– Вас устроит беседа в баре или вы предпочитаете более интимную обстановку?
– Я думаю, что начать беседу лучше в баре.
– Прекрасно. Располагайтесь, сейчас к вам подойдут.
Сыщики прошли по узкому коридору и, спустившись по лестнице, попали в небольшой уютный бар. Посетителей в баре не было. За стойкой стоял бармен и смешивал коктейли.
– Апельсиновый сок со льдом, – сказал Гуров, усаживаясь на длинный стул у стойки и, посмотрев на Крячко, добавил: – Два раза.
– Спасибо, босс, – сквозь зубы пробурчал Станислав, достал сигареты и закурил.
Шум морского прибоя сменила тягучая восточная мелодия, и на подиум, который располагался напротив барной стойки, выпорхнула танцовщица в легком открытом костюме, расшитом монетками. Завороженные сыщики молча наблюдали за танцем стриптизерши. Боковым зрением Гуров заметил стоящего у стены молодого человека, который их встретил при входе в клуб, и жестом подозвал его.
– Когда девушка закончит танцевать, пригласите ее сюда, – сказал тихо полковник, когда тот подошел.
– Может быть, вы посмотрите других? – с улыбкой предложил молодой человек.
– Нет, пусть подойдет эта. И приготовьте комнату для беседы.
Молодой человек исполнил то, о чем его попросили, и, когда танец закончился, девушка подошла к барной стойке.
– Как тебя звать, красавица? – слащаво спросил Гуров.
– Как вы захотите, – покорно ответила девушка.
– Прекрасно.
Гуров внимательно рассматривал танцовщицу. Крячко тоже не сводил любопытных глаз со стрептизерши. На вид ей было не более двадцати лет, очень миловидная, невысокая, с округлыми формами брюнетка, но, скорее всего, это был не ее натуральный цвет.
– Я буду звать тебя Фатима.
Крячко еле сдерживался, чтобы не съязвить. Но он не хотел разрушить игру Гурова и тем самым помешать их общему делу.
– Ты знаешь, что означает это имя?
Девушка отрицательно покачала головой.
– Не важно. Я тебе потом скажу его дословный перевод на русский язык.
Крячко был восхищен перевоплощением Гурова. Жесты, манера говорить, да и сам голос его напарника изменились до неузнаваемости.
– Ты прекрасно двигаешься. «Мулен Руж» был бы рад такой танцовщице.
Принимая комплименты Гурова, девушка начала улыбаться, в глазах появился озорной огонек, прежняя робость постепенно исчезала.
– Ты должна танцевать на большой сцене. В твоих движениях столько невинности и порока одновременно... Публика будет в восторге. Конечно, не здесь. Здесь это не оценят. Ты – прекрасна. В тебе столько грации, столько эмоций. Я вообще удивлен: почему ты до сих пор здесь? Почему ты до сих пор не за границей?
– Виктория Николаевна говорит, что у меня маловато росту, – с украинским акцентом пролепетала девушка.
Крячко чуть не подавился соком, когда это услышал.
– Что за чушь? Кому нужны эти дылды? – возмутился Гуров. – Когда она тебе это сказала?
– В прошлый раз, когда Катю с Ксюшей отправляла.
– А, во Францию! – с видом знающего человека произнес Гуров.
– Почему во Францию? В этот раз в Германию, – девушка немного растерялась.
– А тебя, Фатима, мы отправим во Францию, – нараспев произнес Гуров, поглаживая девушку по обнаженному плечу. – Виктория Николаевна прислушивается к моему мнению. Я обязательно с ней переговорю. Жаль, что ее здесь нет! Я бы прямо сегодня это сделал!
– Она здесь! – торопливо проговорила стриптизерша.
– Отлично! Но ты же понимаешь, есть некоторые нюансы... – продолжал раскручивать девушку Гуров.
– Да, я все знаю! Какая мне разница, где себя продавать! Наш клиент и в Африке наш клиент, и нюансы у всех одинаковые, только цена разная... – девушка прервала свою речь, заметив, что к ним подходит услужливый молодой человек.
