Огненный лис - Никита Филатов 28 стр.


Стараясь по возможности никого не задеть, Виктор протиснулся между бодрствующими в коридоре его вагона пассажирами и вошел в служебное купе:

- А вот и я. Не ждали?

- Передал? - Оторвалась Даша от приготовления кофе.

- Так точно!

- Спасибо, Витюша... Понимаешь, ерунда какая - не могу по внутренней связи дозвониться. Наверное, опять переговорник полетел.

- Ну, так вызови электрика.

- Учи ещё меня! - Хмыкнула Дарья. - Два дня на вагоне, а туда же... грамотный. Помоги лучше кофе разнести, а то я забегалась совсем.

- Будет исполнено-с... - Виктор принял подобострастную позу:

- В лучшем виде-с! Еще что прикажете, Дарья... э-э-э... извините, не осведомился, как по отчеству?

- А не мешало бы, молодой человек, - шутливо сдвинула брови девушка. Отчество, как у тебя - Дмитриевна.

- Какое совпадение... Что ж, Митревна, приказывай. Распоряжайся!

- Надо кофе разнести. С пятого купе - и до конца. Справишься?

- Лег-ко!

- Вот сахар, вот печенье, если кто захочет. Кофе растворимый в чашках. - Дарья показала пальцем через плечо:

- Титан - сам знаешь, где...

- Не извольте-с беспокоиться, мадам!

Облачившись в белую курточку, он подхватил разнос и направился вдоль вагона:

- Кофий, господа... Кофий!

"Вот же болван, - усмехнулась, глядя ему вслед Дарья. - Шут гороховый! Цирк уехал - клоуны остались... Точно, мне кто-нибудь из пассажиров накатает жалобу."

А Виктор тем временем уже дернул на себя ручку пятого купе:

- Разрешите?

Дверь откатилась в сторону, и он бочком, стараясь ничего не опрокинуть, протиснулся внутрь:

- Кофе бразильский, свежезаваренный! Пьешь чашку - платишь за две!

Обитавшие в купе не слишком трезвые мужчины дружно захохотали в ответ и потянулись за чашками.

- Коньячку примешь? - Предложил один из них.

Виктор не отказался, после чего к тому же закусил протянутым бутербродом с красной икрой.

- Будьте здоровы! - Он подумал, что так вот, на холуйской вагонной должности вполне мог бы и прокормиться.

Правда, в шестом купе оптимизма у Рогова поубавилось. Реплики он повторил, но коньяка не налили, а бутерброд оказался всего лишь с колбаской.

- Тоже сойдет, - не стал привередничать Виктор.

Но в седьмом купе от кофе отказались совсем. К тому же, смерили его таким презрительно-хмурым взглядом, что Рогов предпочел побыстрее смыться:

- Извините... Пардон.

Он подошел к следующей двери:

- Прошу, кофе! Ароматный, бодрящий...

Не закончив фразу, Виктор замер в проеме с полуоткрытым ртом:

- Валерий Николаевич?

- Здравствуй, Витюша.

Отозвался не Болотов, а сидящий напротив него респектабельный господин, в котором Виктор с трудом, не сразу, но угадал авторитетного вора по кличке Булыжник.

- Неужели не узнаешь?

- Простите... - сглотнул слюну Рогов. - Богатым будете!

Булыжник усмехнулся:

- Да я и так не жалуюсь.

Виктор продолжал стоять на пороге купе - с идиотским видом, не зная, следует радоваться встрече или бежать сломя голову. В мозгу копошились обрывки мыслей:

"Как же я их на посадке не заметил? Как проскользнули-то мимо?"

- Проходи, Витюша. Садись, - распорядился Болотов.

- Да я вот, сейчас...

Рогов замешкался - и тут же почувствовал чье-то неслучайное присутствие за спиной. Скосил глаза, но различить смог только мощное плечо расположившегося сзади мужчины.

- Садись, - несколько тверже повторил Валерий Николаевич, не убирая, однако, с лица улыбку.

Виктор опустился на край одеяла:

- Спасибо.

Дверь в восьмое купе моментально захлопнулась, оставив его лицом к лицу с давними знакомыми.

