумительно.
- Почему? - Хмыкнул Рогов, уже догадываясь, куда клонит капитан.
- Климат очень полезный. Для здоровья. Садик, огородик, сало с горилкой... Курочки кудахчут.
- Да я, если честно, не любитель.
- Придется полюбить, - назидательно поднял палец участковый. - Сейчас ведь Украина - что? Правильно, независимое государство. Самостийное! Хохлы от Москвы нос воротят, как черт от ладана. Все поделили: флот, деньги, кастрюли... Как говорится: сам не гам - и другим не дам.
- Ага, - припомнил старый анекдот про вагон яблок Рогов. - "Що нэ з'им - покусаю!"
- Вот именно. Решить вопрос, чтоб из "ближнего зарубежья", из СНГ преступника выдали - это проще с Израилем договориться, или даже с прибалтийскими странами.
- Да ты что? А по телевизору...
- Сказки. Для таких дураков, как ты.
Виктор не обиделся:
- Может, тогда действительно? Махнуть к матери?
- Пользуйся моментом, а то завязнешь по самые гланды. Пока суть да дело, пока ещё официально во всероссийский розыск не обьявили - чеши до этого самого Светловодска.
- Серега, слушай... А в поезде не нахватят? Не нарвусь на паспортный контроль?