– Все готово. Пройдемте, – учтиво произнес он и пошел первым, указывая дорогу сыщикам.
Они поднялись в комнату на втором этаже.
– Прошу, – молодой человек открыл дверь комнаты. – Кальян? Напитки?
– Все позже. Я сообщу, – прервал перечень услуг Гуров.
– Два нуля, шестерка. Телефон в комнате.
Молодой человек улыбнулся и оставил сыщиков со стриптизершей наедине.
– Как вы хотите? Втроем? Мне танцевать, может...
– Подожди, Фатима! – остановил Гуров на все готовую девушку. – Мы все успеем! Чтобы ты не сомневалась в искренности моих слов, я хочу прямо сейчас переговорить с Викторией Николаевной.
– Правда? – восторженно выкрикнула девушка не в силах скрыть радость. – Может, я все-таки сначала отработаю? Ведь вы видели только, как я танцую, а я...
– Отработаешь потом. Я уверен, ты прекрасно со всем справляешься. Я сейчас же отправлюсь к Виктории Николаевне, – Гуров подошел к входной двери и резко обернулся: – Хотя нет! Мы вызовем ее сюда! – Он вернулся к девушке и, схватив ее за плечи, в радостном возбуждении продолжил: – Звони ей! Мы сделаем для нее сюрприз. Скажи, что один человек хочет ее видеть. Что он привез ей привет из Франции.
Крячко, очарованный фантазией напарника, молча наблюдал за происходящим. Девушка, как завороженная, подошла к телефонному аппарату и набрала три цифры – внутренний номер телефона в кабинете Гавриловой.
– Виктория Николаевна, это Оксана... Я знаю, что нельзя, но тут человек из Франции привет вам передает... В шестом... – девушка в недоумении посмотрела на Гурова. – Трубку бросила.
– Замечательно, Оксаночка! Она обрадовалась и спешит сюда. – Гуров бросил беглый взгляд на напарника.
Крячко и до этого был внимателен, но теперь сконцентрировался еще больше и был готов к любому повороту ситуации. Гуров подошел к девушке, снова взял ее за плечи и, глядя ей в глаза, вкрадчивым голосом произнес:
– Когда зайдет Виктория Николаевна, ты, Оксаночка, выйдешь и подождешь где-нибудь. Только что бы тебя никто не видел и чтобы ты ни с кем не разговаривала. Хорошо?
– Ой, мамочки!
Девушка в испуге закрыла лицо руками. Она только сейчас поняла, что не должна была ни о чем говорить с клиентами.
– Все хорошо, Оксаночка! – попытался успокоить девушку Гуров. – Все хорошо.
Дверь с шумом открылась, и в комнату вбежала бледная, как полотно, Гаврилова.
– Что с Лешей? – Она схватила Крячко за полу джинсовой куртки.
– Сядьте! – коротко приказал Гуров.
После его возгласа наступила тишина, которую, казалось, все присутствующие боялись нарушить. Их движения стали медленными и осторожными. Крячко взял Гаврилову за локоть и подвел к огромной кровати, на которую та бесшумно опустилась. Оксана в это время выскользнула из комнаты. Стас закрыл за девушкой дверь. Широко расставив ноги и заложив руки за спину, он остался стоять у входа. Гуров подошел к кровати и стал в упор рассматривать Гаврилову. Наконец она не выдержала его пристального, почти неприличного взгляда.
– Что с моим сыном? Кто вы такие? – жестко, сдерживая свою панику, произнесла Гаврилова, глядя то на Крячко, то на Гурова. Оценив обстановку и определив, что из двух незнакомцев главный, скорее всего, Гуров, она, глядя ему в глаза, спросила, четко отделяя каждое слово: – Чего вы хотите?
– Вот теперь я наконец слышу слова делового человека, – Гуров подошел к Крячко. – Чего мы хотим, Костя?
Крячко был немного удивлен выбором Гурова такого имени для своего охранника.