- Сколько лет, сколько зим... - покачал головой Болотов.

- Значит, вот где пристроился? - Подал реплику Булыжник.

Но Валерий Николаевич уже продолжил:

- Молодец! Отличное место. Можно сказать, блатное.

В голосе его прозвучала нескрываемая ирония. Виктор хотел было что-то ответить, но не успел даже рта раскрыть - инициативу снова перехватил Булыжник:

- Что же ты, касатик? Откинулся - и думать забыл про друзей?

- С глаз долой - из сердца вон! - Вздохнул Валерий Николаевич.

- Хоть бы строчку черкнул, письмецо какое... Так, мол, и так: жив, здоров, пристроился богато, кусок хлеба имею с маслом. Готов поделиться от щедрот своих, "подогреть" братву на зоне.

Несмотря на ласковый тон Булыжника, это по воровским понятиям уже походило на "предьяву". Поэтому Виктор встрепенулся:

- Да я ведь, честно говоря...

- Конечно, честно! А как же иначе?

- Иначе нельзя, - подтвердил слова старого вора Болотов. - И брось ты чашки, в конце концов! А то в этом своем белом лапсердаке на шныря похож, даже смотреть противно.

Виктор послушно поставил поднос на столик.

"Надо же, - успел подумать он. - Земля-то тесная какая!"

- Ладно. Расслабься! Все в порядке.

- Налей ему, Булыжник. А то видишь - парень совсем закис от твоих шуточек...

Вскоре Рогов уже сидел в обнимку с Валерием Николаевичем, весело хохотал, вспоминая лагерное житье и пил дорогую водку.

Впрочем, минут через двадцать в купе постучали.

- Да, войдите!

- Прошу прощения... - На пороге стояла обеспокоенная Даша:

- Виктор? В чем дело?

- Вот, знакомых встретил... Случайно. Столько лет не виделись!

- Заходите, девушка, - предложил Булыжник. - Присоединяйтесь!

- Нет, спасибо, - Дарья, судя во всему, несколько успокоилась:

- Виктор, там комиссия по поезду идет, ревизоры. Так что...

- А он у нас посидит, - с ходу просчитал ситуацию Болотов. - Как думаете? И никаких проблем!

Такой вариант пришелся всем как нельзя кстати.

- Твоя? - Подмигнул Булыжник, когда дверь за Дашей закрылась.

- Моя, - похвастался Виктор.

- Серьезная девушка, - Болотов по-стариковски кашлянул и взял новую бутылку:

- За дам-с!

От выпитого Рогов стремительно охмелел, но чувствовал себя великолепно:

- Авторитетные вы люди. Умеете жить... Всегда умели!

- О чем ты, Витек? - Отмахнулся Валерий Николаевич. - Я человек старый, скромный, незаметный. Это вот Булыжник у нас - да!

- Смотрел по телевизору, - уважительно закивал Рогов. - И потом в газетах было...

- Бросьте, - Булыжник расплылся от удовольствия. - Не так уж много у меня заслуг! Иногда, правда, малость людям помогал - разьяснял, как надо жить правильно. А уж дальше их дело!

- Витек, да ведь и тебе грех жаловаться, - вспомнил Болотов. Фирменный поезд, солидная публика... Небось, навариваешь кое-чего поверх зарплаты?

Виктор поставил на стол недопитую стопку:

- Честно говоря, я здесь на птичьих правах. Почти случайно.

- Это как понимать? - Поднял брови Булыжник.

- Дарья, проводница... Вы видели! Вот, она просто меня с собой в поездку взяла.

- Зачем?

- Прокатиться. - Рогов сморщился, как от зубной боли:

- Вообще же, я в полной заднице. Даже говорить неохота.

- Ну, брат, - развел руками Болотов. - А мы-то уже порадоваться за тебя собрались! Мол, все в порядке у Витька - живет, жирует...

- Что стряслось? - Нахмурился Булыжник.

- Чего молчишь? Чужие мы, или кто?

- Неудобно как-то, - помялся Виктор. - Только увиделись...