– Мира, босс! – выкрикнул Станислав неожиданно сам для себя.
– Молодец! – Гуров повернулся к Гавриловой. – Слышали, Виктория Николаевна? Мы с Костей хотим мира, – сказал он слащавым тоном.
– Прекратите этот цирк! Сколько вы хотите? – Гаврилова практически успокоилась. Ей казалось, что она держит ситуацию под контролем. – Но учтите, я не дам вам ни копейки, пока не поговорю с сыном! – зло проговорила она.
– Для начала смените тон! – в голосе Гурова появились металлические нотки. – Ваш сын, Виктория Николаевна, находится не в том положении, чтобы вы могли себе позволить выдвигать какие-то требования. – Гуров начал прохаживаться по комнате.
– Сколько?
Гаврилова не собиралась торговаться. Она готова была отдать все, лишь бы с ее сыном ничего не случилось.
– Ваш бизнес! – Гуров остановился и, глядя Гавриловой в глаза, улыбнулся. – Мне кажется, это нормальная цена за жизнь Алексея.
– Что? – тихо спросила Гаврилова.
Она инстинктивно схватилась за покрывало на кровати и с силой сжала кулак. Даже Крячко стало немного не по себе. Настолько убедительно звучала угроза в словах Гурова.
– Хорошо, – выговорила Виктория Николаевна после небольшой паузы. – Я отдам вам клуб, подпишу любые документы, только умоляю, дайте мне поговорить с сыном!
У Гавриловой начали дрожать губы.
– Нам не нужен клуб. Нам нужен ваш бизнес за границей, – быстро проговорил Гуров.
– Какой бизнес за границей? У меня нет никакого бизнеса за границей!.. – растерянно и удивленно выдавила из себя Гаврилова.
– Ну! Не ожидал от вас, Виктория Николаевна, – усмехнулся Гуров и снова стал прохаживаться по комнате. – Как вам не стыдно лукавить? А как же ваши ежемесячные поездки за рубеж с актрисами в качестве сопровождающей? Своим поведением вы сейчас только осложняете положение Алексея. Мне очень жаль, но, боюсь, из-за вашей неискренности он может серьезно пострадать. И я не смогу ему ничем...
– Подождите! – Гаврилова вскочила и подбежала к Гурову. – Я же согласна вам все отдать! Забирайте клуб, квартиру, машины, дом... Господи, забирайте все! Только оставьте Лешеньку в покое! – она упала перед Гуровым на колени и зарыдала.
– Мне нужен ваш бизнес за границей, – непреклонно повторил Гуров, не обращая внимания на мольбы женщины.
– Какой бизнес? Это не мой бизнес!
У Гавриловой началась истерика. Она рыдала навзрыд, закрыв лицо ладонями.
– Умоляю, не трогайте Лешу! Возьмите все! Умоляю!
– Чей это бизнес? – Гурову было искренне жаль женщину, но ему нужна была информация. Сыщик был вынужден воспользоваться полуобморочным состоянием Гавриловой. – Имя! Быстро! Кто получает деньги за театральные загрантуры?.. Ты хочешь видеть сына живым? Кто организатор?
– Я ничего не знаю! Мне за это не платят! Это все он придумал! Я только ради Лешеньки пошла на это! Мой мальчик... Что с ним будет? Я ничего не получаю за эти поездки! Я даже не знаю, за сколько он продает девушек. Я только их сопровождаю и привожу ему кредитную карту! Все принадлежит ему! Это все он!
– Кто? – Гуров схватил Гаврилову за плечи и поднял с колен. – Кто?
– Савотин! – сквозь рыдания выговорила Гаврилова. – Скажите ему, что я на все согласна! Пусть не трогает Лешеньку! Я все отдам! Все сделаю! Что вам нужно?
– Пока мне нужна только информация... Успокойтесь! Давайте все обсудим.
Гуров довел ее до кровати. Гаврилова села. Сыщик дал ей время успокоиться. Истерика Виктории Николаевны начала постепенно проходить. Рыдания сменили редкие всхлипывания, и вскоре она была способна продолжать беседу.
– А теперь, Виктория Николаевна, слушайте меня очень внимательно, – начал говорить Гуров в своей обычной манере следователя. – Я буду задавать вопросы, а вы отвечайте на них односложно, без лишних эмоций. Это понятно?
Гаврилова в знак согласия качнула головой.
– Идея организации туров принадлежит Савотину?
– Да.
– Цель поездок?
– Продажа девушек для занятия проституцией.
– Торговля людьми? Сексуальное рабство?
– Да.
– Ваша задача?
– Я сопровождала девушек в поездке. Отдавала их паспорта и документы Михаилу, получала от него кредитную карту для Савотина.
– Сколько человек занимаются турами? Их имена.
– Я не знаю. Я знакома только с Савотиным. Он ничего мне никогда не объяснял.
– Советую хорошо подумать!
– Клянусь!.. Девушек всегда встречал Михаил, но я о нем ничего не знаю! Он всегда сам звонил... Да, еще здесь меня обычно представлял девушкам Юра Равец – директор театра...
– Почему обычно? Кто-то еще занимался этим делом?
– Нет, только он. Просто недавно Савотин сказал, что перед предстоящей поездкой девушкам меня представит другой человек.
– Кто?
– Он не назвал имени.
– Он назвал причину, по которой Равец больше не будет с вами работать?
– Нет...
Гаврилова почти успокоилась. Она внимательно наблюдала за Гуровым, ее начинала тревожить странная перемена в манере его общения.
– Кто вы? – спросила она, не сводя с полковника пристального взгляда.
– Да, вы правы. Нам пора представиться. Но сначала я хочу, чтобы вы знали. – Гуров сел рядом с Гавриловой и тоном, как будто это касалось его лично, проговорил: – Савотин хотел представить вам нового партнера, потому что Юрий Юрьевич Равец два дня назад был убит в собственном кабинете. Вы попали в беду, Виктория Николаевна. Ваша жизнь и жизнь вашего сына находятся в опасности. Я помогу вам. – Гуров поднялся и официально произнес: – Старший уполномоченный по особо важным делам полковник Гуров.
– Полковник Крячко. – Станислав подошел и встал рядом с напарником.
– Почему я не догадалась сразу? – Гаврилова горько усмехнулась. – Конечно. Вы же совершенно не похожи на... – Она резко прервала фразу и с тревогой в голосе спросила: – А Леша? Что с ним?
– Пока ничего. Но вы же понимаете. Савотин на свободе, а он опасный преступник. И чем быстрее мы его задержим, тем в большей безопасности будет находиться ваш сын.
– Меня вы тоже задержите?
– Сейчас вы поедете с нами в отдел, и мы подробно запишем все, в чем вы только что признались.
– Я могу отказаться? Потребовать адвоката? – с вызовом спросила Гаврилова у полковника. – Значит, вы не оставляете мне права выбора?
– Вы сами лишили себя этого права, когда согласились принять участие в торговле людьми, – спокойно ответил Гуров и через секунду добавил: – Если вы сейчас поедете добровольно, мы оформим вам явку с повинной и чистосердечное признание. Если нет – арестуем. В любом случае вам не избежать наказания. И с вашей помощью или без нее, рано или поздно, а Савотина мы возьмем. Только и для вас, и для вашего сына будет намного лучше, если мы его возьмем как можно скорее.
– Вы правы. Я действительно сама лишила себя права выбора, причем очень давно... – просто, с искренней болью в голосе произнесла Гаврилова. Она поднялась с кровати и по-деловому предложила: – Пойдемте, выйдем через черный ход.
На протяжении всего пути в отдел Виктория Николаевна больше не произнесла ни слова. Только когда ее ввели в кабинет, она начала давать подробные показания и о загрантурах, и о другой деятельности Савотина, о которой ей было что-либо известно. В половине десятого в отделе, кроме дежурных, никого не было, поэтому, чтобы фиксировать показания Виктории Николаевны, за компьютер пришлось сесть Крячко. Стас не слишком быстро умел печатать. Он часто переспрашивал, уточнял. Гаврилова терпеливо повторяла и разъясняла свои показания. К часу ночи допрос был закончен.