- Ваньку не валяй. Выкладывай! А то, вишь чего удумал - старым корешам не доверять.

- Я? Вам? Не доверяю? - Возмутился Виктор. - Я вам доверяю!

И он вкратце, не очень связно поведал собеседникам о своих злоключениях последних дней. Булыжник слушал на удивление молча, Валерий Николаевич лишь иногда задавал уточняющие вопросы, поэтому много времени рассказ не занял.

- Вот, такие дела...

- Нехорошие, - подвел итог старый вор.

- Хуже некуда, - согласился с ним Болотов. - Валить тебе надо из Питера. Иначе менты достанут. Мокруха - она и есть мокруха. Не шутка.

- Я ж не убивал!

- Вот и обьяснишь это, - хохотнул Булыжник. - На зоне. Времени мно-ого будет! Лет десять.

- Валить тебе надо, Витек, - повторил Болотов.

- Да я уж думал...

- Есть куда?

- Ну, не то, чтобы... - пожал плечами Рогов. - Наверное, на Украину придется. В Светловодск.

- Кажется, родные у тебя там? - Булыжник качнул головой:

- Помню...

Потом повернулся к Болотову и спросил так, будто они с ним были в купе одни:

- Ну, что скажешь?

- Надо парню помочь. Еще разок.

- А надо ли?

- Наш парень! - Болотов горячо вступился за Виктора. - Наш, проверенный. Не подведет.

- Это раньше не подводил, - буркнул под нос Булыжник. - С тех пор много воды утекло... Хрен знает, с кем он теперь якшается?

- Да вы что! - Возмутился Рогов. - Валерий Николаевич!

- Помалкивай, - осадил его Болотов. - Сиди себе тихо! Булыжник, я за него ручаюсь. Помнишь, какие он дела в лагере делал?

- Угу. И неизвестно, за какие заслуги раньше срока свалил. Скоренько так, невзначай...

- Не надо! Нам от того беды не было.

- И пользы тоже.

Булыжник помешкал немного, но потом смягчился:

- Смотри сам. Я, в общем-то не против помочь, но... Согласись, не мешало бы парня проверить.

- А кто спорит? Пока до места добираться будет, справочки наведем. Если что не так - накажем! - Болотов обернулся:

- Угу. И неизвестно, за какие заслуги раньше срока свалил. Скоренько так, невзначай...

- Не надо! Нам от того беды не было.

- И пользы тоже.

Булыжник помешкал немного, но потом смягчился:

- Смотри сам. Я, в общем-то не против помочь, но... Согласись, не мешало бы парня проверить.

- А кто спорит? Пока до места добираться будет, справочки наведем. Если что не так - накажем! - Болотов обернулся:

- Понял?

- Понял, - хмель почти улетучился из головы Виктора.

Валерий Николаевич взял в руку ломоть ветчины:

- Решай, сынок. Один раз ты уже из семьи нашей сдриснул. И что? Горюшка хапнул! Но мы, старики - народ сентиментальный, душевный. Обид не помним. К тому же, скоро на покой пора... А дело наше опасное и хлопотное, его требуется в надежные руки передать.

Рогов пока ещё ничего не понимал, и Болтов перешел к сути:

- Можем темку тебе одну подкинуть на Украине. Пристроить, в общем. Подтянуть повыше... Получишь долю - человеком опять станешь, люди уважать будут.

- А уважение, - подтвердил Булыжник, - уважение дорогого стоит!

- Что за дело? - Решил поинтересоваться Виктор. - Хотелось бы...

- Он ещё спрашивает! Выбирает... - Вновь хохотнул авторитетный вор. По нему цугундер плачет, а он спрашивает!

Болотов ответил конкретнее:

- Считай, тебе повезло. Светловодск - это ведь, вроде, на берегу водохранилища?

- Да. Под Кременчугом.

- У нас там интерес имеется. Вот и займешься... Для начала обратись к братве местной, они помогут.

Слово опять взял Булыжник:

- В общем, Витек, там одни серьезные люди хотят вместе с нами бизнес организовать. Травку разную выращивать на продажу. Понял? Климат в тех краях, говорят, отличный. Конопля сама по себе растет, а мак и того лучше... А вот со сбытом - проблемы.