– Полковник Крячко, вызовите дежурного, пусть проводит Викторию Николаевну в камеру.
Стас без особого энтузиазма отправился выполнять распоряжение Гурова.
– Это прежде всего необходимо для вашей же безопасности, – обратился сыщик к Гавриловой, когда его напарник вышел.
Виктория Николаевна не проявляла никакого интереса к происходящему. Казалось, что она совершенно безразлична к своей дальнейшей судьбе.
– Сержант Смирнов, по-вашему, прик...
– Проводите задержанную в камеру, сержант, – прервал Гуров чересчур громогласного дежурного.
Гаврилова поднялась со стула и в сопровождении сержанта вышла из кабинета.
– Ну а теперь объясни, зачем ты меня отсюда выпроводил? – с претензией начал Крячко.
До этого он спокойно стоял в дверях, но, как только Гаврилова и сержант вышли, Станислав с недовольным видом стал расхаживать по кабинету. – Что такого ты сказал ей, о чем мне не следует знать? Да, не ожидал от тебя! Столько лет вместе...
– О чем ты, Стас? – Гуров искренне не понимал причины раздражения и недовольства напарника.
– О чем я? Эх, Лева, Лева! Ты зачем меня за дежурным послал? – Крячко подошел к столу, за которым сидел Гуров, и встал напротив. Он оперся о стол руками и с вызовом продолжил: – Ты что, позвонить не мог?
– Нет, – спокойно ответил Гуров. – Телефон с утра не работает. Наверное, аппарат испорчен.
– Аппарат испорчен! – зло рассмеявшись, повторил Крячко и схватил трубку телефона, стоящего на столе. Он вдруг оборвал смех. Аппарат действительно оказался неисправен. Поняв, что он находится в глупом положении, Стас попытался выйти из сложившейся ситуации достойно. Не придумав, как именно, сделал вид, будто ничего не произошло. Осторожно положив трубку на место, посмотрел Гурову в глаза дружелюбным и доверчивым взглядом и простецки произнес: – Предлагаю перекусить. Ты угощаешь.
– Успокоился, параноик? – рассмеялся Гуров.
– Проголодался! Поехали, через два квартала есть чудный ресторанчик. Я считаю, что плотный ужин – это то, что нам сейчас просто необходимо!
– Хорошо. Поедим и вернемся. – Заметив, что Станислав сделал недовольное лицо, Гуров уточнил: – Завтра в восемь утра Орлову нужен отчет. Черт, совсем забыл! Я же Пирогу сказал, чтобы он за машиной в отдел к восьми подходил!
– Какому такому Пирогу? – заинтересованно спросил удивленный Крячко.
– Андрею Пирогову. Он у нас в прошлом году по делу с никелем проходил. Помнишь? С тех пор благополучно помогает нам как осведомитель. Ладно, подождет. Ничего с ним не случится.
– Так, значит, тачку ты у Пирога взял? А я-то голову ломал. Где, думаю, Иваныч таким барахлом разжился? Ну, с машиной и часами понятно, здесь размер не важен, а вот с кого Пирог костюмчик для тебя снял, это еще вопрос! Сам-то он метр с кепкой... Ну, да бог с ним, с кого бы ни снял, шикарный костюмчик... Главное, конечно, чтоб не с покойника.
– Угомонись, шутник! – рассмеялся Гуров. – Часы, машину и клубную карту «Престижа» я у Пирогова взял, а костюм мне Маша с гастролей в Мюнхене привезла.
– Все-все, угомонился! Поехали быстрей в ресторан, а то от частого повторения вкусной фамилии Пирогов у меня от голода желудок начало сводить.
На улице шел сильный дождь. Добежав до машины, сыщики успели промокнуть до нитки. Когда они вошли в ресторан, вид у них был не очень презентабельный.