- Кризис, так сказать, перепроизводства! - Подхватил Валерий Николаевич. - Зато у нас сколько не вези - все сметут. Так что, наладим дорогу, возьмем процесс под контроль... Сам-то на водохранилище бывал?

- Конечно, - кивнул Рогов, - как все, в детстве.

- Говорят, там разных островов много?

- Да. Много.

- А на Украине с топливом плохо... Суда с катерами почти не ходят, вертолеты пожарные и ментовские не летают вообще. Местные партнеры уверяют, что доступа к островам практически нет, выращивай, что угодно. Как? Нравится?

- Сильно, - оценил размах собеседников и саму идею Виктор. - Только я, вообще-то, в наркоте хреново понимаю.

- Тебе и не надо! Там своих специалистов хватает, есть кому разбираться, что когда сеять, когда убирать.

- Ну, к тому же не один поедешь... Человека серьезного направляем. Местной братве "маляву" пошлем, что ты тоже с ним - и порядок! Включайся в работу.

- Что скажешь, сынок?

Виктор поднял вверх руки:

- Можно подумать, вы не знаете - что!

- Вот и прекрасно, - похлопал его по плечу Болотов. - Вернемся в Питер, денек на сборы - и в путь! А с напарником могу прямо сейчас познакомить.

Булыжник уже отодвигал в сторону дверь:

- Заходи.

Будто ожидавший этой команды, из коридора в купе шагнул невысокий, но крепко сбитый молодой человек.

- Тимур, - представили его.

- Виктор, - пожал протянутую руку Рогов. И тут же, узнавая, вцепился взглядом в уродливый шрам на лице вошедшего. - Ты?

Курьев молча оскалился, но между мужчинами уже встал Булыжник:

- Все! Забыли. Закончено.

- Кто старое помянет... - протянул со своего места Валерий Николаевич. - Кто старое помянет, тому не только глаз вон. Тому я вообще не завидую!

- Ясно, щенки? - Рявкнул "авторитет". - Не слышу!

Курьев наклонил голову:

- Понял.

Вслед за ним вынужден был кивнуть и Рогов:

- Понятно.

- Вот и ладушки... Валерий Николаевич, осталось у нас хоть по стопочке? Отлично! Разливай. Выпьем за встречу.

- За мирное сосуществоание, так сказать, и взаимовыгодное сотрудничество, - поддержал тост Болотов...

Глава 3

Жирная, сытая муха, обалдевшая от тепла и обилия пищи, долго описывала в воздухе замысловатые крендели, но в конце концов с омерзительным жужжанием брякнулась на стол.

Заелозила, закувыркалась...

Виктор подождал немного - и прихлопнул насекомое свернутым в трубочку журналом:

- Достала, тварь!

Он сунул орудие убийства обратно в сумку и вздохнул.

Витебский вокзал, сумрачный и неопрятный, Рогову никогда особо не нравился. Стоя в буфете над чашкой общедосупного кофе, он с сомнением посмотрел на иссохшийся в углу тарелки пирожок: зря, наверное, взял. Потом перевел взгляд на электронное табло...

Поезд отходит почти через два часа. Билеты должен заранее принести Курьев, но даже до их встречи времени оставалось ещё более чем достаточно.

- Извините...

- Да, пожалуйста.

Мимо Виктора к свободному месту за столиком протиснулся ефрейтор-пограничник, и в памяти сразу же всплыла похмельная рожа Ройтмана. Эх, Пашка...

Дома, в квартире на Московском сегодня утром его не оказалось, поэтому Рогов для очистки совести отправился прямиком к брату на службу.

Дежурный Виктора узнал по прежним визитам и пропустил на удивление легко:

- За Ройтманом? - Понимающе кивнул он куда-то в сторону музея.

- Ага. За ним.

- Давно пора! У нас тут такой кипешь идет... Забирай братана скорее, а то в конце концов нарвется.

- Случилось что-то?

Дежурный отмахнулся:

- Да, бля, хрен их разберет, начальников! Пропадают куда-то один за другим, а нам отдуваться.

- Как пропадают?

Но собеседник уже торопил, оглядываясь в торону лестницы:

- Не отсвечивай, давай быстро!

Рогов без разговоров шмыгнул мимо него, миновал коридоры и оказался в музее. Павла он застал в положении не только непотребном, но и не удобном: Ройтман сидел посреди комнаты, на самом верху высокой, шаткой стремянки и больше всего походил на ощипанного петуха. Из одежды на прапорщике имелись только трусы казенного образца, а щетина, блуждающий взгляд красных глаз и опухшие веки свидетельствовали о многодневном запое.

- Пашка?

- А-а, привет! - Узнал Виктора брат. - Йоб-теть... На похоронах, что ли, был?

- На каких? - Не понял Рогов.

- У Карлы! - Захохотал директор музея и наконец-то свалился со стремянки на пол.

Виктор с трудом прислонил его к стенке:

- Ты чего, Паша? Упился вконец? И Карла, что ли?

Но Ройтман уже не обращал на него внимания и озабоченно тер ушибленное при падении колено:

- Бейте, фашисты проклятые! Все равно ничего не скажу...

- Тьфу, перепугал! Пьяница.

- Да пошел ты, - отмахнулся Павел. Но тут же потерял равновесие и встав на четвереньки залаял на пыльный стенд с фотографиями членов политбюро.

Потом он заплакал:

- Ну на хрена, Витек? На хрена вы старика грохнули?

- Паша, успокойся... Уймись!

Глаза Ройтмана округлились:

- Ну? Кто теперь следующий? Я?

Директор музея взвизгнул и с неожиданным проворством подскочил с грязного пола:

- Давай, братан! Чего тянешь? Мочи, вам же свидетели не нужны!

- Да ты чего? - Разволновался Виктор. - Ты чего? Совсем уже сбрендил... На вот, водички выпей.

Но Павел уже разошелся:

- Ну, что? Как кончать меня будешь? Может, веревочкой удавишь? Сейчас... Сейчас, я тебе подсоблю!

Ройтман забегал из угла в угол, по пути обрывая со стен плакаты, фотографии и лозунги. Натолкнувшись на шифоньер, опрокинул его, с мясом вырвал последнюю дверцу и замер, ехидно поглядывая на брата:

- Нету веревочки!

- Слушай, успокойся.

- Не-ет... - Павел подскочил к столу:

- А что, если этим? Прямо так, в брюхо?

Виктор взглянул на предмет, подхваченный братом из нагромождения бутылок, обьедков и мятых номеров газеты "На страже Родины":

- Это что? Стой!

В дрожащей, вялой руке красовался клинок - тот самый, его клинок, обломок сабли, который Виктор возил с собой в машине до кровавой схватки с Курьевым.

- Откуда? Это... это же мое! Откуда?

Павел обмяк, устало присел на край опрокинутого шифоньера и ответил без интереса:

- Хрен знает. Нечем было банку открывать, вот я у шефа в кабинете по ящикам и пошарился.

- У какого шефа?

- У Спиригайло. У Семена Игнатьевича, мать его в душу...

К сожалению, толку от их дальнейшей беседы было немного.

В происходящем Ройтман разбирался ещё хуже брата. Он просто-напросто был напуган до полусмерти и не знал даже того, что уже оказалось известно Виктору.

- Может, Спиригайло квартиру у тебя оттяпать хочет? - Осенило Павла. На него, гада похоже!

- При чем тут квартира? - Поморщился Рогов. - Вряд ли...

Напоследок, перед самым уходом из музея, брат припомнил, что на их частых, особенно в последнее время, совместных пьянках Семен Игнатьевич то и дело интересовался иконой.

- Какой иконой?

- Не знаю, - честно пожал плечами Ройтман...

Виктор опустил взгляд на столик, и увидел труп мухи в кофейной лужице. Потом отвел глаза и посмотрел на пристроившегося напротив человека.

Зрелище оказалось не намного приятнее. На вид соседу было лет семьдесят: сальные редкие волосы, желтые зубы, одет в грязные лохмотья... К тому же, от старика нестерпимо воняло.

Назад Дальше